В начале XVIII века, при Петре I, когда староверам жилось особенно тяжко, проповедники‑беспоповцы учили, что русским царством и всем миром овладел антихрист.
В Поволжье такую проповедь развернули Козма Андреев и Козма Панфилов – крестьяне с Керженца. Их учение было просто. Они утверждали:
– Благодати Божьей нет ни в церквах, ни в чтении, ни в пении, ни в иконах, ни в какой вещи, все взято на небо.
Оба проповедника были схвачены и погибли под пытками.
Их последователи составили особое направление в беспоповстве – Нетовское согласие. Название согласия происходит от слова «нет», ведь по учению нетовцев ныне в мире нет ни истинной Церкви, ни истинного священства, ни истинного богослужения.
Иногда нетовцев называют спасовцами (Спасово согласие), так как они надеются на одного Христа‑Спасителя и говорят:
– Милостивый Спас Сам знает, как спасти нас.
В Великом Новгороде и Пскове с проповедью о наступлении царства антихриста выступил Феодосий Васильев. Он учил:
– По грехам нашим ныне антихрист царствует в мире, но царствует духовно в видимой Церкви. Все таинства ее истребил и всякую святыню омрачил.
Эта страшная проповедь перевалила через уральские горы и зазвучала в Сибири, смущая умы простых христиан. Многие говорили, подразумевая царя Петра:
– Вот он, антихрист, преданный слуга дьявола, немилостивый гонитель верующих. Вот они, последние времена. Повсюду преследования и казни. Кровь христианская потоками течет по русской земле. Близок конец света!
Многим казалось, что они видят несомненные знамения приближающего светопреставления. Например, беспощадное разорение властями в 1719 году скитов на Керженце.
Тогда десятки тысяч христиан бежали с Волги на Урал, на Алтай и в Сибирь. Здесь они смешались с местными староверами. Так появилось своеобразное зауральское старообрядчество, сочетающее в себе черты поповства и беспоповства.
Староверы, жившие в поселках и работавшие на заводах, более тяготели к поповству. А жившие в деревнях и занимавшиеся хлебопашеством более склонялись к беспоповству.
Объяснялось это скудостью благочестивого духовенства. Иереев было мало, и они не могли удовлетворить духовные нужды всех христиан, особенно тех, что жили в сельской глуши.
Поэтому в 1723 году в деревне Кирсаново на реке Ирюм состоялся собор, который разрешил мирянам в случае, если не найдется достойного священника, самим крестить младенцев и заключать браки по родительскому благословению.
Среди беженцев с Керженца был священноинок Никифор. Сначала он жил на Урале, а потом переселился на реку Яик. По его благословению в старообрядчество был принят священник Семен Ключарев – первый «беглый поп» в тех краях.
Затем староверами было принято несколько таких иереев. Они пользовались всеобщим уважением. Но в 1754 году в Невьянске умер последний из них, Иаков. Верующие впервые остались без священства.
Они боялись принимать иереев с Ветки и из Стародубья. Им казалось, что среди них может попасться поп, крещенный не погружением, а обливанием. Или вдруг выяснится, что епископ, рукоположивший иерея, сам крещен обливанием.
Несколько лет староверы обходились без священства, пока не нашли некоего отца Петра. Но некому было принять его в старообрядчество через исповедь, проклятие ереси и таинство Миропомазания. Тогда, по общему решению, отпели три молебна, Петр облачился в иерейские ризы и стал священнодействовать.
После смерти Петра староверы начали рассуждать, где бы им найти священников, несомненно крещенных погружением. Пошел слух, что в Грузии крестят в три погружения. Потом стали говорить, что строгим требованиям старообрядцев соответствует духовенство из Рязани.
Так на Урале стали принимать только грузинских и рязанских иереев.
Первым рязанским священником стал Иродион, которого признали имеющим преемство от отца Иакова. А последним попом на Урале был Парамон Лебедев. Но в 1838 году он вернулся в Синодальную Церковь.
Тогда наиболее ревностные христиане для исповеди, причастия и венчания стали ходить в отдаленные места, где еще сохранялись благочестивые иереи. Например, ходили за 500 верст в Казань, где у какого‑то купца тайно проживал священник.
Некоторые общины принимали к себе иереев, что были присоединены к старообрядчеству через миропомазание в монастырях на Иргизе. Но в 1837 году при Николае I эти обители были уничтожены с неслыханной жестокостью.
После этого в уральских, алтайских и сибирских общинах Николая объявили антихристом. Возобновились разговоры о близком конце света.
Но после смерти императора старообрядцы задались вопросом: кого же теперь считать антихристом? Начались жаркие споры. Верующие разделились на два непримиримо враждующих направления.
Одни считали, что антихрист воцарился «чувственно», то есть по‑настоящему, в лице русского царя. Они признают антихристом всех императоров и последующих правителей России, вплоть до нынешних.
Другие утверждали, что антихрист воцарился «духовно», то есть нечувственно и невидимо. Они называют антихристом весь государственный строй – чиновников, полицейских и солдат.
Некоторые общины отказались от дальнейшего приема бегствующего священства, став как бы беспоповскими. Они составили особое направление в старообрядчестве – Часовенное согласие.
Название согласия происходит оттого, что эти староверы совершают богослужения в лишенных алтарей часовнях. Это согласие также называют «стариковским», поскольку богослужениями руководят уважаемые миряне‑старики.
Не принимая новых иереев, эти старообрядцы хранили дома запасные Дары для причастия, освященные прежними попами. Крещение детей они доверили старикам. А браки совершали либо по благословению родителей, либо венчали в храмах Синодальной Церкви.
Первоначально часовенные староверы считали свое положение вынужденным и неправильным. Старики, крещенные и венчанные иереями, понимали, что поступают незаконно и едва ли для души спасительно. Они не оставляли надежды найти истинное священство и истинную Церковь.
Поэтому во второй половине XIX века многие из часовенных приняли священство белокриницкой иерархии. А те, кто не приняли, со временем превратились в настоящих беспоповцев.
Материал создан: 16.04.2016
