Во славноём было городи во Киеви,
Ай у ласкова князя Владимира,
Собирается у князя почестей пир.
Вси ли на пиру напивалисе,
Вси ли на пиру наедалисе,
Вси ли на пиру пьяны веселы,
А вси ли на пиру поросфастались:
Умный фастат отцем матерью,
Безумной фастат молодой женой,
Глупой фастат добрыим конём.
Ай сидит тут Добрынюшка Микитинич,
Не ест он не пьет да не кушаёт,
Белой лебёдушки не рушает,
Над собой он думушку думаёт.
Говорит солнышко князь стольно-киевской:
— А чего же ты сидишь позадумался,
Хлеба ты соли не кушаёшь,
Белой лебёдушки не рушаёшь,
Не пьёшь ты чары зелена вина?
И говорит князь стольно-киевской:
— Ай же вы русский богатыри:
Во первыих, казак Илья Муромец,
Во другййх, Добрынюшка Микитинич!
Вы берите злачёный жёребьи
Кому ехать в путь богатырскую,
Во тую в дороженку широкую,
Не за триста за три тысячи,
Выправляти дани выходы за двенадцать лет.
и з
Во тыи Индеи во богатый,
Не вамы были дани запущены,
Только вамы будут дани взысканы.
Ай тут Добрынюшка поросплакался,
Своей матушки порозжалился:
— Уж ты свет добра да моя матушка!
На что Добрынюшку спородила,
Сильняго Добрынюшку не сильняго,
Ростом его не высокаго,
Красотой его не красиваго,
Ай богачеством не богатаго.
Лучше родила б, моя матушка,
Серыим горючим камешком,
Завертела во тонко полотенышко,
Ставала на гору высокую,
Размахала Добрыню — в море бросила
А лежал бы Добрынюшка в синём мор
Не ездил Добрыня по святой Руси,
Не проливал бы крови християньскии,
Не вдовил Добрыня молодых жон,
Не сиротали б малый деточки.
И получает несчастный жеребей,
Говорит он казаку Илью Муромцу:
— Я поезжаю в путь богатырскую.
И говорит Добрынюшка Микитинич:
— Уж ты свет добра да моя матушка
Честна вдова Намельфа Тимофеевна!
Только нет у молодца добра коня,
Нету сбруюшки богатырский,
Всих успехов богатырскиих.
Отвечае добра да ему матушка:
— Ты Добрынюшка сын Микитинич!
Поди на конюшню стоялую,
А на другу поди ты на конную,
Выбирай добра коня ученаго.
Буде тут тебе не прилюбится,
Опускайся в погрёбы глубокий,
Стоит добрый конь богатырский
На двенадцати цепочках серебряных,
На двенадцати тонкиих поводах,
На тыих ли на поводах шелковыих,
А не нашего шолку — шемахинского.
Там есть сбруя богатырская,
Вси успехи молодецкий.
Тольки Добрынюшка спрашивал,
Скочил Добрыня на резвы ноги,
-за того <з->за столика дубоваго,
Бежал на конюшню стоялую.
Тут ему не слюбилосе,
Перешол на конюшенку на конную,
Нет добра коня по разуму.
Опустился в погребы глубокий,
Увидел коня он добраго,
Он валился коню во праву ногу:
— Уж ты добрый конь богатырский!
Служил конь и батюшку,
Служил добрый конь дедушку,
Послужи-тко Добрыни Микитичу
Во тый пути богатырский.
Стал добра коня откаивать,
Стал добра коня отвязывать,
Кладывал он .седелышко черкальское,
Сам он себя стал окольчуживать:
Обувал он сапожки сафьянные,
Окол носика яйцё кати,
Ай под пяточки воробей лети.
В каблучках были шпильки серебряны,
Шляпочки позолочены.
Не ради красы-басы молодецкий,
Ради крепости богатырский,
Одевал он лату богатырскую,
Не грузную лату, в девяносто пуд.
Одевал он платьнцо цветное,
Кладывал он шляпу пуховую,
Не грузную шляпу, во двенадцать пуд.
