Лекция восемнадцатая
1. В торричеллиевой пустоте изгнания. Так воспринимала свое положение русская пореволюционная эмиграция. По данным Лиги Наций, опубликованным в сентябре 1926 г., после "октябрьского переворота" 1917 г. Россию покинуло 1160 тыс. человек, а всего в 1920-1925 гг. в русском зарубежье насчитывалось около 10 млн. бывших русских подданных.
А потом была еще "вторая волна", третья... Кто знает, сколько россиян нашло прибежище в разных странах и континентах мира?!
2. Константинополь. Сперва это был Константинополь. Сюда стекались остатки белых армий, потерпевших поражение в Крыму. Корабли, покинувшие в ноябре 1920 г. черноморские порты полуострова, увозили на чужбину более 150 тыс. беженцев. Их поток не ослабевал и позднее.
Несмотря на тяжелейшие условия, в которых пребывали русские изгнанники, эмигрантская община Константинополя с первых шагов стремилась наладить культурные формы жизни. Прежде всего был организован выпуск двух русских газет, выходивших на двух языках - русском и французском: «Русское эхо» и «Вечерняя пресса»; издавался еженедельник «Зарницы».
В них сотрудничали такие известные авторы, как А. Т. Аверченко, Н. А. Тэффи, Е. Н. Чириков и др. В Константинополе возникло и первое русское издательство «Пресса», которое только в 1920 г. опубликовало 128 книг, 15 журналов и других изданий. Заслуживает упоминания и созданный в марте 1921 г. Союз русских писателей и ученых, помогавший выживанию творческой интеллигенции.
Однако общая духовная атмосфера Константинополя, пронизанная восточностью и исламом, не могла стимулировать закрепление русской диаспоры; довольно скоро он превратился в город "русской пересылки", откуда растекались по миру русские эмигранты.
3. Харбин. Аналогичную роль на Дальнем Востоке сыграл Харбин. Этот город был построен до революции русскими инженерами и строителями как административный центр Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). С конца XIX в. здесь компактно проживали граждане Российской империи. Победа Красной Армии над войсками адмирала A. В. Колчака вызвала мощный поток беженцев в Харбин, который оставался под юрисдикцией китайских властей. Как и в Константинополе, здесь также быстро расцветает культурная жизнь. По воспоминаниям очевидца, в городе "функционировал русский суд, русская почта, русская полиция, городское самоуправление, сконструированное по русскому образцу".
В Харбине была четко налажена система высшего образования, в особенности юридического и педагогического, издавались многочисленные газеты и журналы:
- «Свет»,
- «Русское слово»,
- «Заря»,
- «Луч Азии»,
- «Ласточка».
Центром литературных сил харбинской диаспоры был еженедельный журнал «Рубеж», выходивший с 1927 по 1945 гг. В состав его редколлегии входили К. И. Зайцев, B. Н. Рязановский, Н. В. Устрялов.
Из философов заметно выделялся М. Н. Ершов (1886-?). До эмиграции он состоял профессором Восточного института во Владивостоке. Издал несколько работ; среди них - такие известные, как «Идеология и технология в духовной жизни современной эпохи» (1921) и «Пути развития философии в России» (1922). В Харбине он опубликовал свой самый знаменитый трактат «Восток и Запад. Прежде и теперь» (1935).
Мысль Ершова состояла в том, что "на наших глазах происходит глубокий переворот... в географическом мировоззрении", обусловленный все возрастающим влиянием на мировые процессы Востока, и прежде всего азиатского. Теперь бессмысленно говорить о "мистическом" Востоке и "трезвом" Западе. Даже для среднего европейца очевиден "общий надлом европейской культуры", перемещение центра цивилизационного развития с Запада на Восток, в сторону тихоокеанского региона.
Для него уже Пекин, Токио, Шанхай, Осока, Нанкин, Кантон, Харбин, Кобе - такие же легко усваиваемые географические понятия, как, например, Париж, Москва, Лондон, Рим, Берлин, Нью-Йорк. Это выступление на авансцену мировой истории тихоокеанских стран способствует преодолению традиционного европоцентризма и открывает новые пути "в области культурного сближения народов Азии, Европы и Америки". Ершов предрекал наступление тихоокеанской эры. России отводилось в этом процессе одно из первостепенных мест . Нельзя не видеть родство его идей с воззрениями Данилевского и евразийцев.
