Национальный популизм как метод борьбы за власть

Популизм как метод политической деятельности

Ведущие западные справочные издания дают разное толкование понятию "популизм". Так, авторитетная испанская энциклопедия "Сопена" объясняет его как "политическую доктрину, отстаиваемую Народной партией США", а популистов относит к сторонникам подобных партий и взглядов, называя среди них итальянских фашистов и русских коммунистов". В Американской энциклопедии термин "популизм" вовсе отсутствует. Составители этого издания ограничились статьей "Народная партия" - "политическая партия, которая начала существовать в годы максимальных беспорядков в сельском хозяйстве США".

В преломлении к современному определению понятия "популист" многие западные издания сходятся, интерпретируя его как члена политической партии, претендующей на отражение интересов рядовых людей или как человека, стремящегося представлять интересы массы или простых людей. Некоторые политические деятели считают популизмом искусство завоевывать симпатии людей. Однако, апелляция различных политических сил к народу, а тем более спекуляция именем народа еще не является популизмом. Амплитуда употребления термина в западной науке столь велика, что затрудняет выработку его научной дефиниции. Путь к прояснению проблематики популизма лежит через изучение специфики каждого явления, называемого популистским.

Ряд политологов определяет популизм как податливость больших человеческих масс на простые объяснения сложных проблем, на примитивные громкие лозунги, а также как демагогические политические действия, в ходе которых стремятся использовать эту податливость. В более детальном виде их популизм представляется как набор технологий, таких как приоритет простых решений, апелляция к простоте и понятности предлагаемых мер; преобладание значимости малых, но конкретных дел; заигрывание с массами, игра на "ожиданиях" народа.

В российских справочных изданиях популизм рассматривается как "деятельность, имеющая целью обеспечение популярности в массах ценой необоснованных обещаний, демагогических лозунгов и т. д. Популист в современной политике: деятель, заигрывающий с массами".

В монографии У. Альтерматта, посвященной изучению этнонациональных проблем, предпринята попытка типологизации популизма. И хотя сам автор считает, что в смысле идеального типа, по Веберу, эти характерные признаки встречаются не везде, но в комплексе они указывают на правопопулистский синдром. Приведем здесь десять признаков, сформулированных в названной работе.

1. Популистские движения апеллируют, как правило, к народу и простым людям.
2. Популисты выступают против политических систем и их властных элит, как бы защищая людей от власть имущих, от чиновничьего аппарата, от крупного бизнеса и прочих доминантных структур.
3. Отношение популистов к государству амбивалентно. Выступая за сильное государство, способное защитить маленького человека, они хотят видеть как можно меньше присутствия государства в жизни граждан.
4. Популизм критикует отчуждение и отсутствие корней. Поэтому популисты проявляют склонность к идеализации и прославлению таких общностей, как деревня, регион, нация. Они ставят локальное и региональное, этническое и национальное чувства принадлежности выше принципа свободы, создавая тем самым условия для ксенофобии.
5. Происхождение популистских движений связано с сельским обществом. Однако социальная мобильность современного общества привела к развитию популистских течений и в городах.
6. Популистские движения в большинстве случаев направлены против интеллектуалов, хотя во главе самих этих движений часто стоят интеллектуалы.
7. Популизм часто характеризуется дихотомической картиной мира, которая делит общество и его историю на хорошее и плохое. При этом хорошее остается неопределенным и идеальным, в то время как плохое в большинстве случаев конкретизируется и персонифицируется. «Козлы отпущения» и теории заговоров в политической картине мира играют важную роль.
8. Как правило, в популистском движении центральную роль играет харизматический лидер.
9. Популистские движения опасны для существующей партийной системы, поскольку чаще всего носят характер радикально-демократических движений без специфического классового оттенка. При низкой степени организации они могут мобилизовывать гетерогенных приверженцев.
10. Популистские движения концентрируются на нескольких спорных вопросах жизни общества и государства.

В результате анализа этого феномена, обобщения данных его исследователей можно определить популизм как:

• Исторически сложившийся переходный тип политического сознания;
• Термин, используемый для обозначения различных социально-политических движений и идеологий, в основе которых лежит апелляция к широким народным массам;
• Политическая деятельность, основанная на манипулировании популярными в народе ценностями и ожиданиями.

Популизму характерны соответствующие принципы. Социально-политические движения и политические деятели используют популистские методы. Политиков-популистов характеризует определенный стиль политической деятельности.

Популизм, как политическое явление, возникает в странах, где имеются определенные демократические институты - всеобщее избирательное право, равноправие граждан, свобода слова, право на объединение. Только при этих условиях народные массы в качестве избирателей выступают участниками политического процесса. Только тогда попытки апелляции к настроению населения, попытки подстроиться под массовое сознание могут стать средством завоевания власти.

Популизм распространен в наибольшей мере среди слоев с низким уровнем политической и правовой культуры и в условиях еще не упрочившихся структур народовластия. Популизм рассчитан в большей степени на обывателей, неспособных рационально оценивать действия, поведение и высказывания политиков. Любимые темы доверчивого обывателя -

• проблемы справедливости,
• привилегий,
• свободы,
• поиска универсальных средств для решения практически всех задач.

Однако на определенных этапах развития общества возникают моменты, когда более благополучные и образованные слои желают услышать от кого-то простые и ясные рецепты выхода из трудностей. Необоснованная и огульная критика своих политических соперников является характерной чертой популистских лидеров. Ярким примером может служить антикоммунистическая кампания, развернутая кандидатами в борьбе за власть в первой половине 1990-ых годов, и антидемократическая – на исходе века.

Характерной особенностью популизма является прямой контакт между лидерами, обладающими способностями воздействовать на умы и чувства людей, и массами без посредства политических институтов. Популизм тяготеет к сильной личности, харизматическому лидеру, вождю, для которого важнее всего не какие-либо программы, выработанные партийными или иными инстанциями, а "голос народа", реальные настроения и чаяния "простого человека", которыми бы он и руководствовался в качестве программы действий.

