Как губка впитывает воду, так новообращенная Русь жадно впитывала христианскую веру, полученную от греков. Наши предки были толковыми учениками и скоро во всем сравнялись со своими учителями.
Русская земля утвердилась многими храмами и монастырями, украсилась дивными иконами, наполнилась премудрыми книгами. Церковным благолепием воссияли наши города – Владимир, Киев, Новгород Великий, Полоцк, Псков, Ростов, Рязань, Суздаль, Тверь, Чернигов и Ярославль.
В ту пору в Европе правили безграмотные короли, не умевшие подписаться под собственными указами, а на Руси князья любили и почитали книги. В ту пору в Европе богослужение совершалось на латинском языке, непонятном народу, а на Руси Евангелие проповедовалось на общедоступном славянском языке. В ту пору в Европе царили темные века жестокости и суеверия, а на Руси строились величественные церкви, подобные прекрасным греческим храмам.
Известным ревнителем христианского просвещения и книжной премудрости был сын князя Владимира – киевский князь Ярослав, прозванный Мудрым (преставился в 1054 году).
В летописях сказано о нем: «И при нем стала вера христианская плодиться и расширяться. И любил Ярослав книги, читая их часто, ночью и днем. И собрал писцов многих, и они переводили с греческого на славянский язык. И списали они книги многие, ими же верные люди поучаются и наслаждаются учения божественного… И написав, положил в церкви святой Софии, которую создал сам. И иные церкви ставил по городам и по местам. Радовался Ярослав, видя множество церквей и людей‑христиан».
Явились на Руси собственные святые, удивившие вселенную любовью, смирением и благочестием. Всему миру было открыто, что Дух Божий осенил нашу землю и благословение Господне снизошло на наш народ. Потому исстари называют нашу страну Святой Русью.
Первыми русскими святыми стали братья Борис и Глеб, сыновья князя Владимира. В 1015 году их злодейски убили сторонники князя Святополка, умыслившего захватить киевский престол. Отказавшись от борьбы за власть, со смирением и молитвой встретили Борис и Глеб подосланных убийц. От крови этих страстотерпцев, оросившей нашу землю, произросли неисчислимые сонмы новых святых.
В середине XI века в Киеве была заложена одна из первых русских обителей – знаменитый Печерский монастырь с церковью во имя Успения Пресвятой Богородицы. Его основали святые отцы Антоний и Феодосий, прославившиеся суровой иноческой жизнью и благочестием.
Братия этой обители была известна подвижничеством и чудотворениями. Из числа монастырской братии произошли многие угодники Божьи – преподобные и святители.
Теперь уже из нашей страны распространялась по миру евангельская проповедь – радостная весть об истинном Боге и Сыне Божьем Исусе Христе, победившем смерть, поправшем дьявола и спасшем род человеческий. Далеким народам, прозябавшим в язычестве, несли эту весть русские проповедники.
В XI веке из Киева на север Древнерусского государства, в город Ростов, отправился с учением о распятом и воскресшем Христе епископ Леонтий (скончался около 1077 года). Здесь он встретил упорных, суровых и диких язычников, от которых уже принуждены были бежать два его предшественника.
Взрослые ростовчане воспротивились проповеди святого Леонтия и не захотели принимать крещение. Видя их упорство, епископ обратился тогда с ласковым увещательным словом к детям. Он собирал их в церковь, поучал, обращал в христианство. За детьми принимать крещение мало‑помалу начали и их родители. Так крестилась ростовская земля.
На север, в глухие леса, принес свет евангельской истины уроженец Ростова – святой Стефан, епископ Пермский (преставился в 1396 году), обративший пермяков. Еще юношей, сожалея о невежестве этого народа, он изучил пермский язык и перевел на него христианские книги, для чего создал особую письменность. Придя в далекий и суровый край, Стефан крестил пермяков и уничтожил язычество.
В XVI веке на самом крайнем севере, на Кольском полуострове, где по берегам студеного моря жили язычники‑лопари, проповедовали веру Христову благочестивые иноки Трифон и Феодорит. Они уничтожали идолов, разгоняли жрецов и возвещали лопарям Евангелие на их родном языке, крестив многих людей.
Никакое несчастье, никакие бедствия не могли умалить веру наших пращуров. Нападали на Русь супостаты – печенеги, половцы, монголы, татары, литовцы, поляки, немцы и шведы, хотевшие поработить ее и истребить православие, но выстоял наш народ. Его вера окрепла и закалилась, как в огне закаляется сталь.
Преданный истинной вере святой князь Александр Ярославич, прозванный Невским (скончался в 1263 году), не раз бил врагов Руси. Не раз бежали от его разящего меча воинства спесивых немецких рыцарей. Когда же немцы не смогли покорить Русь силой, решили действовать хитростью – прислали к князю послов с предложением принять латинскую веру.
Но святой Александр не предал православия и ответил иноземцам:
– От вас веры не примем!
С молитвой громил супостатов святой князь Довмонт, при крещении нареченный Тимофеем (преставился в 1299 году). Родом литовец, он поселился в городе Пскове, и местными жителями единодушно был избран князем. Не раз бил он немцев и литовцев, созывая народ на битву победным кличем:
– Псковичи! Кто из вас стар – тот отец мне, а кто молод – тот брат. Слышал я о мужестве вашем во всех странах. Сейчас же, братья, нам предстоит жизнь или смерть. Постоим за Святую Троицу, за святые церкви и за свое Отечество!
