Из того ли-то из города из Муромля,
Из того села да с Карачирова,
Выёзжал удаленькой дородний добрый молодец,
Он стоял заутрену во Муромли,
Ай к обеденке поспеть хотел он в стольнёй Киев град,
Да й подъехал он ко славному ко городу к Чернигову.
У того ли города Чернигова
Нагнано-го силушки черным черно,
Ай черным черно как черна ворона;
Так пехотою никто тут не прохаживат,
На добром кони никто тут не проезживат,
Птица черной ворон не пролетыват,
Серый зверь да не прорыскиват.
А подъехал как ко силушке великоёй,
Он как стал-то эту силу великую,
Стал конем топать да стал копьем колоть,
Ай побил он эту силу всю великую.
Ен подъехал-то под славный под Чернигов град,
Выходили мужички да тут черниговски
И отворяли-то ворота во Чернигов град,
Ай зовут его в Чернигов воеводою.
Говорит-то им Илья да таковы слова:
— Ай же мужички да вы черниговски!
Я не йду к вам во Чернигов воеводою.
Укажите мне дорожку прямоезжую,
Прямоезжую да в стольний Киев град.
Говорили мужички ему черниговски:
— Ты удаленькой дородний добрый молодец,
Ай ты славныя богатырь святорусьскии!
Прямоезжая дорожка заколодела,
Заколодела дорожка, замуравела,
Ай по той ли по дорожке прямоезжею
Да й пехотою никто да не прохаживал,
На добром кони никто да не проезживал:
Как у той ли-то у Грязи-то у Черноей,
Да у той ли у березы у покляпыя,
Да у той ли речки у Смородины,
У того креста у Левонидова,
Сиди Соловей разбойник во сыром дубу,
Сиди Соловей разбойник Одихмантьев сын,
А то свищет Соловей да по соловьему,
Ен крычит злодей разбойник по звериному,
И от него ли-то от посвисту соловьяго,
И от него ли-то от покрику звериного,
То все травушки муравы уплетаются,
Все лазуревы цветочки отсыпаются.
Темны лесушки к земли вси приклоняются,
А что есть людей, то вси мертвы лежат.
Прямоезжею дороженькой пятьсот есть верст,
Ай окольноёй дорожкой цела тысяща.
Он спустил добра коня да й богатырского,
Он поехал-то дорожкой прямоезжею.
Его добрый конь да богатырский
С горы на гору стал перескакивать,
С холмы на холму стал перемахивать,
Мелки реченки, озерка промеж ног спущал.
Подъезжает он ко речке ко Смородинки,
Да ко тоей он ко Грязи он ко Черноей,
Да ко тою ко березы ко покляпыя,
К тому славному кресту ко Левонидову.
Засвистал-то Соловей да по соловьему,
Закричал злодей разбойник по звериному,
Так все травушки муравы уплеталися,
Да й лазуревы цветочки отсыпалися,
Темны лесушки к земле вси приклонилнся,
Его добрый конь да богатырский
А он на корзнй да потыкается;
Ай как старый-от казак да Илья Муромец
Берет плеточку шелковую в белу руку,
А он бил коня а по крутым ребрам;
Говорил-то он Илья да таковы слова:
— Ах ты волчья сыть да й травяной мешок!
Али ты итти не хошь али нести не мошь?
Что ты на корзнй, собака, потыкаешься?
Не слыхал ли посвисту соловьяго,
Не слыхал ли покрику звериного,
Не видал ли ты ударов богатырскиих?
Ай тут старыя казак да Илья Муромец
Да берет-то он свой тугой лук розрывчатый,
Во свои берет во белы он во ручушки,
Ен тетивочку шелковенку натягивал,
А он стрелочку каленую накладывал,
То он стрелил в того Соловья разбойника,
Ему выбил право око со косичею.
Ен спустил-то Соловья да на сыру землю,
Пристянул его ко правому ко стремечки булатнему>
ён повез его по славну по чисту полю,
Мимо гнездышко повез да Соловьиное.
