«Независимая (от Березовского) газета» торжественно уведомила: состоялась шумная сбеговка в честь выхода созданного С. Чуприниным справочника «Новая Россия: мир литературы». Дело случилось как раз на четвертой неделе Великого поста (проводимой с особой строгостью) в столичном заведении «ПирОГи» (так вот и пишется, у хозяев сегодня своя грамматика, отличная от русской). Гуляли круто, но мы не о том. Чупринина сравнили со знаменитым некогда пограничником Карацупой (так и напечатали). Поясним, что рядовой боец, а потом полковник погранвойск Карацупа задержал в общей сложности 487 нарушителей, заслужив звание Героя Советского Союза. Чупринин, толковали гости, тоже, мол, не пускает чужих в «страну Искусство…»
Увы, сравнение получилось до крайности двусмысленным. Да, Карацупа твердой рукой задерживал нарушителей, пытавшихся проникнуть в Страну Советов. Но он же, как и положено, задерживал людей, по разным причинам пытавшихся уйти из этой страны. Итак, Чупринин представлен в образе Героя с винтовкой и овчаркой, который один решает, кого можно оставить в «стране Искусство», а кого туда пускать не след. «Стой, стрелять буду!»
В недавние еще времена одним из самых высокопрофессиональных издательств великой книжной страны была «Советская энциклопедия». Там издавались не только энциклопедии общего характера, но и по отдельным отраслям знаний – литература, философия, медицина… даже кулинария. Издательский коллектив состоял из знатоков своего дела, опечатки, описки, всякого рода типографский брак и все такое прочее были исключительно редки. А ведь набор был чрезвычайно сложным, имена, географические названия, наименования произведений давались часто на языке оригинала, включая такие сложные написания, как на арабском или китайском языках. Да, конечно, существовала цензура со всеми ее известными последствиями, но повторим – профессиональный уровень тех изданий ничуть не уступал лучшим зарубежным образцам того же рода. Так было совсем еще недавно.
Увы…
Бывшее издательство «Советская энциклопедия» находится ныне примерно в таком же состоянии, как и знаменитый на весь мир автозавод имени Сталина (ЗИС), скромно переименованный во время «борьбы с культом» в честь его директора Лихачева. Эх, да разве только это развалилось в нынешней России! Не станем отвлекаться на поистине бесконечный перечень… Однако стойкий спрос на справочную литературу есть всегда, и он нынешними издательствами удовлетворяется.
Как же? О, картина тут впечатляющая!
Издательства ныне многочисленны, но в подавляющем большинстве маломощны, а главное – с невысоким уровнем издательской культуры. Продать «книжный товар» любой ценой, вот и вся задача. Бранят в печати? Смеются над дикими ошибками? Плевать, в конце концов, это тоже реклама. В итоге качество научно‑справочной литературы ухудшилось баснословно. Мелькают на книжных прилавках псевдоэнциклопедии с наименованиями типа «Сто знаменитых художников» или «Сто знаменитых полководцев», «Сто знаменитых любовников». Слеплено все это кое‑как, без всякого даже основного принципа единообразия, что совершенно необходимо в такого рода изданиях. Заметим также, что привычное для России понятие «замечательный» подменено сугубо рыночным «знаменитый», то есть нравственная оценка исключена. Почему бы не издать «Знаменитых проституток» или тем паче лидеров? К тому дело и пойдет, если российское общество не вмешается наконец.
Ну ладно, про знаменитых любовников и проституток «энциклопедии» у нас издают, за них нам нечего беспокоиться. Но куда хуже обстоит дело с литературой, и особенно – с современными литераторами. Нет ничего даже отдаленно похожего на многотомные литературные энциклопедии 1930‑х, 1960–1970‑х годов издания. Да, вышли в Москве и Петербурге некоторые справочные издания о русской литературе, но они неполны, кратки и касаются в основном современности.
Отметим все же некоторые положительные явления, хоть они и скромны в сравнении с добротным прошлым. Глава небольшого по возможностям издательства «Московский Парнас» Л. Ханбеков уже несколько лет издает автобиографические словари, где современные литераторы имеют возможность представить самих себя. Дело полезное, историей литературы проверенное. Да, пусть каждый расскажет сам о себе, что хочет. Известно ведь, что порой самохвальство оборачивается хуже любой клеветы (примеров таких, кстати, немало в данных изданиях). Но принцип построения справочника общий и твердый, без всяких исключений – каждому по две страницы машинописи с библиографией и фотографией. Да, в изданиях Л. Ханбекова есть явные недостатки, о них даже не будем говорить ввиду их очевидной наглядности. Последнее издание вышло в 2002 году и было самым полным (и удачным) до последнего времени.
Уточним – до 2003 года, когда вышло в свет двухтомное издание большого формата по девятьсот страниц в каждом томе. Количество учетно‑издательских листов почему‑то не указано, однако в обоих томах их около полутораста, грандиозный объем! Число персоналий тоже не указано, а их, по прикидкам, около десяти тысяч. Таков размах.