По благословению преподобного Сергия Радонежского великий князь Димитрий Иванович, прозванный Донским (скончался в 1389 году), смело вышел на Куликово поле и в кровопролитной битве победил монгольские и татарские полчища…
Наши предки считали, что за мужественное хранение православия и его неустанную проповедь, за веру и верность Бог по‑особому отличил русский народ и русскую землю. Он вознес нашу Церковь над всем христианским миром, сделав ее ярким солнцем, озаряющим вселенную. Он возвысил нашу державу над всеми странами, покорив ей многие земли. Он прославил наш народ более всех племен и родов, сделав русских старшими братьями в семье людской.
За две тысячи лет Церковь пережила не один раскол. В течение веков еретики не раз отделялись от нее, увлекая за собой целые страны и народы в Азии и Африке. Еще в древности от Церкви отпали, увлеченные ложными учениями, армяне, египтяне, сирийцы и эфиопы. Но самым крупным разделением стал великий раскол Церкви на Восточную и Западную, произошедший в 1054 году, за шестьсот лет до русского раскола.
Исстари между Царьградом и Римом существовали различия в богослужении и церковном управлении. Например, греки совершали литургию на красном вине и квасном пшеничном хлебе. А латиняне служили на белом вине и опресноках – хлебцах, выпеченных из пресного теста, состоящего исключительно из муки и воды.
Также греки не препятствовали народам, принявшим от них христианство, молиться Богу на своих языках. Они поощряли евангельское просвещение этих народов, создание для них особых письменностей и перевод на их языки церковных книг. Так было и с нашими предками – древними славянами. А римляне молились Богу на латыни, требовали того же от всех христианских народов и не одобряли перевода Библии и богослужения на другие языки.
Греческие иереи могли жениться до принятия сана. А священники Западной Церкви были обязаны соблюдать безбрачие. Кроме того, греческие священнослужители и иноки носили бороды, а латинские – брились.
Греки признавали высшей духовной властью лишь церковные Соборы. А латиняне считали, что управление Церковью единолично принадлежит патриарху Рима – Папе Римскому. Они называли его наместником Христа, преемником апостола Петра и верховным пастырем всей Церкви, над которой он имел полную власть.
Со временем к этим различиям добавилась разница в богословии. Но больше всего спорили о власти папы, которую не признавали греческие цари и епископы.
В 1048 году Папой Римским был избран Лев IX. В ту пору главными врагами Рима были норманны – бесстрашные мореходы с севера, своими набегами наводившие ужас на всю Европу. Они достигли Средиземного моря, захватили остров Сицилию и теперь угрожали Италии и Риму.
Папа решил просить помощи у греческого царя Константина IX Мономаха и цареградского патриарха Михаила.
Константин был человеком беспечным и ветреным. Поэтому папа вступил в переписку с патриархом. В посланиях Лев настаивал на своем первенстве. Он указывал Михаилу, что вся Восточная Церковь должна слушаться и почитать Западную Церковь как мать. Этим положением папа оправдывал расхождения между латинянами и греками.
Патриарх был готов примириться с любыми различиями, но себя он считал не ниже папы. Лев же не соглашался на такое равенство.
Ранней весной 1054 года в Царьград прибыло папское посольство во главе с епископом Гумбертом, человеком горячим и высокомерным. Послы должны были обсудить возможности военного союза римлян и греков, а также примириться с патриархом, не умаляя при этом достоинства папы.
Однако с самого начала латиняне отнеслись к Михаилу без должного почтения, надменно и холодно. При встрече с патриархом они не удостоили его поклоном и должным приветствием. Видя такое отношение, Михаил отплатил послам тем же – отказался от переговоров с ними.
Римляне захотели проучить непослушных греков, как учителя – нерадивых учеников. Они стали устраивать в городе богословские споры, указывая грекам на богослужебные различия. Прежде всего поднимался вопрос о том, на каком хлебе служить литургию – на квасном или на пресном. Спорили и о том, должны ли епископы, священники и иноки носить бороды.
Между тем скончался папа Лев. Гумберт, узнав об этом, решил возвращаться в Рим. Напоследок он необычным образом выказал свое недовольство греками. В субботу 15 июля 1054 года, во время патриаршего богослужения, папские послы вошли в храм святой Софии, прошли в алтарь и положили на престол грамоту об отлучении от Церкви Михаила и всех, кто разделяет его мнения.
В храме, переполненном молящимися, воцарилась мертвая тишина – настолько все были поражены увиденным. Латиняне вышли из церкви и сказали:
– Пусть Бог видит и судит!
Патриарх велел читать грамоту. В ней было написано: «Гумберт, Божьей милостью епископ Римской Церкви, всем чадам Церкви… Властью Святой и Нераздельной Троицы и апостольского престола, посланниками которого мы состоим, и всех православных отцов, бывших на семи Вселенских Соборах, произносим отлучение на Михаила, каковое господин наш папа присудил ему и его сообщникам, если не вразумятся. Михаилу, злоупотребившему именем патриарха, и всем приверженцам его – анафема со всеми еретиками и вместе с дьяволом и ангелами его. Аминь».
В храме послышались крики возмущения. Народ поддержал патриарха. Поднялся мятеж, который чуть не стоил жизни папским послам, едва успевшим покинуть Царьград. Через пять дней Михаил созвал собор, на котором были обсуждены произошедшие события и определено отношение к ним Восточной Церкви. Было решено объявить анафему Гумберту и остальным посланникам.
Так начался великий раскол.
В течение полутора столетий греки и римляне предпринимали попытки договориться о примирении. Окончательное разделение Восточной и Западной Церквей произошло после разорения Царьграда латинянами в 1204 году.
