(20.04/02.05.1856–05.02.1919)
Религиозный философ, литературный критик, публицист.
Родился в городе Ветлуге Костромской губернии в семье чиновника. Окончив историко-филологический факультет Московского университета в 1882 г., работал учителем истории и географии в гимназиях Брянска, Ельца, города Белого Смоленской губернии. Одновременно трудился над философской рукописью «О понимании», опубликованной в 1888 г. В 1890–95 гг. перевел «Метафизику» Аристотеля и одновременно опубликовал свою книгу «Место христианства в истории».
В 1894 г. издал книгу «Легенда о Великом инквизиторе Ф.М. Достоевского», принесшую ему известность в литературных кругах. В 1899—1901 гг. вышло несколько сборников его статей – «Сумерки просвещения», «Литературные очерки», «Религия и культура», «Природа и история», «В мире неясного и несовершенного». В 1911 г. издал книги «Темный лик» и «Люди лунного света», в 1912 г. – эссе «Уединенное». Октябрьскую революцию 1917 г. встретил настороженно. Находясь с семьей в Сергиевом Посаде, в 1917–18 гг. написал последнюю книгу «Апокалипсис нашего времени» о гибели европейской культуры. Умер в Сергиевом Посаде в крайней нищете.
В.В. Розанов – один из наиболее одаренных, сильных, но и противоречивых русских религиозных философов, имевших огромное влияние на русскую философскую мысль ХХ в.
- Без веры в себя нельзя быть сильным, но вера в себя разливается в человеке нескромностью. Удалить это противоречие – одна из труднейших задач жизни и личности.
- Будь верен в дружбе и верен в любви: остальных заповедей можно и не исполнять.
- В России вся собственность выросла из «выпросил», или «подарил», или кого-нибудь «обобрал». Труда собственности очень мало. И от этого она не крепка и не уважается.
- Воображать легче, чем работать: вот происхождение социализма (по крайней мере, ленивого русского социализма).
- Вот и совсем прошла жизнь… Остались немногие хмурые годы, старые, тоскливые, ненужные…
- Вселенная есть шествование. И когда замолкнут шаги – мир кончится. И теперь уже молчание есть вечерняя заря мира.
- Двоякого рода может быть жизнь человека: бессознательная и сознательная. Под первою я разумею жизнь, которая управляется причинами; под второю – жизнь, которая управляется целью. Жизнь, управляемую причинами, справедливо назвать бессознательной; это потому, что хотя сознание здесь и участвует в деятельности человека, но лишь как пособие: не оно определяет, куда эта деятельность может быть направлена, и также – какова она должна быть по своим качествам.
- Дешевые книги – это некультурность. Книги и должны быть дороги. Это не водка.
- Есть люди, которые как мостик, существуют для того, чтобы по нему перебегали другие. И бегут, бегут; никто не оглянется, не взглянет под ноги. А мостик служит и этому, и другому, и третьему поколению.
- Жалость – в маленьком. Вот почему я люблю маленькое.
- Жизнь требует верного глаза и твердой руки. Жизнь не слезы, не вздохи, а борьба, и страшная борьба.
- Жизнь, управляемую целью, справедливо назвать сознательной, потому что сознание является здесь началом господствующим, определяющим. Ему принадлежит выбор, к чему должна направиться сложная цель человеческих поступков… Из самого понятия о сознательной жизни прямо вытекает, что вопрос о цели человеческого существования есть первый, разрешение которого необходимо для сознательности этого существования.
- Идея счастья как верховного начала человеческой жизни, не указывая на постоянно должное, не может служить и руководительным принципом для человека… Не будучи руководительным принципом для человека, идея счастья не есть и верховное объяснение его жизни.
- Как увядающие цветы – люди. Осень – и ничего нет. Как страшно это «нет». Как страшна осень.
- Как я отношусь к молодому поколению? Никак. Не думаю. Думаю только изредка. Но всегда мне его жаль. Сироты.
- Книга вообще должна быть горда, самостоятельна и независима. Для этого она прежде всего должна быть дорога.
- Книга должна отворачиваться от всякого, кто при виде на цену ее сморщивается.
- Кто не знал горя, не знает и религии.
- Кто не любит радости человека, тот не любит и самого человека.
- Литература есть самый отвратительный вид торга. И потому удвоенно-отвратительный, что тут замешивается несколько таланта и что «торгуемые вещи» суть действительные духовные ценности.
- Любовь есть боль. Кто не болит (о другом), тот и не любит.
- Любовь подобна жажде. Она есть жаждание души тела (т. е. души, коей проявлением служит тело).
- Люди, которые никуда не торопятся – это и есть Божьи люди. Люди, которые не задаются никакой целью – тоже Божьи люди.
- Мир живет великими заворожениями. Мир вообще ворожба. И «круги» истории, и эпициклы планет.
- Может быть, народ наш и плох, но он – наш народ, и это решает всё.