Кладывал он праву ногу во стремено,
Во тое ли стремено, булатнёё,
Скочил Добрыня легче заюшка,
Повернулся кручее горносталюшка,
Садился во седелышко черкасское,
Приезжал он к полаты белокаменной,
Ко своей ко матушки ко родныи,
Ко честной вдове Намельфе Тимофеевной.
Говорит Добрыня таково слово:
— Дай-ко прощеньицо родительско,
Мне-ка ехать в путь богатырскую.
Свет добра да ёго матушка
Полагае крест благословленный,
Отправляв в путь богатырскую.
Стоит молода жена Настасья Микулична,
Говорит Настасья Микулична:
— Ай же Добрынюшка Микитинич!
Поезжае ты в путь богатырскую,
Когда ждать тебя со чиста поля?
Отвечаё Добрыня Микитинич:
— Ждите Добрынюшку три года.
Не приеде Добрынюшка три года,
Еще ждите Добрынюшку три года.
Не приеде Добрынюшка через шесть годов,
Еще ждите Добрынюшку три года,
Пройде времечки всего девять лет
И говорит-то Настасьи Никуличной:
¦— Аль вдовой живи аль хоть замуж поди,
И за того поди хошь за йннаго,
За вора' поди хоть за разбойничка,
Не ходи за моего за брата крестоваго,
За смелаго Алешу Поповича,
За девочьяго за насмешника.
Поезжал Добрынюшка в чисто полё,
Аль не пыль в поли запылается,
От земли пески поднималися,
Одна куревка покурила,
Поезжал Добрыня во чисто полё,
Видли молодца сядучись,
Ай не видли удалого поедучись.
Прошло тому времени три года,
Не видать Добрынюшки с чиста поля,
Тут ходя старухи кошельницы,
Они вести носят недобрый:
— Нету Добрынюшки во живности,
Убит Добрыня во чистом поли,
Лежит Добрыня о Почай-реку,
Ай ногамы лежит во Почай-реку,
Кудрями лежит в част ракитов куст,
Малолесны птички гнезда спбвили
Во Добрыниных во желтых кудрях.
Тому старуха не верила:
— Молода Настасья Микулична!
Подождем еще времечки три года.
Прошло того времечки шесть годов,
Не видать Добрынюшки с чиста поля.
Приезжает Олёшенька поповский сын
Со далеча далеча со чиста поля,
Прямо к доброй-то его матушки,
Молодой жены Настасьи Микуличной
Говорит добра да его матушка:
— Где ты был Олёшенька поповский сын?
Отвечает Олешенька поповский сын:
— Уж я был во дйлечи далёчи во чистом поли.
— Не видал ли Добрыни Микитича?
Отвечает Олешенька поповский сын:
— Уж я видел Добрыню во чистом поли,
Видел Добрыню убитаго:
Лежит Добрыня о Почай-реку,
Ногамы лежит во Почай-реку,
Кудрями лежит в част ракитов куст,
Малолесны птички гнезда сповили
Во Добрыниных во желтых кудрях*
Говорит Настасья Микулична,
Говорит она Олёши Поповичу:
— Не был ты, Олеша, во чистом поли,
Не видал ты Добрыни убитаго,
А был ты с собакамы на задворки.
Олёши слова не слюбилисе,
Идёт он с обидою великою
Прямо ко князю Владимиру:
¦— Уж ты солнышко князь стольно-киевской!
Пособи-тко мне думы думати.
Надо мной удовка насмеяласе
Молодая Настасья Микулична,
Не могу на ёй сосвататься.
Возьми меня во служители,
Возьми меня в сторожители,
Буду служить верой правдой.
Говорит князь стольно-киевской:
•— Ай же ты Олёшенька поповской сын!
Сделам указы мы грозный,
По первому городу по Киеву,
По другому городу Чернигову,
По трётьему городу Смолягину:
Не держать бы жон безмужниих,
Не держать удовок беспашпортниих.
Пошлю стражов немилбсливых,
Чтобы гнали со перваго города,
Со перваго города Киева,
Со друга гнали Чернигова,
Со третьёго со Смолягина.
Как шили стражи немилосливы,
Выгнали с перваго города Киева,
Выгнали с другаго Чернигова,
Выгнали с третьяго Смолягина
Всих удовок безмужниих.