Однако странное новаторство данного издания запечатлено уже на обложке: вверху крупно – «Сергей Чупринин», пониже столь же крупно наименование двухтомника – «Новая Россия: мир литературы». Первое впечатление привычно вроде бы для нынешнего «книжного рынка» – реклама, пиар, гламур (слова приходится тут употреблять сугубо из иностранного жаргона, ибо в совестливом русском языке таких понятий пока не изобрели). Но вот читаем кратенькое предисловие, которое к изумлению всех читателей энциклопедий называется «От автора», а не «от составителя» (или составителей), как повелось во всем мире до сей поры.
Кратенькое вступление заканчивается торжественной словесной фугой: «Перед нами действительно новая Россия.
И действительно мир литературы – таким, как увидел его Сергей Чупринин». Тут впору перекреститься. Невольно вспоминается известный литературный персонаж, у него почтительно спрашивают: «Так это ты, батюшка, Казань отстроил?», на что следует несколько уклончивый, но безусловный по сути ответ: да, я, мол… Невольно вспомнишь знаменитейшую «Энциклопедию или толковый словарь наук, искусств и ремесел», изданную в Париже два с половиной века тому назад, основательницу данного жанра. Так вот, первые редакторы энциклопедии Дидро и Д’Аламбер, а также знаменитые Вольтер, Монтескье, Руссо и прочие «авторами» данного издания себя не именовали, хотя написали множество статей. Но то были просвещенные французские дворяне, а тут…
А тут буржуазные выскочки. Чупринин «с глубочайшей признательностью» благодарит «за финансовую поддержку» так называемый институт «Открытое общество», то есть, прямо говоря, известного дядюшку Сороса. Этому благороднейшему и честнейшему биржевику почему‑то запретили въезд уже несколько стран, даже из лужковской Москвы, где возводятся миллионерские небоскребы и синагоги, его «институт» потихоньку выдавливают за какие‑то темноватые гешефты (уж не коснется ли это нашего новоявленного Дидро, волнуются москвичи).
Если попытаться одним словом определить суть «авторской» энциклопедии, оно отыщется без труда – развязность, а если чуть построже, то следовало бы сказать – беспардонная развязность, наглая даже. Впрочем, здесь и далее мы таких слов употреблять не станем, и без того придется говорить о неприятных вещах, немыслимых никогда ранее в солидном литературоведении.
Наша «новая буржуазия» нерусского происхождения отмечена во всех своих проявлениях бесстыжей наглостью, помноженной на присущее ей чувство полной безнаказанности. То же свойственно их прикормленной идеологической обслуге – Млечину, Радзиховскому и Радзинскому, не в России родившимся Познеру‑Швыдкому‑Шустеру, всем, всем прочим, которые не стесняются поносить «страну проживания», Россию то есть, подбирая жирные куски со стола «олигархов». Чупринин всегда принадлежал к этой команде, но был осторожен, осмотрителен.
И вот – проявилось.
Данное издание вызвало уже немало откликов, в подавляющем большинстве отрицательных. Расхвалили только на телеканале российской антикультуры, но даже там выражались осмотрительно, в основном общими словами (даже там понимали разницу между «автором» Чуприниным и более скромными авторами Вольтером и Дидро). Не станем перечислять критические замечания в адрес справочного гиганта, тем паче злорадствовать по этому поводу – печально, что замечательный опыт отечественных энциклопедий прерван. Остановимся лишь на двух отзывах, самых, на наш взгляд, обоснованных.
Фактологические пороки самодеятельной энциклопедии подробно разобраны в статье Е. Шохиной («Независимая газета», 15 января 2004). Кратко приведем итоговые оценки дельной статьи: «Нет критериев. Нет ни обзора творчества, ни характеристик произведений, ни их эстетических оценок… Составлена библиография кое‑как… С датами в Словаре тоже плохо. Они принципиально не унифицированы… Часто даты отсутствуют напрочь». С этими оценками можно только согласиться. Есть и осторожное идеологическое замечание: «Особое удовольствие Чупринину доставляет указание на пребывание «персонажей» Словаря в рядах КПСС – делает он это с удручающей педантичностью, хотя в других случаях именно педантичности ему так не хватает».
Язвительное замечание, нельзя с ним не согласиться. И за это спасибо «Независимой (от Березовского) газете».
Критик «Литературной России» В. Огрызко обратил внимание еще на одно пристрастие «автора» справочника: он, «перечисляя антиперестроечные акции ряда литераторов, при этом нигде не вспоминает о расстрельном письме, подписанном группой писателей в начале октября 1993 года. А ведь «октябрьское воззвание» ни много ни мало требовало потоков крови оппонентов. Бакланов и компания буквально взывали к Ельцину: раздавите гадину. Почему Чупринин об этом молчит?» Как видно, тут пошла речь уже не об идеологии, а о политике.
Ответ на заданный вопрос лежит на поверхности всей этой неряшливой и кособокой псевдоэнциклопедии, пронизывает своей очевидной заданностью оба пухлых тома. Скажем прямо, как это требует от нас сегодня напряженная общественная обстановка. У Нью‑Дидро отчетливо выраженный «классовый подход» к литературе, как он научился еще при Чаковском, составляя «установочные» передовые статьи для «Литературной газеты», исполняя указания отделов пропаганды и культуры ЦК КПСС. Теперь он, конечно, перестроился немного: выдвигает писателей либерально‑еврейского направления, а исподтишка, не без осторожности, пытается по‑всякому принизить писателей направления русско‑патриотического. Рассмотрим же этот сюжет.
