Весной 2015 года, за месяц до 70-летия Победы, старинный знакомый, с которым автора связывала четверть века общения, встретив его, пришёл в состояние немотивированного возбуждения. Этот бывший московский шахматист и активист советского еврейского независимого движения, а в пору, о которой идёт речь, американец, бизнесмен, глава не последней по значению еврейской организации США и заботливый семьянин, был всерьёз напуган. Как он сказал, его чувствительный нью-йоркский организм охватил страх за жизнь автора. То есть, переводя на русский язык, за собственную репутацию, которая, насколько можно было судить из последующих, чуть спутанных объяснений нью-йоркца, могла вследствие знакомства с автором не то чтобы так уж сильно пострадать в кругах общих друзей, но всё же…
Знакомый этот, откуда-то услышав, что автор в прямом эфире сообщил прильнувшей к радио– и телевизионным приёмникам публике (отметим, было такое на самом деле), что его бы, автора, воля – висели персонажи, ответственные за реабилитацию бандеровского движения на Украине, на крепких суках. Повешенные, как гласила суровая, но красивая формула британского судопроизводства во времена, когда корона Её Величества ещё не была пустым звуком, «за шею, высоко и коротко, пока жизнь не покинет их». В полном соответствии с формулой «москиляку на гиляку», применённой к ним самим. Причём в отношении еврейских персонажей повешение, по мнению автора, необходимо было провести образцово-показательное – перед днепропетровской синагогой «Золотая Роза».
В качестве примеров персонажей, которых это касалось, автор привёл авторитетного олигарха (в худшем смысле слова) Игоря Коломойского, губернатора Днепропетровской области, и Иосифа Зиссельса, успешно сочетавшего на протяжении всей его не слишком прозрачной жизни украинский национализм бандеровского типа с руководством местной еврейской общиной. Первого справедливо звали «Беней-киллером». Второго в убийствах не обвиняли, но число новых репатриантов, эмигрировавших в Израиль, которые потеряли всё, что у них было, поверив ему и его партнёрам по финансовой пирамиде, которую те организовали, учёту не поддаётся. Причём партнёры-то эти как раз сели в тюрьму – Любовь Бакшт в Одессе, Леонид Ройтман в Израиле (дело в конце 90-х было громкое), а Зиссельс остался в крупном плюсе, без проблем с законом и с хорошей репутацией в Госдепартаменте Соединённых Штатов. Благо организатором был от Б-га и поддерживал правильные связи с правильными людьми.
Тут у американских евреев ни к одному ни к другому никаких вопросов не возникло, и, напротив, некоторые Коломойского и Зиссельса стали больше уважать – практичные же люди, действующие в соответствии с духом времени, хотя и в противоречии с заповедями. А вот насчёт того, чтоб истребить их как класс за симпатии к бандеровскому наследию, его пропаганду и возрождение, – это, как выяснилось, оказалось нехорошо. Еврей, видишь ли, не должен не только убивать другого еврея, но даже и высказываться по этому поводу. Даже в том случае, когда чего ж его не гнобить? Его, такого, только и надо гнобить всеми доступными человечеству способами, очищая от него атмосферу, окружающую среду и национальный генофонд. Поскольку, если его вовремя с исторической арены не убрать, он всех прочих уберёт – и не поморщится.
Кто из читателей не в курсе, к моменту, когда автор высказался неполиткорректно, хоть и предельно честно, в Интернете набрало невиданный размах движение украинских националистов с характерным названием «перепостим Бандеру». То есть серия весёлых и добрых анекдотов, шаржей и фотоколлажей, превращавших этого откровенного убийцу и садиста в персонажа сугубо положительного. Или хотя бы не слишком отрицательного, с точки зрения стандартного посетителя Всемирной паутины, не отягощённого знаниями и наличием аналитических способностей. Причём многие из этих продуктов современных технологий отличались изрядной креативностью. То есть, по-русски говоря, сделаны были мастеровито, оригинально, толково, с чувством юмора и в расчете на результат. И он был!