Идут с обидой великою
Ко той Добрыниной матушки,
Идут к Настасьи Микуличной:
— Уж ты свет Настасья Микулична!
Поди за Олёшу во замужество.
Не подёшь за Олёшу во замужество—¦
Изгонят тебя вон из города.
Говорит Настасья Микулична:
— Я порушаю мужнюю заповедь.
Пожалела удовок безмужниих,
Пожалела вдовиц беспашпортниих,
Не охвотою шла во замужество,
Поневоле пошла во замужество.
Во далечи во чистом поли,
Не за триста за три тысячи,
Спит Добрыня во белом шатри.
Стоит добрый конь у бела шатра,
Он копытом бьёт о сыру землю,
Под шатром земля сколыбаласе,
Во реки вода зазыбаласе,
Скочил Добрыня на резвы ноги,
От крепка сну богатырскаго.
Говорит Добрынюшка Микитинич:
— Ай же добрый конь богатырский!
Не во врёмя будишь русскаго богатыря.
Отвечает конь по-человечьёму:
— Ай же Добрынюшка Микитинич!
Ты не знаешь невзгоды великии.
Твоя жена Настасья Никулична
Пошла она во замужество,
Не охвотою, по неволюшки,
За смелаго Олёшу Поповича.
Вчерасе было рукобитьицо,
Сегодня у них столованьицо.
Тольки Добрынюшка спрашивал
Садился на добра коня ученаго,
Бьёт коня плёткой шелковою,
Бьет коня по тучным бедрам.
Стал его добрый конь поскакивать,
Скоки давать с горы на гору,
Мелки источники в шах берёт.
Приезжае к славному городу ко Киеву,
Ко своёй полаты белокаменной.
Становился к косивчату окошечку,
Закричал он гласом богатырскипм:
— Ай же добра да моя матушка,
Есть ли честна вдова во живности?
Отворяй-ко широки воротечка,
Запусти Добрыню Микитича.
Отвечат старуха таково слово:
— Отойдите, голи кабацкии!
Кабы был Добрынюшка во живности,
Не досуг бы вам насмехатисе,
Надо мной старухой пролыгатисе.
Говорит Добрыня во второй након:
— Уж ты свет добра да моя матушка,
Честна вдова Намельфа Тимофеевна!
Опустись ты со печки муравленой.
Ты садись на скамейку хрустальнюю,
Ты гляди в окошко стекольчато,
Тут сидит Добрыня на добром кони.
Свет добра да его матушка
Опущаласе со печки муравленой,
Садилась на скамейку хрустальнюю,
Глядела в околенку стекольчату.
Только взяла дубину подорожную,
Не грузную дубину, в девяносто пуд,
Говорила старуха таково слово:
— Ай удалый добрый молодец!
Не такой Добрынюшка отпущен он
Во тую ли путь богатырскую,
Во тую поездку молодецкую,
Его личико было белоё,
Платьицо на нем цветноё,
Сапожки на ножках сафьянный,
Шляпа была пуховая.
От-вечат Добрыня Микитипич:
— Уж ты свет добра да моя матушка!
Во тый пути богатырский
Сапожки о стрёмена вытерло,
Цветное платьице сдёржано.
Пухову шляпу дождями повысекло,
Личико жарамы зажарило.
Говорит добра да его матушка:
—- Будет сидит тут Добрынюшка Микитинич
На своем кони богатырскоём,
Дак подашь ты крест благословленный.
Тут Добрыня Микитинич
Подавае крест благословленный
Свет доброй да своей матушки.
Получала крест благословленный,
С которым спустила во чисто поле,
Тут она срадоваласе.
Скоро бежала на широк двор,
Отворяла воротца широкий,
Запустила Добрыню Микитича.
Тут соскочил Добрыня со добра коня.
Говорит добра да ему матушка:
— Ты Добрынюшка сын Микитинич!
Как твоя молода жена,
Пошла ёна во замужество
Не охвотою, по неволюшки,
За смелаго Олёшу Поповича.
Тольки Добрынюшка спрашивал.