Основные идеи популизма: прямое участие народа в управлении, так называемая "прямая демократия", недоверие к представительным государственным институтам, критика бюрократии, коррупции и т.д.

Популизм - это комплекс непосредственных политических реакций индивидов на развитие событий, систематически ущемляющее их ближайшие интересы. В сфере политического действия он проявляется чаще всего в виде акций гражданского неповиновения, общественных кампаний, “походов” в знак протеста против конкретных мероприятий власти.

Для популизма характерны вера в возможность простейшего решения социальных проблем, выражающихся в пристрастиях к экономическим и политическим панацеям, вере в то, что одно или несколько простых мероприятий могут радикально изменить к лучшему всю общественную ситуацию.

Популизм является характерной чертой политического радикализма с его категоричными требованиями, нежеланием ждать, отсутствием выполнимых программ решения общественных проблем. Чем более радикален политик, тем в большей мере он пользуется популистскими приемами.

Политик-популист не думает ни о последствиях, ни о своих возможных действиях в случае прихода к власти. Для него главное - получить как можно больше голосов в данный момент. Потом придут другие моменты, другие лозунги. А так как настроения толпы переменчивы, популистская политика со стороны выглядит бесцельным метанием из стороны в сторону. На самом же деле здесь точный и тонкий расчет, состоящий в том, чтобы всегда быть в фарватере большинства. Различные меньшинства - политические, религиозные, национальные - популистов не интересуют, т. к. не определяют результаты выборов. Именно поэтому популизм, одержав победу, приводит зачастую к авторитаризму с явными тенденциями на установление тоталитарной диктатуры, потому что самый простой способ борьбы с недовольными - их физическое устранение.

Популизм выступает в качестве специфической политической рекламы политика, приукрашивающей реальные способности и возможности кандидата на выборные должности. Сами по себе обещания не содержат ничего предосудительного. Подобные приёмы используют практически все политические силы и политики, тем более те, кто находится у реальных рычагов власти. Главным же здесь является то, насколько объявленные предвыборные обещания будут фактически выполнены, насколько искренен был конкретный лидер в своих предвыборных планах изменить жизнь к лучшему. То есть важно, чтобы обещания не превратились в популизм, ибо не всякое обещание выступает в качестве популизма.

Однако популизм в определённых ситуациях имеет границы своего действия, за пределами которых он не срабатывает, а, наоборот, играет роль антирекламы. Если политический лидер или политическое движение уже не раз прибегали к популистским методам, то невыполненные ими обещания, накапливаясь год от года, могут дать сбой в очередной предвыборной кампании.

Популизм, как политологическое понятие, не может быть ни однозначно положительным, ни безусловно отрицательным. Характеризовать его можно по степени воздействия на сознание масс, эффективности воплощения в жизнь популистских лозунгов, конечным результатам популистской политики.

Развитие популистских тенденций чревато издержками в силу противоречивой природы популизма, отражающей противоречия массового сознания. Причем издержки эти тем серьезнее, чем слабее демократические традиции общества. Положительный момент заключается в том, что общественно-политический опыт народа, участие в выборных кампаниях является лучшей школой демократии, воспитывающей у избирателя чувство социальной ответственности за результаты выборов.

Основными популистскими методами являются:

• Попытки подстроиться под требования народа.
• Использование податливости больших человеческих масс на примитивные громкие лозунги.
• Использование черт обыденного сознания масс: упрощенность представлений об общественной жизни, непосредственность восприятия, максимализм, тягу к сильной личности.
• Игра на “ожиданиях” народа.
• Апелляция к простоте и понятности предлагаемых мер, приоритет простых решений сложных проблем.
• Прямой контакт между лидерами и массами без посредства политических институтов.
• Спекуляция на вере людей в быстрые и легкие пути выхода из кризиса.
• Выступление от имени простого человека.
• Переориентация гнева и обид людей на действующие институты власти и элиты.
• Использование нерешенности самых злободневных на данный момент проблем в целях получения статуса борца за народные интересы.
• Манипулирование общественным мнением.

Популистская деятельность, как правило, имеет отрицательные результаты, которые могут привести к тяжелым последствиям для общества. Популизм подрывает доверие народа к институтам власти, служит орудием для сведения политических счетов, обусловливает снижение гражданской активности, отчуждение людей от власти, экономические и политические потрясения, социальный беспорядок.

Популизм выступает в качестве специфической недобросовестной политической рекламы, приукрашивающей реальные способности и возможности кандидата в выборный орган и на выборную должность. Выборы — это своеобразная «продажа» конкретного политика избирателям. Популизм предполагает отказ от жесткой социальной и идеологической привязки, имитирует всенародную поддержку и связан с раздачей многочисленных обещаний, льгот, наград, субсидий.

Причем сами по себе обещания не содержат ничего предосудительного. Подобные приёмы используют практически все политические силы и политики, тем более те, кто находится у реальных рычагов власти. Определяющим является то, насколько объявленные предвыборные обещания будут фактически выполнены, насколько искренен конкретный политический лидер в своих предвыборных планах изменить жизнь к лучшему. То есть важно, чтобы обещания не превратились в популизм, ибо не всякое обещание выступает в качестве популизма.

Так характерной чертой советского и российского популизма конца 1980-х–начала 1990-х годов была борьба с привилегиями, основанная на критике партийной номенклатуры. Под этим лозунгом проходили предвыборные кампании 1989-1991 годов. Впоследствии оказалось, что те, кто под знаком борьбы с привилегиями добился власти, создали еще более мощную систему привилегий.

С помощью популистских методов политик зачастую пытается во что бы то ни стало понравиться избирателям, показать себя благодетелем, эксплуатируя по сути их действительные и мнимые ожидания. Одна из характерных черт популистской деятельности выражается в том, чтобы перед выборами обещать как можно больше, а выполнять лишь то, что выгодно.