Во том гнездышке да Соловьиноем
А случалось быть да и три дочери,
Ай три дочери его любимыих;
Больша дочка смотрит во окошечко косявчато,
Говорит ёна да таковы слова:
— Едет-то наш батюшко чистым полем,
А сидит-то на добром кони,
Да везет ён мужичищо деревенщину,
Да у правого стремени прикована.
Поглядела его друга дочь любимая,
Говорила-то она да таковы слова:
— Едет батюшко роздольицем чистым полем
Да й везет он мужичища деревенщину,
Да й ко правому ко стремени прикована.
Поглядела его меньша дочь любимая,
Говорила-то она да таковы слова:
— Едет мужичищо деревенщина,
Да й сидит мужик он на добром кони,
Да й везет-то наша батюшка у стремени,
У булатняго у стремени прикована.
Ему выбито-то право око со косичею.
Говорила-то й она да таковы слова:
— Ай же мужевья наши любимый!
Вы берите-тко рогатины звериный,
Вы бежите-тко в роздольице чисто поле,
Да вы бейте мужичища деревенщину.
Эти мужевья да их любимый,
Зятевья-то есть да Соловьиный,
Похватали как рогатины звериный,
Да и бежали-то они да й во чисто поле
Ко тому ли к мужичищу деревенщине,
Да хотят убить-то мужичища деревенщину.
Говорит им Соловей разбойник Одихмантьев сын:
— Ай же зятевья мои любимым,
Побросайте-тко рогатины звериным,
Вы зовите мужика да деревенщину,
В свое гнездышко зовите Соловьиное,
Да кормите его ествушкой сахарною,
Да вы пойте ёго питьицем медвяныим,
Да й дарите ёму дары драгоценные.
Эты зятевья да Соловьиный
Побросали-то рогатины звериный
Ай зовут-то мужика да й деревенщину
Во то гнездышко да Соловьиное.
Да й мужик-от деревенщина не слушается,
А он едет-то по славному чисту полю,
Прямоезжею дорожкой в стольнёй Киев град.
Ён приехал-то во славный стольнёй Киев град
А ко славному ко князю на широкой двор.
Ай Владымир князь он вышел со божьёй церквы,
Он пришел в полату белокаменну,
Во столовую свою во горенку,
Оны сели есть да пить да хлеба кушати,
Хлеба кушати да пообедати.
Ай тут старыя казак да Илья Муромец
Становил коня да посерёд двора,
Сам идет он во полаты белокаменны,
Проходил он во столовую во горенку,
На пяту он дверь-ту поразмахивал,
Крсст-от клал ён по писаному,
Вел поклоны по ученому,
На всеша три на четыре на сторонки низко кланялся,
Самому князю Владымиру в особину,
Еще всим его князьям он подколенныим.
Тут Владымир князь стал молодца выспрашивать:
-— Ты скажи-тко, ты откулешной, дородний добрый
молодец,
Тобе как-то молодца да именем зовут,
Звеличают удалаго по отечеству?
Говорил-то старыя казак да Илья Муромец:
— Есть я с славнаго из города из Муромля,
Из того села да с Карачирова,
Есть я старыя казак да Илья Муромец,
Илья Муромец да сын Иванович!
Говорит ему Владымир таковы слова:
— Ай же старыя казак да Илья Муромец,
Да й давно ли ты повыехал из Муромля
И которою дороженкой ты ехал в стольнёй Киев град?
Говорил Илья он таковы слова:
— Ай ты славныя Владымир стольнё-киевской!
Я стоял заутрену христовскую во Муромли,
Ай к обеденки поспеть хотел я в стольнёй Киев град,
То моя дорожка призамешкалась;
А я ехал-то дорожкой прямоезжею,
Прямоезжею дороженкой я ехал мимо-то Чернигов град,
Ехал мимо эту Грязь да мимо Черную,
Мимо славну реченку Смородину,
Мимо славную березу-ту покляпую,
Мимо славный ехал Левонидов крест.
Говорил ёму Владимир таковы слова:
— Ай же мужичищо деревенщина,
Во глазах мужик да подлыгаешься,
Во глазах мужик да насмехаешься!