Даже если забыть бесконечные перепевы котят и синичек с трезубцами (жёлто-голубая синичка – это как раз нормально, но котёнок?!), – серии фотографий с подписями, когда угрюмый Бандера на протяжении сюжета превращался в Остапа Бендера, мистера Бина и прочих известных персон, не вызывавших отрицательных ассоциаций, создавали образ нормального политика. Ну разве что чуть-чуть с излишествами, резкого на язык и не без перегибов в части последователей. Но разве ж он за них в ответе?! Да ни в жизнь! И даже вполне положительный персонаж для ХХ века, когда рядом присутствовали Пилсудский, Гитлер, Хорти, Салаши, Антонеску, Сталин и прочие малосимпатичные фигуры. Не хуже, не лучше других. Однако – национальный герой? Национальный – точно. Герой – вопрос. Точнее, большой вопрос. Но других на современной Украине нет. Проблема в том, что других героев на современной Украине нет. Точнее, все прочие, кто, по мнению определяющих её современный национальный «иконостас», могут таковыми быть, ещё хуже…
Бандера хотя бы может считаться пострадавшим от гитлеровцев. Несмотря на то что его курировал абвер (а может быть, именно из-за этого), был посажен в лагерь. Некоторых его людей немцы расстреляли, когда те заигрались в украинскую независимость. Опять же другим его соратникам, у кого в покровителях ходили СС и гестапо, не так повезло с канонизацией: очень уж имидж у их патронов плох. А тут абвер… Какие, собственно, претензии имеет современное общественное мнение к абверу? Репрессированный адмирал Канарис на фоне прочих вождей Третьего рейха – почти интеллигент. Не то что Гиммлер, Мюллер или Кальтенбруннер. Отчего Мельник или Бульба в герои Украины не годятся. А Бандера и даже палач из палачей Шухевич – вполне. Не случайно родной сын последнего – не самая малая на нынешней Украине величина.
Что до более ранних фигур – Петлюры, Скоропадского и прочих деятелей начала века, – то гетман Скоропадский фигура откровенно слабая и провальная. Все прочие его украинские современники времён распада Российской империи, боровшиеся на Украине за власть, – слишком уж кровавые бандиты с погромной репутацией на Западе, что для киевских властей важно. Есть, конечно, выделяющийся из общего ряда Нестор Иванович Махно, но он был не столько за украинскую незалежность, сколько за анархию – независимость крестьян от любой власти. То есть под задачу сегодняшнего момента явно не подходит. А кроме него – там только сомнительные персонажи с явным уклоном в бандитизм, а некоторые и в активное сотрудничество с Советской властью вроде Григория Котовского.
Ещё хуже на Украине дело обстоит с деятелями культуры! Которые от Николая Гоголя до Тараса Шевченко писали на чистом русском языке и изрядную часть жизни прожили в столичном Санкт-Петербурге. То есть идее борьбы с «оккупировавшей» Украину Россией не соответствуют никак. Отчего, на взгляд нынешних хозяев Киева, ни в какие ворота в качестве столпов их Украины все эти письменники и не лезут. Не то туда надо записывать Бабеля, Олешу, Ильфа, братьев Катаевых и прочий русско-еврейский народ. Не говоря уже о поляках, греках, армянах, татарах, немцах, итальянцах и всех прочих, кто жил и творил на земле, названной Украиной и в таком качестве известной человечеству сегодня. Поскольку именно окраиной она и была.