В то же время популизм в определённых ситуациях имеет границы своего действия, за пределами которых он не срабатывает, а, наоборот, играет роль антирекламы. Обычно это связано с тем, что тот или иной политический субъект уже не раз успешно прибегал к популистским методам, достигая желаемых результатов на фоне обманутого народа. Невыполненные обещания, накапливаясь год от года, могут вызвать негативную реакцию избирателей в очередной предвыборной кампании в отношении такого кандидата.

Каковы наиболее благоприятные условия для распространения популизма?

Общество, наиболее восприимчивое к популизму, характеризуется состоянием, которое американский исследователь Г.Блумер называет социальным беспокойством. Наиболее характерными признаками такого состояния являются повышенное возбуждение, тревога, неуверенность, агрессивность, внушаемость людей.

В таких условиях популизм проявляется в критике существующих государственных институтов, их деятельности, имеющей тяжелые для общества последствия, в возбуждении недоверия к ним. Люди в этой ситуации хотят узнать пути выхода из создавшегося положения, нуждаются в цели, которая смогла бы их вывести из напряженного состояния.

Выдвижение целей, искусственно замещающих в сознании и чувствах людей неудовлетворенность их потребностей, является универсальным способом популистского воздействия. К такому популизму, который некоторые российские исследователи (Ю.П.Аверин, В.А.Солохин) называют "целевым", широко прибегают в кризисных и бедных обществах. Наиболее характерными формами воздействия при этом являются прямые контакты с массами без посредничества каких-либо политических институтов, постоянная апелляция к широким слоям населения.

Популистское "целевое" воздействие реализуется наиболее эффективно, если оно отождествляется людьми со своей, личной целью. Такое отождествление возможно, если политический лидер обладает харизмой и под его воздействием человек воспринимает предлагаемую ему цель, как истину, не подлежащую сомнению.

При харизматическом воздействии само повиновение людей основано на эмоциональной зависимости. Человек психологически отождествляет себя с харизматическим лидером, принимая его ценности и нормы как свои.

В случае отсутствия у субъекта воздействия харизмы возможен обратный механизм формирования мотива отождествления, когда не объект воздействия принимает цель субъекта воздействия как свою, а наоборот, субъект отождествляет свою цель с целью объекта. В этом случае цели людей становятся личными целями политического субъекта, заинтересованного в их поддержке. Распространенный вариант такого рода воздействия — намеренное формирование в сознании людей образа "слуги народа".

Еще одним средством популистского воздействия является приспособление, суть которого состоит в использовании субъектом политического действия, решения в личных интересах. Например, когда проведение реформы или принятие закона обеспечивает карьерный рост.

Содержание популизма как специфического метода управленческого воздействия обусловлено особенностями его реализации, эффективность которой определяется способностью субъекта охватить своим воздействием максимально возможное количество людей. При этом воздействие приобретает тем больший масштаб, чем большее число концентрирует свое внимание на этом субъекте. Концентрация внимания означает выделение его среди других субъектов ввиду отклонения действий от общепринятых, распространенных, от социальной нормы. В качестве таких действий могут выступать слова, жесты, внешний вид - все то, что определяет популистский стиль деятельности.

Популистский стиль деятельности - это механизм завоевания поддержки избирателей, основанный на нестандартных приемах, способах и образе поведения политического лидера.

Для популистского стиля характерны следующие черты:

• “Заигрывание” с массами, говорить только то, что они хотят услышать;
• “Хождение в народ” (апелляция к широким массам в стране);
• “Народная дипломатия” (апелляция к широким массам за рубежом);
• Создание имиджа решительного, уверенного в себе политика;
• Умение коротко и доходчиво излагать свои программы;
• Создание видимости человека из народа: “я такой же, как и вы”;
• Использование национальных и патриотических чувств народа;
• Демонстрация поддержки со стороны известных личностей, “звезд” эстрады, актеров и т.д.
• Создание привлекательного имиджа с помощью средств массовой информации;
• Принародное подписание государственных документов, раздача денег;
• Отклоняющееся поведение:
  • нестандартная одежда;
  • вызывающее поведение ;
  • демонстративные жесты;
  • общественные скандалы;
  • ненормативная лексика.

Что заставляет людей прибегать к популистскому стилю политической деятельности и в какой мере "общий" интерес становится средством прикрытия своего корыстного интереса?

Социальный механизм формирования популизма применительно к деятельности политических институтов позволяет раскрыть теория организационной игры М. Крозье и Э. Фридберга. Согласно этой теории, в рамках политической организации, каковой является представительный орган государственной власти, популизм является одним из видов стратегической игры. Стратегия каждого из игроков в организации подчинена одной цели — получению максимальных преимуществ в рамках существующих в ней правил игры за счет ограничения возможностей других участников или расширения своих собственных. Каждый актор стремится поставить других в позицию, в которой их действия будут предопределены, а его собственные — свободны.

Степень свободы зависит:

• от степени контроля политическим субъектом тех или иных сфер общественной жизни;
• от значимости данных сфер для завоевания поддержки народа. Популистские действия политиков наиболее интенсивны в тех сферах общественно-политической жизни, которые имеют наибольшее значение с точки зрения граждан (например, социальная сфера);
• от количества времени, в течение которого актор может использовать ресурсы, позволяющие ему контролировать происходящие политические события и предопределять действия других акторов в соответствии с установленными правилами. При приближении выборов популистские устремления политиков возрастают;
• от возможностей взаимодействия с различными органами власти (центр и регион), с исполнительной и законодательной ветвями власти, с партийными структурами.

Переход политиков из одной структуры в другую является обычным делом. Главное для популиста – завоевание поддержки народа, которая способна обеспечить высокое положение в какой-либо управленческой структуре. В зависимости от этого положения можно критиковать исполнительную власть за неумение эффективно расходовать народные деньги, или обвинять законодательную власть в несовершенстве законов и бедственном положении людей, акцентировать внимание народа на "региональных баронах", растранжиривающих федеральные средства или убеждать граждан в неспособности центральной власти навести порядок в регионах.

