Научно‑справочные биографические издания всегда с интересом встречаются общественностью и редко становятся предметом публичной полемики. Ну, в самом деле: родился, учился, сочинил (изобрел, открыл) то‑то и то‑то, помер, похоронен – и итоговая библиография. Чего уж особенно переживать тут? Спорят, и нередко, разве только о полноте (неполноте) подбора имен в словнике.
Однако с петербургским словарем о русских писателях нашего ушедшего столетия случилось нечто совсем иное (об этом ниже). Двухтомник включает, как сказано в предисловии, «более пятисот лиц». Задержимся на этом. А почему «более»? Что, трудно было сосчитать поточнее? Не нашлось, видно, в Пушкинском доме своего добросовестного Акакия Акакиевича. Но куда больше удивляет другое: предисловие это, неопределенно озаглавленное «К читателю», умещается на одной страничке. Там есть совершенно излишнее извинение за «неполную библиографию» (как будто она когда‑то бывает «полной»!), но совершенно ничего не сказано о принципе отбора имен.
А вот он как раз не очень четко и последовательно прослеживается в данном издании. Есть вынужденные послереволюционные беженцы, начиная с Бунина, есть «перемещенные лица», бежавшие в обозе разбитой гитлеровской армии, есть множество бывших советских граждан, ускользнувших с израильским паспортом в самые разные страны, есть и перекати‑поле, сновавшие, выгоды ради, туда‑сюда и еще кое‑куда. Словом, подбор имен представляет собой нечто вроде литературного Вавилона, пределы коего очерчены смутно. Никаких пояснений или оговорок не имеется, что вызывает дополнительные недоумения. Издания подобного рода неизбежно вызывают спор: почему упомянут тот, не упомянут этот. Однако степень таланта и авторитета многих писателей, даже популярных, – вещь исключительно тонкая, чрезвычайно зависимая от личных или групповых пристрастий, не станем уж об этом. Но словник должен безусловно иметь некоторые четкие понятия о пространстве текста для различных фигур, в том числе и приблизительно равновеликих, это всегда тщательно определяется еще на предварительных стадиях словарной работы. В данном случае не раз приходится удивляться. Один лишь пример, самый, так сказать, неполитичный. Георгий Адамович подробно описан на целых семи страницах, это много в масштабах словаря. Андрей Белый и Блок уместились на стольких же страницах, а Леонид Андреев всего лишь на пяти. Нет нужды толковать, что скромный Адамович явно уступает во многих отношениях своим соседям по времени и по алфавиту.
Примеров такого или подобного рода можно привести достаточно много, мы этого делать не станем. Следует прежде всего безусловно и безоговорочно поблагодарить Пушкинский дом, редакцию и авторов словаря за обстоятельную и очень полезную работу Оглянемся на наличный справочный фонд по филологии. Он очень скуден: Краткая литературная энциклопедия безнадежно устарела, справочник о писателях Москвы издан аж в 1987 году, переводной «Лексикон» немецкого филолога В. Казака очень пристрастен, весьма не полон, зато перенасыщен русскоязычными сочинителями, никому не ведомыми в российском фатерланде (впрочем, спасибо заботливому немцу и за это). Вот и все. А уж писатели, вступившие в литературу за последние 15–20 лет, вообще оказались за пределами каких‑либо справочных сведений. Ясно, как пагубно все это сказывается на нынешней русской словесности. Так что еще раз – спасибо Пушкинскому дому.
Главный недостаток данного словаря очевиден. Можно ли представить себе полную картину классического века русской литературы – XIX без Белинского или Страхова с Аполлоном Григорьевым, без Писарева с Михайловским? Ответ очевиден, ибо все они и им подобные влияли на «литературный процесс» куда больше, чем многие популярные прозаики и поэты. А впечатляющий ряд от Чаадаева до Константина Леонтьева и Владимира Соловьева? Словом, тут все ясно.
Составители петербургского словаря вивисекцию в отношении критики и литературоведения предприняли, даже не сделав никакой оговорки! Нет В. Проппа и Б. Эйхенбаума, Л. Авербаха и В. Ермилова, нет и покойного уже В. Лакшина, а вместе с ними целой плеяды известных критиков, которые группировались вокруг таких памятных идейных центров, как «Новый мир», «Октябрь», «Молодая гвардия», «Наш современник» и других подобных изданий, имевших в разные годы повышенное общественное влияние.
Не станем оправдывать составителей или тем паче сочувствовать им. Тут явно видно не только провинциальное отсутствие размаха, которое, увы, столь отличает несчастный Ленинбург, но и простенькое хитрованство – «страха ради иудейского» обойти по возможности опасные сюжеты. Даже сегодня написать итоговый очерк о В. Ермилове или В. Лакшине, для этого требуется… ну, некоторая решительность в оценках, скажем так, осторожно. На эти оценки, естественно, последует ответ. Чтобы избежать, составители сократили словник. Упреков, разумеется, не избежали, в том числе и пристрастных. Вот об этих самых пристрастных упреках следует рассказать подробно – история поучительная. О ней и пойдет речь.
Русская литературная общественность встретила появление словаря питерских коллег с заинтересованным вниманием. Академически спокойное издание с отличной, самой полной к настоящему времени библиографией – о чем тут, казалось бы, спорить? Но неожиданный гвалт, поднятый в изданиях, весьма далеких от русско‑патриотических настроений, заставил на все это действие и противодействие оглянуться и откликнуться.
Можно уже подвести предварительные итоги. Дюжина откликов в печати! Нечто невиданное в наше время, когда литературная критика стала малозаметной. Большинство откликов помещено в именитых изданиях и пространны по объему. Перечислим их: «Независимая газета», 27 августа 1998; «Новая газета», 25 января 1999; «Невское время», 10 февраля; «СПб ведомости», 12 февраля; «Общая газета», 4 марта; «Час пик», 24 марта; «Независимая газета», 1 апреля; «Звезда», № 3 и 9, 1999; «Новый мир», № 7; «Новое литературное обозрение», № 37; «Знамя», № 9; «Нева», № 10.
Возможно, мы что‑то упустили, но и этот перечень впечатляет. Поневоле вспомнишь вслед за поэтом про «виденье, непостижное уму». В разрушенной стране, в пору истинного застоя литературного вдруг такая пальба и такие клики на реках Москве и Неве. С чего бы? А суть выражена в заголовке нашего материала. Не подлинные заботы о полноте справочника волнуют без малого всех авторов рецензий, а хлопоты о «своей», точнее, групповой идеологии, хотя высокое то понятие сводится, к сожалению, до местечкового, до лавочного даже уровня: «Как, моего соседа, такого хваткого шорника (скорняка, шинкаря), даже не упомянули, какая наглость?!» Трудно тут возразить, право. Ну, забыли бедолагу, напишите же о нем сами. При ваших‑то печатных возможностях…
Однако пафос ревнителей справочника отнюдь не оборонительный (сколько добрых соседей в нашем местечке позабыто!), а сугубо наступательный. Это четко выражено в заголовках статей, а они очень крутые, словно взяты напрокат из предвыборных мордобоев нашего еврейского телика: «Партийность, народность, православие»; «Между совестью и наукой»; «Словарь, подпорченный партийной идеологией и халтурой» и даже «На заре каменной эры», то есть не палеолит даже, а его «заря», имеются в виду, надо полагать, времена австралопитеков и синантропов…
Гвалт местечковой барахолки, отраженный в заголовках, точно соответствует содержанию статей. Почему‑то рецензенты злоупотребляют образом малого ребенка. Помните, как Эйзенштейн гонял коляску с младенцем по одесской лестнице, слезу у зрителя вышибал? Так и тут. Справочник, мол, предназначен для малолетних школьников, как же можно… Цитируем из статьи про эпоху палеолита: «Учителя посещает изумительная мысль: взять да и высечь в камне – эдак на века – короткие познавательные статеечки. Чтобы детишки всякий раз, когда их обуяет неудержимый приступ любви к знаниям, не отвлекали взрослых от свежевания мамонта, а находили нужные сведения сами. И мамонтятина на обед будет обеспечена, и детишки без образования не останутся». В этом фальшиво‑безвкусном пассаже отметим только неологизм – «мамонтятина».
Придирки к словарю идут с самых разных направлений. Иногда они невинны и даже забавны. Один автор начал так: «Стихи Цветаевой и Чуева… Оборот невозможный». Не совсем понятно тут употребление слова «оборот», но суть недовольства ясна, не можно соединять таких во всех отношениях разных поэтов, как они, да еще в близком сопоставлении. Позвольте, а как же алфавит? Ведь он представляет нам еще не такие случаи. Вот в 8‑м томе Краткой литературной энциклопедии соседствуют Шолом‑Алейхем и Шолохов. И ничего. Четверть века прошло после издания тома, но никто не возмутился. Ну, теперь‑то, наверно, тоже разгорячатся…
Хулители словаря очень недовольны, как изображен там популярный в свое время, а ныне напрочь забытый поэт и критик В. Буренин. Раздались возмущенные голоса по поводу включения его в словник. Аргумент: он, мол, написал основное в прошлом веке… Странно. Буренин деятельно печатался и в веке XX, скончался в 1926 году. Блок умер раньше, а Леонид Андреев еще ранее. Тут есть некое лукавство, ибо статья о Буренине превосходна по полноте, новизне и объективности материала, не нравится обличителям сам Буренин, о чем и говорится с нескрываемым раздражением.
Что ж, он был действительно лих и задирист, обидел многих, порой несправедливо (это очень часто случалось в истории литературы). Например, уже перед Первой мировой войной напечатал, и не раз, басню «Ворона и Мейерхольд»: «Ворону как‑то раз увидел Мейерхольд», стал рассказывать ей про свое «искусство новое», где он намерен актеров и актрис «к содомским приохотить позам», Ворона отнеслась к этим намерениям неодобрительно, Мейерхольд рассердился, заперся в театральной уборной «и долго по‑жидовски там ругался». Ясно, что поклонникам Мейерхольда Буренин должен не нравиться. По‑своему они правы, но разве это повод для изъятия популярного сатирика из словаря?
Впрочем, полузабытый Буренин – это так, закусь, нашлись на возмущенном банкете куда более острые блюда.