Спустил коня на свою волю,
Сам бежал в полату белокаменну,
Обувал он сапожки сафьянный,
Надевал он платьицо цветное,
Кладывал ©н шляпу пуховую,
Берёт он гусёлушка яровчаты,
Берет он напиток подорожныих
Во правой корман, во левой корман,
Берёт он дубину подорожную,
Не грузну дубину, в девяносто пуд,
Прямо пошел на почестей пир.
Тут у солнышка князя Владимира
Поставлены стражй немилосливы,
Сильнии могучий богатыри —
Не ходить никому на почестей пир —
Не пущают Добрыни на почестей пир.,
У Добрыни сердце разгорелосе,
Он махнул дубиной подорожною,
Убил он сильниих богатырей.
Прямо идёт на почестей пир,
Во тую полату гряновитую,
К этыим ко столикам добовыим,
Сам говорит таково слово:
— Уж ты солнышко князь стольно-киевской!
Нет ли места немношечко
Поприсесть удалому молодцу?
Отвечаё князь столно-киевской:
•— Вси места попризаняты.
Углядел он места немношечко
На тыи на печки муравленой.
Скочил Добрыня лекче заюшка
На тую на печку муравлену,
Заиграл он в гуселушка яровчаты.
Вси на пиру оглянулисе,
Вси на пиру ужахнулисе.
Скочит князь на резвы ноги,
Сам говорит таково слово:
— Ай скоморошина удалая!
Опустись-ко со печки муравленой:
Первое место подлё меня,
А другое то место возле меня,
Третьёё место, где слюбится.
Отвечает Добрынюшка Микитинич:
— Уж ты солнышко Владимир стольно-киевской!
Не спрашивай у холодпаго,
Не спрашивай у голоднаго.
Спешись-ко молодца кормить поить,
Потом удалого спрашивать.
Приносили чару зелена вина,
Не большую чару, полтора ведра.
Принимал Добрыня единой рукой,
Выпивал Добрыня на единой дух,
Сам говорит таково слово:
— Солнышко князь стольно-киевской!
Позволь поднести чару зелена вина,
У меня есть напитков подорожныих.
Поднести мне князю со княгиною,
Первую Настасьи Никуличной,
А вторую Алеши Поповичу.
Наливает чару зелена вина,
Не большую чару, полтора ведра,
На вес-то чара полтора пуда,
Кладывает он перстень злаченый,
Сам говорит таково слово:
— Уж ты пей Настасья Микулична!
Пей-ко чарочку зелена вина,
Пей-ко чарочку да всю до дна.
Как пьешь до дна, увидать добра,
Не пьешь до дна, не видать добра,
Берет Настасья Микулична,
Берет чарочку единой рукой,
Выпила цару на единый дух,
К устам перстень прикатается,
Свет Настасья срадоваласе.
За тыим за столиком дубовыим,
Скочила Настасья на резвы ноги,
Скочила она лекче заюшка,
-за того <з->за столика дубоваго.
Прямо к Добрыни на белы груди,
Сама говорит таково слово:
— Не тот мой муж, кой подле меня,
Тот мой муж, кто супротив меня,
Супротив очей моих ясныих.
Тут Добрынюшка Микитинич
Он берет Алёшеньку Поповича,
-за того < з-> за столика дубоваго
Берет Алешу за желты кудри,
Стал он дубиною накладывать.
От стуканья пошло буканьё,
От буканья пошло охканьё
По всёй полаты гряновитыи.
Вси с пиру розбежалисе,
Вси с пиру росскакалисе,
Тольки стоит князь со княгиною.
Говорит Добрынюшка Микитинич:
— Чёго ты стоишь князь со княгиною,
Чего ты стоишь да того же ждёшь,
Пусть тебе приуважено:
Моему-то батюшку крестовый брат.
Тут пошел Алешенька поповский сын,
Пошел с пиру окоракою,
Сам идёт с пиру кленется,
Больше того проклинается:
— Всякой чорт на сём свете женится,
Не всякому женитьба удавается,
Мне-ка женитьба неудачная,
Молода жена невзрачная.
Удаваласе женитьба двум богатырям:
Во-первыих, Добрынюшки Микитичу,
Во-другиих, старому казаку Ильи Муромцу.
Материал создан: 02.11.2015
