Я русский

что значит быть русским человеком

Я русский

События накануне Первой Мировой Войны

Первая половина 1914 года ознаменовалась двумя событиями.

В мае в Гааге в исключительно торжественной обстановке, в присутствии делегатов всех стран света, был открыт Дворец мира. Отныне война бесповоротно изгонялась из обихода культурного человечества, в истории которого начинался золотой век — эпоха мирного сотрудничества народов.

15 (28) июня в Сараево, в Боснии, были застрелены эрцгерцог Франц Фердинанд и его супруга. Убийца был гимназист — боснийский серб, австрийский подданный. Убийство это давало, наконец, возможность раз навсегда покончить с ненавистной Сербией. Завлечь боснийских сербов в искусно расставленную сараевскую западню оказалось делом нетрудным...

В продолжение последних июньских и первых июльских дней политическая жизнь Европы внешне вошла в нормальную колею. В монархических странах был объявлен придворный траур. Сербия, расстрелявшая свои боевые запасы в двух балканских войнах и не успевшая еще их возобновить, налаживала администрацию отвоеванной Македонии; воевода Путник, ничего не подозревая, лечился в Австрии на водах. В России положение было чрезвычайно напряженное. Загнанная внутрь Столыпиным болезнь вновь начинала сказываться.

Забастовки и рабочие волнения принимали стихийный характер — и в Петербурге пришлось, в конце концов, объявить военное положение. Внимание правительства и общества сосредоточилось частью на этих настроениях, грозивших повторением 1905 года, частью отвлекалось визитами иностранных гостей. Только что чествовали прибывшую в Кронштадт британскую эскадру адмирала Битти, и сейчас весь Петербург и войска Красносельского лагерного сбора готовились к встрече президента Пуанкаре.

А тем временем в Центральной Европе произошли решающие сдвиги. Подбодряемый Берлином Будапешт склонил Вену на роковой шаг. И 12 июля Европа содрогнулась от первого грома — Австро-Венгрия послала ультиматум Сербии.

Все свои надежды Сербия возложила на Россию. Выдержать удар начавших уже мобилизацию 11 австро-венгерских корпусов она не могла. Престолонаследник Александр телеграфировал императору Николаю Александровичу о трагическом положении своей страны.

«Россия никогда не останется равнодушной к судьбе Сербии», — ответил император Всероссийский. Получив этот ответ, старик Пашич перекрестился: «Есть Бог на небе, а царь в России!» — воскликнул он.

Сербия приняла все условия драконовского ультиматума, за исключением одного второстепенного, рассчитанного на то, чтобы затронуть национальную честь. А именно, подчинения сербских судебных властей австрийским...

От Германии зависело остановить австро-сербскую войну либо дать ей разгореться в общеевропейскую. В Берлине не колебались: лучшего повода для «предупредительной войны» и мыслить было трудно. Еще 8 июля, за четыре дня до австро-венгерского ультиматума, находившиеся в отпуске военнослужащие были вызваны в свои части, а с 11 числа исподволь начались военные перевозки.

Вильгельм II слал в Петербург успокоительные телеграммы, заверяя того, кого он еще называл «своим братом», о своих примирительных шагах в Вене, а в то же время категорическими телеграммами своему там послу повелевал «ни в коем случае не создавать у австрийцев впечатление, что мы противимся их решительным шагам». Начальник же Большого генерального штаба граф Моль-тке Младший потребовал J 6 июля от генерала Конрада общей мо-билизации австро-венгерской армии против России.

Получив известие об австрийском ультиматуме и о начале мобилизации австро-венгерской армии, император Николай II по-зелел 13 июля ввести «предмобилизационное положение». Нахо-дившиеся в отпуске были вытребованы в свои части, а войска из лагерей вернулись на свои стоянки. В германской армии эти меры были приняты за пять дней до того.

15 июля Австро-Венгрия объявила Сербии войну, и 16-го генерал Янушкевич представил государю на выбор и на подпись два указа: об общей мобилизации и о частичной мобилизации четырех округов, войска которых предназначались к действию против Австро-Венгрии: Киевского, Одесского, Московского и Казанского. Этот последний вариант был элементарной мерой предосторожности против уже вооружившегося соседа...