Возможности политического субъекта зависят от занимаемого положения в обществе. Находясь в различных властных структурах, можно использовать их ресурсы, позволяющие контролировать происходящие политические события и предопределять действия других политических субъектов.

Таким образом, важнейшим фактором формирования популизма выступает баланс влияния людей на процесс контроля и принятия решений, определяемый формальной структурой организации.

Характеристика национального популизма

Вспышка национализма наряду с развитием демократии в посттоталитарных странах привела к возникновению такой ситуации, когда эксплуатация национальной идеи стала пересекаться с популизмом и использоваться национальными лидерами в политических целях. Это привело к появлению политического феномена - национального популизма.

Под национальным популизмом автор понимает разновидность политической деятельности, основанной на эксплуатации национальных чувств людей и использовании популистских методов в политической борьбе.

Термин “этнопопулизм” означает, что под народом как доминирующей ценностью понимается этнос - исторически сложившаяся устойчивая группировка людей - племя, народность, нация.

Националистический популизм - крайне агрессивный национальный популизм.

Сопоставление популизма и национализма выявляет как сходные черты, так и существенные различия. Общая природа того и другого связана с наличием упомянутого объекта, консолидируемой общности. И в том, и в другом случае определенный тип общественных связей начинает наделяться исключительным значением, подчиняя себе все остальные принципы общественной группировки. И в национализме, и в популизме (тем более в этнопопулизме) наиболее сильной мотивационной функцией, устойчивой ориентацией, ролью определяющего критерия в оценках наделяется ядро, базовая общность. Однако в обоих случаях имеются ощутимые черты специфики, качественно отличающие один рассматриваемый феномен от другого.

Национализм, как более широкое понятие обозначает главным образом названную сущностную черту - декларирование собственного объекта в качестве высшей формы коллективности, надсоциальной безоговорочно главенствующей по отношению ко всему остальному. Это объект, общность - нация - самое важное в жизни людей. Далее - градационные варианты, конкретные разновидности, которые можно по-разному классифицировать в зависимости от выбранного ракурса.

Если национализм означает прежде всего акцентирование единства, сплоченности, надсоциальной сущности объекта, то этнопопулизм отличают некоторые коренные особенности. Этнопопулизм - тоже национализм, но социально ангажированный, «социально озабоченный», пронизанный обостренным вниманием к проблематике справедливости внутри сплачиваемой общности. Национализм самоопределяется по отношению ко всему “другому”, ко всему инонациональному, иноэтничному. При этом образ конкретного внешнего врага необязателен. Достаточно широко распространен национализм, для которого наличие определенного противника не является безусловным. В качестве непременного атрибута этнопопулизм в своей мировоззренческой структуре должен иметь образ внешнего врага. Этот противник пребывает не только вовне, но и в рамках базовой общности. То есть к образу внешнего врага добавляются мощные мотивы борьбы с внутренними отступниками.

Как и любая другая разновидность популизма, этнопопулизм оперирует внутренними противоречиями, раздирающими единство сплачиваемой общности. Ряд подобных антиномий достаточно протяжен: “элита - неэлита”, “имущие - неимущие”, “правящие - подвластные”, “аристократия - плебс” и как наиболее концентрированное противостояние - “народ - антинарод”. То есть вся общая аргументация национализма дополняется новыми линиями напряжения.

Этнопопулизм отличается от самых одиозных, враждебных проявлений национализма тем, что он делит “народ” на этнически лояльное большинство и некое внутреннее меньшинство. В роли последнего могут оказаться самые разные группы, обвиняемые в своеобразном этническом и социальном перерождении.

Обычно в роли такого меньшинства оказываются те, кому легче всего вменить в вину внезапные обвалы в привычном социальном порядке. Часто подобными признаками этнопопулизм характеризует роль модернизаторски ориентированного меньшинства. Наиболее подходящей мишенью для такого критицизма являются инициаторы реформ (“западники”, “реформаторы”). Таким образом создается своеобразная платформа, которая за счет этнопопулистской риторики пытается объединить ретроградные слои элиты, традиционно господствующие силы, с одной стороны, и широкие непривилегированные массы, рискующие из одного типа отчуждения перейти в новый, - с другой. Типичный адресат этнопопулистской мобилизации - “простой” человек из средних и нижних слоев, испытывающий панику перед грядущим и ностальгию по безвозвратно ушедшему прошлому.

Как показывает сравнительный анализ практики, в обществах с явной недостаточностью либерально-демократических оснований массовой политической культуры наиболее вероятным преемником старого порядка или прежней официальной господствующей идеологии и политики становится политическая культура национал-популизма. Между политической культурой “реального социализма” и этнопопулизмом имеется достаточно очевидная преемственная связь. Этнопопулизм наследует не столько одномерное мировосприятие тоталитаризма и национализма, сколько эгалитаризм бывших социалистических режимов.

Поэтому, с одной стороны, популизм есть признак демократического строительства общества, а с другой стороны, само общество должно с помощью демократических норм и институтов создавать условия для минимизации популистских посягательств. Для этого необходимо становление полноценных механизмов народовластия, стабильных демократических норм и традиций, утверждение в социальной практике высокой политической и правовой культуры как должностных лиц, так и граждан, плюрализма, полноценной информационной среды.

Национальный популизм заключает в себе потенциально двигательную силу возможного этнического конфликта.

Национальная форма конфликта избирается его организаторами как наиболее удобная, лучше всего маскирующая истинные цели политических сил, стоящих за этими конфликтами.