Давний член Союза писателей России Андрей Николаевич Сахаров выпустил ряд книг в серии «ЖЗЛ», постоянно выступал и выступает в печати, выходят его разнообразные труды. Имени его тут не найти. Не потому ли, что придерживался патриотизма, вполне, впрочем, просвещенного? Зато представлен некий С. Сахаров, «автор криминальной прозы» (к этому жанру у Чупринина есть какое‑то необычайное пристрастие).
Известный историк и публицист Аполлон Григорьевич Кузьмин в справочнике представлен кратко – «Аполлон Кузьмин», даты рождения и места работы нет, затем перечислены несколько его книг. Ладно, о его дне рождения не озаботились, но ведь отчество‑то указано в любой его книге…
Впрочем, это лишь мелочи. Правильно подметил В. Огрызко, что пресловутые «антиперестроечные» заявления указаны в справках о множестве писателей. Это приведено с редкой для небрежного справочника дотошностью. Только вот само слово «перестройка» уже давно подзабылось, как и сопутствовавшие тому слова «гласность» и «Горбачев», а если порой и вспомнят их, то уж непременно с бранными эпитетами. А как можно иначе? Развал страны, унижение и обнищание народа, невиданные досель бомжи и беспризорные дети, – и это на фоне обнаглевших от богатства и власти «олигархов», сплошняком не русского происхождения. Но, по Чупринину, «перестройка» – это хорошо, он и сам сделался чем‑то вроде мини‑олигарха.
Укоры в подписании разного рода «антиперестроечных» заявлений предъявлены Ю. Бондареву, В. Бондаренко, Э. Володину, Ст. Куняеву, В. Личутину, Ю. Лощицу, М. Лобанову, А. Сегеню и многим иным. Это, так сказать, «краткая редакция» политического обвинения, об иных русских писателях есть более развернутые.
В. Распутину предъявлены аж четыре таких обвинения: сделался на старости лет «четырежды подписант»! Мало того, «автор» Чупринин осведомляет, кого надо: «Занимает последовательную антиперестроечную позицию». Обратим внимание – не «занимал», а «занимает», то есть по сей день остался верен преступным заблуждениям прошлого.
Ю. Бондарев только «дважды подписант», зато ему предъявлено самое страшное для всех «перестройщиков» обвинение, цитируем: «Наиболее отчетливо свои политубеждения сформулировал 21.12.1998 в речи на вечере газеты «Завтра», посвященном дню рождения И.В. Сталина: «Я глубоко убежден, и меня никто не переубедит, что Сталин – это та историческая фигура в истории человечества, которой нет равных… Он преобразовал Россию, создал уникальное, высшее по своему развитию общество». Добавим тут от себя: браво, Юрий Васильевич!
А. Проханову, помимо подписания нескольких злокозненных обращений, вменяется звание «соловья Генерального штаба», что, судя по контексту, надо воспринимать как нечто сугубо отрицательное. (Любопытно, как отнесется к этому нынешний начальник этого самого штаба да и сам министр обороны, лицо, как известно, гражданское?)
В адрес же Бондаренко, например, объявляется приговор по целому перечню его преступлений: «Первое эффектное(!) выступление против перестройки» – статья (название). Подписал антиперестроечное «Письмо писателей России» (1990), обращение 43‑х «Остановить реформы смерти» (2001)». Осталось лишь вставить соответствующие цифры после слов: статья… срок…
Осмотрительному Ф. Кузнецову, успешному директору знаменитого ИМЛИ, упреков в подписании злых писем не предъявлено. Однако в его адрес высказано решительное обвинительное заключение, обжалованию не подлежащее: «Сдвижением карьеры менял имидж от либерального коммуниста до «ястреба, беспощадного идеологического бойца, ставший особенно наглядным после травли, которую развязал по отношению к авторам неподцензурного альманаха «Метрополь» (1979–1980)». Итак, «автор» справочника и поныне убежден, что быть «либеральным коммунистом» – хорошо. Например, как Горбачев, А. Яковлев, Шеварднадзе, Бурбулис, Шахрай и грек Попов. Да, Ф. Кузнецов, как и многие московские писатели, русские и евреи, осудил пошленький сборничек, но именно с точки зрения сугубо литературно‑эстетической.
Ладно, дело давнишнее, быльем поросло, никто эту «художественную самодеятельность» не вспоминает. Но тогда‑то, по выходе «Метрополя», его невысокий уровень дружно обличали заслуженный борец с «культом личности» А. Борщаговский, бывшая преподавательница марксизма‑лениниз‑ма, а ныне страдающая еврейка Р. Казакова, а также будущий министр культуры РФ, почетный доктор гуманитарных наук Южной Юты (США) и супруг благородной Индурской Е. Сидоров. В справочнике о том почему‑то не указано. А сам «автор»‑то что в это время делал? Бросился храбро защищать Аксенова и сынка чрезвычайного советского посла Витю Ерофеева? Не замечен в этом. Но вот «Литературная газета», где обозревателем тогда служил Чупринин, тоже не одобрила «Метрополь» (не он ли сам под псевдоном «Литератор»?).
