Призвание варягов. Сообщение «Повести временных лет» о призвании Рюрика ильменскими словенами и их соседями породило множество мнений и нескончаемые споры. Большинство исследователей признают легендарный характер рассказа. Известно, что сообщение русской летописи о призвании Рюрика не является оригинальным. Почти буквально оно совпадает с рассказом Видукинда Корвейского о приглашении бриттами саксов, написанном в X веке. И. Н. Данилевский полагает, что летописец вряд ли знал о труде немецкого хрониста, и речь следует вести о каком-то общем для них литературном источнике. Таким источником он считает третий стих 111 псалма. Иную библейскую параллель летописному рассказу находил Г. М. Барац. По его мнению, в основе летописного сюжета лежит текст I Книги Царств. Знал или нет древнерусский книжник о «Деяниях саксов», написанных Видукиндом, пользовался им, или его путеводителем была только Библия, вывод напрашивается один: легенда о призвании варягов – плод литературного творчества, основанный на книжной традиции. Летописный рассказ является результатом осмысления событий IX века со стороны автора XII столетия.
Степень достоверности, точность и полнота известия представляются историкам по-разному. М. Н. Покровский писал, что весь рассказ, несомненно, стилизован, и настолько, что разглядеть его историческую основу почти невозможно. С. В. Юшков полагал, что рассказ летописца сплошь легендарен и в нём трудно отделить правду от вымысла. Примерно так же думал и Д. С. Лихачёв. Б. Д. Греков верным признавал факт найма новгородцами варяжских вспомогательных отрядов. Близки к его мнению В. В. Мавродин и И. Я. Фроянов. Если судить по уровню материальной культуры, словени, кривичи и прочие участники предполагаемого найма вряд ли могли это сделать. Они жили в то время первобытным строем и не имели средств для найма. У словен этого времени преобладают поселения сельского типа с хаотичной застройкой и бедным инвентарём. Между тем, судя по более поздним данным, варяги требовали за свои услуги немало. Например, у Владимира Святославича после взятия Киева они запросили по 2 гривны с человека, которые он обещал собрать за месяц, но так и не смог.
Археологические источники IX – X веков подтверждают присутствие скандинавов в землях восточных славян. По данным раскопок Ладоги, они здесь жили с момента возникновения посёлка около 750 года. На северовостоке Руси скандинавские материалы впервые появляются, начиная с IX века, но большинство из них относятся к X столетию. Для Руси X – XI веков, главным образом в отношении новгородского севера, характерны так называемые «вещи-гибриды», которые могут рассматриваться как результат взаимодействия скандинавской и славянской традиций. Гибридными являются скандинавские погребения в районе Гнёздова и Верхней Волги. Как показали раскопки, многие захоронения здесь совершены «по смешенному обряду со сложным инвентарём», в котором археологи видят различные этнические черты. Погребальный ритуал становится стандартным, но объединяющим в себе разноэтнические черты к середине X столетия. В Тимереве процент комплексов со скандинавскими вещами во второй половине X века резко падает. В Киеве и Чернигове в курганах IX – X веков складывается сложная иерархия погребений (монументальные курганы, срубные гробницы, захоронения воинов с конём и оружием), но в них нет никаких специфически скандинавских черт. Материалы Шестовицкого могильника под Черниговом содержат некоторое количество вещей скандинавского происхождения, что можно рассматривать как свидетельство сложного этнического состава Черниговской общины. Однако большинство захоронений здесь чисто славянские. В XII веке «скандинавский след» практически уже нигде не прослеживается.
Русы. Согласно летописи, русы были находниками – людьми, пришедшими в земли, где уже обосновались кривичи, дреговичи, вятичи, радимичи, северяне, древляне и другие славянские племена. Откуда они пришли – точно не известно.