Почти в каждой из дюжины вышеназванных инвектив проходят три имени, «три источника, три составные части» московско‑невского гвалта: Пуришкевич‑Нилус‑Проханов. Накал страстей велик, эпитеты употребляются на пределе дозволенного. Не последуем примеру двенадцати разгневанных мужчин и женщин, попробуем разобраться спокойно. Правда, невольно вспомнишь слова старой песни: «Мечутся серые чайки, что так встревожило их?»
Пуришкевич был личностью исключительно колоритной, до сих пор остается в поле зрения историков и беллетристов. Был дерзок и лих, скандалил в печати и на думской трибуне, участвовал, рискуя головой, в убийстве Распутина. Писал известные сатиры, самую знаменитую в словаре не привели, она посвящена мрачному реакционеру А.Д. Протопопову, последнему министру внутренних дел Николая II («Про то попка ведает, / Про то попка знает…»). Уж бранили‑бранили Пуришкевича при жизни, умер он при неясных обстоятельствах, не дожив до пятидесяти лет, поносили после кончины, публикации его ни разу не переиздавались, архив не разобран… Чего еще надо запоздалым ненавистникам его?
Да, не великий был поэт Пуришкевич, чего уж, но хоть ярок был и сатиры его запомнились. А разве в истории литературы не числятся люди весьма скромные по яркости таланта и самой личности своей? Вот, например, плодовитый стихослагатель М. Дудин. Он, в отличие от Пуришкевича, прожил долгую и вполне благополучную жизнь. Но так ли уж прославлены его сочинения, осмелимся спросить? Самое знаменитое пока о нем, это анонимная эпиграмма: «Михаил Александрович Шолохов / Для иного читателя труден, / И поэтому пишет для олухов / Михаил Александрович Дудин». Зато в статье о нем читаем: «Идеи родства, братства людей Земли пронизывают творчество Д.»; «Д. отдал щедрую дань лирическому созерцанию, наслаждению красотой природы, женщины, упоению тишиной»; «Д. – лирик в изначальном значении слова» и т. п. Прямо‑таки Тютчев и Фет, слитые воедино, только одно непонятно, что такое «изначальное значение лирики»? А так все очень интересно. Как и стихи Д.
Коренником в обличаемой тройке стал Сергей Нилус, скромный религиозный писатель, попавший в мировой водоворот за публикацию (уже до него опубликованную!) знаменитых «Протоколов сионских мудрецов». После Октября старик скитался и бедствовал, не раз арестовывался ЧК‑ГПУ, чудом избежал расстрела. И вот его теперь вспомнили с какой‑то исступленной яростью. Чекисты все же пощадили Нилуса, но их наследники с наслаждением привели расстрельный приговор в исполнение, хоть и пришлось это делать посмертно. Характерно, однако, что даже сами члены нынешнего ревтрибунала охотно признают литературные заслуги Нилуса. Читаем в одной из самых крутых рецензий: «Ну что же: без опубликованной им рукописи H.A. Мотовилова «Беседа Серафима Саровского о цели христианской жизни» культурный ландшафт Серебряного века будет неполон». В высокой степени достойная оценка, но и это не смягчает окончательного приговора.
Не будучи знатоком вопроса, воздержусь от собственной оценки С. Нилуса и «Протоколов…». Позволю лишь привести мнение высокого авторитета в духовных вопросах – покойного митрополита Санкт‑Петербургского и Ладожского Иоанна (оно издавалось не раз, цитирую по: «Будь верен до смерти»; «Новая книга», М., 1993, с. 51–52): «Одни историки безусловно признают подлинность «Протоколов». Другие – столь же безусловно ее отрицают. Я далек от того, чтобы становиться арбитром в этом споре. История «Протоколов» довольно путаная. Впервые они увидели свет в широкой печати, когда в 1905 году русский духовный писатель С.И. Нилус включил их в свою книгу «Великое в малом». Это дало повод утверждать, что «Протоколы» фальсифицированы царской охранкой, чтобы свалить вину за разгоравшуюся революцию на несуществующие «темные силы». Обвинение, однако, не соответствует действительности хотя бы потому, что первые сто экземпляров «Протоколов» были отпечатаны на гектографе уже в 1895 или 1896 году… Нам, впрочем, интересно другое: подлинны «Протоколы» или нет, но восемьдесят лет, прошедших после их опубликования, дают обильный материал для размышления, ибо мировая история, словно повинуясь приказу неведомого диктатора, покорно прокладывала свое прихотливое русло в удивительном, детальном соответствии с планом, изложенным на их страницах. Не миновала на этот раз общей участи и Россия».
Любопытно, что разволновавшиеся по поводу Нилуса протестанты намекают, и не раз, что автор статьи о нем – А.М. Любомудров – является сыном известного М.Н. Любомудрова. Алчут уже не только личной, но и родовой ответственности! Вообще‑то понятно: протестанты сплошняком из духовных наследников тех самых «комиссаров в пыльных шлемах» (а кое‑кто, может, и по роду‑племени), им не привыкать стать бороться с потомками попов, дворян и кулаков. Что ж, тогда об одной из протестанток можно было бы отозваться так: «Невестка еврейского писателя А. Рыбакова (Аронова), автора романа «Водители», Стал. прем. 2‑й степ., за 1950 г., скончался в Нью‑Йорке в 1998 г.».
…Отвлечемся на миг от серьезных разговоров. Как ни толкуют о «Протоколах», но в народный быт они вошли. Помню, как во время одной из демонстраций вокруг останкинского «телешприца», источающего смуту и разврат, появился самодельный плакатик в адрес одного из тогдашних теленачальников: «Средь сионских мудрецов / Всех подлей Олег Попцов». Не важно, где он теперь, но в фольклор попал.
О третьем из подсудимых – Александре Проханове – члены ревтрибунала высказываются сугубо отрицательно, однако несколько вскользь, обязательно поминая при этом газету «Завтра». Процитируем кратко лишь двух протестующих критиков, и все станет ясно. Составителей словаря упрекают: «Пуришкевич важнее для русской поэзии, чем Павел Коган; Шпанов важнее для советской беллетристики, чем Шкловский; Проханов важнее для постсоветской беллетристики, чем Сергей Каледин». Понятно, кто кому противопоставлен? Это одно мнение. А вот и второе, подводящее под всей «тройкой» определенный итог: «Ударное подразделение писательской армии – черная сотня. Начиная с отца‑основателя Пуришкевича (он теперь проходит по разряду «русский писатель»), идеолога антисемитизма Нилуса и до редактора газеты «Завтра» Проханова».
Договорим уж за автора триады. До конца. Двое из названных – Пуришкевич и Нилус – на склоне жизни неоднократно арестовывались органами ЧК‑ГПУ. А. Проханов пока разгуливает на свободе и даже издает противную такую газету. Намек мы поняли. Интересно, как отнесутся к нему в других местах?..
…Во времена Пуришкевича и Нилуса гремел славой петербургский адвокат Плевако Федор Никифорович. Ему довелось защищать старушку, укравшую по бедности чайник стоимостью в 27 копеек. Молодой прокурор хорошо подготовился к судебному состязанию со знаменитым юристом и произнес убедительную речь: да, преступление ничтожно, это не нашествие печенегов или половцев, но закон есть закон, и даже самое малое нарушение должно быть осуждено, Плевако ответил кратко: Россия пережила половцев и печенегов, нашествия шведов и французов – и устояла; но вот украден чайник в 27 копеек, и теперь Россия погибла… Разумеется, присяжные оправдали старушку.
Так и хочется сказать: наша несчастная Российская Федерация подверглась нашествию Гайдара и Чубайса, еврейских банкиров и чеченских бандитов, но пока устояла; и вот издали в Пушкинском доме скромные статьи про Пуришкевича, Нилуса и Проханова, и вот теперь Российская Федерация непременно погибнет.
О чудовищных воровских махинациях кремлевской «семьи» и ее ближайшего окружения давно знает вся страна. Это уже не опровергается и не скрывается. Почему при этом чукчи единогласно избирают Абрамовича, а карачаевцы – Абрамыча, мы тоже когда‑то узнаем. Надеюсь, из гласного судебного разбирательства. А пока русские люди прямо‑таки оглушены неслыханными суммами уворованных денег, которые укрыты от нас в зарубежных хранилищах. Пишут о многих миллиардах рублей, долларов, или монгольских тугриков, или панамских бальбоа. Эти величины невероятны, прямо‑таки невообразимы для рядового российского труженика. Это как расстояния в мегакилометрах между звездами, которые земному жителю трудно себе представить в реальности. Так безработный инженер или учительница без зарплаты не могут вообразить, что такое «арбуз» (то есть миллиард) баксов, тем паче десятки или сотни их. Инженер и учительница усвоили лишь одно: «семья» и ее еврейские «кассиры» их по наглому обокрали (Владислав Тихомиров. ООН против криминального Ельцина. М., 1998; Дмитрий Шевченко. Кремлевские нравы. М., 1999; Юрий Поляков. Порнократия (статьи о нашей жизни). М., 1999).
Названные выше книги повествуют о подробностях кремлевского воровского притона. Представим авторов двух первых книг: В.Б. Тихомиров – дипломат, бывший сотрудник представительства СССР в ООН. Он собрал громадный фактический материал (со сносками на источники) для будущего, как он предполагает, «международного суда». Д.Ю. Шевченко – журналист, волею судеб оказавшийся в пресс‑службе самого Ельцина, знает дело из первых, так сказать, рук. Представлять же известного писателя Юрия Полякова нашим читателям не надо, он постоянно выступает в печати с острыми материалами на самые животрепещущие сюжеты.
Пересказать, хотя бы кратко, содержание разоблачительных материалов – дело немыслимое, столь их много. Но, с другой стороны, и в пояснениях эти факты не нуждаются, настолько они красноречивы. Да и сами авторы собственного отношения к «героям» своих криминальных сюжетов отнюдь не скрывают. Например, Ю. Поляков прямо полагает: «Надеюсь, что человеческий суд, помимо Божьего, еще спросит с Б. Ельцина, откуда он достал на наши головы этих «молодых реформаторов» и почему так долго потворствовал им, несмотря на очевидную зловредность их деятельности».
Мы тоже надеемся на это. Как и все наши читатели. И весь народ.