Еще более суровый приговор выносит чупрининская артель поэтессе Т. Глушковой, недавно скончавшейся, чей разносторонний талант высвечивается теперь все более ярко. О ней так вот: «Заявила о себе как об энергичном противнике демократии». Ничего себе! В переводе с древнегреческого слово «демократия» в точности соответствует русскому слову «народовластие». Антонимом демократии у греков было слово «олигарх», в точном переводе – «власть немногих».
Как современно звучат у нас ныне эти древнегреческие слова! Значит, Глушкова, по приговору Чупринина, выступала против громадного большинства трудового народа России («противница демократии», да притом «энергичная»!). Значит, по логике, должна была защищать наших вороватых «олигархов» – от Авена до Фридмана и зэка Ходорковского.
«Автор» справочника не постеснялся перепечатать о литераторе русского направления даже сплетни, ничего общего не имеющие с литературой. Вот об известном прозаике А. Лиханове напечатано: «Председатель правления Советского (ныне Российского) детского фонда (1987), президент Международной ассоциации детских фондов – организаций, не раз оказывавшихся в центре финансовых скандалов» (далее следует ссылка на одну газетную публикацию 1990 г.). С этим обвинением следует разобраться, дело нешуточное.
Прежде всего дадим по этому поводу точную фактическую справку. Да, публикация такая была, тогда же публично опровергнута. Детский фонд, руководимый А. Лихановым, живет и процветает, имеет немалый общественный вес и даже пользуется покровительством одной влиятельной в нашей стране дамы. Все это хорошо известно. Зачем же вдруг Чупринин вытащил на свет газетную байку пятнадцатилетней давности? Из любви к всеохватывающей объективности? Трудно согласиться, но допустим. Тогда закономерный вопрос – почему только в отношении А. Лиханова? Вроде бы ни о ком ином подобных данных в обоих томах нет.
А ведь о многих «классово и расово» близких «автору» литераторах, причем весьма известных, можно было бы сообщить немало различных «скандалов», от бытовых до политических. Не очень хочется разматывать этот сюжет, но придется, раз он затронут в справочнике.
Вот упомянутая уже Римма Казакова (сделаем тут уточнение: в студенческие годы ее звали Рэмо: Революция‑Электри‑фикация‑Мировой‑Октябрь, как и записано было в паспорте). О ней читаем: «Депутат райсовета г. Москвы, член Всемирного Совета мира, редсовета журнала «Элита», Комитета по государственным премиям России. Была рабочим секретарем правления СП СССР (1976‑81)». Все точно, при Советской власти за мир боролась, а при буржуазии распределяет госпремии РФ. Обратим внимание лишь на одну мелочь – оставила пост рабочего секретаря СП в 1981 году, почему же? Тогда поэт В. Лазарев пустил среди московских писателей открытое письмо о разного рода неблагополучиях в СП. Документ этот до сих пор, кажется, не опубликован, но его прочли тогда, что называется, «все», и он сохранился в нашем архиве. Там прямо говорилось о некоторых неприятных поступках Р. Казаковой. Почему бы не упомянуть об этом, ибо как раз после того письма ей пришлось оставить секретарский пост. Чупринин всего этого не мог не знать.
Или вот известный Евтушенко. В справочнике сведения о нем разместились аж на двух столбцах, чего там только нет, даже вот такая важная подробность: «Преподавал русскую поэзию и европейское кино в университете г. Талса, штат Оклахома». Город этот мы не без труда разыскали на географической карте, но за поэта порадовались: так сказать, «сеял разумное, доброе, вечное» в американской глубинке про европейское кино. Но тут надо бы поговорить совсем о другом.
Хорошо известно, что давно у нас и за рубежом ходили разговоры об особых отношениях Евтушенко с органами КГБ. Общим местом стал тот факт, что у него имелся рабочий телефон Ю. Андропова, по которому можно было позвонить главе лубянского ведомства из любого автомата Москвы за две копейки. Конечно, никто о тех разговорах не знает, но любопытно, нельзя не признать. Добавим, что на Западе один эмигрант опубликовал в русскоязычной газете статью с упреками в адрес Евтушенко по этому поводу. Другой эмигрант высказался о том же в русскоязычном журнале (копии этих материалов тоже имеются). Евтушенко по всем этим поводам никогда в объяснения не вступал. В справке о нем ничего такого нет. Видимо, «автор» тоже не в курсе дела. Допустим, но почему он тогда вспомнил мелочную заметку про А. Лиханова?..
Как видим, о русских писателях патриотического направления «автор» не поскупился на подробности, с обвинениями как идеологического, так и даже финансового (якобы!) свойства. Ну а про «своих» тут что мы находим? А ничего. Оказывается, и при советской власти, и при капитализме единоверцы Чупринина были во всем чисты и невинны.
