Ответственность отца – это выбор и подвиг, это активное отношение к жизни, а не результат социального или физиологического изменения. Это продолжение любви к своему отцу. Когда молодой мужчина становится отцом, его душа приносит дар благодарности тому, кто родил его. Так исполняется закон рода. Но как часто он НЕ исполняется!
Об ответственности приходится говорить достаточно часто, скорее даже о проблеме ее отсутствия в сознании современного мужчины. Вроде бы он часто стремится к тому, чтобы быть ответственным, но зачастую такие попытки выходят какими-то искусственными. Утвердиться в своем мужском начале часто не получается. Почему?
Господь дал нам очень много силы, которую мы можем назвать властью. Но формирование этого навыка власти и ответственности по отношению к миру и прежде всего к своим близким – это задача развития личности. Я думаю, что все основные события, которые влияют на формирование этого качества, лежат в семейных отношениях.
Власть мужчины натыкается на препятствия, прежде всего, со стороны жены. Многие процессы, происходящие с младенцем, по своей природе лежат в материнской сфере. Вынашивание, рождение, вскармливание, уход в первые годы жизни – все это связано с женщиной. И для женщины вполне естественно (но не духовно) рассматривать свою ответственность за жизнь и здоровье ребенка как свое право. Для женщины естественно (но не духовно) ощущать ребенка как часть своего тела, как часть своего организма, как продолжение тех процессов, которые происходят в ее теле, и, конечно же, как продолжение тех психологических ощущений, которые женщина переживает и до родов, и после родов, и в годы раннего развития ребенка. Поэтому для женщины вполне естественно рассматривать ребенка как объект, который ей принадлежит.
Матери очень трудно нарушить физиологическое ощущение этой близости, телесности ребенка и относиться к нему с уважением как к свободной и независимой от нее личности. Это требует духовного движения, это духовный шаг. Но если мать в этом смысле духовно не развивается, она начинает претендовать на единоличную ответственность за развитие ребенка, начинает ограждать дитя от того влияния, которое может привнести в его жизнь отец. Когда мать видит, как отец берет младенца на руки, у нее замирает сердце. В движениях мужчины есть смелость, уверенность, он подбрасывает малыша в воздух, кувыркается с ним… Женщине страшно на это смотреть, ей кажется, что отец слишком неосторожен, что он может навредить. И естественный ее порыв – не допустить, встать между отцом и ребенком.
Без духовного смысла отношения в триумвирате «мужчина, женщина, ребенок» нарушаются. Получается, что ответственность отца за ребенка ограничена естественным правом женщины. Не духовным правом, а природным, почти физиологическим. Но поскольку женщина не догадывается о том, что это право у нее чисто природное, что в нем нет ничего духовного, она продолжает на нем настаивать. К тому же главенство в отношениях с ребенком приносит матери чувство удовлетворения – она ощущает себя состоявшейся, обретает свое место в жизни. А потребность в самоценности и сопричастности – одна из ведущих для человека. И вот женщина начинает наступать на права отца, ограничивать их, не догадываясь о том, что таким образом она разрушает семейные связи – между собой и супругом, между отцом и ребенком.
В этих условиях у мужчины есть выбор – либо стать агрессивным и попытаться отвоевать у женщины занятые ею позиции и захватить главенство в отношениях с ребенком, либо попытаться выстроить свои отношения с ребенком напрямую, вопреки воле жены и матери, либо самоустраниться. Многие выбирают последний, третий вариант – прежде всего потому, что не хотят портить супружеские отношения.
Если же отец все-таки начинает агрессивно отвоевывать свои права у матери, он сталкивается с огромным сопротивлением расширенной семьи: за женщину вступаются ее родители, тетушки, бабушки, старшие дети, братья и сестры. Заступается и феминизированное, детоцентристское современное общество. Противостоять всему этому непросто. И для тех мужчин, которые сами выросли с подавляющей, контролирующей, отвергающей своего мужа матерью, выбор самоустранения оказывается самым естественным и самым сохранным. Они отступают и отказываются от своей ответственности за ребенка.
