(25.03/06.04.1812–09/21.01.1870)
Русский революционер, писатель, философ.
Родился в Москве. Был внебрачным сыном богатого аристократа и немки. В 1833 г. окончил физико-математическое отделение Московского университета. В июле 1834 г. был арестован за участие в кружке, где изучались произведения Сен-Симона, и сослан сначала в Пермь, затем в Вятку и Владимир. В 1842 г. вернулся в Москву, где стал активным участником спора между славянофилами и западниками, в поддержку последних выпустил цикл статей «Дилетантизм в науке» (1842–43).
В 1841–48 гг. написал социально-психологический роман «Кто виноват?», повести «Доктор Крупнов», «Сорока-воровка», направленные против крепостничества. В 1852 г. переехал в Лондон, где основал Вольную русскую типографию. В 1855 г. начал выпуск альманаха «Полярная звезда», а в 1857 г. – первой русской революционной газеты «Колокол», выходившей 10 лет. В автобиографической повести «Былое и думы» (1852—1868), ставшей вершиной его творчества, отразил не только свою личную жизнь, но и все самые значительные события истории России и Запада более чем за полвека. Последние годы жизни много путешествовал по Европе. Умер в Париже.
Афоризмы Александра Герцена
- Без равенства нет брака. Жена, исключенная из всех интересов, занимающих ее мужа, чуждая им, не делящая их, – наложница, экономка, нянька, но не жена в полном, в благородном значении слова.
- Беспощаднее инквизитора нет, как совесть.
- Быть человеком в человеческом обществе – вовсе не тяжкая обязанность, а простое развитие внутренней потребности; никто не говорит, что на пчеле лежит священная обязанность делать мед; она его делает потому, что она пчела. Человек, дошедший до сознания своего достоинства, поступает человечески потому, что ему так поступать естественнее, легче, свойственнее, приятнее, разумнее; я его не хвалю даже за это, он делает свое дело, он не может иначе поступать, так как роза не может иначе пахнуть.
- В душе каждого человека, не слишком забитого судьбою, не слишком оттесненного на низшие ступени духовного существования, пылает фаустовская жажда бесконечной широты жизни.
- В мещанине личность прячется или не выступает, потому что она не главное: главное – товар, дело, вещь, главное – собственность.
- В мире нет ничего разрушительнее, невыносимее, как бездействие.
- Все религии основывали нравственность на покорности, то есть на добровольном рабстве.
- Всего меньше эгоизма у раба.
- Где не погибло слово, там и дело еще не погибло.
- Главный характер нашего языка состоит в чрезвычайной легкости, с которой всё выражается в нем – отвлеченные мысли, внутренние лирические чувствования, «жизни мышья беготня», крик негодования, искрящаяся шалость и потрясающая страсть.
- Грандиозные вещи делаются грандиозными средствами. Одна природа делает великое даром.
- Даже простой материальный труд нельзя делать с любовью, зная, что он делается напрасно.
- Достоинство жизни человеческой – в борьбе.
- Есть эгоизм узкий, животный, грязный, так, как есть любовь грязная, животная, узкая.
- Женщину безвозвратнее точит и губит всепожирающий Молох любви… Она больше сосредоточена в одном половом отношении, больше заключена в любовь. Она больше сведена с ума и меньше нас доведена до него.
- Жизнь даром не проходит для людей, у которых пробудилось хоть какая-нибудь сильная мысль.
- Жизнь, которая не оставляет прочных следов, стирается при всяком шаге вперед.
- Жизнь – мое естественное право: я распоряжаюсь хозяином в ней, вдвигаю свое «я» во все окружающее, борюсь с ним, раскрывая свою душу всему, всасывая его, весь мир, переплавляю его, как в горниле, сознаю связь с человечеством, с бесконечностью.
- Истинная дружба крайне редка в этом мире, в особенности между равными; а между тем она более всего прославлялась. Если такая высокая дружба существует, то только между высшим и низшим, потому что благосостояние одного зависит от другого.
- Кажется, будто жизнь людей обыкновенных однообразна, – это только кажется: ничего на свете нет оригинальнее и разнообразнее биографий неизвестных людей.