Придется сделать тут некоторые дополнения. В семидесятых годах в издательстве ЦК КПСС «Политиздат» выходила давно забытая серия «Пламенные революционеры». Это теперь забытая, но тогда книги издавались и переиздавались по 200 тысяч, а гонорары были самыми высокими в стране. Среди тех партийных баловней оказалось удивительно много диссидентов и полудиссидентов. Все они есть в справочнике, но их тогдашнее участие в «коммунистической пропаганде» скрыто от современного читателя. Следует напомнить о том и читателям, и «писателям».
В справочнике, в согласии с правилами библиографии, указываются не только дата и место выпуска книги, но и наименование издательства. Для «пламенных» авторов тут сделано примечательное исключение. Авторы известные (в далеком прошлом, конечно, но единоверцы о них постоянно стараются напомнить): В. Аксенов, В. Войнович, А. Гладилин, В. Корнилов, Б. Окуджава, Р. Орлова (Либерман). Например, о Войновиче сообщено: «Биографическая повесть о Вере Фигнер «Степень доверия» (М., 1972)». Позвольте, а где же сверхкоммунистический «Политиздат»? Во всех иных сочинениях Войновича издательства указаны, а тут вот досадный пропуск. И скромно опущено, что в 1978 году эту вялую, пустопорожнюю «повесть» переиздали там же, с тем же повышенным гонораром.
Еще более выразительным в этом же духе выглядит история с «пламенным» сочинением Б. Окуджавы о мрачном заговорщике‑цареубийце Пестеле «Глоток свободы». В справочнике застенчиво указано в выходных данных– «М., 1971», издательство, естественно, опущено. Однако далее произошло одно пикантное обстоятельство, получившее широкую огласку. Слабенькую, из рук вон слабенькую книжку Окуджавы перепечатало на Западе русскоязычное издательство, находившееся под покровительством ЦРУ. Булат Шалвович, член КПСС с 1956 года, сын и племянник «комиссаров в пыльных шлемах», диссидентом стать не захотел, поэтому осторожно покаялся в печати (см. «Лит. газету», 18 ноября 1972 г.). «И Дук его простил» (КПСС то есть).
И точно так же – о всех выше перечисленных авторах партийного издательства. На юридическом языке это деяние именуется такими суровыми определениями, как «подлог» или даже «сокрытие преступления».
Разумеется, не об уголовном праве тут идет речь, но в отношении читателей справочника некий подлог тут совершен «автором».
Как уже говорилось, в чупрининской «энциклопедии» всегда осмотрительный и чуждый резких оценок и поступков Ф. Кузнецов назван «ястребом». Никак уж не подходит такое сравнение к ученому‑литературоведу Феликсу Феодосьевичу, но допустим. Однако встает закономерный вопрос, а только ли Ф. Кузнецов мог бы соревноваться за титул литературного ястреба? Отнюдь нет. Существовала в 1970–1980‑х годах целая ударная бригада сверхпартийных критиков, охранителей соцреализма. Они публиковали грозные «установочные статьи» в руководящих органах КПСС «Правде» и «Коммунисте», варианты того же предоставляя в «Литературную газету» (не молодой ли обозреватель Чупринин их тогда редактировал?). Назовем эти громкие когда‑то имена по алфавиту: А. Бочаров, П. Николаев, В. Оскоцкий и Ю. Суровцев. Мы, молодые русские литераторы, которых они злобно и не раз тогда поносили, называли их, в подражание китайцам, «бандой четырех». Разумеется, все эти имена в справочнике представлены. Но как? Опять придется вспомнить юридический термин «подлог».
Вот заметка о А. Бочарове. Следует перечень его книг, потом: «В годы перестройки изредка печатался в журналах». Но ведь большая часть творческой жизни Бочарова прошла ДО перестройки. Где же данные о его громких «установочных» инвективах? О том ни слова.
П. Николаев представлен как автор капитальных трудов «Возникновение марксистского литературоведения в России» (1970) и «Марксистско‑ленинское литературоведение» (1984). И только.
В. Оскоцкий «Окончил Академию общественных наук при ЦК КПСС… Печатался в газетах «ЛГ», «Демократический выбор», «Литературные новости». Значит, до «демократии» в изданиях партии не публиковался…
Ю. Суровцев: «Работал в Академии общественных наук при ЦК КПСС, был «рабочим» секретарем правления СП СССР». Верно, руководил всей советской литературной критикой с твердых марксистских позиций. Но данных об «установочных» публикациях тут тоже, конечно, нет.
«Автор» Чупринин, как именуются такие пробелы в справочном издании?
Пристрастность, своего рода «партийность» данной «энциклопедии» бросается в глаза, с какой стороны в нее ни загляни. Покойному В. Астафьеву припоминается, что «скандальную реакцию» вызвал его рассказ «Ловля пескарей в Грузии». Было дело, на писательском съезде малая группа грузинских националистов устроила такой скандальчик. Но почему о множестве других литературных скандалов, случившихся примерно в те же годы, ничего не сообщается? А ведь были такие, и весьма громкие. Например, в 1968 году переводчик С. Липкин опубликовал в журнале «Москва» стишок с безобидным названием «Союз И». Простодушных редакторов он заверил, что где‑то в Азии есть племя с таким вот наименованием. На самом‑то деле имелся в виду Израиль, а стишок заканчивался воинственно: «И я знаю, сойдет с колеи, / Человечество быть не сумеет / Без народа, по имени И». По этому поводу скандал возник нешуточный, редактору М. Алексееву дали выговор, заместителя даже с работы прогнали, хотя сочинителю пострадать не пришлось. Но нет о том ни в заметке об М. Алексееве, ни о самом С. Липкине.