В том году итальянцы и французы, которые всегда завидовали славе, богатству и красоте греческой столицы, захватили, разграбили и сожгли великий город. Это стало сокрушительным ударом для греческого царства, после которого оно не оправилось.
За века раскола Римская Церковь все более отдалялась от православия. Появились новые расхождения в богословии и богослужении. Конечно, самым главным стало изменение латинянами чина крещения.
Древняя Церковь знала только один способ совершения крещения: через троекратное полное погружение человека в воду с призванием имен Пресвятой Троицы – Отца, Сына и Святого Духа. Так крестили со времен апостолов. Так крестила Греческая Церковь, а вслед за ней – Русская.
Латиняне же стали крестить не через погружение, а через обливание или окропление водой. Восточная Церковь не признает такой обряд действительным. Поэтому исстари латинян, обращающихся в православие, крестят в три погружения.
Столицу своей страны – славный Царьград – греки называли «Новым Римом» или «Вторым Римом», напоминая всем народам, что держава их является преемницей всесильного Римского государства, которому в древности принадлежало полмира.
Но проходили века, греческая держава ослабевала и лишалась былого могущества. С востока на нее нападали турки‑магометане. Их бесчисленные полчища захватили и поработили греческие земли и соседние страны, в том числе и славянские – Болгарию и Сербию. И в XV веке от великого христианского государства осталась одна столица, со всех сторон окруженная неприятелем.
Предпоследний греческий царь Иоанн VIII Палеолог решился искать помощи против турок у правителей сильной и богатой Европы. Условие этой помощи было давно известно: пусть православные народы покорятся латинянам и признают римского папу духовным властелином всего христианского мира.
После длительных переговоров в 1439 году в итальянском городе Флоренции греческий царь и римский папа подписали унию – соглашение об объединении православных и латинян. Подписал ее и московский митрополит Исидор, предстоятель Русской Церкви.
Но большинство православных народов не согласилось на вероотступничество и не приняло унию. Не принял ее и московский князь Василий II. С тех пор началось охлаждение русских к грекам. А падение Царьграда в 1453 году было воспринято на Руси как кара Божья грекам за измену православию…
В 1451 году на престол могущественной турецкой державы взошел новый правитель – султан Магомет II – жестокий и вероломный, коварный и порочный, мечтавший захватить Царьград.
В 1452 году басурмане начали открыто готовиться к войне с христианами. Последний греческий царь Константин ХI Палеолог, человек дельный и разумный, поспешил запастись всем необходимым для обороны Царьграда. В город завозились продовольствие и боеприпасы, спешно приводились в порядок стены и башни.
Константин понимал, что греки не смогут сами защитить город. Он просил о помощи правителей Европы и папу Римского. Но никто не помог ему. И в апреле 1453 года огромное турецкое войско с суши и с моря окружило Царьград.
Началась долгая осада. Басурмане ежедневно обстреливали город из пушек и ходили на приступы. Но христиане умело оборонялись, отражая один натиск за другим. Это было удивительно, ведь на стенах города вместе с опытными воинами стояли необученные купцы, их слуги, ремесленники и даже иноки.
Магомет отправил к Константину послов, объявивших:
– Теперь наступает время осуществить задолго принятое нами в сердце. Что скажешь? Хочешь ли оставить город и уйти отсюда? Или хочешь сопротивляться – и вместе с жизнью потеряешь и имущество, а народ, плененный турками, будет рассеян по всей земле?
Государь велел передать султану:
– Предать тебе город не во власти ни моей, ни чьей‑либо из живущих в нем. Общим мнением все мы добровольно умрем и жизни нашей не пощадим.
Взбешенный Магомет велел туркам готовиться к последнему приступу. Под стенами Царьграда собралось более ста тысяч басурман. Им готовились противостоять менее пяти тысяч христиан.
Утром 28 мая 1453 года Константин собрал военачальников. Он умолял их не допустить осквернения магометанами христианских святынь и не отдать в руки турок женщин и детей. Затем он обошел израненных и усталых ратников и простился с каждым. Многие старые вояки, немало повидавшие в жизни, не могли сдержать слез.
Вечером Константин, помолившись в главном храме Царьграда – церкви святой Софии, – направился во дворец, созвал домочадцев и простился с ними. Так поступали все жители города. Друзья и незнакомцы со слезами прощались на улицах. Женщины плакали, провожая на последнюю битву своих отцов и братьев, мужей и сыновей.
Вскоре после полуночи раздался страшный визг и крики – басурмане пошли на приступ. Сам Магомет вел их в бой. Загремели трубы, затрещали барабаны, загрохотали пушки. Но все перекрыл тяжелый гул – колокола храмов Царьграда ударили в набат.
После кровавого боя туркам неожиданно удалось захватить часть стены и поднять над ней свое знамя. Испуганные греки начали отступать, никто больше не думал об обороне. Только мужественный Константин сражался у городских ворот. Видя себя окруженным магометанами, он в отчаянии воскликнул:
– Нет ли кого из христиан, чтобы снять с меня голову?
Подбежал турок и сзади нанес смертельный удар мечом последнему греческому царю.
Басурмане, одержимые страстью к грабежу и разбою, насилию и кровопролитию, ворвались в город. Они вламывались в дома, хватая всех, кто был там. В плен брали только молодых, чтобы продать в рабство, стариков убивали, а младенцев выбрасывали на улицу.
Горожане в ужасе устремились к церкви святой Софии. Скоро огромное здание наполнилось беглецами, которые молились, ожидая чудесного спасения. Но магометане дошли до храма, ворвались в него, разломав топорами двери, и стали вязать христиан: мужчин – веревками, а женщин – их платками.