Таким образом, Харбин во всех отношениях выглядел духовным оазисом русской эмиграции. Однако его ждала печальная участь. В 1924 г. КВЖД перешла в руки советского правительства. Вслед за тем в Харбине было ликвидировано русское городское самоуправление. В 1932 г. город заняли японские войска. Оккупация продолжалась до 1945 г., когда в результате поражения Японии Харбин вновь переходит под контроль Красной Армии.
Русское население, созванное по случаю победы на патриотический митинг, в очередной раз стало жертвой большевистского произвола: все участники митинга (а их было более 13 тыс. человек!) были арестованы сотрудниками НКВД, погружены в эшелоны и отправлены в гулаговские лагеря.
4. Прага. Иной оказалась судьба тех, кто бежал на Запад - в славянские страны, Германию, Францию. В самом начале 30-х гг. крупные русские культурные центры возникают в Софии, Праге, Белграде. Сюда перемещается по существу вся русская гуманитарная наука, отвергнутая большевиками. После ликвидации историко-филологических факультетов в советских университетах в эмиграцию вынуждены были уйти многие высококвалифицированные работники и преподаватели в области истории, русского языка и литературы, юридических и экономических наук. Главным местом их сосредоточения стала Прага.
Благодаря поддержке президента Чехословакии Т. Масарика, подобно многим верившему, что большевистское правительство падет в ближайшем будущем, в чешской столице проводится так называемая "русская акция". Она включала организацию Русского университета с юридическим и гуманитарным факультетами и ряда специальных учреждений, например Экономического кабинета, призванного следить за тенденциями развития Советского Союза, а также поддержку уже существующих, в частности, Зетгпагггш КопЗакоугапит , объединявшего ученых-медиевистов, историков средневекового искусства.
Русский университет просуществовал до Мюнхенского соглашения 1938 г., подорвавшего независимость Чехословакии. Там работали историки А. А. Кизеветтер, Е. Ф. Шмурло, Г. В. Вернадский (до его переезда в Соединенные Штаты в конце 20-х гг.), философы В. В. Зеньковский, Н. О. Лос-ский. Из выпускников университета блестящую научную карьеру сделали Г. Г. Катков, С. Г. Пушкарев, Г. В. Флоровский. Последнему принадлежат классические исследования по восточной патристике и русскому богословию.
С чешской столицей связано и оформление такого идейного течения русской эмиграции, как сменовеховство. Оно получило название по сборнику «Смена вех», вышедшему в Праге в июле 1921г. Символичность сборника заключалась в том, что почти все "сменившие вехи" авторы - Ю. В. Ключников, Н. В. Устрялов, С. С. Лукьянов, А. В. Бобрищев-Пушкин, С. С. Чахотин, Ю. М. Потехин, - разбросанные в эмиграции от Харбина до Парижа, раньше принадлежали к Белому движению.
Позиция группы сборника «Смена вех» была такова. Оставаясь антикоммунистами, они верили, что провозглашенная в Советской России в 1921 г. новая экономическая политика (нэп) является ликвидацией коммунистической революции, примирением власти с населением и постепенным переходом России к формам трудовой демократии. Устрялов писал: "Немедленный коммунизм не удался... Дальнейшее продолжение этого опыта в русском масштабе не принесло бы с собой ничего, кроме подтверждения его безнадежности при настоящих условиях, а также неминуемой гибели самих экспериментаторов... Дело в самой системе, доктринерской и утопичной при данных условиях... Только в изживании, преодолении коммунизма - залог хозяйственного возрождения государства".
Находя подтверждение своим взглядам в признании Ленина, что построить социализм невозможно без предварительного "развития капитализма" , сменовеховцы призывали эмиграцию к пересмотру отношений с советской властью, к поддержке ее усилий, направленных на "окончательное преодоление" коммунизма.
