Русское искусство. Его источники. Его составные элементы. Его высшее развитие. Его будущность.
Одним народам присваивают все, другим же отказывают во всем. Разумеется, так поступают в нашем старом западном углу Европы. И если мы видим, что у нас, во Франции, многие Французы отказывают собственной своей стране в праве на творчество и самостоятельное искусство, присущее её гению, то не удивительно, если они отказывают в том же праве другим народам. Главное возражение против существования русского искусства, по мнению многих, основывалось и основано еще и теперь на том, что русская империя сложилась из крайне разнообразных и между собою не схожих элементов и что эти элементы, но самому разнообразии своему, находились в условиях неблагоприятных для развития самостоятельного искусства.
Но тоже самое можно сказать и о большинстве народов, которые однако же сумели создать искусства, отличающаяся собственным характером и стилем. Греки представляли собою смесь довольно разнообразных племен. Египтяне также принадлежат ко многим отраслям человеческого рода, а между тем нельзя же утверждать, что эти народы не сумели довести до процветания самостоятельного искусства. Напротив того, мы часто настаивали на том, что искусства наиболее характерные происходят при некотором смешении человеческих племен и что замечательнейшие выражения этих искусств обязаны своим происхождением слиянию арийского племени с семитическим.
С этнографической точки зрения русский народ находится в условиях не менее благоприятных, чем другие народы, которые однако же оставили следы блестящего и глубоко проникнутого самобытностью искусства. Была ли политическая история русского народа противна этому развитию? Вот, что надо рассмотреть. Но, рассматривая вопрос лишь вообще, мы ответим, что неведение Европы в этом отношении происходит от того, что она познакомилась с Россией лишь в то время, когда Россия, для достижения уровня западной цивилизации, стала подражать промышленности, искусствам и способам производства Запада, отстраняя от себя все, что напоминало ей её прошлое, считавшееся варварскими. Таким образом русское искусство, шедшее своим путем, было круто отброшено в сторону и заменено подделками, заимствованными у Италии, Франции и Германии.
В этом отношении великие основатели Русской Империи сделали ошибку, потому что всегда будет ошибкою заглушать природные качества народа, думая улучшить его социальное положение, и за эту ошибку, рано или поздно, приходится платиться. Ничего не могло быть лучше, как отправиться на поиски в Италии, Франции, Голландии и Германии за элементами великого промышленного и торгового усовершенствования, которого не доставало тогда русской империи; но, вместе с тем, заменять выражения народного духа подражаниям и произведениям чуждого ему гения, значило надолго обессилить природное творчество русского народа; значило признать себя низшим во всем, что порождается искусством; значило стать данником той цивилизации, у которой следовало заимствовать лишь способы производства и открытая в вопросах материальных, а вовсе не готовые формулы и уже никак не вдохновение.
По истечении многих столетий, употребленных на бесплодные подражания западному искусству, Россия спрашивает себя, не имеет ли она своего собственного гения? Оглядывая себя и доискиваясь сути в собственных недрах, она говорит себе: «У меня есть искусство с отпечатком моего собственного духа, искусство которым я слишком долго пренебрегала; соберем же его разрозненные и забытые остатки и пусть оно снова займет свое место!» Эта мысль, о которой стоило бы подумать, не только в России, но и во всяком другом месте, была слишком близка нашим собственным воззрениям, чтобы мы с жадностью не схватились за сделанное нам предложение —восстановить русское искусство с помощью этих остатков!
С того времени в наше распоряжение была представлена огромная масса документов с предупредительною готовностью, которая достаточно показывает!, на сколько это дело близко всем истинно русским людям. Памятники, рукописи, снимки с картин и скульптурных произведений, способы постройки домов, исторические факты и различный описания были собраны в древних русских, областях!, и все эти данные соединенные вместе, вскоре позволили нам внести критический взгляд среди этого хаоса. Таким образом, мы получили возможность отличить разный течения, слившиеся в одно на русской почве и создавшие, начиная с XII века, самобытное искусство, способное к развитию и близко относящееся к византийскому, с которым оно однако не смешивалось.
Но, прежде всего, надо точно определить, что разумеется под словом византийское? Византийское искусство есть точно также смесь очень разнообразных элементов. Тою долею самобытности, которою оно обладает, оно обязано гармонии, установившейся между этими элементами, из которых одни заимствованы с крайнего Востока, другие из Персии и весьма многие искусства Малой Азии и даже у Рима. В некоторых из этих источников Россия черпала прямо, не прибегая к посредству Византии: она получила из первых рук весьма ценные восточные предания и только в последствии, как мы это увидим далее, усвоила себе греко-византийское искусство.
Нам кажется, что в России слишком часто принимали за безусловное подражание византийскому искусству простое влияние и сходство первоначального источника и не давали себе отчета в чрезвычайном развитии искусства на Востоке в начале нашей эры, который был бы достаточен для оценки важности этих источников. В то время громадные пространства земель, лежащих между морями Черным, Каспийским и Аральским и тянущихся, на север от большого Алтая, до Монголии и Манджурии, не были вполне в невежественном состоянии. На север и на юг от большой степи Шамо или Монголии существовала гражданственность, преданная искусствам и промышленности.
