Собиралося сорок калек со калекою,
А сам-то атаман Фома сударь Иванович,
А собиралися калеки на зеленый луг,
А садились калеки во единый круг,
Думали они думушку-ту добрую.
А советы советуют хорошие,
А итти оны ко городу Еросблиму,
Ко святой святыне помолитися,
Господнему гробу приложитися.
А оны положили заповедь великую:
— А кто обворуется и кто облядуется,
Того бить клюхамы каличьима,
Тянуть язык вон со теменем,
И копать очи ясные косицамы,
А копать того во сыру землю по белым грудям,
И пошли они,— котомочки бархатны,
Из чернаго бархата заморскаго,
И повышили красным золотом,
И повысадили скатным жемчугом;
У котомочек лямочки семи шелков;
На ножках сапожки турец-сафьян,
А не простого сафьяну заморскаго;
На головушках шляпы земли греческой,
А клюшья у калек-тых рыбья кость,
И взяли они-ко по камешку Антавенту,
А окоро калеки в поход пошли;
А в день идут по красному по солнышку,
Ночь идет по камешку Антавенту;
А будут они на чисто поле,
И садилися они в единый круг,
Думали думушку добрую,
А советы советуют хорошие:
А зайти ксггороду ко Киеву
А ко князю ко Владимиру
Поисть, попить, хлеба покушати.
И приходили ко городу ко Киеву,
И закрычали калеки громким голосом:
— Свет надежда князь Владимир стольно-киевской!
А пошли мы ко городу к Еросолиму,
А зашли ко городу ко Киеву,
А поисть, попить, хлеба покушати.
А тая-то победа учинилася,
А князя дома не случилося;
А выходила Опракса королевична,
Бьет челом поклоняется:
— Ай же вы калеки перехожие!
Пойдите в столову богатырскую,
И дам вам ествушку сахарную
И дам питьицев медвяныих,
Ешьте до сыти, пейте вы до люби!
Приходили во столову богатырскую;
Подавали им ествушку сахарную
И дали питьицев медвяныих;
Ели они до сыти, пили до люби,
И много они благодарствуют:
— Благодарствуешь, княгина Опракса королевична,*
За хлеб за соль, за все кушанья.
Дарила их Опракса королевична
Чистыим серебром красныим золотом,
А самого-то атамана скатным жемчугом.
А проговорит Опракса королевична:
— Ай же ты атаман Фома сударь Иванович!
А пожалуй-ко во спальну во теплую:
Есть молвить я словечушко тайное.
Проходили во спальну во теплую,
А садились на кроваточку тесовую;
И проговорит Опракса королевична:
— Ай же ты атаман Фома сударь Иванович!
А сделаем любовь со мной великую.
Ай да проговорит атаман Фома сударь Иванович:
— А как пошли мы ко городу Еросолиму,
Положили мы заповедь великую:
Кто обваруется, облядуется,
Бить того клюхамы каличьима,
И копать очи ясныя косицамы,
А тянуть язык со теменем,
И копать во сыру землю по белым грудям.
Эты ей речи не слюбилися,,
А бежит скорехонько в особлив покой,
А хватала чашу княженецкую
И кладывала в переплеты калечьии.
А скоро ведь калеки в поход пошли,
Выходили они на чисто поле,
Садились калеки во единый круг,
И тут калеки порасхвастались:
— Были мы в городе во Киеве,
Пили, ели, хлеба кушали,
<А дарила> Опракса королевична,
А дарила нас чистым серебром,
Дарила нас красным золотом,
А самого атамана скатным жемчугом.
И проговорит княгиня Опракса королевична:
-т- Есть да пить — так во Киеве,
А постоять за Киев — так некому!
А повыскочит Чурилушка сын Пленкович:
— Ай же ты княгина Опракса королевична!
А пойду-то я ко кругу калечьему,
Сделаю обыски великие,
Отыщу я ведь чашу княженецкую.
И приходит он к кругу-то каличьему,
А не бьет челом, не поклоняется,
А говорит он да не с упадкою:
— А же вы калеки перехожие!
Были вы во городе во Киеве,
А ели вы, много хлеба стрескали,
А украли вы чашу княженецкую.
Сделайте обыски великие,
Отыщите вы чашу княженецкую.
Эты им речи не слюбилися,
Скочили калеки на резвы ноги,
А как ему штаны бархатны оттыкали,
И . . . ему клюхамы натыкали;
А проговорят калеки перехожие:
— Пойди ко городу ко Киеву
И неси на нас жалобу великую
Князю Владимиру, Опраксе королевичной.
А приходит Чурила сын Пленкович:
— Ай же ты, княгина Опракса королевична!
А не калеки есть, воры грабители.
Проговорит Опракса королевична:
— Есть да пить — так во Киеве,
А постоять за Киев — так некому!
А повыскочит Алеша Попович сын Иванович:
— Ай же ты княгина Опракса королевична!
Пойду я ко кругу-то ведь калечьему,
Сделаю обыски великие,
Отыщу я чашу княженецкую,
И приходит он ко кругу калечьему,
А не бьет челом, не поклоняется,
И говорит не с упадкою:
— Ай же вы калеки перехожие!
Были вы во городе во Киеве,
А ели пили, много хлеба стрескали,
А украли чашу княженецкую.
Сделайте обыски великие,
.Отыщите вы чашу княженецкую.
Эти им речи не слюбилися,
Как скочили калеки на резвы ноги
И ему штаны бархатны оттыкали,
Наклескали . . . долонямы:
— Поди ко городу ко Киеву
И неси на нас жалобу великую.
И приходит ко городу ко Киеву:
— Ай же ты княгина Опракса королевична!
А не калеки есть, воры грабители.
Проговорит княгина Опракса королевична
— Есть да пить — так во Киеве,
А постоять за Киев — так некому.
Повыскочит Добрынюшка Никитинич:
— Ай же ты княгина Опракса королевична!
А пойду я ко кругу-то ведь калечьему,
Сделаю обыски великие,
Отыщу чашу княженецкую.
И приходит ко кругу калечьему,
И бьет челом, поклоняется:
— Ай же вы калеки перехожие!
Были вы во городе во Киеве,
Ели, пили, хлеба кушали;
У нас чаша княженецкая затерялася:
Сделайте обыски великие,
Отыщите чашу княженецкую.
Сделали обыски великие,
Отыскали чашу княженецкую
У атамана-то Фомы Ивановича
В переплетах калечиих;
Как отыскали чашу княженецкую,
И били его клюхамы каличьима,
А копали очи ясный косицамы,
И тянули язык вон со теменю,
А копали в сыру землю по белым грудям
А били клиньями дубовыми;
А пошли-то калеки ко городу Еросолиму.
А за их за неправду великую
Напустил господь темень на ясны очи:
И пошли они калеки не дорогою,
А ходят они по чисту полю не дорогою,
Не дорогою, бездорожицею.
А за его правду великую
Послал господь с небеси двух ангелов,
И вложили душеньку в белы груди,
И приставили очи ясные к белу лицу.
И пошел атаман Фома сударь’ Иванович по чисту полю,
И ходят калеки, кричат по чисту полю,
Не дорогою ходят, бездорожицею,
Закричал Фома сударь Иванович:
— Ай же калеки перехожие!
Что же вы ходите не дорогою, бездорожицей?
И кричат все калеки громким голосом:
— Ай же ты Фома сударь Иванович!
За твою за правду великую
А вложил господь тебе душеньку в белы груди,
А приставил очи ясные ко белу лицу;
А за нашу за неправду великую
Напустил темень на ясны очи.
Материал создан: 02.11.2015