Была Украина окраиной, на которой пересекались интересы империи Габсбургов и Речи Посполитой, Дикого Поля и Крымского ханства, Великого княжества Московского и стран Леванта: Турции, Франции, итальянских городов-государств. Не говоря уже о Швеции. И боролись за неё все. И жили на её территории все. И книги писали все – у кого была охота и умение писать. Так что никакой украинской истории и культуры без всего этого не сваришь. А задача состоит именно в том, чтобы доказать, что была она испокон веку и цивилизация у неё собственная – древнее прочих. Причём именно украинская. И никакая другая – чуть ли не с каменного века. И уж со времён Античности как минимум. Поскольку оно ведь в понимании человека простого, необразованного и по сути своей не горожанина, а простодушно-деревенского обывателя, которого в город занесло и он от этого страдает, – чем древнее, тем лучше.
Откуда забавные сказки про «великих укров», которые били и тех, и этих, и ещё вон тех («еллинцив, персив, рымлян, гунцив» и прочих – кто под руку попадался). Сказки, смешанные по неграмотности их создателей (или, скорее, исходя из подлинных корней этих легенд) с идеями национальной украинской исключительности арийского типа. Поскольку столица этих самых «укров» так и называется: Арийград. Что отсылает нас к Австро-Венгерским теориям развала Российской империи, но и к Третьему рейху. И начало этого процесса «ариизации» украинской национальной политической мифологии предметно иллюстрируется картой Украины 1918 года, приведенной ниже в её оригинальном виде – уж больно карта хороша. Показательна до того, что и на суде её можно использовать…
Карта эта явно сделана до распада Австро-Венгрии, поскольку Западная Украина на карте находится именно в её составе. На тот момент на этих землях было Konigreich Galizien und Lodomerien mit dem Gro?herzogtum Krakau und den Herzogtumern Auschwitz und Zator (королевство Галычины и Володимерии), созданное в 1772 году как административная единица Габсбургской монархии. Гитлеровская оккупация подкорректировала этот проект – Третий рейх строился на совершенно других принципах, чем Австро-Венгрия, которую под конец её государственного существования правящая династия намерена была превратить из «империи двух наций» в «империю четырёх наций» (что спровоцировало убийство в Сараево Франца-Фердинанда со всеми последующими событиями). Скажем более того, неожиданный интерес к судьбе Киева со стороны Брюсселя и Вашингтона, который они демонстрируют, напоминает очередную попытку воскрешения старых австро-венгерских и более свежих германских планов…
К слову: сегодняшняя Европа во многом напоминает картину, которую можно было наблюдать, когда она была оккупирована нацистской Германией. По крайней мере именно тогда была разделена на части Югославия и Словакия стала отдельным государством. Что с поправками на эпоху многое говорит о судьбе Украины, хотя ни её собственные власти, ни их кураторы из Госдепартамента Соединённых Штатов, сменившего в роли демиурга европейских границ рейхсканцелярию, скорее всего, этого не понимают. История имеет обыкновение повторяться – и далеко не всегда в качестве шаржа. При том что перекройка украинского политического пространства идёт, несомненно, с куда меньшей кровью и меньшими потерями, чем в прошлый раз, в 40-х годах.
Немецкая карта. 1918 г.
Любопытно оценить, чем два упомянутых выше проекта для этой страны кончились. Напомним для тех, кто этого не знает (а кто, кроме историков, это знает?), чем была с этнической точки зрения городская Украина в первой половине ХХ столетия, когда большая её часть входила в состав Российской, а меньшая – Австро-Венгерской империи. К началу Первой мировой войны население девяти её крупнейших городов составляло 2,675 миллиона человек. Из них было два «полумиллионника»: в Киеве жило 520,5 тысячи, в Одессе – 499,5. Население Харькова составляло 244,7 тысячи человек, Львова – 212 тысяч, а Екатеринослава, включая предков автора, – 211,1 тысячи. Последним «стотысячником» был Николаев с его 103,5 тысячи человек. Ну и замыкающая список тройка «мегаполисов»: Херсон – 96,2 тысячи, Черновцы – 94 и Житомир – 86,4 тысячи человек. Но это преамбула.
