Совсем недавно, с лета 2006 года, неожиданно и удачно распространилась у нас мысль о «пятой империи» как о новом, благополучном начале нынешней неблагополучной Российской Федерации («эрефии», как именуют ее самые крутые и крайние патриоты). Идея быстро пошла в ход. Это понятно: за последние пятнадцать, а то и двадцать лет народ нашей страны претерпел такие унижения и мытарства, причем отнюдь не только материальные, что хочется наконец‑то расправить плечи, да и почесать затекшие в долгом бездействии кулаки. Правильное чувство у выздоравливающего человека, слава Богу! Общественное признание – дело очень серьезное, однако и к нему следует внимательно присмотреться и оценить. Помнить, что глас народа все же не есть глас Всевышнего. Нам, русским, имеющим за плечами поучительный опыт семнадцатого и девяносто первого годов прошлого века, это должно быть особо ясно: трагические поражения учат куда больше, нежели победы.
Да, бесспорно, изобретатель «пятой империи» – не только талантливый литератор, но и тонкий политик. Эти слова ласкают слух не уставшему народу («низам»), но и самым‑самым кремлевским нынешним верхам. Возможно, президенту Путину и в самом деле приятно видеть себя новоявленным Императором Всероссийским, а Кудрину и Грефу – шталмейстером и гофмейстером. Успех «пятой империи» будет в нашем обществе несомненен, в буквальном смысле – сверху донизу. Все выходит по Ленину – «идея овладевает массами». Значит, тем более следует тут разобраться, но в отличие от Ленина – спокойно и даже доброжелательно, ибо идея того стоит, в чем нет сомнений.
Четкого определения, что есть «империя», в нашем лексиконе пока нет. Обычно ссылаются на монархический характер правления такого рода. Это не точно. Огромная Французская империя, сложившаяся к концу XIX века, управлялась парламентом. Да и классическая Римская империя возникла, по сути, еще внутри республиканского строя. Видимо, возможно дать такое толкование: империя есть крупное многонациональное (многорасовое) и разнообразное по конфессиям государственное образование, авторитарно управляемое из единого центра. Исходя из этого, окинем взором тысячелетнюю историю государства Российского.
Империя — это крупное многонациональное (многорасовое) и разнообразное по конфессиям государственное образование, авторитарно управляемое из единого центра
В числе пяти империй первой значится Киевская Русь. Это не так. Древнерусское государство управлялось из Киева сугубо номинально. То же самое можно сказать и об империи Карла Великого на Западе. При жизни Святого Владимира и Карла их огромные державы сохраняли видимость внешнего единства, но при наследниках оно было утрачено. И дело совсем тут не в злой воле русских удельных князей или западных герцогов, хотя такая точка зрения бытует в литературе. В раннем Средневековье управлять обширными землями из Киева или Аахена было невозможно. Великокняжеский посол со срочным и важным поручением из Киева мог бы добраться до Новгорода только через две‑три недели, а то и не прибыть вообще (стихийные бедствия, нападения врагов или разбойников, заразные болезни, любые иные несчастья).
Более того, раздробление Киевской Руси или Священной Римской империи на самостоятельные княжества или герцогства было в тех исторических условиях делом не только неизбежным, но и необходимым. Управлять Невской пятиной проще из Новгорода или Ладоги, а Баварией – из Мюнхена. Так произошло как нечто неизбежное. Но не только по этой причине Киевская Русь не может быть сочтена империей. В ней не было значительного числа инородцев и иноверных, а древнее язычество очень слабо сопротивлялось Православию, ни одного крупного столкновения тут не произошло (в отличие от империи Карла).
Московская Русь первых царей Романовых империей тоже назвать никак нельзя, хотя это было сильное и централизованное государство. Оно было православным по вере и русским по народонаселению. Некоторые нерусские народности Поволжья, вошедшие в состав Московского царства еще при Иване Грозном, были относительно малочисленны, а их аристократия крестилась в Православие, порой став родоначальницами многих дворянских родов России. То же стало характерным и для многих мелких племен Урала, без насилия вошедших в состав Руси. Уместно тут напомнить, что знаменитая картина Василия Сурикова «Покорение Сибири Ермаком» является произведением живописи, а не историографии. При всей своей популярности.
Российская империя возникла, что очевидно и бесспорно, при Петре Великом. И дело не только в том, что страна безмерно расширилась на запад, восток и юг, а ее корабли освоили пролив между Азией и Северной Америкой. В состав России, отныне империи, вошли протестанты и католики Прибалтики, мусульмане Кавказа, другие народности, сохранившие и позже свою религиозную и национальную самобытность.
В таком вот образе Российская империя существовала два долгих века, продвигая свои границы во все стороны света. По‑прежнему сохранялось обаяние великой русской культуры, основанной на вселенском православии, все разные народы так же мирно жили и процветали под стягом двуглавого орла и «под сенью дружеских штыков». Однако все больше накапливалось противоречий между имперскими установлениями и сущностными интересами самого русского народа, станового хребта державы, истинно государствообразующего народа.