Далее мы просто‑напросто приведем отдельные примеры из книг наших авторов в отношении деятелей кремлевской «семьи» и ее номинального главы. Потому номинального, что пока точно не известно, кто там являлся куклой, а кто кукловодами. И где они находятся географически.
«Еще при Чубайсе было обращено внимание на наличие в распоряжении главы президентской администрации печати с факсимильной подписью Ельцина. Есть эта печать в Кремле и сейчас, это дает возможность выпускать официальные документы от имени президента РФ при условии, что участие в этом последнего «вовсе не обязательно»: «бери печать и штампуй бумаги». В прессе в связи с этим отмечается, что ранее Бурбулису, Илюшину или Чубайсу, теперь Юмашеву и Т. Дьяченко было «разрешено» самостоятельно «писать любые президентские указы на бланках, заранее подписанных гарантом Конституции» (В. Тихомиров).
Ну, Чубайс и прочие известны, а Юмашев? «Когда‑то Валя Юмашев квартировал в «аппендиците» длинного коридора «Комсомолки» в убогой прокуренной комнате… Впрочем, Лев Гущин, редактор «Огонька» и друг Юмашева, вспоминал, как однажды Валя все‑таки напился и от избытка чувств поцеловал собственное изображение в самоваре, стоявшем на столе. Самовар оказался раскаленным. Так будущий глава президентской администрации заработал на всю жизнь обметанный рот» (Д. Шевченко).
Продолжим цитирование о некоторых иных важных лицах. «Известно, что Лисовский «переводил большие суммы денег во Францию и там их отмывал». Возможно, что по тому же каналу шли деньги на приобретение недвижимости во Франции для семьи Ельцина… Лисовский тесно сотрудничал также с членами правительства РФ, имеющими прямой выход на Ельцина, в частности с Б. Немцовым. Это проявилось особенно заметно, когда пресса обратила внимание на причастность Лисовского к финансированию книжки Немцова «Провинциал». Возможно, что через Немцова Лисовский нашел подход и к С. Кириенко» (В. Тихомиров).
«Сколько казенных денег ушло в Чечню вроде бы как на восстановление – Бог ведает. Да и вообще, по мнению специалистов, вольная Ичкерия превратилась во всероссийскую отмывочную, по сравнению с которой печально знаменитый Нью‑Йоркский банк – всего лишь жалкий обменный пункт возле гастронома… Даже какое‑то странное разделение труда возникло: чеченцы крадут, а Березовский вызволяет… Такое вот гуманитарное партнерство. Дошло до того, что представителя президента сперли. Могли бы при желании и президента спереть… Не пожелали. Жаль» (Ю. Поляков).
Итак, имя названо – Березовский, символ нынешних наших «банкиров». Читаем у другого автора: «Свое быстрое обогащение банкиры объясняют тем, что они дали власть Ельцину в стране, которая была «чрезвычайно криминализирована», при условии, что государственной собственностью было почти все 100 % всех богатств. Кремлевские правители позволили им присвоить богатство, которое «было ничье»… В итоге собственником более 2/3 всех богатств России стала небольшая группа частных лиц, «еврейских банкиров», куда входят Березовский, Гусинский, Ходорковский, Смоленский, Авен, Фридман, Малкин, Хаит, Иордан и другие» (В. Тихомиров). Поистине имена эти звучат как песня. Только не наша…
Информацией о том, в каких «золотых каретах» разъезжают по нищей России эти самые «банкиры» определенного окраса, переполнена вся наша печать, даже либеральная. Объевшись миллиардами уворованных баксов, они не гнушаются и мелким щипачеством. Вот Ю. Поляков напоминает нашумевшую историю о позорном «союзе писателей», когда Чубайс «со товарищи» выплатили сами себе деньги за несуществующую книгу:
«О размерах гонорара, полученного соавторами (450 миллионов долларов), я, от имени современных российских писателей, скажу так: нам и не снилось! Это годовой гонорарный фонд всего нынешнего «Худлита» – крупнейшего издательства страны. Недавно я сам видел Валентина Распутина, шагавшего пешком из Дома творчества в Переделкине до железнодорожной станции с двумя чемоданами тяжеленными. Ну нет у него денег на такси! А ведь это Распутин – писатель с мировым именем… Так кто же они такие? Писатели? Нет, не писатели, а так – писарчуки… Даже новорожденной мыши понятно, что подобные гонорары получают не за изысканность стиля или оригинальность фабулы, а совсем за другое».
Все мы знаем, ЗА ЧТО. Справедливый народный суд все эти делишки обстоятельно и гласно осветит. И скорее, чем иные думают.
Теперь перейдем к главной героине нашего сугубо правдивого, чисто документального повествования. Опять цитата о делах в некоем подмосковном местечке: «В Горки из управления по делам президента потянулись грузовики с досками и кирпичом, шифером и кровельным железом. Все по государственной, ничтожной цене. Стройка быстро превратилась в ударную. Знакомые ребята из охраны рассказывали, что Татьяна Борисовна часто наведывалась понаблюдать за ходом работ. Была строга с рабочими, придирчиво указывала на недоделки. Куда пропала ее начальственная стыдливость? «Есть с кого пример брать, папин характер», – ухмылялись мужики в спецовках. В сжатые сроки здание было построено – английская королева позавидовала бы такой конюшне! Сорок чистокровных (каждый в цену «Мерседеса») скакунов» (Д. Шевченко).
Это была, так сказать, легкая журналистская увертюра. А теперь вот суровые, как шаги Командора, сведения, собранные отставным дипломатом: «Еще в бытность учебы в МГУ она сошлась, в частности, с Виленом Хайруллиным, за которого вышла замуж. Последний, наверное, не от хорошей жизни после брака с дочкой будущего президента РФ поторопился жениться на еврейке и уехал жить в Израиль. В прессе сообщалось, что на вопрос о причинах развода с Хайруллиным Татьяна в суде ответила, что «муж ее бил». Сам Хайруллин ссылается на то, что он ей «изменял». Для этого, наверное, были основания» (В. Тихомиров).
Дипломат продолжил свои интересные наблюдения далее: «Злые языки говорят, что специфику, отражающую ДОМИНИРУЮЩИЕ потребности младшей дочери президента РФ, использовал в своих интересах вице‑премьер правительства РФ Б. Немцов, когда возникали угрозы его отставки. Журналисты из «Московского комсомольца» заметили, что еще во время визита Ельцина в Китай, где его сопровождал Немцов, последний «не упустил ни одной возможности легонько приобнять Татьяну Дьяченко», млеющую, как предполагается, от мужской ласки… Это было заметно, в частности, и в ходе путешествия в Красноярск, где, пока Ельцин прогуливался с Хасимото, Немцов не терял времени, сопровождая (в компании с С. Ястржембским) дочь президента РФ» (В. Тихомиров).
Закончим цитирование наших осведомленных авторов сообщением, которое сделал одному из них некий его приятель из числа офицеров кремлевской охраны: «Иду на днях по Первому корпусу Кремля. Смотрю, прямо по курсу – вроде Путин, председатель ФСБ. Стоит по стойке смирно, как солдат срочной службы, руки по швам. А перед ним Татьяна Борисовна. Не стесняясь снующей мимо публики, отчитывает его в полный голос – так, что слышно на весь коридор. И такой ты и разэтакий, нечесаный, немазаный. Эта сцена времен крепостничества лучше подобных слухов… Дочь Ширака Клод, на которую мечтает походить наша красавица, конечно, поправляет папе Жаку галстук перед выступлением по телевидению. Но представить себе картину, чтобы она прилюдно костерила начальника французской разведки…» (Д. Шевченко). Интересно, как они теперь меж собой объясняются? Впрочем, это мелочь. А вообще‑то нашим читателям, да и всему народу российскому, хотелось бы узнать многое из нынешних кремлевских тайн. В частности, про Наиссу Иосифовну Штиль.
Среди присных Е.Б.Н. появилось однажды картавое пополнение – прокурор с устрашающей фамилией Скуратов (правда, Юрий, а не Малюта). Он, стало быть, прямой потомок своих знаменитых предшественников – от Ягужинского до Вышинского. С такой наследственностью новый назначенец должен был бы страх навести на весь наш преступный мир, от вороватых банкиров до простых, как правда, рэкетиров. Но нет. Ручным оказался однофамилец Малюты!
О Скуратове сообщил примечательные подробности журнал «Профиль» – главный осведомленец о жизни «новых русских» и в особенности «новых нерусских». Вот: «Юрий Скуратов – действительный государственный советник юстиции (что соответствует маршальскому званию). По выходным играет в бадминтон, плавает в бассейне и каждое воскресенье играет в футбол. На работу Скуратов приходит в 8.40 утра, покидает кабинет после 21.30. В субботу, по словам коллег, приезжает чуть позже».
Как‑то настораживает эта вот точность: «8.40». Почему именно так, а не как‑нибудь иначе? Ну «семь сорок» – это всем понятно, но почему «восемь сорок»? Не ясна тут цифровая символика. Ну, не станем отвлекаться на мелочи. Однако заметим, нынешний прокурор кое в чем сразу превзошел своего родоначальника Ягужинского Павла Ивановича. Тот был по чину только «генерал‑аншеф», три звезды на погонах. Куда ж было сподвижнику Петра Великого до маршальских бриллиантов!
Как же складывался карьерный путь Нью‑Ягужинского? Деликатную эту тему осветил опять‑таки журнал «Профиль» (18 февраля 1997 г.). Цитируем: «В 1973 г. окончил Свердловский юридический институт. Был оставлен в аспирантуре. В 1977–1989 гг. работал преподавателем, заведующим кафедрой, деканом судебно‑прокурорского факультета…»
Прервемся у этих датировок. Известный Б.Н. служил в Свердловске первым горкома КПСС в 1967–1976 годах, а потом первым обкома до 1985‑го, до переезда в столицу. Был ли знаком скромный доцент с партбоссом – неведомо, но вот комсомольского босса Свердловска, своего ровесника Виктора Илюшина, он знавал. Полезное оказалось знакомство.