Однако, к великому огорчению сменовеховцев, их надежды не оправдались: нэп скоро был отменен, и большевики с новой энергией взялись за укрепление "диктатуры пролетариата". Вместе с тем они постарались извлечь выгоду из "национально российской" установки сменовеховства.
Один из лидеров партии, Н. И. Бухарин, выступая 26 января 1927 г. на 24-й Ленинградской губпартконферен-ции, откровенно признавался: «Сменовеховцы считали положительным фактором то, что большевики "собирали Россию" на манер Ивана Калиты. Мы старались сменовеховцев использовать, ими руководить, их вести за собой» . Когда же надобность в этой "малявке - сменовеховской-российской идеологии", по выражению того же Бухарина, отпала, большевики просто уничтожили ее сторонников.
5. София. Большой активностью отличалась также эмигрантская община в Софии. Здесь зародилось еще одно течение русской диаспоры - евразийство. Его организаторами и вдохновителями были
- известный филолог князь Н. С. Трубецкой,
- юристы и правоведы Н. Н. Алексеев и В. Н. Ильин,
- философы Л. П. Карсавин, Н. О. Лосский, Б. П. Вышеславцев,
- богословы Г. П. Федотов, Г. В. Флоровский, В. В. Зеньковский,
- экономисты П. Н. Савицкий, П. П. Сувчинский,
- историки Г. В. Вернадский, М. В. Шахматов, и др.
В евразийстве запечатлелось сознание кризисности западного общества, исчерпанности его исторического и духовного потенциала. Европейская история завершается капитализмом, российская -коммунизмом, и обе эти системы приводят к тоталитарным режимам. Обновление мира совершится на почве новой идеологии, и это будет "евразийская правда, одинаково отличная и от тезиса, и от антитезиса - и от капитализма, и от коммунизма".
Она "процветет" на просторах России, органично объединит в себе Восток и Запад, а следовательно, будет безраздельно "укоренена и этнографически, и географически, и политически в евразийское всеединство". В этом смысле, декларировалось в документах движения, евразийство "есть учение самобытническое, хранящее идею исторической преемственности и противопоставляющее себя подражательному западничеству". Наиболее последовательное развитие этого тезиса содержалось в трактате Трубецкого «Европа и человечество» (София, 1920). Непосредственными предшественниками евразийцев были славянофилы и К. Н. Леонтьев.
Евразийцы выпустили сборники публицистики «Исход к Востоку» (София, 1921), «На путях» (Берлин, 1922), затем до 1931 г. вышло четыре сборника «Евразийский временник» и «Тридцатые годы». Кроме того, с 1925 по 1937 гг. под редакцией Савицкого было издано 12 выпусков «Евразийской хроники».
"Последним евразийцем" называл себя Л. Н. Гумилев, известный создатель этнопассионарной теории.
6. Берлин и Париж. Из других европейских городов самым массовым центром сосредоточения русской эмиграции стал Париж.
Очень короткое время, с 1920 по 1923 гг., сохранял свое значение и "берлинский шлюз": в столице Германии возникли русские писательские объединения, выходили журналы («Беседа», «Эпопея», «Новая русская книга»), газеты («Грядущая Россия», «Накануне», «Дни», «Руль», «Новый мир»); здесь в обход советской цензуры печатались авторы, жившие в России: М. А. Булгаков, Е. И. Замятин, М. М. Зощенко, Ф. К. Сологуб, К. А. Федин и др. С Берлином прочно связано раннеэмигрантское творчество В. В. Набокова. Германия в августе 1922 г. приняла и "философский пароход" с русским учеными, экономистами и мыслителями, которые были изгнаны большевиками.
Однако сходство процессов, протекавших в СССР и Германии, сделало Берлин мало удобным для закрепления русской диаспоры, основной поток которой с середины 20-х гг. устремился в Париж. Здесь возник и просуществовал до самого начала второй мировой войны целостный русский мир, сохранивший русский быт, характер и культуру .
В Париже появились русские лицеи, гимназии, школы. Действовали:
- Коммерческий и Богословский институты,
- русская консерватория,
- женские богословские курсы,
- Торгово-промышленный союз,
- Морское собрание,
- Военная академия,
- Союз писателей и
- параллельно с ним Союз писателей и журналистов,
- Народный университет,
- Религиозно-философская академия и т. д.