Сведения иностранных источников о русах противоречивы. По данным Бертинских анналов епископа Пруденция в 839 году франкский король Людовик Благочестивый узнал в росах (так они называются в греческих источниках) шведов. Это свидетельство нередко привлекают для доказательства норманнского происхождения русов. Между тем данный вывод нельзя считать обоснованным. Согласно сообщению, к императору франков явилось греческое посольство, вместе с которым прибыли некие люди, которые назвались представителями народа «рос». Император не сразу понял, кто именно перед ним. После расследования выяснилось, что они шведы. Может быть даже разведчики, а не искатели дружбы. Если бы имя «рос» означало «швед», то никакого расследования для того, чтобы это понять не требовалось бы. Народом норманнов русов называет и «Венецианская хроника» (рубеж X – XI вв.) Иоанна Диакона. Константин Багрянородный даёт двойные названия днепровских порогов, с одной стороны славянские, с другой – росские. И. Тунманн предложил считать последние скандинавскими по происхождению. Многие современные исследователи, в том числе М. В. Бибиков, Е. А. Мельникова, Р. Г. Скрынников, В. Я. Петрухин, И. Н. Данилевский, С. В. Думин, А. А. Турилов и другие, признают его точку зрения наиболее вероятной. Действительно, греки, которые хорошо знали славян как минимум с VI века, столкнувшись с росами, увидели в них народ неведомый. Патриарх Фотий писал о росах, что это народ неименитый инеизвестный, получивший имя со времени похода на греков. Однако Фотия, как замечают В. Я. Петрухин и Д. С. Раевский, нельзя понимать буквально. Имя народа «рос» знали в Империи. Известно, что в первой половине IX века росы напали на византийские порты на черноморском побережье. Тот же Фотий в другом месте назвал народ рос «пресловутым». По мнению Е. С. Галкиной, Фотий имел в виду лишь то, что росы до нападения на Константинополь не были знамениты.
Продолжатель Феофана указывает на франкское, т.е. германское происхождение росов. Описывая поход князя Игоря 941 года, он отмечает, что росов именуют так же дромитами и происходят они из племени франков. Рассматривая сообщение Ибн Фадлана, который лично наблюдал русов в Булгаре в 921 году, многие исследователи отмечают, что описание внешности русских купцов больше всего роднит их с норманнами.
О русах известны и противоположные данные: во многих арабских источниках они называются славянами или говорящими на славянском языке. Ряд историков считают в связи с этим, что русы довольно быстро ославянились. А. Е. Пресняков полагал, что в X веке они были двуязычными. Главным основанием для такого вывода ему послужило сообщение К. Багрянородного о славянских и росских названиях днепровских порогов. По мнению современных исследователей Е. Г. Галкиной и А. Г. Кузьмина, реальное двуязычие русов, которых они считают по происхождению аланами, сохранялось только в IX веке, а с начала X-го русы полностью перешли на славянскую речь.
О близости русов славянам свидетельствуют данные арабского географа IX века Ибн Хордадбеха. По его данным, русам, которые отправлялись в Багдад с товарами, переводчиками служили славянские рабы. На этом основании можно допустить, что они говорили по-славянски, или, по крайней мере, понимали славянскую речь. В сочинении Ибн Хордадбеха русские купцы названы «видом славян». В сходном рассказе другого арабского географа Ибн ал-Факиха, эти купцы обозначены как славянские. Ибрагим ибн Йакуб упоминает русов в числе народов, говорящих по-славянски, так как они смешались со славянами. Один из возможных путей смешения раскрывает Гардизи. Согласно его сообщению, много людей из славян приходят к русам и служат им, чтобы этой службой обезопасить себя.
Бесспорное доказательство принадлежности русов к славянским народам в X веке (когда скандинавы здесь наиболее активны) содержится в договорах Руси с греками 911 и 944 годов. Это означает, что открытые археологами следы пребывания скандинавов на восточнославянском севере и северовостоке, никакого отношения к русам не имеют. Оба соглашения были составлены на греческом и славянском языках. Славянская сторона называла себя Русью: «мы от рода Рускаго» – говорили послы и ссылались при этом на закон русский. И этот русский закон, как показали исследования, относится к славянскому, а не скандинавскому праву. Тексты договоров 907 – 911 годов указывают, что «варяжский» князь Олег и «варяжская» знать Руси клянутся перед греками не Одином и Тором – скандинавскими богами, а Перуном и Волосом – чисто славянскими божествами. Выходит, князья, захватившие власть в Киевском государстве, и их мужи с самого начала являлись язычниками-славянами.