- Как только человек становится на свои ноги, он начинает кричать, чтоб не слыхать речей, раздающихся внутри; ему грустно – он бежит рассеяться; ему нечего делать – он выдумывает занятие; от ненависти к одиночеству – он дружится со всеми, всё читает, интересуется чужими делами, наконец женится на скорую руку. Семейный мир и семейная война не дадут много места мысли; семейному человеку как-то неприлично много думать; он не должен быть настолько празден. Кому и эта жизнь не удалась, тот напивается допьяна всем на свете – вином, нумизматикой, картами, скачками, женщинами, скупостью, благодеяниями, налагает на себя чудовищные труды, и они ему всё-таки легче кажутся, нежели какая-то угрожающая истина, дремлющая внутри его. В этой боязни исследовать, чтоб не увидать вздор исследуемого, в этом искусственном недосуге, в этих поддельных несчастиях, усложняя каждый шаг вымышленными путами, мы проходим по жизни спросонья и умираем в чаду нелепости и пустяков, не пришедши путем в себя.
- Красота ослепляет, а слепого легко обокрасть.
- Любовь – высокое слово, гармония созидания требует ее, без нее нет жизни и быть не может.
- Любовь и дружба – взаимное эхо: они дают столько, сколько берут.
- Люди боятся умственной неволи, но они вдвое больше боятся отсутствия авторитета. Внешний авторитет несравненно удобнее: человек сделал скверный поступок – его пожурили, наказали, и он квит, будто и не делал своего поступка.
- Люди забывают то, чего не стоит помнить или чего они не понимают.
- Мещанство – демократизация аристократии и аристократизация демократии.
- Мучительная любовь не есть истинная.
- Мы тратим, пропускаем сквозь пальцы лучшие минуты, как будто их и невесть сколько в запасе. Мы обыкновенно думаем о завтрашнем дне, о будущем годе, в то время как надобно обеими руками уцепиться в чашу, налитую без края, которую протягивает сама жизнь, не прошенная, с обычной щедростью своей – и пить, и пить, пока чаша не перешла в другие руки. Природа долго потчевать и предлагать не любит.
- Надобно иметь силу характера говорить и делать одно и то же.
- Насколько более действенной и величественной стала бы любимая поэтами тема звездного неба, если бы они хорошо знали астрономию!
- Наследство имеет в себе сторону глубоко безнравственную: оно искажает законную печаль о потере близкого лица введением во владение его вещами.
- Наука – открытый стол для всех и каждого, лишь бы был голод, лишь бы потребность манны небесной развилась.
- Наука – сила, она раскрывает отношения вещей, их законы и взаимодействия.
- Наука требует всего человека, без задних мыслей, с готовностью всё отдать и в награду получить тяжелый крест трезвого знания.
- Наша жизнь – постоянное бегство от себя, точно угрызения совести преследуют, пугают нас.
- Наша сила – в силе мысли, в силе правды, в силе слова.
- Не истины науки трудны, а расчистка человеческого сознания от всего наследственного хлама, всего осевшего ила, от принимания неестественного за естественное, непонятного за понятное.
- Некоторые эпитафии существуют скорее для удовлетворения гордости живущих, чем для восхваления добродетелей умерших.
- Несчастья приносят ужасную пользу: они поднимают душу, возвышают нас в собственных глазах.
- Нет злейшего страдания, как ничего не делать.
- Нет народа, вошедшего в историю, который можно было бы считать стадом животных, как нет народа, заслуживающего именоваться сонмом избранных.
- Ничего не делается само собой, без усилий и воли, без жертв и труда. Воля людская, воля одного твердого человека – страшно велика.
- Новое надобно созидать в поте лица, а старое само продолжает существовать и твердо держится на костылях привычки. Новое надобно исследовать; оно требует внутренней работы, пожертвований; старое принимается без анализа, оно готово – великое право в глазах людей; на новое смотрят с недоверием, потому что черты его юны, а к дряхлым чертам старого так привыкли, что они кажутся вечными.
- Первая любовь потому так благоуханна, что она забывает различие полов, что она – страстная дружба.