Это был, так сказать, трамплин для Нью‑Ягужинского. А вот и взлет с трамплина (опять цитируем осведомленный в таких делах «Профиль»): «В 1989–1991 гг. – сотрудник идеологического отдела, затем заместитель заведующего отделом по законодательным инициативам ЦК КПСС». Не слабо! Партаппаратчик, значит, да еще из самых вредных для демократии – коммунистическую идеологию внедрял в обездоленный народ.
Но главное дальше. А вот что: «В 1991–1992 гг. – старший консультант по правовым вопросам министра безопасности РФ Вадима Бакатина…»
Ну, этого представлять не надо. Невиданная в истории спецслужб передача им американскому послу Р. Страусу секретнейших данных нашей разведки навеки останется неким уродливым рекордом. «Комсомольская правда» язвила по этому поводу (5 декабря 1996 г.): «На следующий день в интервью «Комсомольской правде» один из работников посольства США рассказал, что поначалу это решение главного советского разведчика вызвало шок, а потом хохот». Им‑то – да, а нам до сих пор не до смеху.
«Правда‑5» добавила любопытные подробности: «Бакатин, видимо, осознавая тяжесть содеянного, уже давно предпринимает меры предосторожности, порой граничащие с манией преследования. Как говорят, даже в лифте собственного дома он избегает совместных поездок с соседями, судорожно закрывая двери перед их носом» (18 марта 1997 г.).
Что ж, поделом вору мука. Не худо бы иным бывшим «товарищам», а ныне господам, задуматься о собственной грядущей судьбе… Впрочем, мы не о тех пишем, а о генпрокуроре Скуратове.
Ну а дальше как шли дела у него? После скандальной отставки Бакатина? А довольно тихо и скромно. Опять процитируем наш верный источник «Профиль»: «В 1993–1995 гг. занимал должность директора НИИ проблем укрепления законности при Генеральной прокуратуре РФ». К тому времени «дело Бакатина» забылось, столько событий, и каких! Без сучка и задоринки Скуратова утверждают в должности генпрокурора. Но и тут известны некоторые подробности.
«Профиль» еще в 1996 году (23–31 октября) сообщил (а они кремлевские тайны знают), что в верхах вспомнили о скромном партаппаратчике и помощнике темноватого шефа Лубянки с подачи… Виктора Илюшина, того самого свердловского комсомольского босса, а тогда – первого помощника Е.Б.Н. Там же «Профиль» предсказывал, что дело «носильщиков» (помните коробку из‑под ксерокса с полумиллионом баксов?) будет Скуратовым затянуто до конца года, а потом… соответствующую статью Уголовного кодекса РФ отменят. Так и случилось. До сих пор о судьбе полумиллиона баксов в коробке из‑под ксерокса, что пытались утащить присные Чубайса, ничего не слышно.
Впрочем, что это мы? Слышно, и даже записано на магнитную ленту!
Запись тайного разговора Чубайса, Илюшина и еще какого‑то чина помельче была опубликована в «Московском комсомольце» 15 ноября 1996 года. Даже в нынешней потрясенной России эта публикация вызвала шок. Еще бы! Первые лица страны, ближайшие слуги Б.Н. цинично обсуждали делишки, достойные… ну, прокурорского интереса, скажем так, мягко. Чубайс в ответ что‑то кратко буркнул по казенному телику, а бедный уральский комсорг даже на это не решился. И в суд оба «вице‑президента» не подали.
Приведем малюсенький отрывок, касающийся нашего Нью‑Ягужинского: «Илюшин (звонит Скуратову): Юрий Ильич, вот такой вопрос возник: можно было бы сделать таким образом, чтобы документы, которые к вам придут от Трофимова, ни к кому, кроме вас, в ближайшее время не попали? И чтобы они у вас некоторое время полежали до совета с Борисом Николаевичем после того, как вы с ними познакомитесь лично? (Скуратов что‑то отвечает.) Надо именно так и сделать, потому что у нас есть сведения опасаться того, что это очень быстро перетечет, если кто‑то у вас будет заниматься другой, в стан наших противников».
Все получилось согласно илюшинскому руководящему указанию: к общественности из Генпрокуратуры ничто пока «не перетекло», в суд – тем паче, а беспокойного Трофимова выгнали с должности. «Носильщики» гуляют на воле. И процветают, как всем известно.
А теперь, разговоры с «человеком, похожим на Скуратова».
– Юрий Ильич, за сравнительно небольшой срок деятельности в Москве вам довелось общаться по разным поводам со многими известными деятелями. Наших читателей тоже интересуют подлинные сведения о них. Для хронологии начнем с отставки Горбачева. Что вы скажете о человеке‑с‑пятном?
– Жизнь показала, что Горбачев – наша трагедия. Трагедия в том, что он, возглавив партию, не управлял процессом, а плыл по течению. А быть сильным в закулисных интригах, в подковерной борьбе, как выяснилось, недостаточно, чтобы управлять страной…
Около здания ЦК собирались толпы враждебно настроенных людей. Геннадий Бурбулис написал Горбачеву записку о том, что у него есть сведения: в ЦК уничтожаются документы, в стенах этого дома вообще строятся разные козни и так далее, что единственный выход из создавшейся ситуации – партию распустить, а здание опечатать. И Горбачев пошел на это – подписал бумаги. Сдал и ЦК, и партию, и товарищей своих, многие из которых были ему действительно верны.
– А вот позабытый до судебного процесса Бакатин, ненадолго ставший шефом Лубянки, который «прославился» тем, что сдал американцам нашу секретную аппаратуру в их посольстве?
– Государственную тайну составляла не только схема, но даже и сам принцип, который был использован в организации прослушивания американского посольства. Это было «ноу‑хау». Американцы, получив схемы, долго не могли разобраться в техническом устройстве системы. Ведь там были использованы и пустоты в цементе, и особенности арматуры, я уже не говорю о кирпичах. Все здание представляло собой одно большое ухо. Многие закладки делались еще в Финляндии, откуда американцы привозили кирпич, поэтому была рассекречена и пострадала наша агентура там.
– А как это все сказалось на деятельности Лубянки?
– Судьба страны на спецслужбах отразилась наиболее болезненно. Людей по любому поводу выводили за штат, проверяли на благонадежность. У многих сдавали нервы, многие начинали пить. Страдали от нападок нечистоплотных людей, таких, как священник Глеб Якунин, который работал в архивах КГБ, а потом под рясой выносил материалы, компрометирующие иерархов Церкви, сотрудничавших с Лубянкой, или Полторанин – идеологический рупор раннего Ельцина. Подчиненные, спасая оперативную агентуру, не докладывали всего, что знали, своему начальству. Даже Ковалев, который был на Лубянке своим человеком, и тот получал не более тридцати процентов информации, Путин – и того меньше. Подчиненные стали бояться своих руководителей, стали бояться вообще провалить свою агентуру. А ведь спецслужба – аппарат тонкий, разрушить его можно быстро, вот только настраивать долго.
– Хроническим нарывом на теле России давно стал сын любимой мамы, уехавшей на постоянное жительство в Израиль: что нового вы могли бы рассказать нам о пресловутом Чубайсе?
– Нами была подготовлена программа по борьбе с коррупцией, где было расписано на ближайшие два года, что должны делать органы государственной власти и правоохранительные органы в борьбе с этим злом. Подготовили мы эту программу года три назад. Я тогда рассказал о ней президенту. Тот наложил резолюцию: «Поддерживаю» – и отписал бумагу Чубайсу. Я уехал из Кремля вдохновленный. Но… Прошел месяц, второй, третий, четвертый, пятый. Никакой реакции, словно бы и нет документа! Начали искать бумагу. Нашли. Точнее, ее нам вернули с резолюцией Чубайса: «Не вижу необходимости»… Документ был похоронен. А почему? Да потому, что многие из тех, кто смотрел этот документ в Администрации президента, четко понимали, что подпадают под его действие. Словом, доверили козлам капусту.
– Нам кажется, что сравнивать Чубайса с козлом все же не очень справедливо, ведь рыжих козлов вроде не бывает. Но все знают, что Чубайс – друг известной «семьи», каковы ныне «семейные новости»?
– Работники Управления делами президента (не буду пока называть их фамилий) открыли в «Банко дель Готтардо» два счета на интересные имена. Одно имя – «Царевна», другое – «Золушка». Счета, как видите, шифрованные. Кому они принадлежат? Татьяне Дьяченко и Елене Окуловой? Есть основания полагать, что именно им.
– Год назад разразился мировой скандал, связанный с чудовищными хищениями российских денег через Нью‑Йоркский банк. Западная печать вопила о «русской мафии», хотя имена этих «мафиози» звучали как‑то не очень по‑славянски: Берлин, Гурфинкель, Кагаловский, Принцкер и тому подобные могилевичи. Впрочем, то исполнители, мелкая сошка. А как там обстояли дела у кремлевских «важняков», замешаны?
– Прежде всего – президентская семья. Сам президент, дочери его Татьяна и Елена, позднее всплыл Леонид Дьяченко – Татьянин муж, и, естественно, члены «семьи» – Березовский с его веером хвостов… Волошин, который проходит по двум уголовным делам: в связи с «Чара‑банком» и Мариной Францевой, когда с подачи Волошина этот банк за реальные деньги – деньги вкладчиков, между прочим, купил фантики – обесцененные бумаги Автомобильного всероссийского альянса (ABBA) – мыльного пузыря, рожденного Березовским; и в связи с проданным векселем Агропромсервиса. Добыт этот вексель был преступным путем… Уголовное дело было возбуждено по статье «мошенничество». Тут и Абрамович, первая сделка с нефтью которого была криминальной. Московской прокуратурой была даже выдана санкция на его арест, но дело это было благополучно прикрыто… Мамут. Более поздние данные свидетельствовали о его причастности к отмыванию «грязных» денег через «Бэнк оф Нью‑Йорк», Соби‑банк, Московский деловой банк и другие.
– После вашей скандальной отставки в прокуратуре замелькали имена «исполняющих обязанности» – Чайка, Демин. Кто они такие?