Причинами этнонациональных конфликтов могут быть социологические, связанные с анализом этнических характеристик основных социальных групп общества или этнической стратификацией - неравномерным распределением национальных групп по различным ярусам общественной иерархии и соответственно неравными возможностями доступа к благам и социальным ресурсам, и политологические, основанные на трактовке роли элит в мобилизации этнических чувств, в обострении межэтнической напряженности и эскалации ее до уровня открытого конфликта. Именно вопрос о власти, о стремлении местных элитных элементов к ее обладанию, о связях власти с материальными вознаграждениями в форме обеспечения доступа к ресурсам и привилегиям, возможность молниеносных карьер, удовлетворения личных амбиций является ключевым для понимания причин роста этнического национализма, межэтнических конфликтов и обращения местных элит к национал-популизму.

Всплески национализма по месту и времени совпадают с кардинальными социальными сдвигами в обществе. Эпоха национального движения, когда национальный вопрос выдвигается в центр общественной жизни, а нация становится ведущим инициатором политического действия, - по своему социальному содержанию всегда есть эпоха переходная. Национализм, разрушая старые межнациональные отношения, тем самым изменяет (в основном, разрушает) и всю совокупность общественных отношений.

Методы национального популизма включают в себя, наряду с популистскими, дополнительно специфические методы, связанные с этнической принадлежностью тех людей, к которым обращена политическая деятельность национального лидера.

Методы национального популизма:

• Обращение к национальным чувствам людей;
• Использование религии как характерной особенности данного этноса;
• Использование психологических особенностей этноса;
• Апелляция к лестному для этноса историческому прошлому;
• Восхваление обычаев, традиций, реликвий;
• Возвеличивание национальных символов: флага, герба, гимна, героев;
• Определение статуса родного языка как единственного государственного на территории проживания этноса;
• Опора на творческую интеллигенцию как выразителя национальных идей;
• Спекуляция на национальной гордости людей;
• Поиск “врагов нации” и борьба с ними;
• Создание иллюзии, что национальное государство - панацея от всех бед.

Национальное возрождение как политический лозунг в борьбе за власть

Начиная с 60-ых годов ХХ века западная цивилизация открывает для себя новый социальный феномен - этническое возрождение или этнический парадокс современности. Сущность этого явления заключается в значительном повышении роли этничности в общественных процессах, возрождения интереса к этнической культуре, языку, обычаям, традициям, образу жизни на фоне нарастающей интернационализации экономической и социально-политической жизни, глобализации человеческой деятельности.

В 1960 - 1970-ые годы идеи этнического возрождения распространяются в Европе, постепенно вовлекая в процесс все новые народы. В бывшем СССР этническое возрождение становится очевидным с середины 1980-ых годов, играя важную роль в последующем распаде государства.

Само по себе этническое возрождение не является этническим конфликтом, однако обладает мощным конфликтогенным потенциалом. Грань, отделяющая этнический патриотизм от национализма, очень размыта и подвижна. Небольшое смещение акцентов позволяет зачастую незаметно преодолеть эту грань, и вызревает благоприятная для конфликта интеллектуальная и духовная среда.

Если этническое возрождение начинает активно инкорпорировать национальную идею, важнейшим элементом которой является ориентация на создание национального государства, то создаются почти идеальные условия для дестабилизации полиэтничных государств и возникновения конфликтов.

Разлом прежде единого политического пространства Советского государства, на котором сложился единый хозяйственный организм, произошел по границам союзных республик, созданных в основном по этническому признаку. Образование независимых государств на территории бывшего СССР - не только проявление исторической закономерности распада многонациональной империи и реализации права на самоопределение. Это и итог длительного насаждения идеологии и политической практики этнического национализма, результат существования государства, в основу внутреннего устройства которого был положен этнический принцип.

Пророческое предостережение русского философа Г.П.Федотова о том, что “под покровом интернационального коммунизма, в рядах самой коммунистической партии складываются кадры националистов, стремящихся разнести в куски историческое тело России”, к сожалению, было не лишено оснований.

В результате обобщения данных автор считает, что объективными и субъективными предпосылками возникновения национальных движений явились следующие:

• экономические: падение темпов экономического развития, низкий уровень элементарных условий жизни, ущемление хозяйствования, засилие центральных ведомств;
• исторические: ущемление независимости и достоинства нации, “белые пятна” в ее истории, герои и легенды; пути вхождения в СССР, депортация части населения;
• правовые: неудовлетворенность условиями союзного договора, четкое определение уровней компетенции республик и центра;
• демографические: иммиграция, падение доли коренной национальности, рождаемость и смертность;
• экологические: недовольство строительством АЭС, проблемы земли, ее недра, воды, ресурсы - национальная территория;
• национальная культура: реальная или надуманная угроза национальной самобытности, возрождение интереса к национальному богатству и традициям, состояние памятников истории и культуры;
• национальный язык: социальные функции, сферы функционирования, отношение к двуязычию;
• национальная символика: флаг, герб, гимн, элементы материальной и духовной культуры;
• межнациональные контакты.

Легкость, с которой национальные лидеры делают восхождение на гребень политической волны, объясняется в первую очередь тем, что проблемы нации затрагивают всех, кто идентифицирует себя с ней. Каждому они кажутся понятными и ясными.

В экстремальных условиях функционирования общества возникает необходимость в появлении политического лидера национального масштаба, обладающего качествами, которые помогут ему возглавить национальное движение.

Такими качествами могут быть:

• умение формулировать цели, программы, идеологии в условиях, когда утеряны старые ориентиры, общество расколото, в нем царят апатия и анархия;
• способность персонифицировать фундаментальные национальные ценности для конкретного исторического периода;
• готовность выходить за рамки бюрократических процедур при принятии решений в экстремальной ситуации;
• способность связать базисные национальные интересы с историей страны, традициями современного и предшествующих поколений;
• искусство создавать принципиально новую модель поведения и мышления, которая будет распространяться от элиты на все общество;
• умение внушить веру и оптимизм нации, помочь ей преодолеть неуверенность, комплекс вины и неполноценности.

