Образованному российскому обществу и впрямь пришлось открывать эпос собственного народа, как какую-то неведомую страну. Впрочем, во времена возникновения исторической науки эта страна и интереса-то особого не вызывала. И Татищев, и издатель «Слова о полку Игореве» упоминали былину лишь в примечаниях, комментариях, а Карамзин затрагивает их вскользь, в нескольких словах. Уж такое это было время, читатель. Время, когда царица Екатерина всерьез рассматривала архитектурные проекты Баженова, предусматривавшие разрушение части кремлевских стен, и молодой Карамзин с восторгом писал об этих планах в своем дневнике, а митрополит Филарет недрогнувшей рукою подписывал распоряжение о сносе древнейшего храма Москвы. Век классицизма и ампира с их идолопоклонническим преклонением перед «правильными» формами античности, век «Разума» и идей «Просвещения», овладевших напудренными головами. Национальный эпос с этих позиций представлялся осколком дикости и суеверий и не мог иметь никакой научной ценности.
Летом 1871 г. олонецкие крестьяне были немало удивлены, узнав, что в их глухие края приехал из Петербурга какой-то генерал записывать былины, или старины, как их тогда называли. Интерес к приезжему был настолько велик, что один из космозерских крестьян, Иван Аникеевич Касьянов, бросил все свои хозяйственные дела и за десятки верст отправился в соседнюю деревню, чтобы лично увидеть собирателя старинных песен. Их знакомство, о котором Касьянов простодушно рассказал впоследствии одному столичному журналисту, состоялось. «Генералом» оказался известный ученый-славист, профессор Петербургского университета Александр Федорович Гильфердинг.
всего статей: 3