Еще в XIII веке государство Монголов, занимавшее всю эту пространную полосу Азии, было в цветущем состоянии, как это доказывают путешествия Плано Карпини в 1245 и 1246 году, Рубруквиса в 1253 и наконец Марко-Поло в 1272 и 1275 году. Двое из этих путешественников следовали приблизительно по одному и тому же направленно: первый — из Шона в Каракорум, на юг от Байкальского озера; второй—из Крыма в то же местопребывание Великого Хана; третий—из Сен-Жан д’Акра—в Кап балу (Пекин), чрез Персию и северный Тибет. Развитие мореплавания с одной стороны и, конечно, климатические изменения стран центральной Азии с другой заставили покинуть этот сухой путь, служивший с глубокой древности до XI столетия единственным сообщением крайнего Востока со странами, лежащими на запад от Волги.
Но, до путешествий великих мореплавателей конца XI и начала XII века, этот сухой путь был в большом ходу и в самом центра Азии существовала тогда цивилизация, которая теперь совершенно исчезла. Сыпучие пески пустынь могли поглотить города и леса, засыпать русла рек и обратить некогда обитаемые и плодородный страны в степи, едва проходимые для кочевников. Это движение песчаных волн с востока на запад, кажется, с каждым днем распространяется на страны, который на памяти истории были еще обитаемыми. Уже во времена Плано-Карпини, на всем пути его не было ни одного целого города, когда он, переправившись через Танаис (Дон) и Волгу, проехал к северу от Каспийского моря и, следуя по северным границам стран центральной Азии, направился в страну Монголов, где Гаюк, сын Октая и внук Чингис-Хана, только что провозглашен был властителем.
Татары разрушили все, что пощадило время и пески. Этот путешественник, равно как и Рубрук, не встречали на пути своем ничего, кроме становища, и развалин. Но эти остатки свидетельствовали о бытии исчезнувших цивилизаций, подавленных страшным татарским нашествием, доходившим до самых пределов Европы, за которым следовал не менее страшный нанос песков, порожденный прекращением земледелия и орошения полей. Таким образом Россия, гораздо ранее ХIII столетия, могла получать элементы искусства крайнего Востока путем, который закрылся в весьма недавнее время. Кроме того не следует забывать великих переселений Ариев, которые с самого начала устремились на юг, в Индустан, и за тем стали все более и более стремиться к западу, после того, как все южные страны были ими последовательно заняты.
За Индией арийское племя захватило Персию, Мидию, Малую Азию и Грецию. Найдя на юге все земли уже занятыми и встретив преграду в Каспийском море, последние из этих переселенцев прошли на север от него, водворились в Предкавказьи и на самом Кавказе и, переправившись чрез Дон, распространились на севере Европы: самые последние из них заняли Скандинавию и берега Балтийского моря. В продолжении многих столетий путь этот, пролегавший чрез южные отроги Урала, оставался открытым и обычным для последних переселений арийских племен; таким образом они могли находиться в продолжении целых веков под влиянием крайнего Востока.
Последний поток Арийцев, прошедший между южными отрогами Урала и Каспийским морем, оставил вправо, вдоль западного его склона, финские племена, по всей вероятности издавна занимавшие эти пространства, и, подвигаясь все прямо, наводнил собою древнюю Россию, Литву, Ливонию и, наконец, Данию и Швецию. На всем этом поясе встречаются характерные следы искусства, источники которого чисто восточные. Нет никакого сомнения, что эти народы обращались в Византию за художниками и за предметами роскоши и тканями.
Они были соседями столицы империи, которую нередко заставляли трепетать; являясь то врагами, то союзниками византийского двора, они извлекали из этого двоякого положения выгоды, которые выражались подарками или значительными сумами денег. Таким образом вкус к византийскому искусству проникал в Россию; но он не заглушал зародышей, почерпнутых из восточного источника и сохранивших свою жизненность и влияние даже до нашего времени. Вот источники, на которые следует прежде всего указать.
В наше время, вследствие одного из тех обратных движении, примеры которых представляет история человечества, Русские стремятся снова, мало по малу, завладеть своею колыбелью: они уже направились из Казани в Пермь, вверх по течение Камы, перешли Урал, спустились в страны, лежащие на восток от этих гор, родину Венгров, переправились через Тобол, заняли всю Сибирь до Охотского моря и берега реки Амура и, подвигаясь вдоль цепи Малого Алтая, перешли Становой хребет. Тибет, Китай и великая пустыня Шамо образуют между ними и Индией единственную естественную преграду, которая препятствует им спуститься на юг.
Нечего удивляться, если параллельно с этим национальным движением, которое впрочем вполне в порядка вещей, — является в России горячее и законное желание восстановить и народное искусство, столь долго порабощенное подражание западным искусствам.
Отрывок из книги 1879 года за авторством француза Виолле Ле-Дюк
Материал создан: 17.02.2016
