Отрывок из книги в двух частях
Название: «Национализм и национальное воспитание в России»
Автор: профессор Ковалевский Павел Иванович
Год: 1912
А посему, соединяя все сии обстоятельства в общее соображенье, постановляется коренным законом Российского государства, что всякая мысль о федеративном для него устройстве отвергается совершенно, яко пагубнейший вред и величайшее зло. Избегать надлежит всего того, что посредственно или непосредственно, прямо или косвенно, открыто или потаенно к такому устройству государства вести бы могло.
Вследствие всего здесь сказанного объявляется Российское государство единым и нераздельным, отвергающим при том совершенно всякое федеративное образование, устройство и существование государства».
Обращаясь к отдельным частям Империи, автор дает такое назначение для западных и юго-западных губерний, Литвы и Белоруссии: «Присоединив оные опять к своему составу, возвратила Россия древнее свое достояние, тем более для неё близкое, что колыбелью Российского государства могут быть почтены: в северной стороне — Новгород с окружающими его губерниями, а в южной стороне — Шев с губерниями Черниговскою, Шевскою, Полтавскою, Подольскою и Волынскою — сим древнейшим средоточением Российского государства.
Из сего явствует, что никакого истинного различия не существует между разрядами, коренной русский народ составляющими и что малые оттенки замеченные должны быть слиты в одну общую форму. А посему и постановляется правилом, чтобы всех жителей, населяющих губернии Витебскую, Могилевскую, Черниговскую, Полтавскую, Курскую, Харьковскую, Шевскую, Подольскую и Волынскую истинными россиянами почитать и от сих последних никакими особыми названиями не отделять...
Когда в прошедшем столетии часть Финляндии была Россией приобретена (то писалось в 20-х гг. прошлого столетия), тогда введены были в оную законы, правление и язык российский, так что народ, в оной обитающий, в скором времени почти совсем обрусел. С приобретением остальной Финляндии в нынешнем (прошлом) столетии была старая Финляндия к новой присоединена и обеим дарованы законы и правление особое от прочих областей Российских. Присоединяя к сему соображению решительное отвержение всякого федеративного устройства и непременное введение политического единообразия, обязывается Верховное правление ввести во все части Финляндии те законы и тот образ правления, которые для самих губерний российских предоставляются.
Что же касается до языка, то надлежит ввести в Финляндии российский язык, устраивая нужные для сего училища и принимая другие к той же цели ведущие меры, по усмотрению Верховного правления... Латыши, эсты, литва и ляхи должны быть поставлены в те же условия, как и жители остального государства».
Интересно замечание автора относительно колонистов: «обратить старательное внимание на введение между ними русского языка... и на предбудущее время не составлять из них новых особых волостей, но вводить их в состав русских волостей, уже существующих, дабы они удобнее и скорее могли обрусеть».
Относительно евреев: «тесная между евреями связь дает им средства большая суммы накоплять или собирать для общих их потребностей, особенно для склонения разных начальств к лихоимству и ко всякого рода злоупотреблениям, для них, евреев, полезных... По причине же большого их числа не может честная торговля всем доставлять достаточное пропитание и потому нет обманов и фальшивых действий, коих бы они себе не позволяли, в чем им раввины еще более способствуют, говоря, что обманывать христиан не есть преступление... посему разоряют они ужасным образом край, где жительствуют.
Принимая все сии обстоятельства в полное соображение, явным образом усмотреть можно, что евреи составляют и в государстве свое собственное, совсем отдельное, государство и при том ныне в России пользуются большими правами, нежели сами христиане... Такой порядок вещей не может далее длиться... Ежели Россия не выгоняет евреев, то тем более не должны они ставить себя в неприязненные отношения к христианам.
Из всего вышеизложенного явствует, что беспрестанно должно непременную цель иметь в виду, чтобы составить из всех населяющих Россию племен только один народ и все различные оттенки в одну общую массу так, чтобы обитатели целого пространства российского государства все были русские.
А для сего потребно, чтобы на целом пространстве российского государства господствовал один только язык российский и чтобы ныне существующее различие в названиях народов и племен исчезло и чтобы все сии различные имена были уничтожены и везде в общее название русских воедино слиты, чтобы одни и те же законы, один и тот же образ управления по всем частям России существовал и тем самым в политическом и гражданском отношениях вся Россия на целом своем пространстве, являла бы вид единородства, единообразия и единомышления».
Как вы, читатель, думаете, кто бы это писал?