Повязав пленников, турки осквернили и разгромили храм: разрубили святые иконы, похитив с них украшения, разбили и растащили блестящие лампады, разворовали золотые и серебряные богослужебные сосуды.
Жуткое зрелище являл Царьград! Неприступные стены и башни разрушены, древние церкви и монастыри поруганы и разграблены, обширные площади завалены мертвыми телами, кровь христианская потоками текла по улицам. Кричали женщины. Плакали дети. Бушевал пожар. И в отблесках огня страшными тенями носились по городу басурмане, грабящие, пленяющие и убивающие.
К вечеру 29 мая в разоренный город прибыл Магомет. На белом коне он въехал в храм святой Софии и замер, пораженный его красотой. Тотчас султан повелел обратить великую церковь в мечеть – магометанский храм.
Так навеки иссякло могущество греков. Московское княжество осталось единственным на свете свободным православным государством. От поверженных греков к русскому народу перешла святая и ответственная обязанность – хранить истинную веру.
И поныне в нашем народе эта вера передается из рода в род со всевозможной тщательностью и осторожностью, как на ветру от человека к человеку передается горящая свеча. Лишь бы она не погасла!
Крещение княгини Ольги (из «Повести временных лет»)
В год 6463 (955). Пошла Ольга к грекам и пришла в Царьград. Был тогда царь Константин, сын Льва, и пришла к нему Ольга. И царь увидел, что она весьма красива лицом и смышлена. Удивился разуму ее, беседуя с ней, и сказал ей:
– Достойна ты царствовать в Царьграде с нами.
Она же, поразмыслив, сказала царю:
– Я язычница. Если хочешь крестить меня, то крести меня сам, иначе не крещусь.
И крестил ее царь с патриархом. Просветившись же, она радовалась душой и телом. И поучал ее патриарх о вере, и говорил ей:
– Благословенна ты в женах русских, ибо возлюбила свет, а тьму оставила. Благословят тебя сыны русские до последних поколений внуков твоих.
И заповедал ей о церковном уставе, о молитве, о посте, о милостыне и о соблюдении чистоты телесной. Она же, склонив голову, стояла, внимая учению, как губка напояемая. И поклонилась патриарху, говоря:
– Молитвами твоими, владыко, да буду сохранена от сетей дьявола.
Было же наречено ей в крещении имя Елена, как и древней царице – матери Константина Великого. И благословил ее патриарх, и отпустил ее.
И после крещения призвал ее царь и сказал ей:
– Хочу взять тебя в жены себе.
Она же сказала:
– Как ты хочешь взять меня, когда сам крестил меня и назвал меня дочерью? А у христиан нет такого закона, ты сам знаешь.
И сказал царь:
– Перехитрила ты меня, Ольга!
И дал ей дары многие – золото, серебро, паволоки и сосуды различные. И отпустил ее, назвав ее своей дочерью. Она же, собравшись домой, пришла к патриарху, прося благословения на возвращение. И сказала ему:
– Люди мои и сын мой язычники. Да сохранит меня Бог от всякого зла!
И сказал патриарх:
– Чадо верное, во Христа ты крестилась и во Христа облеклась. Христос сохранит тебя, как сохранил Еноха в первые поколения, и потом Ноя в ковчеге, Авраама от Авимелеха, Лота от содомлян, Моисея от фараона, Давыда от Саула, трех отроков от печи, Даниила от зверей. Так и тебя Он избавит от дьявола и от сетей его.
И благословил ее патриарх. И она пошла с миром в свою землю, и пришла в Киев.
Со времен князя Владимира наша Церковь подчинялась греческому патриарху, жившему в Царьграде. Он назначал митрополита – главу Русской Церкви.
Первоначально местопребыванием русских митрополитов был Киев. Но в 1240 году его разрушили монголы и татары – кочевники, пришедшие на Русь из восточных степей. После их набега разоренный Киев запустел, поэтому в 1299 году митрополит Максим перебрался отсюда в город Владимир.
Среди бед народных, среди нашествий вражеских, среди междоусобиц княжеских поднялась и окрепла златоглавая Москва. Она собрала вокруг себя разрозненные княжества и стала столицей единого русского государства. В 1325 году преемник Максима, митрополит Петр, уступая просьбам великого князя Иоанна I, прозванного Калитой, переехал в Москву.
Отныне Москва стала духовной столицей Руси. И хотя она возвеличивалась год от года, а греческое царство ослабевало и умалялось, русский митрополит по‑прежнему назначался в Царьграде и по‑прежнему подчинялся тамошнему патриарху.
В 1437 году цареградский патриарх, не посоветовавшись с великим князем Василием II, прозванным Темным, прислал на Русь нового митрополита – ученого грека Исидора. В Москве его встретили радушно. Но вскоре митрополит уехал в Италию на церковный Собор, созванный римским папой и греческим царем.
Провожая Исидора, князь напутствовал:
– Смотри же, приноси нам древнее благочестие, которое мы приняли от нашего прародителя Владимира, а нового и чужого не приноси. Если же принесешь что‑нибудь новое и чужое, то мы не примем.
Исидор клялся не изменять истинной вере, но на Соборе он горячо поддержал унию православных с латинянами и охотно подписал ее от имени Русской Церкви. За это папа обласкал и щедро наградил лукавого грека.
В марте 1441 года митрополит вернулся в Москву почетным представителем и полномочным посланником римского папы. Исидор горделиво вступал в город, а перед ним несли крыж – четырехконечный латинский крест. Столичные жители в ужасе взирали на это шествие. Митрополит вошел в Благовещенский собор Кремля, и началось торжественное богослужение.