– Теперь, спустя годы, понятно, что я совершил ошибку, передвинув Чайку из Иркутска в Москву… Чайка впоследствии предал меня – не выдержал испытания столицей. Я жалею о том, что не побеседовал с главой администрации Иркутской области, не узнал его мнения о Чайке, не обратил внимания на сдержанную реакцию ряда коллег по работе. С Деминым я работал в ФСБ, видел его в работе, в разные кадровые бумаги не заглядывал. Хотя заглянуть надо было бы. У Демина в личном деле имелось несколько взысканий. За недостойное поведение по отношению к женщинам. Иначе говоря, он старался не пропустить мимо себя ни одной юбки, ни одной секретарши. Имелись у него и карьеристские задатки. Часто он бывал неискренен. Но все это я пропустил мимо.
– Да, с этим вашим самокритичным суждением нельзя не согласиться, а кадры, как нас правильно учили, решают все. Теперь вот опять о кадрах. Последние годы на политической авансцене постоянно мелькает Степашин, то здесь, то там, а ведь он долго служил политработником в пожарных частях, даже Военно‑политическую академию имени Ленина окончил. О нем что скажете?
– Кто‑то тут уже спросил меня: «А разве Степашин – юрист?» – «Нет, не юрист. Но – доктор юридических наук». Базового юридического образования – основы всего – у него нет. И не будет никогда. А степень доктора юридических наук есть. Нонсенс! Отсюда и вся его легковесность при ответах на вопросы, требующие специальных юридических познаний.
– Любопытная подробность, о том в газетах вроде не писали. Ведь легковесность его проявляется кругом. Помните, в должности директора ФСБ пытался руководить военными действиями в Чечне, оконфузился, потом с ваххабитами обнимался, бурку от них в подарок принял, поклялся честью офицера‑пожарного, что генерала Шпигуна освободит, да ушел в отставку, честного слова не сдержав, и все нипочем!
– Степашин, став министром внутренних дел, начал проводить тактику откровенного заигрывания с Масхадовым. МВД России первым заключило договор о сотрудничестве с МВД Ичкерии. Следом за МВД потянулись и другие ведомства… Много суетился Березовский… Однажды он через Назрань на своем личном самолете привез Басаеву крупную сумму денег. Якобы для восстановления цементного завода. Возможно. Но нельзя исключить и того, что этот «цемент» палит сейчас по нашим ребятам в армейской форме. Возникла даже идея создания общественного антикоррупционного комитета, но во главе комитета стал Степашин. Ну какой из него антикоррупционер, когда сформированное им правительство почти на треть состояло из лиц с сомнительной репутацией! Да и сам он, к слову, будучи министром внутренних дел, спустил на тормозах громкое дело банкира Смоленского – человека, которому давным‑давно надо сидеть за решеткой. Именно Степашин изгнал из МВД многих честных и толковых работников, включая Игоря Николаевича Кожевникова – руководителя следственного комитета МВД России.
– О продажности высших должностных лиц теперь много пишут в газетах, в том числе и солидных, и «желтых». Есть мнение, что «разоблачения» эти порой откровенно «заказные». Есть у вас такие данные?
– Минкин опубликовал в «Новой газете» статью «Честных прокуроров не бывает», где, не моргнув глазом, заявил, что и Скуратов, и Карла дель Понте нарушили закон… Откуда он взял это? Не знаю. Карла дель Понте как раз очень скрупулезно соблюдала все процедуры, и вообще нарушение закона для такого человека, как она, – вещь немыслимая… Кстати, Минкин в этот раз выступил в роли лакея, обслуживающего Пал Палыча Бородина, и за это получил гонорар – дачу в престижной Жуковке. Дали ее Минкину в Управлении делами Кремля, сиречь в ведомстве Пал Палыча… Там же, в «МК», была опубликована статья Марка Дейча «Опасные связи». Дейч и Будберг – это два сотрудника «МК», которые выполняли и выполняют заказы наших спецслужб, МВД и ФСБ. Что грустно в этой ситуации: КГБ когда‑то привлекал Марка Дейча к уголовной ответственности за фарцовку и незаконные валютные операции, а преемница КГБ – ФСБ подкармливает его и в ту же пору пичкает оперативными, а значит, секретными (хотя и непроверенными) материалами. И Калинина, и Дейч, и Будберг волей‑неволей находятся, увы, на обслуживании коррупционеров.
– И последнее, Юрий Ильич. В 1998 году в России произошел пресловутый «дефолт», когда в одночасье цены подскочили в несколько раз, миллионы честных тружеников обеднели, а кучка воров нажилась.
– Кто принял решение объявить Россию на весь мир нищей? Имена этих людей Россия должна знать. Собрались пять человек, поговорили немного, поухмылялись – слишком уж «веселым» показался им этот исторический момент – и объявили: «Дефолту быть!» Вот их имена:
ДУБИНИН Сергей Константинович
КИРИЕНКО Сергей Владиленович
ЗАДОРНОВ Михаил Михайлович
ЧУБАЙС Анатолий Борисович
ГАЙДАР Егор Тимурович
Большего унижения России за многие века, по‑моему, не было. (Все высказывания Ю. И. Скуратова тщательно сверены по его книге «Вариант дракона». М., 2000.)
Про драгоценные алмазы нынешний российский гражданин может узнать только из «глянцевых» изданий, что для богатых, да смутно доносящихся до него скандалов о кромешном воровстве в деле отечественной алмазодобычи. Взяли какого‑то гешефтмахера мелкого по фамилии Козленок, отсидел 3–4 года, отпущен, звучат в связи с этим имена бывшего «алмазного министра», приближенного «семьи» Бычкова, бывшего министра финансов Федорова и иных.
Вот, пожалуй, и все. А дело‑то, как говорится, архиважное, имеющее жизненный интерес для нас. Но опять приходится писать о плохом. Безмерны кладовые российских недр, включая алмазные, но вот уже десять лет разворовывают их, как и всю страну. Кто же ворует? «Знакомые все лица»! К счастью, недавно вышли три обстоятельные книги, весьма разные по материалу и по самому жанру. Они позволяют рассказать о судьбе нашего «алмазного венца» полно и достоверно.
В научно‑популярной книге про «алмазный рынок» сообщается много интересного. Например, что в алмазной промышленности трудятся два с половиной миллиона работников, причем все они весьма высокой квалификации. Что спрос на бриллианты в мире составляет 10–12 миллиардов долларов (четверть бюджета нашей страны в конце 90‑х). Однако нам, русским, от этого пирога остается очень мало, ибо 65 процентов бриллиантовых изделий оседают в одних только США и Японии, нам остается мелочь. И это при том, что запасы алмазов у нас крупнейшие, а добыча их весьма велика и продолжает расти даже в нынешней полуразрушенной стране. Только носят бриллианты российские в основном не наши граждане. Ате, кто покупает, имеют по большей части гражданство двойное.
…Когда мы с товарищами рассматривали эту книгу, Александр Сегень сказал, указывая на обложку: «Смотрите, сколько тут хасидов!» Действительно, на цветной добротной фотографии, где изображен торговый зал алмазных товаров, насчитали мы двадцать немолодых джентльменов, из них десять – пятьдесят процентов! – почему‑то пребывали в закрытом помещении в черных широкополых шляпах, а еще одна шляпа, одиннадцатая, лежала на столе в отсутствие хозяина. Ну, не ручаюсь, что все они – хасиды, но подробность любопытная, это уж точно.
Иллюстрации к книге это первое наблюдение укрепляют. Вот подпись под одной из них: «Во время мирового алмазного конгресса. Ж. Ройзен – президент Международной ассоциации производителей бриллиантов, Б. Кинслер, Юри Шварц – израильские алмазники, Игал Хаусман – президент Израильской (затем и Международной) Ассоциации производителей бриллиантов, 3. Шур», – о последнем ничего не сказано, тайна тут, что ли? По виду это нечто вроде президиума, и хотя все сидят без шляп, но лица вполне узнаваемые. Тут же фото главных «алмазников» Ники и Гарри Оппенгеймеров и еще, и еще…
Это, так сказать, фасадная сторона вопроса, международная, хотя вроде бы контролируемая одним народом. Вторая книга – сугубо о наших русских делах. Что она именно о русских, сразу заметно уже по внешнему виду: издание поплоше, фотографий поменьше, они к тому же черно‑белые и неважного качества, никаких таблиц и справочных данных. Но книга «Звездный час» заставляет с гордостью и, к сожалению, со слезой на глазах вспомнить о недавних славных достижениях отечественной индустрии. Алмазной.
Имя русского подвижника середины XX века Виктора Илларионовича Тихонова не сыскать даже в самых подробных наших энциклопедиях. Меж тем он был одним из заметных деятелей в освоении одной из богатейших на планете якутской алмазной кладовой. И жизнь этого скромного труженика, и сам алмазный сюжет исключительно интересны, а к тому же и очень мало известны. Жаль, что автор, опытный журналист, злоупотребляет общими описаниями в ущерб подлинному и точному материалу. От этого жизненный путь героя обрисован расплывчато, а общая композиция получилась несколько сбивчивой.
Однако главное – бескорыстный пафос освоения российских алмазов в тяжелейших природных условиях – это есть, и оно не может не впечатлять. Вот сцена конца 1940‑х: измученные геологи возвратились в малый тогда Якутск и явились в обком партии к секретарю. «Через пять минут меня приглашает в кабинет Ломов, вглядевшись, кое‑как узнал меня – ведь весной‑то я был без бороды.
– Есть алмазы? – спрашивает он.
– Есть, – говорю.
– Врешь!
– Вот они, – подаю ему пакетик.
Он развернул, посмотрел на них и… и давай меня ругать на чем свет стоит за то, что алмазы, как простые камушки, с собой таскаю. Ругает свирепо, по‑мужски, а у самого глаза радостные и добрые. Через несколько минут там собралось много людей. Все смотрели алмазы, каждый камушек в отдельности. Затем расстелили на полу большую карту, мы ползали по ней, я показывал места находок, и, наверное, не было никого счастливее нас в эту минуту». Да, читаешь такое с невольной грустью. Помните: «человек проходит как хозяин…» А вообразите себе, если сейчас геолог принесет алмазы в кабинет
Абрамовича или иных каких братьев Черных? И представить противно…
Прошло несколько лет, русская алмазная индустрия развивалась стремительно. Якутский прииск Айхал: идет пробное бурение. Из дневника полярного геолога:
«10 января. Страшные морозы. Ребята держатся молодцами. Никто не жалуется. Пробили четыре шурфа. Кимберлита нет.