В Париже обосновались и работали философы
- Н. А. Бердяев,
- С. Н. Булгаков,
- Г. П. Федотов,
- писатели и поэты К. Д. Бальмонт, Д. С. Мережковский, И. А. Бунин, 3. Н. Гиппиус, Е. И. Замятин, М. А. Осоргин, А. И. Куприн, Б. К. Зайцев, Н. А. Оцуп, А. М. Ремизов, И. С. Шмелев,
- сформировалось новое поколение талантливых литераторов, публицистов, критиков.
Литературный процесс первой эмиграции поддерживался многочисленными издательствами (одно из них - ИМКА-ПРЕСС, выпускавшее книги и журналы религиозно-философского содержания, существует по настоящее время) и периодическими изданиями.
Из последних наибольшей популярностью в эмигрантской среде пользовались газеты «Последние новости» и «Возрождение», а также журнал «Современные записки».
«Последние новости» выходили под редакцией П. Н. Милюкова без перерывов с 27 апреля 1920 г. до 11 июля 1940 г., т. е. до дня вторжения немцев в Париж.
Милюков - в прошлом профессор русской истории, лидер партии кадетов, яро ненавидевший большевиков, которых считал "криминальными элементами", "заведомо находящимися на службе у Германии", придерживался лево-либеральной, западнической ориентации. Укрепление советской власти убедило его в том, что "военное освобождение" России "невозможно" и необходима "новая тактика".
Она должна была прежде всего учитывать факт свершившейся русской революции. "Каково бы ни было ее происхождение, - писал в одной из своих передовиц Милюков, - мы ее приемлем, ибо с ней пришла развязка, ликвидация той старой России, против которой мы боролись всю жизнь и которая привела нас к катастрофе. Приобретения этой революции для нас не фраза, а реальность" .
Однако борьба должна быть продолжена - теперь с диктатурой большевизма. Только уповать больше на "белые штыки" бессмысленно: нужны "новые формы", с учетом общей "эволюции советской системы" в сторону тоталитаризма, насилия. Уяснение этого, полагал Милюков, поможет не только сблизить позиции эмиграции и русского народа, но и наладить планомерное разложение "коммунистического строя" изнутри.
Правая эмиграция находила "новую тактику" чуть ли не просоветской и подвергала ее резкому осуждению.
Органом правых сил была газета «Возрождение», учрежденная а 1925 г. на средства нефтяного магната А. О. Гукасова.
Первое время ее возглавлял П. Б. Струве - консервативный политик, еще до революции проделавший путь от легального марксизма к идеализму, к идеологии религиозного веховства.
Струве последовательно придерживался мнения, что революция в России "подготовлялась и творилась... с двух концов - 1) исторической монархией с ее ревнивым недопущением культурных и образованных элементов к властному участию в устроении государства, и 2) интеллигенцией страны с ее близорукой борьбой против государства", т. е. фактически была результатом действия "реакции" и "крамолы".
Полемизируя с Милюковым, Струве ставил вопрос: означает ли это, что "реакция справа" и "крамола слева" несут одинаковую ответственность за разрушение России? Разумеется, нет - отвечал он: именно "слабостью сопротивления крамоле" объясняется успех большевизма.
Но «Возрождение» отнюдь не стремилось к простой "реставрации" старой России, как о том писала советская печать. Газета проповедовала идеал нового Великодержавного Российского Государства, всецело опирающегося на волю и разум русской нации.
Эта задача была поддержана зарубежным съездом монархистов, проходившим в Париже в апреле 1926 г. В обращении съезда «К Русскому народу» было сказано: "Враги запугивают вас, что низвержение этой, большевистской, власти принесет вам возвращение всего отжившего старого. Не верьте этому. Мы хотим только того, чего хотите и к чему стремитесь и вы, чтобы все прежние обиды и распри были забыты.
Мы хотим, чтобы каждому труженику сыто жилось, чтобы каждый мог невозбранно молиться, чтобы была здорова семья, чтобы земля не отбиралась, а принадлежала на правах собственности тому, кто в поте лица своего обрабатывает ее. Мы хотим, чтобы справедливый закон и неподкупный суд охраняли покой и достояние мирного труженика" .