Когда Исидор провозгласил многолетие папе, Василий воскликнул:
– Остановись, изменник! Ты не пастырь, а волк хищный!
В наступившей тишине грозно прозвучало повеление князя:
– В темницу его! Под замок! На цепь!
Митрополита схватили и бросили в тюрьму. Но хитрому греку удалось бежать из‑под стражи и покинуть Москву. Собор русского духовенства осудил Исидора и избрал новым митрополитом русского епископа Иону. С тех пор наша Церковь более не зависела от Царьграда, а греческий патриарх более не вмешивался в ее дела.
В 1472 году великий князь Иоанн III, сын Василия Темного, женился на царевне Софье Палеолог, племяннице последнего греческого государя Константина ХI. Софья прибыла в Москву из Италии, и вместе с ней к нам прибыл герб греческих самодержцев – двуглавый орел. Отныне он стал знаком независимости русских правителей. Отныне Москву стали называть «Третьим Римом» – преемницей великого Царьграда, греческой державы и Греческой Церкви.
Тогда христиане говорили:
– Древний Рим пал от нечестия. Второй Рим – от засилья магометан. Третий Рим – Москва, а четвертому не бывать.
О нашей Церкви тогда говорили:
– Достойно наречь ее земным небом, сияющую, как великое солнце, посреди земли русской, всячески украшенную чудотворными иконами и мощами святых. И если бы пожелал Бог на земле жить, в ней бы пребывал и нигде более.
А с 1547 года московский князь стал именоваться царем – самодержавным повелителем, хранителем православной веры. Первым русским царем стал Иоанн IV, прозванный Грозным, внук Иоанна III и Софьи Палеолог.
В 1551 году, при Иоанне Грозном и при святом Макарии, митрополите Московском и всея Руси, предобром пастыре и премудром книжнике, в Москве состоялся большой церковный Собор. Его принято называть Стоглавым, потому что его постановления изложены в ста главах.
Этот Собор принял множество важных постановлений, которые должны были способствовать развитию духовного просвещения, распространению книг, расцвету церковной живописи, укреплению в стране благочестия, искоренению нищеты и пороков.
Заботясь о единообразии церковных чинов, Собор подтвердил и навсегда установил в Русской Церкви те чины, обычаи и обряды, которые мы переняли от греков и бережно сохраняли веками и которые ныне называются «старыми обрядами».
По благословению митрополита Макария в Москве началось книгопечатание. До этого на Руси были только рукописные книги. Их было немного: большая книга переписывалась очень долго и стоила очень дорого.
Но около 1553 года увидело свет Евангелие – первая русская печатная книга. В 1564 году диакон Иоанн Федоров издал знаменитую книгу «Апостол». А в 1581 году – «Острожскую Библию», первую полную Библию на славянском языке.
Повсеместное распространение печатных книг усилило Церковь. Но, благословляя книгопечатание, митрополит Макарий заботился также о проповеди Евангелия всем народам. Ведь в XVI веке Русская Церковь начала проповедовать веру Христову в Поволжье, на Урале и в Сибири – на новых землях, присоединенных к Московскому царству.
Русь росла и крепла, московский князь стал самовластным царем, но московский митрополит по‑прежнему считался ниже греческого патриарха. Это не соответствовало истинному положению дел. Поэтому в 1589 году приехавший в Москву цареградский патриарх Иеремия возвел русского митрополита Иова в патриаршее достоинство.
В начале XVII века Русь пережила ужасное испытание – Смутное время. Нашествие поляков, правление самозванцев, братоубийственная война, голод и нищета не сломили наш народ, но лишь упрочили его веру в свое особое предназначение – неизменно и твердо хранить православие.
В 1613 году Смутное время окончилось всенародным избранием на русский престол молодого боярина Михаила Федоровича Романова. При нем Московское царство стало одним из самых могущественных государств в мире. Казалось, оно навсегда останется оплотом христианской веры.
И ничто не предвещало, что вскоре, при царе Алексее Михайловиче, сыне Михаила Романова, на Руси произойдут грозные и необратимые перемены.
Как нежданно набежавшие тучи затмевают солнечный свет, так и злонамеренные деяния правителей омрачают и смущают великие державы.
Немыслимая беда пришла на нашу землю в середине XVII века. Пришла не от иноземцев, не от иноверцев, не от мятежников. Пришла беда, откуда не ждали, от самого православного царя Алексея Михайловича и от его ближайшего друга – святейшего патриарха Никона, предстоятеля Русской Церкви.
Никон был намного старше царя. Он родился в 1605 году в Поволжье, в селе Вельдеманово[1], и при крещении был наречен Никитой. Отец его был бедным крестьянином‑мордвином. Мать Никиты рано умерла, и отец женился на женщине злой и сварливой.
Мачеха невзлюбила Никиту. Она часто била его и не раз пыталась извести. Жестокое обращение и постоянный страх сделали мальчика злопамятным и скрытным. С детских лет будущий патриарх возненавидел весь мир и мечтал об одном: как бы отомстить обидчикам.
Украв у отца деньги, Никита убежал в Макарьев Желтоводский монастырь[2]. Здесь он жил некоторое время, усердно читая книги и намереваясь стать иноком. Но отец узнал, где находится сын, и воротил его домой.
По пути домой Никита встретил прорицателя‑татарина. Посмотрев в гадательную книгу, тот сказал юноше:
– Ты будешь великий государь Российскому царству!
И Никита поверил этому предсказанию. Тайно мечтал он, крестьянский сын, как сделается всемогущим и всесильным властелином, а недруги падут перед ним и будут молить о пощаде. Пока же юноше приходилось подчиняться воле старших – отец женил его.