ХХ век эту демографию переколбасил так, что от неё мало что осталось. В частности, в Киеве, согласно результатам всеобщей переписи населения, проведенной в конце 1917 года, русских проживало 54,7 % от общей численности населения; евреев – 19,0 %; украинцев – 12,2 %. Всего же в Киеве проживали представители 68 национальностей. Похоже это на современное состояние дел, читатель? Не очень. Согласно переписи 2001 года, население города на 82,2 % состояло из украинцев и на 13,1 % из русских. В ходе опроса, проводившегося в ноябре 2006 года, 83 % жителей города назвались украинцами, 14 % русскими и 3 % – евреями, армянами и представителями других национальностей. Что называется, куда кто делся? И откуда кто взялся?
Примерно то же происходило и во всех прочих украинских городах. Первоначальными поселенцами Одессы были греки, итальянцы и албанцы. Наиболее многочисленной этнической группой в городе были русские (49 % населения в конце XIX века). Согласно переписи населения 1897 года, в Одессе жили 124 тысячи, или 30,5 % евреев. В 1926 году в Одессе проживало 39,2 % русских, 36,9 % евреев, 17,7 % украинцев, 2,4 % поляков и много кто ещё. В 1989 году население города состояло из 48,9 % украинцев, 39,4 % русских, 5,9 % евреев, 1,5 % болгар. А по всеукраинской переписи населения 2001 года в Одессе из 1 029 049 постоянных жителей число украинцев составило 61,6 %, русских – 29 %, болгар – 1,3 %, евреев – 1,2 %, молдаван – 0,7 %, белорусов – 0,6 %, армян – 0,4 %, поляков – 0,2 %. И если кто-то полагает, что это была та же самая Одесса, так пусть перестанет. Что было в Одессе до и что там стало после – это две такие крупные разницы, что они были бы видны невооружённым глазом даже Михаилу Илларионовичу Кутузову. При том что у него, как хорошо известно, этот самый глаз был единственным.
Автор не демограф и перекопал далеко не все источники, которые следовало бы, – за что приносит искренние извинения читателю. Однако настоящая книга пишется дольше, чем надо, при том что сдать её в издательство «Эксмо» требуют элементарные приличия. Поэтому далеко не по всем из перечисленных городов для настоящей главы найдены сведения столь же исчерпывающие и полные, как по Одессе. Пускай читатель автора за это простит – тем более что ещё ему, читателю, остаётся? Именно этот город у Чёрного моря, куда с пятилетнего возраста автора возили на лето в коммуналку к сослуживцу деда, военному моряку, отставному полковнику ВМФ СССР Михаилу Абрамовичу Земшману, навсегда проник в его сердце. По нему и данных больше. Опять же – тенденция ясна. И статистика по прочим городам Украины её только подтверждает.
Население Харькова в 1897 году составляли 63,2 % русских, 25,9 % – украинцев, 5,7 % – евреев, 2,3 % – поляков, 1,35 % – немцев и прочих меньшинств (статистически значимыми были даже французы – 0,1 %!). В 1939 году оно состояло из 48,5 % украинцев, 29,7 % – русских, 15,6 % – евреев (отметь, читатель!) и достаточного для попадания в статистику отдельной строкой числа поляков, белорусов, армян, татар и немцев. В 1989 году в городе украинцев было 62,8 %, русских – 33,2 %, евреев – 1,5 %. В 2001-м – количество украинцев составило 70,7 %, русских – 25,6 %, евреев – 0,4 %.
Львов, который считается колыбелью современного «западенского» национализма, отнюдь не выглядит таковым при ближайшем рассмотрении. По переписи 1931 года на Западной Украине жило 8,9 миллиона человек. В том числе 5,6 миллиона украинцев, 2,2 миллиона – поляков и 1,1 миллиона – представителей прочих этнических групп. В самом Львове на 9 декабря 1931 года из 312 тысяч человек жило 50,5 % приверженцев римско-католической церкви, 31,9 % – евреев, 15,9 % – греко-католиков, 0,3 % (!) – православных и 1,4 % – «прочих».