«Казус Липкина» в советской печати обсуждать не позволили, но он вызвал оживленные отклики в русском самиздате. Наиболее приметное из того – шуточный стих поэта И. Кобзева, лишь теперь опубликованный. Там гражданам «по имени И» напоминалось, что живут они пока в стране СССР, «а кормит вас и поит народ на букву ЭР». Известный поэт и патриотический общественный деятель Кобзев в справочнике, что должно предположить заранее, не упомянут.
Однако Астафьеву вчиняется еще одно преступление, а именно – «его оскорбительно резкий ответ на письмо Н.Я. Эйдельмана». А вот в заметке об Эйдельмане его письмо названо «важным событием периода перестройки». Высокая оценка, учитывая, как чтит «автор» горбачевские предательские деяния. Тут следует разобраться. О переписке Эйдельман – Астафьев за минувшие без малого двадцать лет накопилось множество самых разнообразных высказываний. С уверенностью утверждаем, что значительная часть тех авторов (решимся даже сказать – большинство их) отрицательно оценивают именно Эйдельмана – и за то, что спровоцировал пожилого и нервного писателя и что пустил частную переписку по рукам.
Конечно, Чупринин может избрать любую точку зрения, но в справочном труде он обязан был представить оба суждения на ту переписку.
Разумеется, в пристрастной «энциклопедии» не обошлось без темы пресловутого «антисемитизма», даже Астафьеву это было предъявлено. Но не только ему. В этом обвиняется, например, почтенный и уважаемый литературовед П. Палиевский. Конечно, ни единой цитаты из его сочинений не приводится, да и не было там отродясь ничего подобного, есть лишь предположение одного из критиков, ничем, впрочем, не подтверждаемое. Ну, мало кто и что о ком писал? Нельзя же такого рода смутные сообщения помещать в справочный текст. Или уж собрать тогда все без исключения литературные сплетни‑пересуды и напечатать их.
Еще более бесцеремонно обошлись с известным театроведом из Петербурга М. Любомудровым. В его послужном списке значится: «Работал зав. сектором театра в Ленинградском институте театра, музыки и кино (1959‑87), уволен за антисемитские высказывания». Обвинение серьезное, на статью Уголовного кодекса тянет. Но ведь это же, мягко говоря, неверно. Дело с увольнением Любомудрова известно, отчасти даже публиковалось, конфликт там лежал в плане чисто творческом, ни о каком «антисемитизме» в гласном обсуждении речь не заходила. Откуда попали в справочник эти сплетни? Любомудров имеет полное основание подать в суд на «автора» этих заведомо ложных сведений.
Есть своеобразная «закономерность», коль скоро речь зашла о так называемом «антисемитизме», значит, вблизи есть что‑то вроде так называемого «сионизма». Увы, в «энциклопедии» и без этого не обошлось.
«Еврейский вопрос» представлен в справочнике обстоятельно и с подобающим почтением. О множестве персонажей в заключение всех сведений сообщается: «Эмигрировал в Израиль», «живет в Израиле», «живет в Иерусалиме», «член Союза русскоязычных писателей в Израиле», а также о лауреатах различных премий этого самого союза. Подсчеты пусть тут сделают другие, но таких сообщений – великое множество.
Однако творчество наших отечественных еврейских литераторов представлено еще более широко и полно. В «Независимой (от Березовского) газете» даже поворчали на «автора» Чупринина, зачем он раскрывает псевдонимы некоторых литераторов, нехорошо, мол, это… Почему сокрытие своего подлинного имени или природной национальности нехорошо, это непостижимо для русского (армянского, татарского, эфиопского) человека, но потому, видимо, что все мы не причисляем себя к числу богоизбранных. А некоторые литераторы вот причисляют… Так что этот сюжет мы расширять не станем, довольно и сказанного.
«Краткая еврейская энциклопедия», издаваемая на русском языке в Иерусалиме, подробно указывала, кто из советских писателей был евреем по одному из родителей, отцу или матери. Таковыми названы там В. Аксенов, В. Владимов, В. Войнович, Н. Горбаневская, Р. Казакова, С. Каледин и некоторые иные. В чупрининской «энциклопедии» невиданно много внимания уделено родственникам литераторов, в особенности супругам и детям (к этому любопытнейшему сюжету мы еще вернемся). Но ведь родители есть столь же близкое родственное колено. Однако о том почему‑то нет.
В 1996 году в Москве был издан справочник «Евреи в русской культуре» (составитель А.Ф. Козак, однофамилец или родня ближайшего сподвижника нашего нынешнего президента). Там к числу евреев отнесены следующие российские литераторы: В. Аксенов, Л. Аннинский, Г. Боровик, В. Васильев, В. Войнович, В. Высоцкий, А. Гладилин, С. Довлатов, Э. Радзинский. Простодушный Козак не подразделяет, кто из них чистокровный еврей, а кто еврей по матери. Не станем вдаваться в чуждые нам подробности, отметим лишь, что справочные эти данные двух еврейских энциклопедий в «энциклопедии» Чупринина никак не использованы.