Никита хотел стать священником. Смышленый и целеустремленный, он добился своего – был рукоположен в иереи к сельской церкви, а потом перебрался в Москву.
Все его дети умерли в младенчестве. Оплакав чад, молодой священник с супругой решили принять иночество. После пострига жены Никита оставил столицу и отправился на дальний север, к Белому морю, на Соловецкие острова.
На Соловках священник поселился в уединенном Анзерском скиту, основанном прозорливым и премудрым старцем Елеазаром. Этот скит был славен строгим уставом и суровым житием пустынников. Здесь Никита принял постриг и был наречен Никоном.
Но вскоре между Елеазаром и Никоном произошла ссора, закончившаяся бегством молодого инока с Соловков. После этого скитская братия долго обсуждала видение, бывшее Елеазару: однажды во время молитвы он увидел огромного черного змия, обвившегося вокруг шеи Никона, и в ужасе воскликнул:
– На великое зло Россия себе его вырастила!
Беглец прибыл в Кожеозерский монастырь[1], тут и остался. В 1646 году по делам этой обители он отправился в Москву, где познакомился с государем Алексеем Михайловичем, только что взошедшим на престол.
Царь был молод (родился в 1629 году), неопытен и доверчив. Чернец из далекого монастыря, высокий, широкоплечий, осанистый, умеющий складно говорить о спасении души и ловко толковать священные книги, понравился Алексею Михайловичу. Царь оставил Никона в Москве и приблизил к себе.
Сын нищего крестьянина стал первейшим советником и лучшим другом царя. Ни дня не мог прожить государь без сладкой беседы Никона, ни шагу не мог ступить без его дружеского совета. В 1649 году по желанию Алексея Михайловича Никон был рукоположен в митрополиты Великого Новгорода. Всем стало ясно: скоро он станет патриархом.
В 1652 году скончался святейший Иосиф, патриарх Московский и всея Руси[2]. На его место царь определил Никона. Сбылось предсказание татарина!
Теперь сам Алексей Михайлович называл Никона «отцом» и «великим государем». Неограниченная власть оказалась в руках нового патриарха, но он употребил ее во зло, теша свое тщеславие и гордыню.
Русских царей и патриархов часто посещали греки. Их земли были разорены магометанами, их храмы и обители бедствовали. Поэтому греческие епископы и настоятели монастырей приезжали на Русь за милостыней. Они привозили святые мощи и древние иконы, всегда получая за это щедрые дары – золото, серебро и меха.
Но москвичи смотрели на заморских гостей с неодобрением и недоверием, уж больно отличалось греческое благочестие от русского. Молились греки наскоро и кратко, земных поклонов не клали, крестились небрежно, да еще и тремя перстами.
Греки же дивились всенародному благочестию на Руси. Как здесь тщательно соблюдают церковный устав! Не пропускают ни одной службы, ничего не искажают, не сокращают. Как здесь постятся! Сам царь в постные дни не вкушает ничего кроме хлеба и воды. Как здесь благоговейно стоят на молитве! В храме никто не ходит с места на место, не разговаривает, но все стоят неподвижно, молча, вместе совершая поклоны.
А ведь греки дивились собственному древнему благочестию и церковной красоте, некогда восхитившим послов князя Владимира. Только у греков эта святая древность утратилась и оскудела из‑за турецкого нашествия, а на Руси она сохранилась без изменений.
Часто приезжали греки к Алексею Михайловичу и Никону. Увидев, что царь молод и горяч, а патриарх горд и тщеславен, они стали просить их начать войну с магометанами и освободить Царьград. Дескать, тогда Алексей Михайлович станет повелителем всех православных народов, а Никон – вселенским патриархом.
Греки говорили самодержцу:
– Пресвятая Троица да сподобит тебя принять престол великих царей! Освободи народ христианский от рук неверных! Освободи нас от пленения!
Государь принял эти льстивые слова за истину. С юношеским пылом он обещал, что ради освобождения Царьграда принесет в жертву войско, казну и даже свою кровь.
Пока хитрые чужестранцы обольщали Алексея Михайловича, Никон готовился стать духовным властелином всего православного мира. Он не хотел ничем отличаться от греков и во всем подражал им. Часто патриарх советовался с заморскими гостями, что бы ему переменить по их подобию.
И они говорили Никону, что своими богослужебными чинами, обычаями и обрядами Русская Церковь отличается от Греческой Церкви. У греков ничего подобного нет. Значит, русские сами выдумали это. Значит, Русь отступила от древней веры, исказила ее и ввела новшества.
И тогда патриарх, посовещавшись с царем, решил, что настала пора сравнить древние русские книги с современными греческими.
В ту пору Греческая Церковь находилась в бедственном состоянии. Ее притесняли турки, она прозябала в невежестве. Забылись уставы благочестия. Иссякла образованность, которой некогда славились греки. Не было у них своего книгопечатания, поэтому им приходилось довольствоваться книгами, напечатанными в западных странах, у латинян.