17 января. Кажется, мы добьемся своего. Один из наших лучших проходчиков принес минерал. «По‑моему, – говорит, – интересный». Еще бы! Это галенит. Его встречают около крупных алмазных месторождений.
26 января. Морковкин прислал записку с верхушки склона – там ничего нет. Все это очень странно. Мороз под шестьдесят».
И вот наконец: «Ура! Ура! Шестой шурф сел на алмазную руду! Она голубая, как озеро Ойнур, когда в нем отражается небо. Есть трубка! Выпили за ее здоровье бутылку отравы под названием «Мятный ликер».
Шел 1960‑й, и шестьдесят градусов на дворе. И не было еще на Руси поганого криминального капитализма. А теперь даже тот самый ликер, который и мне доводилось принимать в молодые годы с изрядной натугой, – теперь он кажется смесью нектара и амброзии. Другой был тогда общественный климат, вот в чем тут дело. Словом, биографии таких героев, как Тихонов и его сподвижники, следовало бы издавать в серии «Жизнь замечательных людей». В той, старой, конечно.
Книга «Алмазная война» в высшей степени занимательна, хотя и несколько загадочна. Автор ее читателям не представлен, возможно, это псевдоним. Сама же книга характеризуется издателями как «сенсационные откровения контрразведчика». Допустим. Во всяком случае, на обороте титула напечатано грозное предостережение: «Все права защищены. Никакая часть этой книги не может быть репродуцирована, внесена в базу данных или поисковую систему, перепечатана в какой‑либо форме или иным путем». Ну, мы‑то не боимся, никаких «баз» или тем паче «поисковых систем» в нашем писательском кругу не водилось никогда…
Нечистая «перестройка» застигла нашу алмазную индустрию в пору расцвета и подъема, богатства там скопились несметные. Естественно, что именно туда потянулись воровские руки хищников, как советских по гражданству, так и двойных‑тройных.
Известно, что рыба гниет с головы. И вот крупнейший в мире торговец бриллиантами Филипп Оппенгеймер подкатился… ну, он знал к кому! Именно к супруге болтливого генсека Раисе Максимовне. Напомним, что тогда она возглавляла Советский фонд культуры, прикрываясь дряхлой спиной академика Д. Лихачева, уже тогда малость тронутого от ощущения собственного величия. Читаем исключительно важное свидетельство: «Советский фонд культуры получил чек на миллион долларов, и этот миллион сразу же был пристроен на депозит в Швейцарии. В роли щедрого мецената выступила, разумеется, корпорация «Де Бирс» (то есть тот же Оппенгеймер. – С. С.), она же профинансировала издание журнала «Наше наследие» – печатного органа фонда… Из правильно понимаемой скромности ни Лихачев, ни Раечка ни единым словом не обмолвились о таком приятном допинге для российской культуры».
Свидетельствую: так оно и было! Именно в ту пору мне довелось занимать в фонде довольно ответственный пост, о той громадной ссуде никто не слыхал, но все поражались немыслимой роскоши довольно пустоватого издания «Наше наследие» (мы острили по этому поводу – «Ваше наследие»…). Впрочем, о кулацком приобретательстве мадам Горбачевой и ее подельников мы еще вспомним… как‑нибудь.
И начался наглый грабеж русских алмазов. Масштабы этого неслыханного в истории воровства пока еще не подсчитаны, но исчисляются они несколькими годовыми бюджетами нашей нынешней обрезанной России. Ограблена вся страна, все ее граждане (кроме двойных). О том нужно всем нам поистине бить в набат, но мы пока представим лишь некоторых главных действующих лиц данного воровского действа.
На телевизионную лживую поверхность вытащен был несколько лет назад молодой человечек со смешной фамилией Козленок. Пришили ему малую часть уворованных алмазов наших, вытащили из‑за рубежа, посадили в тюрьму. А ведь еще недавно Андрюша Козленок, выпускник Плехановского института, сочетался счастливым браком с дочерью господина Головатого. Не знаете такого? С 1992‑го по 1996‑й был замом министра финансов России. А шефом его в те поры был Борис Федоров. Помните? Шустрый такой и говорливый, хотел стать губернатором Подмосковья, только никто за него голоса не отдал. Так вот и сложилась «алмазная цепь»: Федоров – Головатый – Козленок. Пока посадили только крайнего. Местечковый Козленок сделался истинным «козлом отпущения» – совсем по иудейским законам.
А теперь назовем скромного служащего тех же лет по Министерству финансов – Бычков Евгений Матвеевич. Был сперва начальником Государственного хранилища ценностей, а с ноября 1991‑го– председателем Комитета драгоценных металлов и драгоценных камней. Он‑то и сплавлял отечественные алмазы за рубеж, преимущественно в Израиль. Почему бы уроженец уральского Нижнего Тагила воспылал такой любовью к этой далекой стране? В книге есть ответ, приводится фотокопия свидетельства о рождении Бычкова, там указано: мать Бычкова Ольга Николаевна, 24 года, русская; отец Гликштейн Матвей Ефимович, 24 года, еврей. Будущий хозяин российских драгоценностей был с юности, видимо, глубоким интернационалистом, поэтому отчество взял папино, а фамилию мамину. А позже стал завотделом промышленности Свердловского обкома КПСС и даже поигрывал в волейбольчик с первым секретарем обкома. Ну, имя того все мы запомним надолго.
Итак, преступная цепочка на Министерстве финансов не кончается. «Бриллиантовая рука» тянется дальше, в такие святые для всякого русского человека места, что и поминать их в такой связи противно. Но поселилась там с некоторых пор некая Семья… Понятно? А мы‑то беспокоились и страдали по поводу какой‑то коробки из‑под ксерокса, набитой баксами! Пустяки это, дорогие товарищи. А коробки (или не знаю уж, какие иные емкости), набитые алмазами, – это как вам?
Почему же такое немыслимое воровское дело стало возможным в нашей стране? А ведь не только алмазы воруют – открыто и нагло. Автор книги, видимо, и в самом деле знает кое‑что о делах контрразведки. Он к месту вспомнил первого ельцинского хозяина Лубянки В. Бакатина, который сразу сдал американцам наши самые‑самые секреты. Читаем: «После бакатинской «реорганизации» КГБ как единое целое существовать перестал. Система государственной безопасности лопнула, и даже без особого треска: всех «слонов», обладавших сколько‑нибудь значимым весом, убрали в одночасье, заменив очевидно промежуточными фигурами. Дальнейший путь российской контрразведки стал совершенно прозрачен: перманентная реорганизация, постепенно ведущая к полной стагнации и лишению любой возможности эффективно работать. Дражайшему Борису Николаевичу и тем ребятам, чьей креатурой он является, никакая контрразведка была не нужна».
Неверно думают порой, что ворованного не вернешь. Взыскивали с грабителей и захватчиков, не раз такое случалось на Руси. Но для этого надо, чтобы спросили по‑хорошему с «Бориса Николаевича и тех ребят», чьим ставленником он был.
Одна известная дама провозгласила в конце 1980‑х годов: «Не могу поступиться принципами». Слишком общо звучат эти слова, ведь главное – принципы‑то каковы, стоит ли их так твердо придерживаться? Одна из книг Ивана Михайловича Шевцова называется «Любовь и ненависть». Название прямое, как боевой клинок, оно в полной мере применимо к самому автору. Не отступая и не уклоняясь, он твердо держался своей любви – Родины и ненавидел врагов ее народа. Его бранили – он не каялся, притесняли – не пятился, пугали – не боялся ничего и никогда. Как немцев и румын, которых он встретил огнем на погранзаставе в июне 1941‑го…
Сейчас злопыхательствуют иные двойные‑тройные граждане, что русская литература во все советские времена умалчивала, дескать, о тяжких обстоятельствах народной жизни. Да, умалчивал о том Илья Эренбург, воспевая Сталина в послевоенных романах, а Константин Симонов не писал тогда о трагедии 1941‑го. Потом они заговорили иначе, на «разминированном поле» являя литературную «смелость». А Шевцов?
Еще в хрущевские времена, когда либерализм был дозволен только проеврейскому «Новому миру», он выразительно изобразил явление, о котором до него не посмел высказаться никто из пишущих. В романе «Тля» выведен некий Барселонский – ну, фамилия, как теперь говорят, знаковая. У него на даче в известном подмосковном местечке собирается некое избранное общество, этнически вполне определенно окрашенное, где прорабатываются в неспешных беседах многие жизненно важные для всей страны вопросы. И отчасти даже предрешаются.
Это теперь мы знаем про масонов и Гейдельбергский клуб вкупе с Трехсторонней комиссией, это ныне всякий видел, как надевали псевдорыцарские мантии в уединенных виллах на Горбачева и Ельцина. Это сейчас мы такие умные, хоть и задним числом. А тогда? То‑то на роман обрушился поток либерально‑еврейского поношения, а русские простаки только в затылках почесывали, недоумевая. Потом‑то сообразили, да поздновато оказалось…
В романе «Во имя отца и сына» выведен секретарь московского райкома партии Чернов Игорь Поликарпович, супруга его еврейской национальности, служит в элитном гуманитарном институте, очень осведомлена о столичных делах, муж к ней весьма прислушивается. Роман вышел в далеком 1970 году, все сделали вид, что «ничего не заметили», но кому надо отлично поняли, о ком и о чем речь. Был тогда в отделе культуры ЦК КПСС штатный консультант Черноуцан Игорь Сергеевич – очень влиятельное лицо в партийной идеологии. Его многолетней любовницей была ярая сионистка Маргарита Алигер, в молодости одна из жен Александра Фадеева, и, знать, привыкла влиять на влиятельных лиц.
И этот роман страшно поносили космополитические авторы, только никто «не заметил» прототипа партийного идеолога. Словно голого короля из детской сказки. Но тут уж была самая‑самая реальность!
В романе «Любовь и ненависть» Шевцов показал ростки наркомании, которые только‑только стали пробиваться у нас. Ни один Солженицын вкупе с войновичами и гладилиными к подобным сюжетам даже не прикасались! Да что там несчастные наркоманы! В романе имелся весьма прозрачный намек на знаменитого Аджубея, всемогущего зятя Хрущева. Лихой Шевцов даже его помощника Кошеверова прикрыл русской фамилией Кашеваров, а троих детей Аджубея от Рады Никитичны назвал их подлинными именами. Этого тоже «не заметили», но как хулили!