Александр I и Николай I так и не решились упразднить крепостное право. Реформы Александра II были в целом положительны, но проводились сугубо по западным образцам. Польша и Финляндия, бездумно присоединенные к России, порождали бесконечные смуты и были очагами антирусского революционного подполья (выражаясь в современных понятиях, терроризма). В пределы России были включены среднеазиатские пустыни и бесплодные горы Закавказья. Русская кровь щедро лилась за освобождение болгар и армян от турецкого ига. Болгары ответили черной неблагодарностью, Финляндия сделалась прибежищем разрушителей России всех мастей, а поляки подарили нам Железного Феликса. В начале столь несчастного для нас XX столетия перенапряжение русского народа в Российской империи завершил слабый Николай II (прости ему, Господи, за мученический конец). Не освоив толком Сибири, зачем‑то полезли в безбрежный Китай – бессмысленная война с Японией обострила смуту, за «прологом» тысяча девятьсот проклятого пятого года последовал эпилог двух жутких революций 1917‑го.
Советская империя сложилась еще при Ленине, который до революции был яростным борцом с любым имперским духом, но, воцарившись в Кремле, круто изменил принципы: «Мы оборонцы теперь, с 25 октября». Сказал – и сделал, оставив после своего недолгого правления Россию примерно в тех же границах и более даже независимую, чем то было при Витте и Столыпине (вспомним кабальные западные займы и ленский расстрел по заказу лондонских банкиров). Сталин придал советской империи блеск и величие, невиданное со времен римских Цезарей. Власть Москвы неколебимо царила от Берлина до Пхеньяна, мятежное красное знамя отсвечивало черно‑бело‑золотым царским штандартом, а масонская пентаграмма – двуглавым орлом.
Великие свершения и великая слава, с какой уж стороны тут ни посмотри! Сравним с чужим опытом, так нам, русским, всегда легче. Двести лет тому назад изгнали из Франции Наполеона, проклинали его всесветно, тут и наши Лев Толстой с Достоевским потрудились. И что же теперь? Бессчетное число книг выходит в мире не только о славном императоре, но и его многих маршалах и сподвижниках, а в зеркальном отражении – об их врагах и союзниках. А кто помнит про Людовика XVIII, сменившего Наполеона в Париже? В XX веке правили Францией в благополучное для нее время Бриан, Эрио, Блюм, Даладье, а кто они такие, забыли даже у них на родине…
Подвиги сталинского времени не могут не потрясать воображение, и это останется навсегда. Ну а послесталинская эпоха, как там? Мало сыщется обожателей взбалмошного Никиты, но ведь при нем взлетел в космос смоленский парень Юрий Гагарин, мы сравнялись с богатейшей Америкой в военном отношении, а миллионы семей простых тружеников впервые в мире стали получать благоустроенное жилье бесплатно. Об этих достижениях нам сегодня можно только мечтать!
«Но нет чудес, и мечтать о них нечего». Оглянемся же вокруг и попытаемся подбить некие исторические итоги.
Не побоимся сказать прямо: царская империя истощала понапрасну силы русского народа, а сталинско‑брежневская вконец подорвала их.
Не станем тут призывать на помощь данные статистики. Они бесспорны и выразительны, но эта очевидность скучна, как таблица умножения.
- Падение рождаемости,
- распад семейных устоев,
- злоупотребление спиртным
и чудовищное его качество наблюдаются давно, а ныне к ним прибавились миллионы безработных, проституток и беспризорных детей. Не станем об этом, ибо главное все же – душевная, нравственная надломленность русского народа сегодня. Вот главное, тут и надо искать решения.
Русский человек издревле необычайно стоек и вынослив
Ленинградская блокада была чудовищной, беспримерной в мире по своим жертвам, но она не оставила трещину в народной душе, ею всегда будут гордиться, как подвигом. Во время гнусных бедствий и унижений недавних девяностых годов наши врачи и учителя, месяцами не получая зарплаты, лечили людей и учили детей, а инженеры в заброшенных цехах и лабораториях продолжали свои разработки. И выдержали ведь! Никакой другой народ в мире на такое не способен. Так вытерпели, выжили, но какова идея гражданского бытия? Есть только старые осколки ее.
Советская великая империя рухнула. Чтобы приехать в Киев, матерь городов русских, приходится пересекать опереточную «государственную границу». Так не заняться ли нам сегодня реставрацией, создавая новую империю, неважно, какую по счету? Гадать не станем, но обратимся к бесспорному опыту истории. Было немало попыток воссоздать Римскую империю и Священную империю Карла Великого, долго хлопотали во Франции бонапартисты, все напрасно. История неповторима.