Несомненно, человек начала прошлого столетия. Несомненно, человек властный и повелевавший. Все это писал глава революционеров декабристов, П. И. Пестель, повешенный за свой заговор, — и писал он в Наказе для Верховного правительства, которое заговорщики имели в виду ввести. Этот наказ под именем «Русской Правды», издан в 1906 году еврейской фирмой «Культура», как Поучение для действовавших тогда последователей революционной партии. Я решительно ничего не имею против того, чтобы современные русские революционеры усвоили эти мудрые слова П. И. Пестеля.
Таковы были наши революционеры начала XIX в. Не таковы они в начале XX в. Почему? Революционеры начала XIX в. имели перед собою примером Францию. Французская и русская революция XX в. различны как по форме, так и по существу.
Французский революционный конвент беспощадно казнил всех желавших разделения Франции на областные автономии, всех стремившихся устроить ее на федеративном начале, т. е., уничтожить государственное единство. С начала и до конца основным лозунгом французской революции было — единая Франция. Когда явилась опасность иностранного вмешательства во внутренние дела Франции, когда, под видом подавления революционной смуты, соседние государства задумали воспользоваться ею для корыстных целей, французские революционеры восстали за неприкосновенность и целость Франции и энергично призывали на защиту отечества весь народ, воодушевляя его своими речами.
У нас мы видели и видим совершенно противоположное. Русские революционеры воспользовались войной на Дальнем Востоке для своих разрушительных целей, радовались поражениям России, рукоплескали японским победам, находились в сношениях с японцами, получали от них деньги на революцию и всячески помогали им, смущали Русский народ, препятствовали правительству отстоять целость, честь и достоинство России и злодейски не дали довести войну до конца.
Лозунгом нашей революции является не единая Россия, а наоборот, — разграбление и уничтожение России, созданной тысячелетней работой русских царей и русского народа, обращение одной половины её в систему инородческих автономий и в подчинение еврейско-инородческому игу другой половины. В противоположность французским, российские революционеры казнят строго всех стоящих за единство и целость России, всех стоящих за русскую национальность.
Они объявили своим лозунгом войну с бюрократией. Но и из бюрократии от бомб и браунингов революционеров погибли и погибают только исключительно русские по духу люди. Ни один из русских изменников — бюрократов и из инородцев, которыми кишит наша бюрократия, не подвергся казни революционеров.
И это вполне понятно, потому что наша российская революция не русская, а анти-русская, инородческая, — потому что революция эта есть не что иное, как бунт инородчества, во главе с еврейством, против России и русского народа, как внутренних её «двенадцати языков» против её национального, т. е., государственного единства и целости (А. П. Липранди).
Все вышеизложенное укрепляет нас в незыблемом положении: Россия должна быть единою и нераздельною. Во главе государства должен стоять Русский народ во всех его трех разветвлениях. Те из инородцев, кои имеют культурное право на самостоятельное существование, в такой только мере могут стать равноправными, в какой мере они станут русскими. Народности с низшей культурой должны слиться с русскими и тогда они получать все права русских граждан.
Наши права на господство в русском государстве будут — права крови. Державная господствующая нация достигла такого своего состояния путем пролития моря крови своих детей и потери сотен тысяч своих граждан. Данную территорию и всякую соподчиненную нацию она получила путем упорной борьбы. Если бы она не победила, то была бы побеждена, и её судьба была бы та же, в какой пребывают соподчиненные нации. Затем — права исторического бытия, Русский народ не имеет права забывать свою историческую судьбу и должен отстаивать свое положение и назначение.
Права имущественные, ибо Россия затратила миллиарды на свое строительство, проценты которых она платит и ныне. Далее — право самосохранения своего целого, своей мощи, своей силы, своего единства, своего бытия. Право — культурного бытия и культурного превосходства над прочими нациями. В этом отношении даже патентованный кадет, Петр Струве, отдает России должное. Выделяя Польшу и Финляндию, по долгу службы, он говорить, что «кроме Финляндии и Польши, приобщение к русской культуре означаете подъем на высшую степень. Наконец, право победителя и право собственности: кто не сохраняет, тот теряет.
Да позволено будет остановиться на одной невыгодной особенности характера русского народа. Русские отличаются застенчивостью, добродушием, снисходительностью, кроткостью и смирением. Всё это добродетели.