Там же Шевцов проницательно отметил разлагающую роль телевидения, коль скоро оно оказывается хоть отчасти в чуждых руках. В романе есть впечатляющая сцена, когда герой, простой русский работяга, разбил дома экран телевизора, чтобы домашние не смотрели срамных передач. Бедняга, что бы он сейчас сделал после Ханги и Шендеровича?!
Двинемся дальше вслед за творческой биографией неукротимого Ивана Михайловича. 1978 год, роман «Набат», глухая пора застоя престарелых Брежнева – Суслова – Андропова. Что же Шевцов? А вот что.
В романе среди прочих персонажей появлялся – в отдаленных действиях – некий человек под многозначительным именем Мирон Андреевич Серов, которого иные герои и автор именовали «крупным государственным деятелем». Зашифровка, притом нарочитая, имени Михаила Андреевича Суслова, «серого кардинала» той поры, была слишком уж прозрачной. Дальше – больше. В романе появилась его супруга Елизавета Ильинична, директор медицинского заведения, которая покровительствовала «сионистам». Реальную супругу Суслова звали именно так, и она много лет возглавляла стоматологический институт. Кажется, яснее ясного, но подобная наглость и тут сошла Шевцову с рук, идеологическое начальство предпочло подобного «не заметить». На этот раз в определенной печати воцарилась полная тишина. Как по команде.
Следим далее. В 1981 году в Москве массовым тиражом выходит шестисотстраничный роман Шевцова «Бородинское поле». Рекорд его лихости был, несомненно, поставлен именно тут. В романе действует отставной политработник в чине полковника Леонид Брусничкин, весьма несимпатичный человек, супруга которого имеет право на выезд… Ну, напомним на всякий случай, что Брежнев остался в памяти как полит‑работник‑полковник, а супругу в девичестве звали Виктория Пинхусовна Гольдберг.
В романе об этом персонаже делались и другие тонкие намеки, самый остроумный процитируем. Один герой видит старого дряхлого пса: «Драки и прочая собачья удаль для него перешли в сферу приятных воспоминаний о прошлом, которое, судя по медалям, обильно украшавшим собачью грудь, было блистательным. Невероятное количество всевозможных медалей привлекало внимание любопытных встречных. Медали заслоняли противную морду старого пса и как‑то сглаживали отталкивающее впечатление».
Отметим, что пес носит воинственную кличку Марс. Герой недоуменно спрашивает хозяйку:
«– А значком пятидесятилетия уголовного розыска за какие подвиги Марс награжден?
– Он любит медали, ну просто обожает. У него такой странный характер – снимем медали, и он скучает, не ест ничего. Он у нас такой».
Нельзя не признать, что здесь перед нами лучший пока портрет Леонида Ильича. Он значительно превосходит по выразительности памятное произведение Ильи Сергеевича Глазунова на тот же сюжет, хоть и менее знаменит.
И опять – ни слова, ни звука в ответ. А если без шуток, то ведь умолчание есть самое жестокое наказание для всякого автора. И Шевцову довелось испить эту высшую меру писательского наказания полной чашей. Испить – и устоять!
И последнее. Во второй половине 1970‑х выходил многомиллионным тиражом журнал «Человек и закон», весьма общественно влиятельный в ту пору. Напечатать там боевые очерки Шевцова нам удавалось с великим трудом, тайно, прикрыв его звонкое имя невинным псевдонимом Иванов. Вот, уж действительно «во имя отца и сына»! Обвал читательских откликов сопровождал каждую публикацию «Иванова». А главное – читатели требовали незамедлительного принятия мер против изображенных там врагов народа…
Иван Михайлович Шевцов и в преклонные годы стоит на защите русского рубежа так же твердо и стойко, как и когда‑то в молодости.
Держись, Михалыч! Помни, что ты из числа той «Богатырской заставы», героев которой всегда будет помнить и гордиться ими твоя Родина.
Присмотримся к одной очень любопытной книге.
Деннис Прейгер, Джозеф Телушкин.
Почему евреи? О причинах антисемитизма.
Издание Совета Южной Калифорнии в поддержку советских евреев.
Лос‑Анджелес, 1983.
Издание этой книги и появление ее в нашей стране отмечены некоторой таинственностью. Выходные данные на титуле обозначены не совсем четко, но год издания приблизительно просматривается. Можно также основательно предположить, что вышла она на двух языках – русском и английском. Сюжет книги тоже привлекателен, что очевидно. Но вот незадача, тщательные розыски в крупнейших библиотеках Москвы оказались тщетными, книги этой нет.
Странно. А к нам она попала случайно, обнаружена на книжной ярмарке в Москве на издательском стенде еврейских общественных организаций. Почему, откуда появилась там столь неожиданная книжка, мы вопросов не задавали, да и вряд ли получили бы ответ. Итак, бесспорное: данная книга попала в поле зрения русского читателя совсем недавно, а потому и достойна внимания.
Да, бесспорно это так. Авторы (нам пока не известно, кто они такие) говорят очень откровенно, прямо, без обычной в таких случаях визгливой риторики. Мол, мы полагаем так, а ваше отношение к этому нас мало интересует. Что ж, спасибо за откровенность.
Действительно, авторы заслуживают благодарности. Они повествуют о таких обстоятельствах, о которых у нас трудно сказать даже при самой сверхгласности. Вот сперва о событиях относительно маловажных:
«Почти забытая глава еврейской революционной деятельности – Венгерская революция 1919 года. Бела Кун, еврей, установил недолго просуществовавшую Советскую республику в марте 1919 года. Среди 48 народных комиссаров его правительства 30 были евреями, а среди 202 высших должностных лиц евреев было 161». Как видим, весьма похоже на Советскую Россию той поры, только у нас задержалась такая власть подольше, лет этак на пятнадцать‑двадцать…
Совсем еще недавно у нас и заикнуться о такой цифири было немыслимо! Теперь можно хоть процитировать. Однако перейдем к самому острому сюжету – о поведении евреев в Германии в период так называемой Веймарской республики, которая закончилась приходом Гитлера к власти после победы на выборах. Не пожалеем места на цитату, она, право же, того заслуживает:
«До прихода к власти Гитлера в 1933 году преобладание евреев в революционном левом движении Германии было столь же подавляющим, как и в России… Эти еврейские радикалы пользовались непропорционально большим влиянием в культурной и интеллектуальной жизни Германии… Во главе этих радикалов, оказавших громадное влияние на интеллектуальную и культурную жизнь Веймарской Германии, находились те, кто сконцентрировался вокруг берлинского еженедельника «Ди Вельтбюне» («Мировая сцена». – С.С.). Из 68 публицистов «Вельтбюне», чье происхождение можно установить, 48 были евреями…
Образец высказываний «Ди Вельтбюне» о Германии помогает понять, почему немецкие евреи‑радикалы способствовали усилению немецкого антисемитизма. Журнал использовал свой престиж и изобилие талантов своих публицистов и редакторов для нападок БЕЗ РАЗБОРУ (так в тексте. – С. С.) на немецкую культуру и национальную жизнь. Эти нападки были вызваны не необходимостью реформ – они были направлены против самой ИДЕИ (так в тексте. – С. С.) германской нации. Следующие строки были написаны самым знаменитым сатириком и критиком, одно время редактором «Ди Вельтбюне» Куртом Тухольским, евреем:
«Эта страна, которую я якобы предаю, – не моя страна, это государство – не мое государство, эта юридическая система – не моя юридическая система. Различные лозунги этого государства для меня являются такими же бессмысленными, как и его провинциальные идеалы… Мы – предатели. Но мы предаем государство, от которого мы отрекаемся ради земли, которую мы любим, ради мира и во имя нашего истинного отечества – Европы».
Воздержимся от суждений по столь щекотливым обстоятельствам. Но вот известный литератор Тухольский, как он представлялся нашим читателям еще в недавнее время? А вот как: «Во всех жанрах Т. беспощадно обличал военщину, бюрократизм, шовинистическое мещанство, фашизм. Имя самодовольного немецкого мещанина – господина Вендринера– стало нарицательным. С 1921‑го жил преимущественно во Франции и Швеции. Отчаявшись и не веря в победу над фашизмом, Т. покончил с собой». Так сказано в Краткой литературной энциклопедии, основном поставщике оценок и сведений по данным сюжетам. Как видно, в этом случае оценка несколько односторонняя, мягко говоря. А автором ее был небезызвестный Лев Копелев, еврей и вскорости эмигрант, который любил свою родину примерно так же, как герой его статьи – свою. Такая вот получается любопытная «рокировочка», как выражался другой горячий патриот России.
Впрочем, отойдем от «Германии туманной» ради наших дел. Точнее, делишек. В связи с изложенным невольно вспоминаются суждения Новодворской, что русскому народу место в тюрьме, причем не где‑нибудь, а именно у тюремной параши… Или напомним слова вечного кремлевского баснослова Коха: «Многострадальный народ страдает по собственной вине. Их никто не оккупировал, их никто не покорял, их никто не загонял в тюрьмы. Они сами на себя стучали, сами сажали в тюрьму и сами себя расстреливали. Поэтому этот народ по заслугам пожинает то, что он плодил… Они так собой любуются, они до сих пор восхищаются своим балетом и своей классической литературой XIX века, что они уже не в состоянии ничего сделать».
Да, вспомнишь поневоле о глумливостях Тухольского и как бедолага закончил грешные дни свои. Впрочем, чужой опыт никого не учит… Конечно, у Альфреда Рейнгольдовича Коха имя звучит, как у иных героев Третьего рейха, но внешне он почему‑то очень похож на Иосифа Давидовича Кобзона, бывшего советского песнопевца, а ныне известного мафиози, о чем нам уже приходилось упоминать. И еще добавим на всякий случай: когда в измученной России начнется долгожданная чистка от паразитов, обглодавших и обгадивших нашу родину, в паспорта им заглядывать не станут, что у них там написано в пресловутом «пятом пункте». В этом смысле Кох и Новодворская, Гайдар и Чубайс, Немцов и Кириенко и все прочие и подобные могут не беспокоиться.