- Полного счастья нет с тревогой; полное счастье покойно, как море во время летней тишины.
- Прогресс – неотъемлемое свойство сознательного развития, которое не прерывалось; это деятельная память и усовершенствование общественной жизни.
- Проповедовать с амвона, увлекать с трибуны, учить с кафедры гораздо легче, чем воспитывать одного ребенка.
- Прошедшее не корректурный лист, а нож гильотины: после его падения многое не срастается и не всё можно поправить. Оно остается, как отлитое в металле, подобное, измененное, темное, как бронза.
- Прощение врагов – прекрасный подвиг; но есть подвиг еще более прекрасный, еще более человеческий – это понимание врагов, потому что понимание – разом прощение, оправдание, примирение.
- Пустые ответы убивают справедливые вопросы и отводят ум от дела.
- Разврат, какой бы ни был, истощает душу, оставляет крупинки яда, которые всегда будут действовать.
- Расточительность носит сама в себе предел. Она оканчивается с последним рублем и с последним кредитом. Скупость бесконечна и всегда при начале своего поприща; после десяти миллионов она с тем же оханьем начинает откладывать одиннадцатый.
- Свобода лица – величайшее дело: на ней и только на ней может вырасти свобода народа. В себе самом человек должен уважать свою свободу и чтить ее не менее, чем в ближнем, чем в целом народе.
- Семья начинается с детей.
- Слово «эгоизм», как и слово «любовь», слишком общи: может быть гнусная любовь, может быть высокий эгоизм. Эгоизм развитого, мыслящего человека благороден, он-то и есть его любовь к науке, к искусству, к ближнему, к широкой жизни, к независимости; любовь ограниченного дикаря, даже любовь Отелло – высший эгоизм.
- Совершенное отсутствие всякой определенной деятельности невозможно для человека. Нет злейшего страдания, как ничего не делать.
- Сожитие под одной крышей само по себе вещь страшная, на которой рушилась половина браков. Живя тесно вместе, люди слишком близко подходят друг к другу, видят друг друга слишком подробно, слишком нараспашку и незаметно срывают по лепестку все цветы венка, окружающего поэзией и грацией личность.
- Старость имеет свою красоту, разливающую не страсти, не порывы, но умиряющую, успокаивающую.
- Страдание, боль – это вызов на борьбу, это сторожевой крик жизни, обращающий внимание на опасность.
- Страшные преступления влекут за собой страшные последствия.
- Театр – высшая инстанция для решения жизненных вопросов.
- Только труд дает душевное здоровье – упорный, бодрый труд.
- У людей истинно добродетельных иронии нет; также нет ее у людей, живущих в эпохи живые. Ирония или от холода души, или от ненависти к миру и людям.
- Уважение к истине – начало премудрости.
- Француз не свободен нравственно: богатый инициативой в деятельности, он беден в мышлении. Он думает принятыми понятиями, в принятых формах, он пошлым идеям дает модный покрой и доволен этим. Ему трудно дается новое, даром что он бросается на него.
- Хронического счастья так же нет, как нет нетающего льда.
- Частная жизнь, не знающая ничего за порогом своего дома, как бы она ни устроилась, бедна.
- Человек без сердца – бесстрастная машина мышления, не имеющая ни семьи, ни друга, ни родины; сердце составляет прекрасную и неотъемлемую основу духовного развития.
- Человек должен из себя развить, в себе найти, понять то, что составляет его назначение, его цель.
- Человек и наука – два вогнутых зеркала, вечно отражающих друг друга.
- Человек, объятый сильной страстью, – страшный эгоист.
- Юность всегда самоотверженна.
- Юность, где только она не иссякла от нравственного растления мещанством, всегда непрактична. Быть непрактичным – далеко не значит быть во лжи; всё, обращенное к будущему, имеет непременно долю идеализма. Иная восторженность лучше всяких нравоучений хранит от падений.
- Юность отважна и полна героизма, а в летах человек осторожен и редко увлекается.
- Я вижу слишком много освободителей, я не вижу свободных людей.
Материал создан: 10.07.2015