В тех книгах было много ошибок, неточностей и откровенно злоумышленных искажений. А поскольку у греков не было мудрых наставников, то некому было указать им на эти ошибки. Порченые книги распространились по всем землям, где жили греки и иные народы, подвластные цареградскому патриарху, – болгары и сербы, румыны и молдаване, малорусы и белорусы. В этих книгах содержались новые чины и обряды, противоречащие учению Церкви, и чуждые святой старине. Назовем некоторые из них:
– самым существенным и наиболее заметным было изменение крестного знамения. Если в древности оно творилось двумя перстами (указательным и средним), то теперь греки складывали для крестного знамения три перста (большой, указательный и средний);
– если в древности литургию совершали на семи просфорах, то теперь греки служили на пяти, а то и на одной просфоре;
– изменился вид печати на верхней части просфоры. Если в древности на ней изображались трисоставный (восьмиконечный) крест и евангельские слова «Вот Агнец Божий, берущий грехи мира»[1], то теперь греки использовали печать с четырехконечным крестом и надписью «IC XC NIKA»[2];
– если в древности при чтении псалмов двоили «аллилуйю» – говорили: «Аллилуйя, аллилуйя, слава Тебе, Боже», то теперь греки стали троить «аллилуйю» – стали говорить: «Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя, слава Тебе, Боже»;
– если в древности на великопостной молитве преподобного Ефрема Сирина «Господи и Владыко животу моему» клали земные поклоны, то теперь греки заменили их поясными;
– если в древности крестный ход шел посолонь – за Солнцем‑Христом, то теперь греки ходили против солнца.
Были и другие отличия. За века басурманского владычества греки утратили чинность и красоту богослужения, допуская сокращения и изменения, а русские крепко держали строгую уставную службу.
Наши предки, считавшие свою страну Третьим Римом, а свою Церковь – последним оплотом православия, бережно сохраняли древние чины и обряды, полагая их непременным свидетельством истинной веры, преданием апостолов и учением святых отцов.
Себе, строгим ревнителям благочестия и твердым хранителям старых обрядов, русские противопоставляли греков, у которых вера стала пестра и слаба.
Но Алексей Михайлович и Никон мечтали о владычестве над всем крещеным миром. Чтобы объединить под властью Москвы православные народы, нужно было не только собрать войска и объявить войну туркам, но и устранить разницу между русскими и греческими обрядами.
И вот в начале Великого поста 1653 года царь и патриарх приступили к церковным преобразованиям. Никон разослал по храмам Москвы указ о введении новых обрядов: отменялись великопостные земные поклоны и повелевалось креститься тремя перстами.
Первым получил указ протопоп Иоанн Неронов, служивший в Казанском соборе на Красной площади. Это был уважаемый священник, известный благочестием и мудростью. Прочитав указ, он ужаснулся и уединился для молитвы. Неделю Иоанн непрестанно молился и услышал голос от образа Христа:
– Пришло время страдания, подобает вам неослабно страдать!
С тех пор для Русской Церкви настало время постоянного подвига и непрекращающейся борьбы.
Указ патриарха огорчил многих. В Москве собрались благочестивые иереи, задумавшиеся, как же остановить царя и патриарха, как предотвратить гибель русского православия.
Эти священники, смелые защитники церковных преданий, написали и подали Алексею Михайловичу челобитную против введения новых обрядов, которую самодержец немедленно передал Никону. Тотчас по приказу патриарха были схвачены и высланы из Москвы все, кто посмел ему перечить.
Расправившись с обличителями и почувствовав себя свободнее, Никон решил устроить церковный Собор и, пользуясь его влиянием, продолжить преобразования. По предложению патриарха Алексей Михайлович созвал в 1654 году Собор, чтобы рассмотреть и отменить те русские чины и обряды, которые отличались от современных греческих.
Собор одобрил «книжную справу» – изменение русских церковных книг по греческим образцам. Однако учеными давно и неопровержимо доказано, что «справа» совершалась не по древним греческим и славянским рукописям, а по современным книгам, сомнительным и испорченным, напечатанным у латинян.
Кроме того, «справа» была поручена людям ненадежным и бессовестным, таким, например, как грек Арсений – христопродавец и проходимец, много лет проведший в тюрьме при Соловецком монастыре.
Единственным руководством такой «справы» были слова, обращенные Никоном к Арсению:
– Печатай книги как‑нибудь, лишь бы не по‑старому.
Бессмысленная «справа» царя и патриарха привела к многовековому расколу Русской Церкви и русского народа на старообрядцев (староверов, древлеправославных христиан) и новообрядцев (никониан, последователей Никона).
В угоду безумным преобразованиям были попраны заветы предков, загублены тысячи христианских жизней, русская земля обильно обагрилась кровью новых мучеников. Увы, большая часть нашего народа предала веру отцов, обманулась и последовала за Никоном. Такой чудовищной ценой было достигнуто обрядовое единство с греками.
Но Алексей Михайлович так и не отправил войска для освобождения Царьграда. Он так и не стал повелителем всех православных народов, а Никон – вселенским патриархом.
Вскоре Никон повздорил с царем. Алексей Михайлович мужал, набирался ума и сил, становился самостоятельнее. Он начал тяготиться назойливой опекой друга, лезшего во все государственные дела. Тогда разгневанный Никон самовольно оставил патриарший престол и покинул Москву.
Он думал, что государь раскается и позовет его обратно, но этого не произошло. Началась многолетняя ссора царя и патриарха, закончившаяся тем, что Никон был осужден, лишен сана и отправлен в ссылку. Пережив на несколько лет Алексея Михайловича, бывший патриарх умер в 1681 году.
Антон Суханов, сын обедневшего дворянина Путилы Суханова, был смышлен и сведущ в науках, любил книгу. Всего в жизни он добился своим умом. Ум привел его в Москву. Ум обеспечил ему заметное положение в Церкви.
Еще в молодости Суханов принял иночество и был наречен Арсением. Оказавшись в столице, он занимал важные должности при московских патриархах. Знание греческого и латинского языков делало чернеца незаменимым в ответственных зарубежных поездках. Поэтому русские власти не раз доверяли Суханову особенно трудные поручения.