Что касается распределения по национальному признаку, национальность в это время, как и во времена Австрии, определялась по разговорному языку. Население Львова «щодо мови найближчо» в 1931 году составили 63,5 % поляков, 24,1 % – евреев, 7,8 % – украинцев, 3,5 % – русинов и 1,1 % «прочих». На 1 октября 2010 года население города было равно 498,7 тысячи человек, однако его национальный состав был принципиально другим. Украинцы в нём составляли 72,7 %, русские – 23,1 %, белорусы и болгары по – 0,8 %, а евреи – лишь 0,5 %. Что называется, имейте видеть.
Екатеринослав, «родовой город» последнего Любавического Ребе, Менахема-Мендла Шнеерсона, двух прадедушек автора – кузнеца Якова Сатановского и известного во всём городе предпринимателя и мецената Ильи Фрейдина, а также множества революционеров, в 1897 году насчитывал более 121 тысячи человек – и рос особенно стремительно. 42 % из них составляли русские, 35 % – евреи, 16 % – украинцы. В соответствии же с переписью 2001 года национальный состав города – уже в качестве Днепропетровска с его почти миллионом (или с учётом мигрантов – чуть более чем миллионом) населения состоял из 79,3 % украинцев, 17,6 % русских и всего лишь 0,4 % евреев. Среди которых был известный хасидский раввин Шмуэль Каменецкий. А также олигархи разной степени человеческих достоинств или их отсутствия (либо, как помянутый выше губернатор Коломойский, отмороженности на всю голову).
Ты не устал ещё, читатель? Ну, потерпи. Не так долго осталось. В Николаеве в 1897 году русских было 66,3 %, евреев – 19,5 %, украинцев – 8,5 %, поляков – 2,8 %. По данным 1939 года украинцы впервые составили большинство: 49,7 %, в то время как русские – 31 %, а евреи – 15,2 %. В 1959 году украинцев стало больше – 59,7 %, число русских осталось на прежнем уровне – 20,3 %, а евреев сократилось более чем вдвое, до 6,8 %. А в 2001 году украинцы составляли уже 72,7 % населения против 23,1 % русских и 0,5 % евреев. Поляки же и немцы, также составлявшие изрядный процент населения города до революции, из переписи исчезли вовсе.
Такие же особенности изменения этнического состава населения на протяжении ХХ века мы наблюдаем в Херсоне. Перепись 1897 года указывает в населении города 47,23 % русских (в Херсонской губернии – 21,05 %), 29,05 % – евреев (в губернии – 12,44 %), 19,62 % – украинцев (в составе населения губернии их 53,48 %), 1,73 % – поляков (в губернии их всего 1,13 %), 0,72 % – немцев (которых в составе населения Херсонской губернии целых 4,52 %!). При этом в составе населения Херсонской губернии отмечены 5,39 % молдаван-румын – в самом Херсоне они представлены в куда меньшем числе. По переписи 2001 года Херсон населяют 76,4 % украинцев, 20 % – русских и 3,6 % – представителей других национальностей. Что, как и во всех прочих случаях, демонстрирует резкое увеличение числа украинцев при столь же резком снижении численности всех прочих групп населения – в ряде случаев до их полного исчезновения с этноконфессиональной карты.