Поскольку лидера создает авторитет, он никем официально не назначается и даже не утверждается. Из всех претендентов на лидерство выбирается тот, кто выделяется большей активностью, заинтересованностью в общем деле, информированностью и эффективностью политической деятельности. Такая заданность связана с тем, что потребность в лидерах возникает тогда, когда объект ищет цели дальнейшего развития и пути их достижения или же определяет новые средства реализации ранее поставленной цели. Субъект, предлагая видение и того, и другого, сплачивает объект, обеспечивая солидарные действия. Таким образом лидером становится не тот, кто хочет, чтобы за ним шли, а тот, за кем люди идут без принуждения. И чем в большей мере предложенная им цель совпадает с тенденцией прогресса нации, тем лидером более широких народных масс он выступает.

На волне националистической эйфории уже появились и еще, наверняка, появятся немало национальных лидеров, претендующих на то, чтобы стать “отцом” нации, не обладающих необходимыми качествами для этого. Главная задача таких лидеров - компенсировать отсутствие необходимых качеств национальной истерией, сплочение сторонников вокруг национальной идеи, что приводит их в стан национал-популистов.

Используя лозунг национального возрождения как средство консолидации данной национальной общности, этнические лидеры, осознав силу и мощь нарастающего национального движения, перевели его в политическое русло и использовали в борьбе как за национальное самоопределение, так и за власть, обращаясь в большинстве своем к национальному популизму, являющемуся наиболее эффективным видом политической деятельности в сложившихся условиях.

Однако национальное возрождение не привело к радикальному обновлению общества и не решило поставленных проблем, вследствие акцентирования внимания национал-популистскими лидерами не на социально-экономической и социально-политической сферах, а на межэтнических противоречиях и укреплении силовых возможностей государства.

Национальный популизм в странах Центральной и Восточной Европы

Характерно то, что всплеск популизма и национализма пережили во второй половине XX в. многие страны западной демократии. И Восточная Европа, идущая по пути догоняющей модернизации, видимо, должна переболеть этим вслед за Европой Западной. Правда, популизм в Западной Европе связывают чаще всего с праворадикальными общественными движениями.

Применительно к странам Восточной Европы заслуживает внимания тезис автора о том, что возникновение популизма в первую очередь связано с модернизацией. Ведь сторонники популистских движений относятся к «проигравшим от модернизации» (в восточноевропейском случае - от трансформации). «Популистские движения возникают тогда, когда быстрый модернизационный толчок в определенном обществе разрушает равновесие между экономикой, политикой и культурой и вызывает в широких кругах населения неуверенность, страх и напряжение. Популизм характеризует эпохи перемен, следствием которых становятся потеря уверенности целыми группами населения и целыми частями страны и сомнение в законности существующего порядка... В таких исторических ситуациях и возникают популистские движения протеста в качестве вентиля для снятия накапливающегося напряжения. Это - исходный пункт для понимания правого популизма в Западной Европе после 1965 г. Странам Восточной и Центральной Европы еще предстоит настоящее испытание».

Поскольку быстрые преобразования ставят под сомнение исходную политическую систему и ее ведущую идеологию, то шансы популизма сразу же возрастают. Когда господствующие классы с трудом удерживают политическую власть, они разрабатывают популистские стратегии для легитимации своего господства. Они поддакивают народу и создают иллюзию народности, уверяя, что представляют интересы народа лучше, чем другие политики. «Популизм - это политическая стратегия консолидации распадающегося на части государства».

Определенную роль здесь играет то, что в периоды быстрых перемен, нестабильности более ярко проявляются определенные черты социальной психологии: обостряется чувство родины и возникает образ врага. В этих условиях популистские лозунги и национализм находят живой отклик у народа. По сути, подтверждение этому можно найти во всех странах, где проявил себя популизм: и в Западной Европе, и в Латинской Америке, и в бывших республиках СССР, и в государствах Центрально-Восточной Европы. Отличие заключается лишь в разных формах популизма.

Именно такая политика получила широкое распространение в европейских постсоциалистических странах. По выражению известного специалиста по Восточной Европе, сотрудника Института экономики РАН С. Романенко, «популизм наступает», причем популисты приходят к власти под этнонационалистическими и социальными лозунгами в странах с разным уровнем развития. В данном контексте можно говорить о государствах как, вполне успешно преодолевших переходный период (Польше, Словакии), так и задержавшихся на этом пути (Сербии, Македонии, Украине). Хотя само по себе это явление отнюдь не новое. Популизм в значительной мере способствовал распаду Чехословакии и Югославии, определил евроатлантический выбор стран мировой социалистической системы после ее распада. Несмотря на практически повсеместное присутствие данной формы политической жизни, в каждом конкретном случае имеются собственные причины для успеха политиков-популистов.

Характерно, что сам популизм претерпел за прошедшие 20 лет своеобразную трансформацию. Если на первом этапе он соединялся с рыночными и антисоциалистическими лозунгами, то ныне часто выступает с левоконсервативных позиций, ратуя за идею о ведущей роли государства в достижении социальной справедливости. Одной из причин современного всплеска популизма и роста популистских настроений является своеобразный посттравматический синдром обществ, переживших крах прежней системы и негативные последствия реформ.

Есть и другие, разнородные причины возникновения популизма в странах и обществах, находящихся на разных этапах одного и того же процесса. Но суть явления остается общей. Популисты выражают действительные опасения людей, считает болгарский политолог И. Крастев. По его мнению, сейчас Центральной Европе не хватает настоящих реформаторов. Достаточно напомнить, что в последние годы словаки и поляки привели к власти популистов, Чехия застряла в политическом пате, в Венгрии, претендовавшей на зрелое реформаторство, обнаружился чудовищный обман, и появились доказательства популистской политики, спровоцировавшие уличные беспорядки. Сам кризис в этих странах дает основания поставить следующий диагноз: политическую действительность в Центральной Европе сегодня определяет «моральная паника». «Выборы лишены смысла, если все политики лгут. Последние десять лет демократические процессы в Центральной Европе были приостановлены, а теперь они возвращаются в форме взрыва популизма. Переходный период между коммунизмом и демократией был временем очень масштабных политических и экономических соглашений, которым не хватало моральных оснований». К тому же, как показал опрос, проведенный агентством Gallup в 2006 г., из всех регионов мира Центральная и Восточная Европа наиболее скептически относится к тезису о демократии как наилучшей форме правления. Это очень важный факт, поскольку в СМИ часто бытует иллюзорное предположение, что общества этого региона стремятся к западноевропейской «нормальности». И. Крастев считает, что это не проявления переходного кризиса, связанные с процессами демократизации (похожие явления наблюдаются, например, во Франции), а перенесение «структурного антагонизма политики со спора правые - левые на конфликт простые люди - элиты.