Но С. А. Хомяков прав, говоря: «Всякая добродетель имеет свою крайность, в которой она становится несколько похожей на порок. Мы впадаем иногда и в ту крайность, которая, без сомнения, лучше самохвальства; но все-таки не заслуживает похвалы и унижает нас в глазах западных народов.
Наша сила внушает зависть. Собственное признание в духовном и умственном бессилии лишает нас уважения, — вот объяснение всех (злостных) отзывов запада о нас. Неуважение к нравственному и духовному историческому закону унижает неизбежно наш народ в глазах других народов. Нам случается впадать в эту крайность».
Достоевский идет даже дальше. Он отмечает в русском человеке самоосуждение и самоумаление и даже признает ту черту не заслуживающею порицания. Л. Н. Толстой самопожертвование доводить до непротивления злу... Все это быть может и симпатично в теории, но в практике политической жизни державного народа кротость, смирение и самопожертвование часто бывают не только излишни, но и вредны.
Так и в вопросе господства русской нации в пределах Русского государства сплошь и рядом мы являемся излишне уступчивыми и излишне кроткими. Сказав, что «Россия для русских», мы сейчас же стараемся смягчить ту фразу тысячами оговорок, которые нередко низводят основную мысль к нулю.
Нет, в деле единодержавия мы должны точно и определенно сказать и стоять на том: Россия едина и неделима. Все составные части её не суть отдельный части, а нераздельный части единого тела и нет между этими частями никаких границ. Русская нация есть единая, державная и господствующая нация и только она одна имеет право господства в государстве. Всякий инородец тогда только сможет пользоваться всеми правами русского, когда он станет поистине духом русским человеком. Все русские и инородцы, помышляющие злое Русскому государству, не имеют права на пользование правами русского гражданина.
В этом отношении нельзя не согласиться с мнением М. О. Меньшикова, который говорить следующее: «Самое имя национализма обязывает заботиться о восстановлении нации во всем значении её титула, а этот титул, как царственный, противоположен понятию о рабстве. Подобно другим независимым народам, русский народ именует себя государственным, а государствование есть полнота свободы. Не с целью умаления, а с целью укрепления величества народного националисты настаивают на законном укреплении свободы, ибо беззаконие — одинаково вверху или внизу — есть прежде всего слабость».
«У нас, русских, есть две страшные силы, говорит Достоевский, стоящие выше всех остальных во всем мире, — это всецелость и духовная неразделимость миллионов народа нашего и теснейшее единение его с монархами». Мы укажем на третью силу, еще более укрепляющую первые две — это православие.
«Задача России на окраинах, говорить А. П. Липранди не в том ,чтобы всегда быть на готове к подавление мятежных вспышек инородческого сепаратизма, а в том, чтобы именно этого не требовалось, —чтобы, как наказывала Екатерина II, «исчезла грань инонародия и области русские были русскими не одним именем, а душою и сердцем». Это и есть окраинная инородческая политика, которой Россия искони держалась и единственно которая отвечает смыслу её истории и государственности, ограждая права и значение русского народа.
И обеспечивать её единство и целостность отнюдь не обозначает собою «угнетения» инородцев, вообще умаления в чем бы ни было их благополучия. Это не означает вовсе, что финны, латыши, литовцы, поляки, армяне, грузины, татары и т. д. должны стать русскими. Это означает лишь, что все части России суть Россия — не могут быть Швецией, Ливонией, Литвой, Польшей, Арменией, Грузией, и т. д. «Русская национальность, говорить М. Н. Катков, не требует, чтобы все живущие на её территории народы были одного племенного происхождения, чтобы все они были одной веры.
Но нельзя допустить, чтобы к нам приходили завоеватели с притязаниями на власть, с презрением к народу, принявшему их в свои недра. Какого бы ни были происхождения русские граждане, они не должны иметь иного отечества, кроме России. Нельзя требовать, чтобы все были ревностными русскими патриотами, но должно, чтобы русские подданные не имели иного патриотизма, кроме русского. Государственное единство допускает широкий простор для всякого разнообразия, но оно не может терпеть никаких государств в государстве, не может допустить, чтобы какие бы то ни были части страны могли организоваться в смысле особых политических национальностей. Единое государство, значить единая нация».
Национальная партии и благо народа
Русский язык, несомненно весьма богатый, в некоторых отношениях представляет еще недостатки и требует дальнейшей разработки и совершенствования. Доказательством тому служат иностранные слова и ныне употребляемые в русской речи и русской литературе, — и при том ткие слова, без которых мы никак не можем обойтись. За примером не далеко ходить. Мы употребляем слова «нация», «национальный», «национализировать» и проч. Эти слова бесспорно не русские и в русском языке вы не найдете слов, которые в точности могли бы их заменить.