О принадлежности русов к славянам свидетельствует и политическая терминология, которой они пользовались. Вся она, без исключения, славянская: князь, вече, дружина, тысяцкий, посадник, сотский, десятский. Считается, что слово «князь» германского происхождения. Однако предполагаемое заимствование произошло ещё во времена славянского единства, поскольку слово это общеславянское.
Для русского летописца конца XI – начала XII веков, русы, несомненно, славянский народ. «…А Словеньскыи языкъ и Роускыи одно [есть]» – пишет он. Можно заметить, что летописец, хотя и называет русов варягами, явно отличает их и от шведов, и от норвежцев, и от норманнов вообще, т.е. тех, кого мы привыкли называть варягами. Русов летописец считал находниками, но не причислял их к скандинавам или германцам. Поздние западные источники эпохи расцвета Киевской Руси так же однозначно относят Русь к славянам.
Язык и религия, особенно национальная, являются объективными признаками принадлежности к тому или иному народу. Славянская речь русов, обычаи и боги, в которых они верили, неопровержимо доказывают, что русы в X веке – это славяне.
Русская цивилизация складывается в результате взаимодействия славян с местным населением (в основном финнами, балтами, сарматами (?)) и скандинавскими находниками. При этом господствующей силой были, несомненно, славяне.
Возникновение социального ядра цивилизации. Зарождение городов и другие отмеченные выше явления свидетельствуют о переменах в общественных отношениях, основной смысл которых – выделение социальной группы, позволяющей личности, входящей в её состав, получить высокую степень свободы. Это была новая знать, представляющая собой социальное ядро древнерусской цивилизации.
Данные письменных источников о Древней Руси X – XIII веков включают упоминания лучших людей, нарочитых мужей, бояр, огнищан и других. Великие бояре и просто бояре (боляре) известны по наиболее ранним источникам – договорам Руси с греками 911, 944 и 971 годов. Наряду с ними здесь упоминаются Светлые и Великие князья и «всякое княжьё». Практически все эти категории населения не сходят со страниц письменных источников вплоть до монгольского нашествия, а в некоторых случаях и гораздо позже.
Основу социального ядра на Руси, составили бояре. В источниках они предстают в качестве воинов, крупных землевладельцев, ростовщиков, государственных деятелей. В числе привилегий боярства значится право участвовать в управлении обществом – в качестве должностных лиц (посадников, тысяцких, сотских и т.п.), советников князя и участников вечевых собраний. Любимыми видами отдыха бояр были охота и пиры. Происхождение боярства вызывает споры. «Боярин» – слово общеславянское и, скорее всего, восходит к эпохе первобытности. В племенном обществе боярин – первый в общине, возможно, старший в роду. По мнению В. В. Колесова, «боярин», «болярин» – тот, кто на́больший, «сильный представитель рода». В корне этого слова – «боль», заключено значение: большой, сильный. Однако, это вовсе не значит, что бояре происходили от местной родовой старейшины. Скорее всего, древнерусские бояре вели происхождение от основателей городов и первопоселенцев. Если обратить внимание на то, как появляются первые города на Руси и как заселяются, можно сделать вывод, что русскими боярами становились «лучшие люди», которые «нарубались» в них киевскими князьями (подробнее см. след. параграф). Иначе говоря, это была родовая аристократия, оторванная от своего племени и не связанная с местным населением, принимавшим иной социальный статус. Основу киевского боярства составили воины, пришедшие вместе с Олегом – представители его разноплемённой дружины и местная родовая знать.
Автор текста: А.Н.Поляков
Материал создан: 04.07.2016