По его мнению, определенную угрозу демократии представляет реакция политических элит на рост влияния популистов. Несмотря на огромное расслоение общества, элиты не занимаются этой проблемой, а все, что не соответствует их интересам, они считают популизмом. «Часть проблем с популизмом состоит в том, что, хотя во время избирательной кампании популисты и выдвигают постулат требования общественной справедливости, то, придя к власти, они не очень знают, что делать. И поэтому становятся либералами в плане экономической политики, но компенсируют это, перенося все экономические сложности на моральные проблемы» (там же). Будучи не в состоянии улучшить экономическую ситуацию своих избирателей, популисты концентрируют активность на неэкономических сферах, на символической политике. Сюда относятся борьба с коррупцией, практика люстрации, пересмотр истории. Иначе говоря, популисты используют риторику ценностей вместо конкретных дел, пытаются привнести обсуждение социально-экономических проблем в плоскость культурного дискурса. Достаточно ярко это проявляется в трактовке возникшего неравенства.

Применительно к Центрально-Восточной Европе проблема социального разрыва между богатыми и бедными имеет еще два измерения. Во-первых, там преобладает убеждение, что богатые не заслужили своих денег, так как добились благополучия, используя старые связи. Во-вторых, в обществе продолжает существовать эгалитаризм - традиция, унаследованная от социализма. «В этой ситуации следовало бы ожидать, что популистские правительства будут облагать богатых дополнительными налогами, чтобы разделить их имущество с бедными. Но поскольку защитить идею введения такого налога невозможно, а при нынешнем финансовом рынке он был бы лишен какого-либо смысла, популисты ведут культурную атаку на богатых. Вместо изменения налоговой системы они сообщают о фактах из их прошлого, биографии, об их поступках. То есть легитимизируют победителей преобразований и никоим образом не улучшают системы распределения богатства».

Таким образом, политическая практика показывает, что на востоке Европы к власти приходят любители простых и быстрых решений. Об этом свидетельствуют события 2006 г. Анализируя политические процессы в восточноевропейских странах, Я. Шимов обращает внимание на растущую поддержку избирателями популистских партий и лидеров. За два года, прошедшие после вступления в Евросоюз восьми бывших социалистических стран, социально-экономических чудес не произошло (хотя не случилось и катастроф, которые предрекали евроскептики). «Довольно болезненные реформы, которые пришлось провести в этих странах накануне (и во имя) вступления в ЕС, привели к недовольству "проевропейской" политической элитой, к тому же не свободной от коррупции и других грехов. В результате симпатии значительной части избирателей склоняются на сторону популистов - тех, кто, громко обличая власти, обещает быстро и эффективно навести порядок». Избиратели зачастую не задумываются о реалистичности предвыборных обещаний политиков.

На выборах в Словакии победу одержала левопопулистская партия «Смер», возглавляемая бывшим комсомольским активистом Р. Фицо, который пообещал избирателям выправить ситуацию в стране. При этом он заявил, что страдать не придется никому, кроме «зажравшихся богачей». Достаточно тревожным симптомом является и вхождение в состав правящей словацкой коалиции Национальной партии, лидер которой Я. Слота известен своими националистическими выступлениями, антицыганской и антивенгерской риторикой. Специфический характер восточноевропейской политики проявился и в Польше, когда власть оказалась в руках братьев Качиньских. В итоге политический ландшафт Польши определяют три партии, программы которых основаны на радикальном национализме, евроскептицизме и плохо скрываемой ксенофобии, особенно по отношению к «историческим врагам» Польши - русским и немцам. В результате отношения этой страны с партнерами по Евросоюзу ухудшились и стали более напряженными.

Уникальная ситуация возникла на выборах в Чехии, где три умеренно правые партии получили столько же депутатских мест, сколько две левые (по 100). В итоге возникла тупиковая ситуация, при которой не могло быть сформировано новое правительство.

В общем, популизм и национализм постоянно присутствуют в общественно-политической жизни стран ЦВЕ. Я. Шимов обозначает определенные региональные базы, которые сложились у популистов в разных странах. Например, условная карта электоральных предпочтений граждан Польши совпадает с линиями раздела страны по уровню жизни. Большинство жителей зажиточных западных и центральных регионов поддержали на минувших выборах либеральную «Гражданскую платформу», в то время как бедный север и восток отдали голоса братьям Качиньским. Столица Словакии Братислава служит опорой правоцентристских сил, сельские районы и малые города поддерживают националистов, популистов «Смера» и партию В. Мечьяра. Социально неблагополучные районы Чехии оказывают поддержку коммунистам.

И все же, по мнению Я. Шимова, появление «зоны популизма» в Восточной Европе не приведет к сворачиванию демократии в странах региона, поскольку они уже прочно вписаны в систему европейских ценностей и взаимных политических гарантий. Видимо, этим объясняется и достаточно сдержанное отношение Запада к явлениям восточноевропейского популизма, оценивающего эти факты как «болезни роста». Однако это может иметь негативные последствия для тех стран, которые еще ждут приема в ЕС. «Чем больше дров наломает правительство Качиньских в Польше или Фицо в Словакии, тем меньше надежд на европейскую благосклонность у прозападных сил на Украине, в Молдавии или в Белоруссии», - таков прогноз эксперта.