Возьмем слово «нация». Какое русское слово шире, или уже слова «нация». Говорят «русский народ». Прежде всего под этот термин подходят все жители России, состоящие более, чем из 150 национальностей. Таким образом, в этом отношении слово народ будет шире понятая о «нации». С другой стороны, «народ» обозначает простую массу народонаселения, противопоставляемую второй части понятая о нации — аристократии. В таком случае понятие «народ» значительно уже понятия о нации.
Мы надеемся, наступить время, когда русские создадут свое собственное слово, которое заменить собою слово «нация», - а до этих пор приходится пользоваться этими словами.
Всякая нация делится на две неравные части, народ и аристократию.
Народ: земледельцы, рабочие, мелкие и средние землевладельцы, городская мелкая и средняя буржуазия (мещанство, ремесленники и проч.), громадное большинство сельского и городского духовенства и значительная часть служилой и вольно-профессиональной интеллигенции. Это — масса государства, которая составляет его жизненную силу, его почву, его энергию, его гений. Это те люди, которые почти исключительно дают войско. Это те люди, которые дают государству хлеб. Это те люди, на которых держатся и фабрики и заводы. Это те люди, которые дают государству доход и средства.
Аристократ делится на три отдела:
- аристократ ума — высшее духовенство, ученые, профессора, министры, журналисты, писатели, художники и проч.,
- аристократ рода — княжеские фамилии, дворянство и проч.,
- аристократ финансовый — крупное купечество, промышленники, фабриканты, заводчики, крупные землевладельцы, финансисты и проч.
Ну, а аристократ разве не из народа? Очень даже из народа, хотя часто забываешь об этом. И если бы народ не пополнял, не обновлял ее, то она давно бы уже выродилась. Если высшие сословия и интеллигенция — соль земли, то простой народ есть хлеб её. Сама интеллигенция и высшие сословия плоть от плоти и кровь от крови народа. Это тот же народ, но только культивированный и вышлифованный, причем и своей шлифовкой он обязан поту и крови того же народа. А если эта отборная частица народа получила свое бытие от народа, то и она должна отдать свою жизнь народу, чтобы извлечь его из темноты, душевного мрака, бедноты и несчастной доли, — и поднять его до себя. Ибо этот народ много, много выстрадал и нередко по нашей вине... «Россия для русских, — но и русские для России».
Говорят, закрепощение русского народа началось со времен царей Михаила Федоровича и Алексея Михайловича. На деле оно началось от начала Руси. Император Петр I желая надлежаще устроить государство, дать ему мощь и величие, вместе с тем, значительно отягчил положение простого народа усилением крепостничества. При его преемниках эта тягота была усилена и значительно расширена. Екатерина II приказала уничтожить унизительное звание раба, но это не помешало ей, как говорить Пушкин, закрепостить миллионы вольных малороссов и прочих.
Император Александр II дал свободу крестьянам. До тех пор крестьяне были равны со всеми людьми только перед Богом. Александр II, сравнял их с остальными гражданами и перед законом. Александр III посвятил свою жизнь устройству жизни этих несчастных и по праву может назваться царем крестьян и даже больше царем-националистом, нежели царем-миротворцем. Только Император Николай II дал народу права гражданства и призвал его, наравне со всеми сословиями, к участию в законодательстве и закономерной деятельности государства, оставаясь, по национальным свойствам народа Самодержавным Царем.
Тем не менее, и ныне наш народ остается темным, бедным, невежественным, то совершенно бесправным, то дерзким нарушителем, не умеющим даже работать. Кто научить его уму-разуму, тот его возьмет в руки и поведет за собою.
Во все времена и во всех государствах интеллигенция всегда брала бедный люд и непросвещенный народ под свою защиту и покровительство. Было и у нас тоже. Но лет 25—30 назад русская либеральная интеллигенция забыла о своем народе. Иногда, на словах, она являлась как бы его печальником, но на деле это было не так. На деле она взяла под свое покровительство quasi-теснимых и угнетенных инородцев. С пеною у рта и с горячностью, часто наемною и достойной лучшей участи, она защищает теснящих русский народ жидов, поляков, финнов и проч.
