Желание заполучить всё и сразу, ничем при этом не поступившись, является традиционным целеполаганием большинства постсоветских государств. Часто это связано
- с общей исторической неразвитостью государственности,
- не слишком длительным сроком её фактического существования и
- маниакальным страхом высших должностных лиц её утратить.
В полной мере это касается Грузии, с момента обретения независимости и по сей день пребывающей в двойственных противоречивых устремлениях: с одной стороны, построить любой ценой «Грузию для грузин», а с другой, максимально глубоко интегрироваться в евро-атлантические политические структуры и в современную западную цивилизацию, в целом.
Достаточно показательными в данном ключе были действия первого президента независимой Грузии, Звиада Гамсахурдия. Высокообразованный человек, доктор филологических наук, советский диссидент, правозащитник, член советской группы «Международной амнистии», учредитель и руководитель Грузинской Хельсинкской Группы, являлся в высшей степени сторонником «западных ценностей». Получив реальную власть в свои руки, воспользовался ею не для либерально-демократических реформ, а для расправы над потенциально опасными для его власти национальными меньшинствами.
Так, он выселил значительную часть азербайджанского населения из Марнеульского, Болнисского и Дманисского районов, и аварцев из Кварельского района. Однако, наибольшую степень ненависти демократ Гамсахурдия проявил к Южной Осетии, регулярно в своих выступлениях называя осетин «сорным народом», «необразованными дикарями», призывая их «покориться и стать грузинами, либо убираться через Рокский тоннель в Россию», положив начало грузино-осетинскому вооружённому конфликту. Благо, что подобным, почти гитлеровским планам отца грузинской демократии не суждено было сбыться. Число грузин, не согласных с политическим курсом Гамсахурдии значительно росло, а степень их недовольства резко повышалась.
Имперские замашки никому не чужды,
но в вину они ставятся исключительно русским и России
После государственного переворота в Тбилиси и в ходе последовавшей гражданской войны между звиадистами и сторонниками центральной власти, под руководством Шеварднадзе новое руководство страны решило одновременно вернуть грузинский суверенитет над Абхазией, которая не хотела оставаться в одном государстве, власть в котором делят «новые» грузинские националисты со «старыми» грузинскими националистами. Война со всеми сразу Шеварднадзе не устраивала, поэтому он 24 июня 1992 года подписал с российской стороной Соглашение о принципах мирного урегулирования грузино-осетинского конфликта.
Помимо того, он попросил Бориса Ельцина не выводить войска бывшего Закавказского военного округа из Грузии, как гаранта стабильности в регионе. Попытки войны на два фронта успехом не увенчались для грузинских властей, потому Эдуард Амвросиевич заручился согласием российских миротворцев в Абхазии, что со стороны абхазов не последует наступления и воспользовался этим для окончательного удара по звиадистам, сконцентрировавшимся в Мегрелии.
Восстановив контроль центральной власти над большей частью грузинской территории, во многом не без косвенной помощи российских войск, Шеварднадзе узаконил статус российских военных баз и миротворцев в Грузии в 1993 году. Однако, еще в 1992 году страна, раздираемая сразу несколькими военными конфликтами, уже всеми силами стремится стать частью североатлантической системы безопасности и присоединяется к программе НАТО «Партнёрство ради мира». В марте 1994 года грузинский президент совершил визит в США, где настоятельно убеждал Билла Клинтона в необходимости международного военного присутствия в Грузии.
В ходе этой поездки Шеварднадзе подписал соглашение об открытии военных представительств обеих стран и договорился об осуществлении «программы военного сотрудничества», включавшей в себя обязательства американцев о финансовом содействии и военной помощи в реформировании вооружённых сил Грузии. С 1998 года Грузия начинает приглашать американских инструкторов для обучения армии. В 1999 году Тбилиси отправляет свои миротворческие формирования в участии в деятельности Сил для Косово (КФОР). С 2001 года в Грузии проводятся многонациональные учения стран НАТО в рамках программы «Партнёрство ради мира». В 2002 году Грузия заявила о стремлении стать членом НАТО и о намерении подписать Индивидуальный план действий партнёрства с НАТО.
Помимо того, Эдуард Амвросиевич, способствовал укрытию чеченских боевиков в Панкисском ущелье и строительству нефтепровода Баку — Тбилиси — Джейхан в обход России. Всё это при том, что Российская Федерация была единственной страной, помешавшей скатыванию Грузии в состояние хаоса и войны всех со всеми.