Таким образом, идейная платформа «Возрождения» соответствовала принципам либерального консерватизма, сочетавшего "новые порядки со старым фундаментом", т. е. конституцию с монархией. Эта платформа должна была стать "русской идеей" эмиграции в борьбе с "большевизанством".
Редакторство Струве продлилось недолго, и вскоре его сменил Ю. Ф. Семёнов, окончательно сделавший газету рупором архаического монархизма. С 1936 г. по финансовым причинам она стала еженедельной и, постепенно теряя читательскую аудиторию, медленно угасла перед началом Второй мировой войны.
С 1920 по 1940 гг. в Париже, как было сказано, издавался журнал «Современные записки», названный так «в память, или в честь, "Современника" и "Отечественных записок"» - двух знаменитых русских демократических журналов XIX в. Редакционный комитет состоял из пяти человек -Н. Д. Авксентьева, И. И. Бунакова-Фондаминского, М. В. Вишняка, А. И. Гуковского и В. В. Руднева. Все они были членами партии социалистов-революционеров (эсеров).
В заявлении «От редакции», помещенном в первой книжке «Современных записок», отмечалось, что журнал "открывает широко свои страницы, - устраняя вопрос о принадлежности авторов к той или иной политической группировке, - для всего, что в области художественного творчества, научного исследования или искания общественного идеала представляет объективную ценность с точки зрения русской культуры". Однако "основная точка зрения" журнала была последовательно антикоммунистической: "Воссоздание России несовместимо с существованием большевистской власти".
Здесь увидели свет произведения И. А. Бунина («Митина любовь», «Дело корнета Елагина», «Солнечный удар», «Жизнь Арсеньева») и Д. С. Мережковского («Рождение богов: Тутанхамон на Крите», «Мессия»). Постоянными авторами журнала были Б. К. Зайцев, предоставивший «Современным запискам» романы «Золотой узор» и «Дом в Пасси», повесть «Анна», и М. А. Осоргин («Сивцев Вражек», «Повесть о сестре», «Вольный каменщик»). В нем нашли место две посмертные публикации пьес Л. Н. Андреева: «Собачий вальс» и «Самсон в оковах».
Постоянно сотрудничали с журналом А. М. Ремизов, М. А. Алданов, В. В. Набоков, И. С. Шмелев. Поэзия была представлена творчеством М. И. Цветаевой, 3. Н. Гиппиус, Г. В. Иванова, К. Д. Бальмонта, В. Ф. Ходасевича. Его издание прекратилось с началом немецкой оккупации Франции. Всего вышло семьдесят книжек журнала. Архивы «Современных записок» были спасены и вывезены в США, где послужили основой для создания в 1942 г. нью-йоркского «Нового журнала», издающегося и по сей день .
Из философско-публицистических изданий, выходивших в Париже, выделялись «Путь» Н. А. Бердяева (1925-1940; №№ 1-61) и «Новый град» Г. П. Федотова и Ф. А. Степуна (1931-1939; №№ 1-14). Их отличала приверженность к проблематике, которая разрабатывалась русской философией еще в период "духовного ренессанса" конца XIX - начала XX вв.
8. Миссия русской эмиграции. Несмотря на различие политических убеждений и разбросанность по миру, русские эмигранты воспринимали себя как единое общество, а диаспору - как свою страну. "Они стремились жить так, словно эмиграция в культурном и философском плане олицетворяет собой всю Россию" . Их вдохновляла вера в то, что большевизм рано или поздно падет, и будет все по-прежнему, все вернется на круги своя...
"Будем же ждать этого дня, - пророчески вещал И. А. Бунин. - А до того, да будет нашей миссией не сдаваться ни соблазнам, ни окрикам. Это глубоко важно и вообще для неправедного времени сего, и для будущих праведных путей самой же России".
Со времени произнесения этих слов Буниным 16 февраля 1924 г. до падения "большевизанства" оставалось 67 лет - жизнь целого поколения!
Материал создан: 01.05.2016