Причиною тому служит то обстоятельство, что русское государство, вопреки интересам своего державного народа, дает высшее образование непропорционально большему числу инородцев перед своими детьми. Эти вскормленные на средства, труд и пот русского народа инородцы, пробравшись в кружок интеллигенции, захватили прессу, воздействуют и направляют русскую интеллигенцию и проявляюсь влияние даже на ход общественных и государственных дел. Это социальное уродство. Это общественная ненормальность. Это государственное преступленье. Но это факт.
Русская либеральная интеллигенция идет против интересов русского народа. Если это так в большинстве, то меньшая часть интеллигенции — национальная партия — должна взять на себя великую и священную обязанность защиты интересов русского народа. Это её доля. Национальная партия должна стать не только национальною, но и национально-демократическою. Если многие из интеллигентов не пожелали стать националистами, как это мы видим теперь, то народ создаст свою интеллигенцию и с презрением отнесется к тем, кто пренебрегает своим делом. Всяк, кто получил образование, обеспечение и благосостояние на народные средства обязан отплатить за это своему народу. И всяк, кто пренебрегает своим народом и своим долгом по отношение к нему, является бесчестным по отношении к народу.
Как же национальная пария может служить своему народу? Прежде всего, она должна изучить его нужды, его природные богатства, его условия жизни, — а затем научить народ пользоваться этими природными богатствами на благо и благоденствие этого народа. Если национальная партия сумеет разрешить эту задачу, то тогда за этой партией пойдут не только православные, но и католики и магометане, — и русские, и поляки, и армяне и татары, — только не жиды! Жиды останутся всегда сами собою.
С другой стороны, и национальная пария тогда только будет национальною, когда она будет народною. Она будет заключать в себе не только одну интеллигентную часть нации, но объединит в себе интеллигенцию и народ — основу нации, — а также и другие национальности. Она по всей справедливости будет парией государственной. Таково её будущее и такою она может стать, — но при одном условии с народом, через народ и для народа.
Всякая политическая пария, желающая в государству преобладания и господства, должна поставить своими задачами и целями такие положения, которые удовлетворяли бы запросы, если не всего государства, то во всяком случай, большинства. Если же задачи и цели парии не удовлетворяют потребностям державного народа, то всуе трудятся зиждущие.
Возьмем для примера кадетскую партию, её задачи и цели: защиту сепаратизма, равноправие и покровительство еврейству, обещание разных свобод, граничащих с разнузданностью. Поставивши такой флаг, партия обеспечена. К ней примкнут евреи, все сепаратисты, все либеральничающие чиновники и даже коммерсанты, воспитанные в безверии, национальном безразличии, презрительном отношении к родине и нравственном анархизме. Партия готова. Партия довольно влиятельная и стойкая.
Что за важность, что она возбуждает сомнение, недоверие и презрите честных людей? Эта партия жизненна, ибо в России найдутся изменники своей родине и русскому народу. И будет это до тех пор, пока русским народом не будут приняты меры к уничтожения современного ненормального положения государственной жизни.
Русский народ должен принадлежать к русской национальной парии. И это будет на самом деле, если эта партия не будет сонною и поставить на своем флаге жизненные интересы русского народа и будет во главе иметь людей, заслуживающих доверие и умеющих оправдать обещания. Придет время, когда и инородцы познают важность этих интересов и незлобие русского народа, и сольются с ним в одну государственную парию.
Главную основу государства, его мощь и силу составляете. простой русский народ, народ-крестьянин, народ-труженик. Его то интересы и должны стоять на первом плане в программе деятельности русской национальной парии.
В числе первых и важнейших вопросов в программе русской национальной парии должно стоять надлежащее воспитание и образование народа. Разумеется, в основу воспитания должны быть поставлены три основных положения русского национализма: православие, самодержавие и неделимость земли русской. Это — аксиома, вытекающая из существа русского народа. Об этом и толковать излишне.
Во главе русской народной школы должны быть поставлены русские люди. Преподавание всюду должно быть на языке державного народа, на русском. Русский язык должен быть всюду введен на суде и в делопроизводстве. Первыми и важнейшими предметами преподавания в школе должны быть: Евангелие, родиноведение, история России, история всех народностей, населяющих Россию и литература своего народа.
Все эти истины должны неукоснительно соблюдаться министерством просвещения и всякие уклонения в данном направлении жестоко караться. Государственная Дума должна строжайше следить за закономерным выполнением данного положения.
Все эти требования настолько важны и непоколебимы, что о них говорить много не стоит.
Смотреть оригинал на Яндекс Фотках
Материал создан: 21.12.2015