Или вот сочинитель неведомых миру стихов Александр Ткаченко. Иногда показывают его по телику, сражается с проявлениями патриотизма в России. Деятель «Русского Пен‑клуба» (точно неведомо, чем там занимаются). Но почему именно «русского»? По слухам, русских там вроде бы маловато, а Ткаченко родился в Крыму («за границей»), отец, по его словам, из запорожцев, мать – крымская еврейка. Их сын был футболистом, потом перешел на стихи, теперь на прозу. Приведем отрывочек: «Я сидел в баре и потягивал джин с тоником. Напротив меня сидела женщина с явно прямыми целями. Какая‑то дурь взыграла во мне, и я показал ей свой интерес. Она не удивилась и продемонстрировала, что под юбкой у нее ничего нет – только жесткая чернота с чем‑то розовым промелькнула перед моими глазами» и т. п. («Новая неделя», 2005, № 1). Как тут не вспомнить классические слова: да он поэт, и поэт истинный!
Не станем далее рассматривать этот самый «еврейский вопрос», ему и так уделено очень много места в данном двухтомнике. Отметим лишь три небольших обстоятельства, они не столь важны, сколь примечательны для характеристики всего издания.
Давно уехавший в Америку автор детективов Эдуард Хаимович Топельберг (псевдон Тополь) взалкал большей славы, в этих целях осенью 1998 года направил через многотиражную газету открытое письмо «олигарху» Б. Березовскому Суть тополиного призыва кратко выглядит так: Борис Олигархович и К°, поделитесь своими богатствами с ограбленным русским народом, не то будет вам нехорошо… Тополь действительно прославился этим на весь свет, до сих пор слова его письма часто цитируют. Претерпел козни, на еврейском конгрессе в Москве его сурово порицали. Однако Борис Абрамович и вся его компашка наплевали свысока на пророчества своей заокеанской Кассандры. Увы им… Нет о том в справочнике.
Есть нечто, достойное внимания, и в образе Л. Улицкой, которую усиленно раскручивают все ее русскоязычные сотоварищи. Биолог по образованию, 1943 г.р., она перебралась из Москвы в далекое Кемерово и трудилась там «зав. лит. частью еврейского музыкального театра (1979–1982)». Именно здесь у нее открылся писательский дар, первую свою книгу она издала в 1983 году в Москве, вернувшись сюда. И еще: о Виктории Токаревой рассказано очень много, от окончания ею «музыкального училища по классу фортепьяно» до получения ордена «Знак Почета». Нет лишь того, что в юности ее звали Кира Шехтер.
В заключение наших горестных замет попытаемся несколько развеселить читателя. «Автор» (или его литературные негры) много уделил места семейной жизни своих героев. Правда, освещена тут только одна профессия – литературная. Все прочие оставлены без внимания – актеры и комбайнеры, дилеры и киллеры, олигархи и ересиархи. Все тут получилось, как в старой сказке Андерсена: в Словаре все персонажи литераторы и сам Чупринин тоже литератор. Ну, тоже красиво…
Иногда семейные узы очерчены очень кратко. Например: поэт А.А. Вознесенский (1933), следует перечень изданий и наград, затем в заключение – «муж писательницы З.Б. Богуславской». В другом месте: З.Б. Богуславская (1924), список трудов и должностей, в конце, естественно, «жена поэта А.А. Вознесенского». Впрочем, в этой литературной паре ее женская половина не может не привлечь внимания. Присмотримся: член КПСС с 1952 года (при тиране Сталине писала заявление о приеме), «была ответственным секретарем Комитета по Ленинским и Государственным премиям при Совете Министров СССР». Влиятельный пост, только проверенным партийным товарищам могли доверить таковые. Как же сложилась ее судьба после антикоммунистического переворота? Читаем: «Координатор жюри независимой премии «Триумф». Можно поздравить Бориса Абрамовича Березовского с удачным подбором кадров.
Это, повторим, краткая семейная хроника. Есть куда более развернутые. Рекорд, по‑видимому, держит в этом ряду переводчик С. Липкин и его многоветвистое литературное древо. Обширная справка о Липкине заканчивается так: «Муж поэтессы И.Л. Лиснянской». Смотрим данные о поэтессе, читаем: «Жена писателя С.И. Липкина, дочь писательницы Е. Макаровой». Это литературное имя нам оказалось незнакомым, но «автор» наш интерес вполне удовлетворил: «Дочь поэтов И.Л. Лиснянской и Г. Корина (Коренберга). Эмигрировала в Израиль (1990)». О детях русскоязычной писательницы ничего пока не сообщено, только то, что она является «членом Русского Пен‑центра и Союза писателей Израиля». Об отце русско‑израильской писательницы тоже есть обстоятельный рассказ: «Корин (Коренберг) Георгий Александрович (Годель Шабеевич)», перечислены издания, в конце – «был мужем поэтессы И.Л. Лиснянской». О дочери почему‑то здесь ничего нет.