«Куда ж нам плыть?» Можно, конечно, создать империю нового типа. Она уже есть и действует пока не без успеха– империя американская. Космополитическая буржуазия США изобрела в XX веке новый вид империализма. Началось с Южной Америки, никто не собирался создавать и присоединять к метрополии новые «штаты» из Панамы или Эквадора, но все страны огромного континента до недавнего времени находились в полной зависимости от богатых янки. Позже этот вид финансового империализма распространился в той или иной степени на весь «свободный мир». И до сих пор этот мир находится во власти космополитического капитала со столицей на Уолл‑стрите.
Нам, русским, путь в такую империю заказан. У нас много недостатков, но в нашей истории не было Шейлока с его фунтом живого мяса. Выскажемся опять‑таки совершенно прямо, не побоясь остаться на какое‑то время в меньшинстве: призыв к созданию новой империи, какой угодно по счету, любого происхождения и подобия, для нынешней России и русского народа является не только утопическим, несбыточным, но и политически ошибочным.
Взглянем спокойно на нечто совершенно очевидное: в своих внешних границах нынешняя обрезанная Российская Федерация отброшена ко временам царя Алексея Михайловича (без Киева и Харькова, но с Ростовом и Кубанью). И еще: в СССР, в канун его распада, русские (великороссы) составляли чуть более пятидесяти процентов населения, теперь же – восемьдесят, а так как российские граждане с Малой и Белой Руси у нас тоже сплошь русские, то доля «коренного населения» на нашей родине еще более возрастает, превосходя соответствующие пределы в Англии или тем паче Франции. Только эти два обстоятельства обязывают нас, русских, сделать новые политические заключения.
Не нужны сегодня России среднеазиатские пески и неустроенное, вечно беспокойное Закавказье, где нашими трудами создавались Турксибы и гидростанции. Нам надлежит без промедления воссоединиться с Малой и Белой Русью, где этого давно ожидают. Разумеется, петлюровско‑бандеровскую Галицию следует отправить в полную «самостийность», а мятежным католикам из Белостока или Гродно дать желанную возможность соединиться навсегда со своими единоверцами.
Мы, русские, ни от кого не зависим и никому ничем не обязаны на этом свете
Наши пространства, между Белым и Черным морями, Ледовитым и Тихим океанами хранит в себе всю таблицу Менделеева. У нас мощная промышленность, образованные инженеры, опытные рабочие, лучшая в мире оборонная техника. Россия существует теперь лишь для процветания и покоя всех населяющих ее коренных народов, которые составляют единый народ, объединившийся вокруг великого русского народа. Надо изгнать из газетно‑телевизионно‑го лексикона позорный неологизм – «россияне». Мы все тут русские – «и тунгус, и друг степей калмык», и все прочие, кто вырос под нашими небесами. И в этом, именно в этом смысле Россия предназначена для русских, а не для построения мирового коммунизма или глобализма.
Для утверждения великой и процветающей Российской державы не нужна сегодня империя – ни царская, ни советская, ни тем паче либерально‑космополитическая. У нас все есть, а чужого добра нам никогда было не надобно, даже с побежденными врагами мы делились небогатым куском хлеба, вспомним хотя бы «Войну и мир».
Великий русский политик, князь из рода Рюриковичей и сотоварищ Пушкина по Лицею Александр Горчаков, полтора века тому назад провозгласил замечательную идею: «Россия сосредотачивается», – объявил он на весь мир после неудачной для нас Крымской войны, когда страна оказалась накануне краха. Сосредоточиться для собирания сил, оставив разорительные и ненужные народу имперские предприятия.
Держава Российская сосредоточится на собственных задачах и скоро окрепнет, ибо таков призыв ныне самой истории. А тогда, как не раз было в прошлом, посольства иных стран и племен потянутся в Москву, ища у нас помощи и прибежищ.
Сейчас самозваные знатоки одесского происхождения разыскивают какую‑то «национальную идею». О какой именно «нации» идет гвалт, не уточняется, но галдят шумно и не задаром. А искать тут ничего не надо – для России такая идея известна давно. Кстати, совсем не только для России. Да, есть образ «Прекрасной Франции», «Доброй старой Англии», «Благородной Испании», и даже у одной нашей беспокойной соседки есть ореол «Героической Польши». Так, а вот у нас есть свой образ – «Святая Русь». Общество, где духовное всегда предпочиталось биржевому гешефту, где превыше всего ценились идеалы людского братства, справедливости и нестяжательства.
Утверждают некоторые, и не станем даже спорить, что нынешняя Россия далека от этих идеалов. Но ведь столь же, к сожалению, не «прекрасна» сегодня Франция, погруженная в нескончаемые распри, а в «Благородной Испании» шествуют парады гомиков. «Русская идея» жива вопреки всему, и она от века. Под двуглавым орлом нашей Державы да процветают люди всех вер и племен, вошедшие в российские просторы с добром и миром.
Материал создан: 27.11.2015