Бедственное положение грузинской экономики, повальная коррупция среди государственных чиновников, неспособность Шеварднадзе урегулировать конфликты с Абхазией и Южной Осетией, полунезависимое — полуавтономное положение Аджарии ряд других проблем привели к «Революции роз» и приходу к власти молодого харизматичного президента Саакашвили. С приходом к власти он совершил ряд либеральных реформ в экономике, провёл масштабную реформу правоохранительной системы.
Более того, Саакашвили удалось восстановить контроль над Кодорским ущельем, де-факто никем не контролируемой территорией в годы правления Шеварднадзе, а также над Аджарией, имевшей статус полунезависимой автономии со своей таможней, милицией и фискальной политикой. Бравое начало правления нового государственного руководителя создавало у многих грузин впечатление скорого и эффективного решения всех территориальных споров, а также реализации эффективного курса во внешней политике, которое многим виделось в торжественном принятии Грузии в объятия евроатлантических интеграционных структур.
Саакашвили стал ещё более активно, нежели его предшественник, добиваться максимальной интеграции Грузии в НАТО. В 2004 году Грузия стала первой страной, согласовавшей Индивидуальный план действий партнёрства с НАТО. С 2004 года грузинские вооружённые силы начали сотрудничество с НАТО в рамках Международных сил содействия безопасности в Афганистане (ISAF), тогда же Грузия предоставила свою территорию в качества транзита для транспортировки предметов материального снабжения всем странам, участвующим в ISAF. Подобные действия настолько окрылили грузинского президента, что он заявил в 2006 году: «У Грузии есть все шансы стать членом НАТО в 2009 году. Это осуществление мечты Грузии».
На волне успехов, хотя во многом скорее их видимости, Михаил Николаевич решился на окончательное решение вопроса территориальной целостности. Как всем известно, в августе 2008 года военный бросок грузинской армии на Цхинвал окончился полным провалом уже через пять дней после его начала. Россия признала независимость Абхазии и Южной Осетии и перспектива возвращения утраченных территорий в состав грузинского государства стала вовсе призрачной.
Какое-то время спустя Саакашвили имел репутацию политика, хотя бы постаравшегося выполнить свои обещания. К тому же продолжительное время у сторонников президента была надежда на осуждающее Россию мнение «мирового сообщества». Когда ожидания не оправдались, вопросы и претензии общественности к грузинскому лидеру стали расти, а рейтинг и популярность стремительно снижаться. А перспективы вступления в НАТО стали ещё более отдалёнными, чем были до вооружённого конфликта.
Расчёт на скорое вступление в НАТО, заявленный Михаилом Саакашвили оправдался с точностью до наоборот.
Грузии не был предоставлен План действий по членству (необходимый для всех кандидатов на вступление в НАТО) ни на одном из последующих саммитов Организации Североатлантического договора вплоть до сегодняшнего дня. При том, что Грузия отправила в Афганистан в рамках программы ISAF военных больше, чем любые другие не-члены НАТО. В 2010 грузинская армия оказывала поддержку при проведении в Средиземном море контртеррористической операции НАТО «Active Endeavor» по наблюдению за морским регионом. А недавно в рядах вооружённых сил Грузии даже появилась первая сертифицированная рота «Альфа», которую в любой момент по своему усмотрению может использовать командование Сил быстрого реагирования НАТО.
При этом большинство представителей НАТО говорят о том, что перспектива членства Грузии в организации — весьма отдалённая. Вместе с юридическим признанием территориальной целостности Грузии, европейские страны видят для себя крайне сомнительной перспективу вооружённой поддержки очередного гипотетического «блицкрига» Тбилиси по возвращению «мятежных территорий».
При том, что даже большинству иностранных наблюдателей понятны истинные мотивы подобных военных авантюр — южный горячий темперамент, помноженный на историческую неразвитость грузинской государственности и связанные с этим психологические комплексы политических руководителей, стремящихся удержать своё кресло.
В то же время натовское начальство не избегает использования грузинской живой силы в любых возможных военных операциях.
Смена правящей коалиции в парламенте и приход к власти нового президента радикально не повлияли на внешнюю политику, до сих пор пребывающую в кризисе. Разумеется, новые власти пытаются проводить более взвешенную прагматичную политику по отношению к России. Однако, курс на вступление в НАТО для Грузии — не просто политическая инициатива, но главное подтверждение принадлежности к современному миру, развитым странам и европейской цивилизации, к которой, по словам Саакашвили, грузины якобы принадлежат «со времён, когда в нашей стране побывали аргонавты в поисках «золотого руна».