Однажды привлекло внимание «автора» еще одно своеобразное родство. Нет, не писательское и даже не супружеское. Речь идет о Прохоровой Ирине Дмитриевне, ни одной книги она пока не выпустила, однако в «энциклопедию» занесена. С 1992 года возглавила альманах «Новое литературное обозрение», а потом издательство при нем же. Сведения о ней почему‑то засекречены – нет ни года рождения, ни дат окончания университета и аспирантуры. Зато в конце есть примечательная помета: «Сестра бизнесмена М. Д. Прохорова»/ Как же, владелец ныне заполярного Норильска, по данным журнала «Forbes» (май 2005) имеет в личном распоряжении 4 миллиарда 700 миллионов баксов. Повезло Ире с младшим братиком! С такой родней стать у нас можно кем угодно, даже литературным издателем. Это напоминало бы картинку к сказке «сестрица Аленушка и братец Иванушка», только вот наши Прохоровы на русских сказочных героев не очень походят. Даже внешне.
Не станем далее углубляться в дела литературно‑семейные.
Есть, правда, один случай, когда семья и литература переплелись столь цепко, что не представляется возможным отделить тут одно от другого. Речь пойдет о Нарбиковой Валерии Спартаковне, 1958 г.р., издавалась в Париже, Амстердаме, Франкфурте, Москве и «Третьей волне», член СП Москвы и Русского Пен‑центра. Все, как у людей, но далее следует вдруг нечто необычайное: «В феврале 1995 вышла из исполкома Пен‑центра, потому что в Пен‑центр не был принят ее муж А.Глезер». О таком писателе нам ничего не было известно. Справочник восполнил пробел: «Глезер Александр Давидович, 1924 г.р., собирал картины «неформальных художников», эмигрировал, создал в Париже издательство «Третья волна», муж писательницы Нарбиковой». Да, верность супруги делу своего мужа впечатляет. Пенелопа нашего времени.
Два слова о Резнике Илье Рахмиэлевиче, заслуженном деятеле искусств Российской Федерации: «пишет тексты песен для А. Пугачевой» и других эстрадников. На вечере Резника, который не раз показывали по центральному теле, его превозносили «мэр в кепке» и портретист‑монархист Глазунов. Но любопытно новаторство куплетиста: он создал издательство «Библиотека Ильи Резника», где издает самого себя. Например, в 2001 году изготовлено тут четыре его книги.
Два слова о писательнице, она же политзвезда столичного телеэкрана, Юлии Латыниной. Список сочинений пестрит названиями: «Бомба для банкира», «Бандит», «Здравствуйте, я ваша «крыша» и т. п. Но главное тут – деятельность писательницы: «Обозреватель «Новой газеты» (с 2000). Вела экономическую телепрограмму «Рублевая зона» на НТВ (с 2000), затем на ОРТ. Премия имени Голды Меир (1997), Александра II (1997), приз Ассоциации русскоязычных писателей Израиля (1997). Конечно, причудливое сочетание «русскоязычных» наград, объединивших царя‑мученика и премьершу Израиля, может смутить кого угодно. Впрочем, не наше то дело.
А вот нынешнее поведение телезвезды не может не обратить на себя внимания. Мелькает она на экране у всех шустеров, познеров и прочих; выглядит, будто только что прилетела с горы Брокен и растрепалась на ночном ветру. Таковы же речения и тексты. Как‑то перевозбудилась по поводу письма нашего «шильонского узника» Ходорковского, над которым с момента ареста взяла бескорыстную публичную опеку. Теперь лауреатка сравнила его… с Нельсоном Манделой! Придется напомнить, что этот южноафриканский негр просидел в тяжком заключении лет тридцать, отстаивая права своего угнетенного и обкраденного системой апартеида народа. И добился победы в конце концов!
Ходорковский за свободу еврейского народа никак не сражался, а вот русский народ, как подозревают, – обобрал.
Еще один писатель нас заинтересовал– В. Костиков, бывший пресс‑секретарь Ельцина, часто мелькал в ту пору на телике и в печати. В справочнике перечислены его сочинения, посты и занятия. Но… об одном обстоятельстве, что публично обсуждалось, ничего нет. Сошлемся на известную книгу А. Коржакова, посвященную описанию Ельцина и его окружения. Там черным по белому рассказывалось о пристрастии Костикова к гомосексуализму. Когда‑то, совсем недавно, этот сюжет был неприличен для публичного обсуждения, но теперь‑то по телику тем похваляются. Чего же тут постеснялся наш сугубо «демократический» с большим стажем «автор»? Ведь Костиков и его партнеры могут обвинить издание в реакционности, черносотенстве и даже – кто знает – в антисемитизме.
Последнее сообщение, почерпнутое из справочника, носит совсем исключительный характер. Излагать это невозможно, доверимся цитате: «Гессен Маша. Родилась в Москве. В 1981 вместе с родителями уехала в США, где получила архитектурное образование… В 1994 вернулась. Член совета директоров клуба геев и лесбиянок «Треугольник». Состоит в незарегистрированном браке с англичанкой Кейт Гриффин».
Умри, Чупринин, лучше не напишешь!..
А заключить придется краткой цитатой из классика, слегка ее переиначив: «Боже, как грустна наша «Новая Россия»!
Материал создан: 27.11.2015