Как у славнаго у города Чернигова
Нагнано тут силы много множество,
То пехотою никто да не прохаживал,
И на добром коне никто да не проезживал,
Туды серый зверь да не прорыскивал,
Птица черный ворон не пролетывал;
Ай у той ли-то у Грязи-то у Черноей,
Да у славноёй у речки у Смородины,
Ай у той ли у березы у покляпою,
У того креста у Леванидова,
Соловей сидит разбойник Одихмантьев сын,
То как свищет Соловей да по соловьему,
Как кричит злодей разбойник по звериному,
То все травушки-муравы уплетаются,
А лазуревы цветки прочь отсыпаются,
Темны лесушки к земли вси приклоняются,
А что есть людей, то вси мертво лежат.
Говорил ему Илья да таковы слова:
— Ты Владымир князь да стольнё-киевской!
Соловей розбойник на твоем двори,
Ему выбито ведь право око со косичею,
И он ко стремени булатнему прикованной.
То Владымир князь-от стольнё-киевской
Он скорешенько ставал да на резвы ножки,
Кунью шубоньку накинул на одно плечко,
То он шапочку соболью на одно ушко,
Он выходит-то на свой-то на широкий двор
Посмотреть на Соловья разбойника.
Говорил-то ведь Владымир князь да таковы слова:
— Засвищи-тко, Соловей, ты по соловьему,
Закрычи-тко, собака, по звериному.
Говорил-то Соловей ему разбойник Одихмантьев сынз
— Не у вас-то я сегодня, князь, обедаю,
А не вас-то я хочу да и послушати,
Я обедал-то у старого казака Ильи Муромца,
Да его хочу-то я послушати.
Говорил-то как Владымир князь да стольнё-киевский:
— Ай же старый казак ты Илья Муромец!
Прикажи-тко засвистать ты Соловью да й по соловьему,
Прикажи-тко закрычать да по звериному.
Говорил Илья да таковы слова:
— Ай же Соловей разбойник Одихмантьев сын!
Засвищи-тко ты во пбл-свисту соловьяго,
Закрычи-тко ты во пол-крыку зверинаго.
Говорил-то ёму Соловей разбойник Одихмантьев сынз
— Ай же ты старыя казак ты Илья Муромец!
Мои раночки кровавы запечатались,
Да не ходят-то мои уста сахарный,
Не могу я засвистать да й по соловьему,
Закрычать-то не могу я по звериному.
Ай вели-тко князю ты Владымиру *
Налить чару мни да зелена вина,
Я повыпью-то как чару зелена вина,
Мои раночки кровавы порозойдутся,
Да й уста мои сахарни поросходятся,
Да тогда я засвищу да по-соловьему,
Да тогда я закрычу да по звериному.
Говорил Илья-тот князю он Владымиру:
— Ты Владымир князь да стольнё-киевской!
Ты поди в свою столовую во горенку,
Наливай-ко чару зелена вина,
Ты не малую стопу да полтора ведра,
Подноси-тко к Соловью к разбойнику.
То Владымир князь да стольнё-киевской
Он скоренько шел в столову свою горенку,
Наливал он чару зелена вина,
Да не малу он стопу да полтора ведра,
Розводил медами он стоялыма,
Приносил-то ён ко Соловью розбойнику.
Соловей розбойник Одихмантьев сын
Принял чарочку от князя он одной ручкой,
Выпил чарочку-ту Соловей одным духом,
Засвистал как Соловей тут по соловьему,
Закрычал разбойник по звериному,
Маковки на теремах покривились,
А околенки во теремах рассыпались
От него от посвисту соловьяго,
А что есть-то людишок, так вси мертвы лежат?
А Владымир князь-от стольнё-киевской
Куньей шубонькой он укрывается.
Ай тут старой-от казак да Илья Муромец
Он скорешенько садился на добра коня,
Ай он вез-то Соловья да во чисто поле,
И он срубил ему да буйну голову.
Говорил Илья да таковы слова:
— Тоби полно-тко свистать да по соловьему,
Тоби полно-тко крычать да по звериному,
Тоби полно-тко слезить да отцей-матерей,
Тоби полно-тко вдовить да жен молодыих,
Тоби полно-тко спущать-то сиротать да малых детушок*
А тут Соловью ему и славу поют,
Ай славу поют ему век по веку.
Материал создан: 02.11.2015