Тем не менее, серьёзных прорывов на европейском направлении Грузия так и не добилась. Соглашение «Об ассоциации с ЕС» даёт те же возможности, какие дают аналогичные соглашения ЕС для Чили, Египта или Марокко. Да, грузинские производители получили доступ на европейские рынки, но это не компенсирует резкого снижения торгового оборота с традиционными партнёрами в СНГ. Внешнеторговый оборот Грузии за последний год со странами ЕС вырос лишь на 3%, а доля европейских государств на грузинских рынках выросла всего на пять процентов — с 26% до 31%. Общий внешнеторговый оборот республики сократился на 14% за 2015 года по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года. Причина тому — резкое снижение хозяйственных связей с традиционными партнёрами в СНГ.
Нерешённость территориальных проблем, внешнеполитический тупик, в котором оказалась республика, порождают у населения недоверие к власти и политическую апатию. Рейтинг нынешней правящей коалиции «Грузинская мечта — демократическая Грузия» опустился до 15 процентов, хотя два года назад, придя к власти, их поддерживало 60 процентов населения. Ситуация значительно отягощается ещё и вынесенным на 2017 год референдумом в Южной Осетии о присоединении к России. Учитывая общественные настроения осетин, результат голосования довольно очевиден. А имея перед глазами крымский прецедент, становится предельно ясно, что весь блок НАТО воевать за возвращение Южной Осетии в Грузию с Россией не станет.
Таким образом, два главных политических устремления, которыми жила Грузия 25 лет своей независимости, возврат утраченных территорий и вступление в НАТО, вплетены в такой узел противоречий, при котором осуществление обоих становится просто невозможным. При этом Южная Осетия уже в ближайшее время может стать частью России, а членство в НАТО для Грузии, наоборот, отложено на неопределённый срок.
В этих условиях среди грузинских политиков всё чаще слышны высказывания выстроить более прагматичные отношения с Москвой. Так, лидер оппозиционного «Демократического движения», Нино Бурджанадзе выразила широкую поддержку намерению российских властей отменить визы для грузинских граждан и заверила их в том, что в случае её победы на выборах российско-грузинские отношения ждёт серьёзный прорыв. В начале мая сего года уже представитель правящей парламентской коалиции Тамаз Мечиаури заявил, что курс республики на интеграцию в НАТО является ошибочным и навсегда лишает Грузию перспективы возвращения Абхазии и Южной Осетии. Более того, парламентарий полагает, что результаты референдума о вступлении в НАТО в 2008 году были сфальсифицированы.
Однако предполагать приход к власти на ближайших выборов полностью пророссийских политиков не приходится. Как среди политической элиты, во многом получившей образование на Западе, так и среди населения очень привлекательна евроатлантическая идеология, массово пропагандируемая в республике, и идея максимального сближения со странами Европы и Северной Америки не исчерпала ещё свой потенциал. К тому же еще свежи в памяти августовские события 2008 года, а желание многих грузин вернуть своей стране Южную Осетию и Абхазию сохраняется.
Тем не менее, всё-таки некоторые изменения в переосмыслении отношения к северному соседу в грузинском обществе имеют место. Так, по данным, приводимым Национальным демократическим институтом США по международным делам (NDI) доля граждан Грузии, поддерживающих интеграцию с Российской Федерацией, достигает 31 процента, в то время как в прошлом году она составляла 20 процентов. Похожую оценку высказывает и грузинский политолог Каха Гоголашвили, директор Европейских программ Грузинского фонда стратегических и международных исследований. По его мнению, надежды населения на европейский выбор не оправдываются, потому понемногу увеличивается доля сторонников традиционного союза с Россией, таковых, по его мнению, порядка 15 процентов.
25 лет независимости и отчаянной пропаганды двух несовместимых идей, грузинского империализма и евроатлантической интеграции, завели страну в политический тупик. Исторически традиционное для Грузии сотрудничество с Россией постепенно становится единственной перспективой улучшить экономическое положение республики и способствовать хоть какому-то переговорному процессу с Абхазией и Южной Осетией.
Автор текста: Александр Куркин
Материал создан: 28.05.2016
создано на основе этого материала