О том, что в политической жизни стран ЦВЕ все более заметны антилиберальные, популистские и националистические тона, пишет Р. Хестанов - заместитель директора частной российской научной организации - Института Восточной Европы. Эти черты стали интегральной частью идеологии нынешних правительств ряда стран региона. Автор, как и другие исследователи, выражает опасения в связи с отсутствием там истинного реформизма, отражающего потребности населения и не впадающего в популизм. Все больше политический раскол идет по линии выбора между двумя полярными позициями: неолиберализмом и консервативным национализмом. Хестанов считает, что эти полярные взгляды, по сути, представляют собой эффекты одной политической практики, подчинившей жизнь единственному критерию - экономической рентабельности и эффективности.

Поверхностные наблюдатели процессов трансформации объясняют всплеск популизма и национализма недостатком культуры народов этого региона, отсутствием истинной демократии. Однако явления националистического ренессанса и ксенофобии можно наблюдать и в странах развитой демократии. Недавние беспорядки во Франции показали, что и там национализм не удалось канализировать в институциональных рамках и он выплеснулся на улицы.

Но почему эти процессы ярче всего проявляются в Восточной и Центральной Европе? В значительной мере потому, что в бывших соцстранах происходит в самых острых формах депопуляция сельских районов и деиндустриализация городов. В качестве примера, пишет Хестанов, часто приводится Литва - страна, служившая образцом успешного перехода к либеральной политике и рыночной экономике. Литовское население, сократившееся в 1990-е годы на полмиллиона человек, по мнению специалистов, будет продолжать сокращаться. Не секрет, что сегодня многие восточноевропейцы рассчитывают не столько на материальный доход от собственной трудовой деятельности, сколько на денежные переводы родственников, уехавших на заработки на Запад. С уходом в прошлое посткоммунистической романтики реформаторский эксперимент в странах ЦВЕ выглядит не очень удачным.

Усиление популистских и националистических настроений в регионе отмечают и другие авторы. Они связывают это также в значительной мере со спадом реформ. В результате проевропейские политики и проевропейские партии начали терять поддержку во многих странах, а на их место пришли коалиции, исповедующие национализм и популизм. Ни в Польше, ни в Венгрии, ни в Чехии, ни в Словакии у власти не остались правительства, которые привели эти страны в ЕС. И те негативные эмоции и протестные настроения, которые ранее подавлялись, теперь вырвались наружу. Усталые избиратели зачастую отдают предпочтение популистским партиям, обещающим восстановить социальные выплаты и бороться с неравенством.

Значительную роль в таком развитии событий сыграли рост неравенства и безработица, поэтому люди голосуют за тех, кто обещает меньше реформ и больше социальной справедливости. В руководстве стран Восточной Европы происходит смена поколений, что может иметь далеко идущие последствия для политического будущего региона. Символы посткоммунистического курса Вацлав Гавел и Лех Валенса были четко ориентированы на западные ценности и индивидуальные свободы. На их место пришла когорта лидеров, для которых коммунистическая действительность - это воспоминания о далеком прошлом. Вместе с этим прошлым иссякает и преданность евроатлантической ориентации, характерная для первого поколения восточноевропейских лидеров

Многие эксперты полагают, что экономические жертвы и ограничения ради вступления в ЕС и НАТО для простых людей были непомерно тяжелыми. Народ выдохся и все больше проявляет признаки усталости, которые называют «синдромом усталости от переходного периода». Достаточно ярко названные тенденции проявились во время осенних беспорядков в венгерской столице, спровоцированных утечкой информации о лживом и циничном поведении правительства Венгры обиделись на правду, которую узнали (хотя и случайно) от премьер-министра Ференца Дюрчани. Оказывается, правительство лгало, приукрашивая положение в стране, мнимая забота о народе оказалась мыльным пузырем. Состояние общества достигло критической массы, взбунтовались и националисты, и антисемиты, и все пострадавшие от жесткой социально-экономической политики последнего десятилетия.

Через два года после вступления в ЕС страны Восточной Европы оказались в вихре политических бурь. Это указывает на то, что весь регион находится, по определению Аттилы Эша, в «поствступительном кризисе». С завершением процесса трансформации образовался политический вакуум, сегодня нет четких целей, подобных тем, которые мобилизовывали общества после революций 1989 г. на реформы и утверждение западных ценностей. Политические элиты не предлагают населению новый проект, способный объединить и вдохновить население, хотя со вступлением в Евросоюз проблем не стало меньше.

От того, насколько удастся политическим лидерам Венгрии и других стран региона понять истинные потребности народа и стать настоящими реформаторами, будут зависеть будущее самих политиков, возглавляемых ими государств и в целом судьба объединяющейся Европы.

Литература

Альтерматт У. Этнонационализм в Европе / Перевод с немецкого С.В.Базарновой. М.: РГГУ, 2000. 367 с.

Баранов Н.А. Эволюция взглядов на популизм в современной политической науке. СПб.: Изд-во СЗАГС, 2001. 41 с.

Баранов Н.А. Популизм как политическая деятельность. СПб.: Изд-во СЗАГС, 2002. 44 с.

Национализм и популизм в Восточной Европе: Сб. науч. трудов. М.: ИНИОН РАН, 2007. С.16-26.

Enciclopedia universal Sopena: Diccionario ilustrado de la lenqua espanola. T.7. Barselona: Sopena, 1980. P.6900.

The Enciclopedia Americana: International edition.: compl. in 30 vol. N.Y., 1973. V.21. P.558.

Политология: Энциклопедический словарь. М., 1993. С.306.

Crozier M., Friedberg E. Actors and Systems. The Politics of Collektiv Action. The University of Chicago and London, 1980.

Федотов Г.П. Будет ли существовать Россия. // О России и русской философской культуре. - М., 1990. - С.451

Материал создан: 01.08.2016

создано на основе этого материала