- Может быть, я расхожусь не с человеком, а только с литературой? Разойтись с человеком страшно. С литературой – ничего особенного.
- Мы гибнем сами, осуждая духовенство. Без духовенства – погиб народ. Духовенство блюдет его душу.
- Мы рождаемся для любви. И насколько мы не исполнили любви, мы томимся на свете. И насколько мы не исполнили любви, мы будем наказаны на том свете.
- Никакой человек не достоин похвалы. Всякий человек достоин только жалости.
- Общество, окружающие убавляют душу, а не прибавляют. «Прибавляет» только теснейшая и редкая симпатия, «душа в душу» и «один ум». Таковых находишь одну-две за всю жизнь. В них душа расцветает. И ищи ее. А толпы бегай или осторожно обходи ее.
- Парламент наш не есть политическое явление, а просто казенный клуб на правительственном содержании.
- Писательство есть Рок. Писательство есть fatum. Писательство есть несчастие.
- Под счастьем можно разуметь только удовлетворенность, т. е. такое состояние, при котором отсутствует дальнейшее движение в человеке желания как чего-то ищущего, стремящегося возобладать. Этот покой душевной жизни, это равновесие всех сил человека, вернувшихся после долгой борьбы с внешними препятствиями и победы над ними внутри себя, вполне покрывает понятие счастья, тождественно с ощущением его полноты.
- Порок живописен, а добродетель так тускла. Что же всё это за ужасы?!
- Почти общий закон развращенности – неспособность к сильной любви, непременной и роковой. Отличительная черта развращенного человека – что он безличен в сношениях своих с женщинами. Для него есть удовольствие, но нет привязанности.
- Проклятый алкоголь есть европейская форма опия… Но качество и следствие его – точь-в-точь как опия и гашиша: одурение, расшатанность воли и характера, нищенство, вырождение, смерть, преступление.
- Революция – когда человек преображается в свинью, бьет посуду, гадит в хлев, зажигает дом.
- «Религия» никогда не возмущалась никаким злом (исключения не в счет), потому что «религиозные люди» всегда были изумительно равнодушны к добру и злу.
- Родила червяшка червяшку. Червяшка поползла. Потом умерла. Вот наша жизнь.
- Самолюбие и злоба – из этого смешана вся революция.
- Секрет писательства заключается в вечной и невольной музыке в душе. Если ее нет, человек может только «сделать из себя писателя». Но он не писатель.
- Слабохарактерность – главнейший признак неправдивости.
- Смерть есть то, после чего ничто не интересно.
- Сознание выполняет свою служебную роль: указывает способы той или иной деятельности, ее легчайшие пути, возможное и невозможное для выполнения из того, к чему нудят человека причины.
- Стиль есть душа вещей.
- Страшная пустота жизни. О, как она ужасна…
- Судьба девушки без детей ужасна, дымна, прогоркла.
- Сущность молитвы заключается в признании глубокого своего бессилия, глубокой ограниченности. Молитва – где «я не могу»; где «я могу» – нет молитвы.
- Тайна писательства в кончиках пальцев, а тайна оратора в кончике его языка.
- Только в старости узнаешь, что «надо было хорошо жить».
- В юности это даже не приходит на ум. И в зрелом возрасте – не приходит. А в старости воспоминание о добром поступке, о ласковом отношении, о деликатном отношении – единственный «светлый гость» в «комнату» (душу).
- Только горе открывает нам великое и святое. До горя – прекрасное, доброе, даже большое. Но никогда именно великого, именно святого.
- Только оканчивая жизнь, видишь, что вся твоя жизнь была поучением, в котором ты был невнимательным учеником.
- Человек живет как сор и умирает как сор.
- Человек искренен в пороке и неискренен в добродетели.
- Чиновничество оттого ничего и не задумывает, ничего не предпринимает, ничего нового не начинает и даже всё «запрещает», что оно «рассчитано на маленьких».
- Читальни и публичные библиотеки суть публичные места, развращающие народ, как дома терпимости.
- Что такое «писатель»? Брошенные дети, забытая жена, и тщеславие, тщеславие… Интересная фигура.
- Чувство родины должно быть великим горячим молчанием.
- Я еще не такой подлец, чтобы думать о морали. Миллион лет прошло, пока моя душа выпущена была погулять на белый свет, и вдруг бы я ей сказал: ты, душенька, не забывайся и гуляй «по морали». Нет, я ей скажу: гуляй, душенька, гуляй, славненькая, гуляй, добренькая, гуляй, как сама знаешь. А к вечеру пойдешь к Богу. Ибо жизнь моя есть день мой, и он именно мой день, а не Сократа или Спинозы.
- Я пришел в мир, чтобы видеть, а не совершить.
- Язычество есть младенчество человечества, а детство в жизни каждого из нас – это есть его естественное язычество. Так что мы все проходим «через древних богов» и знаем их по инстинкту.
Материал создан: 10.07.2015