На протяжении всего XIX и начала XX века численность евреев Черновцов составляла около 30 % населения города (по переписи 1910 года – 32,8 %). Примерно столько же было немцев. «Народная» перепись 1890 года, проведённая в годы австро-венгерской монархии, указывает, что город населяли немцы и евреи – 60,7 % (характерное объединение в одну категорию, очевидно, связано с языковым принципом классификации жителей), румыны (валахи) – 21,9 %, русины (украинцы) – 14,3 %. В числе оставшихся 3,1 % выделяются как отдельные группы поляки и венгры (мадьяры). В «румынский» период, на 1930 год, евреи составляют 29 % населения города, румыны – 26 %, немцы – 23 %, украинцы – 11 % (всего лишь), а поляки – 7 %. А на 2001 год Черновцы населяли 79,9 % украинцев, 11,3 % – русских, 3,5 % – румын и 1,6 % – молдаван (часто объединяемых с румынами в одну группу). Евреев, а также немцев можно искать до бесконечности. Нет, кто-то из них, конечно, остался…
Наконец, в Житомире, по данным переписи населения 1897 года, проживало 47 % евреев, 24 % украинцев, 15 % русских, 13,6 % поляков. В 1926 году это соотношение составляло 39,2 % евреев, 37,2 % украинцев, 13,7 % русских, 7,4 % поляков. В 1959 году – украинцев в городе было 56,4 %, русских 18,9 %, евреев 13,9 %, поляков 8,7 %. В 1989 году – украинцы составляли 71,8 % жителей Житомира, русские – 16 %, поляки – 6 %, а евреи – 3,7 %. Наконец, по переписи 2001 года, украинцев в Житомире было 82,9 %, русских – 10 %, поляков – 4 %, евреев же – только 0,6 % населения. Что в общем и целом соответствовало общеукраинским тенденциям, с поправками на наличие в Житомире статистически значимой доли поляков, на всей прочей Украине куда меньшей.
Что всё сие означает, читатель? Означает это, во-первых, что на протяжении последнего столетия этнический состав украинских городов поменялся самым кардинальным образом, в том числе трижды – резко: после революции, Отечественной войны и распада СССР. Города, в которых изначально основное население составляли поляки, евреи, русские и немцы при значительно меньшей доле украинцев, в настоящее время целиком украинские при наличии единственного крупного меньшинства: русских. Евреи, составлявшие от 15–20 % до 40 % и более городского населения Украины ещё в довоенный период, убиты – преимущественно местным населением – или эмигрировали. Либо (эмиграция внутренняя была на Украине не менее масштабной, чем внешняя) в Российскую Федерацию и другие республики СССР, либо за рубеж. То же самое можно сказать о поляках и немцах.
Ключевую роль в уничтожении евреев и поляков в годы войны и их вытеснении после неё сыграли местные националисты, сегодня в просторечии именуемые бандеровцами (хотя помимо них там были «мельниковцы» и много кто ещё). Из чего автор делает вывод столь же простой, сколь жёсткий: сторонники правящего на Украине режима, которые, будучи этническими евреями, пытаются доказать, что Бандера был национальным героем, а не бандитом и убийцей с националистической жилкой, именуя себя с претензией на юмор жидобандеровцами, предали память собственных родных и еврейского народа как такового. Что, как и всякие 30 сребреников, принесёт мало проку тем, кто понимает, что он делает, и делает это сознательно. Те же, кто этого не понимает, в искренней борьбе с «агрессией москалей», «оккупацией Крыма» и прочими изобретёнными их воображением внешними угрозами вполне заслуживают своей участи.
Второе следствие даже самого поверхностного анализа приведенных выше сведений об изменении этнического состава крупнейших городов Украины на протяжении последнего столетия состоит в том, что горожан, которые основывали, строили и населяли эти города, больше нет. И заменило их украинское «сэло». Со всеми присущими ему комплексами и фобиями. Ощущением того, что оно пришло на чужое место. Естественным стремлением это место заполнить и обжить, вытеснив память о тех, кому оно принадлежало изначально, – поляках, евреях, греках, немцах или русских, всё равно. Причём мы говорили только о крупнейших населённых пунктах, не трогая маленьких городов – «местечек», которые ещё перед войной были еврейскими на 80–90 %.