Надежда на миролюбие Вильгельма II была столь велика, что император Николай II, после мучительных колебаний, подписал указ о частичной мобилизации, назначив первым ее днем 17 июля.

Германии надо было найти предлог к объявлению войны. Частичная русская мобилизация таковым не могла считаться, ибо затрагивала только Австро-Венгрию. А эта последняя ничуть не собиралась объявлять войну России. Тогда в Берлине был предпринят мастерский ход. У фридриховских «газетиров» оказались достойные правнуки. 17 же июля экстренное издание официозной «Локаль Анцейгер» сообщило о мобилизации германской армии.

Русское посольство немедленно же сообщило об этом исключительном событии в Петербург. Известие это коренным образом изменило обстановку — и в 7 часов вечера последовал Высочайший указ о всеобщей мобилизации сухопутных и морских вооруженных сил. Первым днем этой общей мобилизации было назначено 18 июля. Германское правительство достигло своей цели. Оно смогло поэтому опровергнуть сообщение о мобилизации и в то же время распорядилось задержать на почте телеграмму нашего посла, сообщавшую об этом опровержении. В

Петербурге ничего не узнали — и Высочайший указ о всеобщей мобилизации был разослан в штабы округов. Тогда 18 июля Германия в ультимативной форме потребовала от России отмены мобилизации в 24-часовой срок, а сама объявила у себя мобилизацию. В случае непринятия этого ультиматума Германия угрожала войной. Это чудовищное в случае его выполнения требование выдавало Россию головой на милость и немилость вооруженных до зубов соседей...

Император Николай II предложил Вильгельму II передать конфликт на рассмотрение третейского суда в Гааге. Ответом было объявление Германией войны России 19 июля в 7 часов вечера.

Плавный удар Германия наносила Франции, направив на Запад -5 полевых пехотных дивизий из 51 и 25 резервных дивизий из 30. Многочисленные бригады Ландвера и эрзаца доводили силы Германии до 123 пехотных дивизий, из коих 97 могли быть использованы на Западе и 26 на Востоке...

Но Германии необходимо было провоцировать войну. Ее план предусматривал удар на Западе при всяких политических обстоятельствах. Франция сама не желала объявлять войну — значит, ей надо было навязать войну.

21 июля Германия потребовала от Франции уступки Туля и Вердена и, не выждав ответа на это неслыханное требование, объявила ей войну, заявив, что французские летчики «бомбардировали Нюрнберг»...

Две германские армии собрались в Эльзас-Лотарингии, пять развернулись на бельгийской границе. По праву сильного Германия потребовала от Бельгии (чей нейтралитет в свое время гарантировала) свободного пропуска. Но маленькая страна имела великого короля — и немцы получили ответ, какой заслуживали. В тот же день, 21-го, германцы перешли бельгийскую границу и ринулись на льежские форты.

Завоевание Бельгии немцами грозило смертельной опасностью Англии...

22 июля великобританское правительство объявило Германии войну (поводом послужило нарушение бельгийского нейтралитета, гарантированного в числе прочих держав и Англией). Выступление Великобритании не очень беспокоило немцев: сухопутную британскую армию они презирали и рассчитывали кончить войну одним ударом до того, как начнет чувствоваться блокада страны британским флотом.

Объявив войну России, ввязавшись в войну со всей Европой, Германия увидела, что венский кабинет колеблется последовать ее примеру. В Вену было послано энергичное требование. Не находя никаких предлогов, Австро-Венгрия в конце концов объявила 24 июля войну России...

Материал создан: 03.01.2016



Хронология доимперской России

Русская блогосфера

Русская блогосфера. Материалы русских блогеров.
Telegram-канал Сыны Монархии
1795,13 октября, Петербургская конвенция между Россией, Австрией и Пруссией о третьем разделе Речи Посполитой. Переход к России Литвы, Курляндии, Западной Белоруссии и Западной Украины.
Реклама в Российской Империи