В других социальных условиях все происходит иначе. В Азии, на Кавказе, в Африке, в Латинской Америке, то есть в странах традиционного общества, права матери и отца четко зафиксированы. Там отец не участвует в воспитании младенца, его права на этом этапе ограничиваются наречением имени, выбором религии, традиции воспитания и т. д. Отцовское воспитание начинается, когда ребенок (прежде всего мальчик) становится старше.
В нашем обществе нет перехода ребенка под ответственность отца, нет инициации. Дети на протяжении всего периода взросления часто остаются в зоне контроля матери. Право отцовской ответственности нарушается, так что говорить об отцовской власти не приходится.
Вспоминается песня Бориса Гребенщикова «Держаться корней». Там есть замечательные слова: «Все помнят отцов, но зовут матерей». И это действительно так! Вообще культура создала огромное количество произведений, памятников, кинофильмов, которые отражают именно эту ситуацию в обществе.
Процесс феминизации, процесс развития женского естественного права как бы положил преграду развитию отцовства. И это не просто внутрисемейная, но и социальная драма.
Мне кажется, что любую мать страшит тот момент, когда дети переходят под влияние отца. Ей тяжело сознавать, что ее родное чадо, ею выношенное, рожденное, вскормленное, сберегаемое, теперь переходит в зону риска и опасности. Самый яркий пример, который мне встречался в классической литературе – эпизод из «Тараса Бульбы». Тарас собирается утром увести сыновей в Сечь. Мать в ужасе. Она всю ночь льет слезы над Андреем, сидит рядом, пока он спит, ловя каждую минуту, оставшуюся ей, чтобы насладиться материнством. Это типичный конфликт материнской и отцовской зон влияния. Но мать в повести Гоголя не может перечить Тарасу. В те времена власть отца была непоколебима, и, если отец решил, что хватит детям нежиться рядом с матерью, пора заняться мужскими делами, значит, так тому и быть.
Выход из-под материнской опеки – вечная тема. Самый высокий пример такого «выхода» показал нам Христос, покинувший Божию Матерь и последовавший на страдания тем путем, который указал Ему Отец (Богоотец). Материнский подвиг Богородицы в том, что она отпускает Сына, не перечит Ему. Это очень трагический момент, в нем перед нами предстает образ подлинной матери – той, которая дает Сыну свободу.
В современных семьях часто бывает иначе. Область воспитания в нашем обществе давно перешла в руки женщины, поставив отца вне семьи. Чем больше отец начинает входить в жизнь ребенка, проявляя свою власть, ответственность, заботу, любовь, тем сильнее он противоречит супруге. Опасаясь за свое чадо, мать пытается оторвать его от отца. Делать это женщина может двумя способами: либо подавлять авторитет отца, либо удерживать ребенка в инфантильном состоянии «у своей юбки». Есть, правда, и третий, особенно патологический способ – инвалидизировать ребенка, убедить его и всех вокруг, что он болен, затаскать по врачам, и проч. Примеров тому в психологической практике достаточно.
Отец выводит дитя в мир. Но он же и охраняет мир и охраняет порядок в мире, чтобы его детям в этом мире можно было развиваться. Отец – гарант безопасности мира вокруг семьи и детей. Микрокосмос окружающий семью – это зона ответственности отца. Это дом и двор, подъезд и лестница, улица и школа. Всюду в этом микромире присутствие отца, в той или иной степени, гарантирует ребенку относительную безопасность для его развития. Если на улице, где гуляют дети, им что-либо угрожает – машины, взрослые, сквернословие, грязь, преступность – отец вмешивается, чтобы навести порядок.
Это идеальная картинка. Часто ли вы такую встречали? Увы! И одна из причин того, что ответственные отцы стали редкостью – разрушение роли отца. Насколько утрирована в семье роль матери, настолько же разрушена и роль отца. Это звенья одной цепи.
Материал создан: 13.10.2015