Именно это не имеющее ни городских традиций, ни городских привычек население, не склонное становиться горожанами в полном смысле этого слова, что подразумевает жизнь в полиэтнической и многоконфессиональной среде с неизбежной для неё терпимостью к чужакам и взаимным обогащением культур, насаждает на Украине привычные для него деревенские традиции. Выходцы из провинциальных сельских общин, чувствующие себя в городах Украины как оккупанты, и ведут себя в них как оккупанты. Тем более что сами они, невзирая на занимаемые посты, прекрасно отдают себе отчёт в реальном социальном статусе, которому де-факто соответствуют, будучи людьми малограмотными, мелкими и чисто случайно вынесенными на вершину власти.
Результат всего этого – повальный снос памятников имперской и советской эпохи и примитивное до изумления переписывание истории: «зачистка пространства» от следов тех, кто населял его раньше. А также звериная ксенофобия в отношении «ватников и колорадов», особенно ярко выразившаяся в войне, которая ведётся киевскими властями на Донбассе. Так что ушедшему в Россию Крыму чрезвычайно повезло: бомбить его по крайней мере не будут. При том что с учётом доминирующей на современной Украине «национальной идеи», культовыми фигурами которой являются местные нацисты времён Третьего рейха, совершенно неизвестно, что ждёт в будущем остающиеся в Закарпатье анклавы, населённые этническими меньшинствами. Как, впрочем, и «излишне русские» регионы Восточной Украины и Причерноморья, не являющиеся Новороссией.
В истории события такого рода отмечены не раз. Проблема в том, что сегодняшняя Украина – «здесь и сейчас». Провести параллели, напрашивающиеся для наблюдателя «со стороны», участникам проходящих на Украине процессов не просто трудно, но невозможно. Трудно требовать объективности от людей, когда у них под ногами разваливается ещё вчера процветавшая страна, имевшая все перспективы на блестящее будущее. Причём это относится ко всем сторонам украинского конфликта – и тем более к являющимся его жертвами обывателям, которые зачастую искренне винят во всех своих бедах Россию и управляющего ею в текущий исторический момент президента Владимира Путина, но не самих себя и не собственных лидеров. И тем более не их «искусителей» в лице руководства Евросоюза и Соединённых Штатов, недавно и сравнительно недорого прикупивших по случаю хозяйственно-политический актив под названием «Украина»…
Если кто-то из евреев, живущих в настоящее время на Украине, прославленной своими еврейскими погромами, полагает, что поддержка нынешнего украинского национализма, направленного на данном историческом этапе против русских, означает индульгенцию для них как евреев, так он таки очень сильно ошибается. Поскольку если люди думают, что народ, давший миру Богдана Хмельницкого и Петлюру, Струка и Шухевича, Бандеру и Мельника, будет им за эти их старания благодарен, так они ещё большие идиоты, чем выглядят на первый взгляд. Но с другой стороны, кто сказал, что евреи умный народ? Да, конечно, если еврей умный, так это Эйнштейн. Но если он дурак – то это такой дурак…
Так что выбор у сторонников движения жидобандеровцев не такой уж большой. Или они позиционируют себя как сознательные подонки – в полном соответствии с фразой Владимира Высоцкого: «Он был евреем и не стоил этого». Или как старательные и пока что полезные для нынешней украинской власти идиоты. А то, что там, наверху, в числе персонажей, управляющих распадающейся на глазах на части Украиной, достаточно «лиц еврейской национальности», как это называлось в годы поздней советской власти, так это вопрос частный. Стопроцентные они евреи или только частично, богатые жлобы или прислуживающие им полуинтеллигенты – не важно. Нет у них будущего. И у режима, репутацию кумиров которого они отстирывают, тоже нет. Слишком много там было крови на руках. В том числе еврейской. Как, впрочем, и у нынешних украинских начальников – за вычетом того, что они специально на евреях не зацикливаются. А Б-г не фраер – он всё видит…
Материал: отрывок из книги "Жил-был народ"
Автор: Евгений Сатановский
Материал создан: 05.09.2015