Например, царь Алексей Михайлович и патриарх Иосиф отправляли старца Арсения к иерусалимскому патриарху Паисию для изучения современного греческого богослужения.
Весной 1650 года старец посетил город Тырговиште[1], где почасту и подолгу жил Паисий. Здесь Арсений провел несколько месяцев, общаясь с патриархом и сопровождавшими его греческими священнослужителями – архимандритом Филимоном и митрополитом Власием.
Нередко они спорили о вере. Прежде всего обсуждали способ сложения перстов для крестного знамения.
Как‑то за обедом патриарх показал Арсению троеперстие и спросил:
– Так ли вы, русские, креститесь?
В ответ старец показал двуперстное сложение и сказал:
– Так мы крестимся.
Паисий возмутился:
– Кто вам так велел?
И начался спор о том, какой обычай правильнее и древнее, греческий или русский.
Патриарх удивлялся:
– Арсений, да откуда же вы это взяли? Ведь вы крещение приняли от греков.
А старец требовал от греков ответа на свой вопрос:
– Владыко, вы стали христианами прежде нас, а мы после. Скажите мне вы, откуда вы это приняли, от кого и в какое время, чтобы тремя перстами креститься? И где это писано у вас?
За Паисия ответил архимандрит Филимон:
– Нигде того у нас не писано, но мы сами так изначала приняли.
Арсений торжествовал:
– Добро ты сказал, что вы сами так изначала приняли! И мы также изначала сами приняли. Чем же вы лучше нас? Вы веру приняли от апостолов, а мы от греков, но от тех, которые непорочно сохраняли правила святых апостолов и Вселенских Соборов. Истину ты сказал, что вы сами так изначала прияли, а не по преданию святых отцов.
– Вы на Москве одни так креститесь, – обижено сказал архимандрит.
И греки встали из‑за стола, огорченные тем, что не смогли переспорить русского.
В другой раз митрополит Власий сказал Арсению:
– Мы крестимся тремя перстами, а вы – двумя. И это тоже правильно. Но только нам кажется, что наше сложение лучше, потому что мы старее.
– Знаю, владыко, – ответил Суханов, – что вы старее. Но старая одежда требует починки. Если каменная палата или церковь попортится, то нужно починить, и опять будет нова и крепка. А у вас многое развалилось – предания апостолов и святых отцов. А починить, то есть исправить, вы не хотите. Надуваетесь гордостью и хотите называться всем источником веры.
Вернувшись в Москву, Арсений подробно описал споры с Паисием в сочинении «Прение с греками о вере».
В другой раз, в 1653 году, по распоряжению Алексея Михайловича и Никона старец отправился на святую гору Афон[1]. Ему было поручено привезти из восточных земель старинные греческие и славянские рукописи, необходимые для подготовки новых русских богослужебных книг.
Это путешествие требовало особой предусмотрительности, ведь Суханов вез с собой царскую милостыню – денежную казну и собольи меха, стоившие около 50 000 рублей. По тем временам баснословное богатство!
Арсений благополучно прибыл на Афон и раздал щедрую милостыню. Получив ее, тамошние иноки передали старцу 500 старинных книг – греческих, болгарских и сербских. Суханов собственноручно отобрал их в восемнадцати монастырях.
Самой старой рукописи, привезенной Арсением, – греческому Евангелию – было более 1050 лет, а многим – более 700, 500 и 400 лет. Многие древние книги были харатейными, то есть написанными на харатье – пергаменте, особым образом выделанной коже. В числе приобретенных Сухановым книг были и сочинения светского содержания (58 рукописей).
С Афона старец отправился в Царьград, чтобы выполнить заказ Никона на приобретение новогреческих печатных книг и кипарисовых досок для икон. Наконец, пропутешествовав два года, Арсений вернулся в Москву.
Но рукописи, таким трудом и такой ценой приобретенные и привезенные старцем, не были использованы при издании новых русских книг. Люди, которым Никон поручил это дело, не обладали знаниями, необходимыми для работы с древними рукописями. Поэтому им было проще пользоваться современными греческими и западнорусскими – малорусскими и белорусскими – печатными книгами.
Однако, чтобы новые книги пользовались доверием и уважением, патриарх велел писать в них, будто бы они исправлены по древним рукописям. Например, в предисловии к церковной книге «Служебник», изданной в 1655 году, говорилось: «Исправлена сия божественная книга с древних греческих книг святой горы Афон и харатейных славянских».
Это была ложь. И она была очевидна всем, не только староверам, но даже никонианам.
В конце XVII века чернец Сильвестр Медведев, сам одно время принимавший участие в «справе» церковных книг, писал: «Отчего сотворилось таковое различие в православной вере в Московском царстве? Только от новых греческих печатных книг, которые с греческими древними рукописными книгами не согласуются. Все говорят, что книги исправлены по древним греческим и славянским харатейным рукописным книгам. А ни одна новоисправленная книга не обретается во всем согласной с древними греческими и с древними славянскими харатейными книгами. Но всякая имеет разногласие как с древними греческими и славянскими харатейными рукописными, так и с новопечатными славянскими и греческими книгами. А чем далее правят, тем более изменений по своим прихотям творят и тем православный народ смущают».
В XIX веке исследования ученых полностью подтвердили эти слова.
Конечно, это знал и Суханов. Но он не принял участия в начавшемся споре старообрядцев и новообрядцев, не обличил ложь Никона. Спокойная жизнь была для него дороже правды Божьей.
Арсений по‑прежнему занимал важные церковные должности, жил то в столице, то в подмосковном Троицком монастыре. Здесь он и умер в 1668 году.
всего статей: 196