А теперь возвратимся к содержательной книге Прейгера и Телушкина.
Авторы, как видим, откровенны и даже не чужды, так сказать, «самокритики». Но также не чураются они и «чувства национальной гордости». Два сюжета на эту тему есть и тут. Вот первый: уровень жизни евреев в среднем всегда и везде выше, чем у окружающих их неевреев. Подробностей не приводится, это вроде бы постулат, не требующий доказательств. Присмотримся к нынешней российской жизни. Как‑то Березовский хвастался, что за казенную дачу платил 500 тысяч баксов в год. Эту наглую сумму немыслимо даже сравнить с заработками подавляющего большинства населения страны, гражданином которой он является. Да, «уровень жизни» Березовского выше, значительно даже выше «окружающего населения». Так же примерно наслаждаются жизнью и другие многочисленные «банкиры», начиная от Абрамовича и Авена до Фридмана и братьев Черных, если перечислять по русскому алфавиту. Такая же примерно картина наблюдается среди их культурно‑идеологической обслуги, где пропасть в уровне доходов по сравнению с русской интеллигенцией.
Да, «жизненный уровень» в этой среде куда выше, но какой это достигается ценой? И насколько прочно и долговечно такое положение вещей? И наконец, самое главное, стоит ли полагать такое «национальной гордостью евреев»?..
Второй сюжет тоже знаком: евреи меньше пьют. По этому поводу приводятся статистические материалы на примере Польши, но вопрос и так бесспорен. У вокзалов разоренной России от Смоленска до Камчатки слоняются несметные толпы бомжей, опустившихся безнадежно, живущих от бутылки до бутылки. Евреев среди них нет, видимо, ни единого. Только вот вопрос: что опаснее для общества – толпы собирателей бутылок или мошенничества в особо крупных размерах? Скажем, афера Березовского с акциями «народного автомобиля», или «приватизация по Чубайсу», или «продажа» города Норильска и Уралмаша за грошовые суммы? Предоставим решать вопрос будущему трибуналу. Есть определенные основания полагать, что вердикт его будет обнародован гораздо скорее, чем иные думают. В особенности предполагаемые фигуранты тех процессов.
Авторы много внимания уделяют излюбленной теме едва ли не всех еврейских публицистов – пресловутому «антисемитизму», то есть возникавшей и возникающей среди многих народов и обществ неприязни к евреям. Мы будем называть это юдофобией, что гораздо точнее. Авторы указывают на четыре главные причины этого явления.
Первую они определяют так: «Еврейский бог как причина антисемитизма». Суть рассуждений выражена в следующей краткой цитате: «Он универсален. Его власть распространяется на каждого, и Он требует подчинения и поклонения от всех. Но при этом Он вошел в историю, слушал, спорил и избрал евреев – и только евреев… Итак, в течение всей своей истории евреи постоянно отвергали наиболее почитаемые объекты и ценности своих соседей. Одного этого было бы достаточно, чтобы породить антисемитизм». Вроде бы получается, что всевышний евреев создан исключительно для них, а евреем можно только родиться. Но не станем углубляться в эту животрепещущую сферу, а последуем за прямодушными авторами.
Вторая причина повсеместной юдофобии – «еврейский закон». Нам разъясняют это так: «Компонентом иудаизма, придающим еврейскому вызову определенную форму выражения, был еврейский закон. Он переводил еврейские верования в действие… Еврейский закон выходил далеко за рамки 613 заповедей, записанных в Торе, и мириады предписаний устной галахической традиции определяют каждый аспект еврейской жизни… И, наконец, законы святости и ритуала приводят к тому, что евреям приходится вести себя и даже одеваться и питаться не так, как их нееврейскому окружению. Никакая группа людей, ведущих себя столь отлично от большинства, не может не навлечь на себя враждебных чувств». Опять‑таки нельзя не отметить четкость и недвусмысленность постановки вопроса. Особенно характерна заключительная часть суждения: «Даже сегодня, когда большинство евреев отказались от строгого соблюдения закона, тысячи лет его соблюдения предками оказывают влияние на их поведение. Все это целиком обязано тысячелетней приверженности еврейскому закону, и все это всегда вызывало глубоко неоднозначную реакцию со стороны неевреев».
Следующее обстоятельство – «еврейское национальное самосознание». Эта глава, в отличие от всей книги, написана несколько сбивчиво, поэтому некоторые положения тут могут получить различные толкования. Воздержимся от любых. Кратко мысль можно выразить в таких словах авторов: «Евреи составляют в современном мире единственную группу, которая одновременно представляет и религию, и нацию. Эти причины делают евреев уникальным народом, и такая уникальность сама по себе уже делает евреев подозрительными в глазах окружающих».
Речь идет о пресловутом «двойном стандарте», когда еврей, проживающий в любой стране мира, является также и гражданином Израиля. Авторы тут довольно многословны, поминается Великая французская революция, современные левые, Каддафи и Иран. В конце главы делается следующий вывод: «Но все‑таки принадлежат ли евреи к двум нациям – еврейской и той, в которой они живут? Ответ теперь очевиден. Да, и в данном аспекте евреи уникальны». Вроде бы ясно, но тут же следует оговорка: «Однако до тех пор, пока на высшую ступень поставлены моральные, а не национальные ценности, это не может вызвать ничьей озабоченности. И если сам по себе факт двойной принадлежности евреев возбуждает среди определенных лиц антисемитизм, то, как мы уже неоднократно убеждались, эту цену евреям приходится платить, когда национализм становится Богом».
Получается вроде бы так: мораль и национальные ценности противоположны и даже враждебны. Вывод осторожно направляется в такую сторону: «национальные ценности» второстепенны или даже вредны. Видимо, большинство народов мира с этим не согласится. И мы тоже.
И последнее: юдофобию вызывает «идея избранности». Здесь все изложено четко и определенно: «Существует еще одно верование евреев, которое также разжигало антисемитские страсти на протяжении всей еврейской истории. Речь идет о вере евреев в то, что евреи являются избранным народом, то есть в то, что из всех народов мира Бог избрал их быть Его посланником человечеству». Этого авторы вроде бы не отрицают, но ничего страшного не видят. Далее следует:
«Антисемиты всегда пытались представить идею избранности как еврейские притязания на прирожденное национальное превосходство. Некоторые утверждают, что вера евреев в свою избранность лежит в основе их попыток овладеть миром».
Авторы с этим не согласны и ссылаются на «Протоколы сионских мудрецов», которые – по их мнению – есть подделка. Но далее следуют примечательные оговорки. «Однако не только антисемиты ложно интерпретировали и считали оскорбительной концепцию избранности. В середине 1930‑х годов, в то самое время, когда нацисты издавали свои антисемитские законы, Джордж Бернард Шоу, самый выдающийся драматург XX столетия, говорил, что доктриной расового превосходства нацисты просто имитируют еврейскую доктрину избранности».
Такие упреки звучали часто, авторы приводят примеры, вот протестантский журнал в 1970‑х годах писал:
«Неудивительно, что избранной расе Гитлер противопоставил декрет, объявляющий избранной арийскую, а не еврейскую расу». В заключение главы авторы либерально заключают, что каждый народ чем‑то почитает себя «избранным», вот, мол, американцы, китайцы…
Ну, о далеких американцах не станем рассуждать, а про китайцев можно вспомнить веселую байку, чтобы на миг отвлечься от очень уж серьезных размышлений. Как‑то встретились случайно китаец с евреем, разговорились: «А сколько вас, евреев, на свете?» – «Нас? Миллионов двенадцать. А вас, китайцев?» – «Миллиард двести миллионов». – «Не может быть!» – «Да вот по последней переписи…» – «Странно, – изумляется еврей, – почему же вас нигде не видно?!»
Изумимся и мы, российские телезрители. Ладно, китайцев среди наших граждан очень мало, но вот корейцы, их в России числится 107 тысяч, это много больше иных так называемых «титульных наций». А на телеэкране изредка молчаливо мелькнет лишь один, причем обязательно в свите Человека‑с‑кепкой. Зато уж евреев… Больше только разве в израильском Останкине!
Обличения «национальной ограниченности» высказываются, как видно, именно в адрес неевреев. А как обстоит дело с тем же упреком в отношении самих себя? Не станем ссылаться тут на практику далекого от нас Израиля. Приведем свежий пример из жизни близкой Украины. Цитируем документ, составленный на русском языке и опубликованный в газете «Еврейское слово» (Москва, 28 октября 2003 г.):
«СОГЛАШЕНИЕ 12 октября 2003 года Мы, нижеподписавшиеся, Президент «Всеукраинского еврейского конгресса» и «Объединенной еврейской общины Украины» Вадим Рабинович, с одной стороны, и Председатель Ваада Украины и Сионистской федерации Украины Иосиф Зисельс, с другой стороны (в дальнейшем – «Стороны»), договорились о нижеследующих принципах деятельности еврейских организаций и общин Украины, к деятельности которых Стороны имеют прямое или косвенное отношение:
Не допускать практику вынесения внутренних проблем еврейской жизни на нееврейскую аудиторию. Не допускать полемики о еврейской жизни и еврейских проблемах в нееврейском кругу.
Не устраивать публичного осуждения руководителей еврейских организаций, а также публичного обсуждения достоинств и недостатков еврейских организаций и общин Украины и их руководства.
Не допускать в СМИ, прямо или косвенно имеющих отношение к Сторонам, негативные оценки в отношении любых еврейских организаций и общин Украины, а также их руководства.
Подписано в присутствии руководителей Евро‑Азиатско‑го Еврейского Конгресса (ЕАЕК), которые взяли на себя обязанность выступить гарантами данного «Соглашения».
Публикация этого красноречивого документа сделана газетой под рубрикой «Без комментариев». Мы можем только согласиться с подобной «рубрикацией». Действительно, большего сгустка той самой «национальной ограниченности» сыскать трудно.
Авторов очень раздражают попытки, так сказать, выяснений, кто из приметных деятелей является евреем, тем паче разные подсчеты и обобщения по этому поводу. Всего лишь один подобный пример, наиболее известный. «В 1975 году высший военный чин Соединенных Штатов, председатель Объединенных главных штабов генерал Джордж Браун обвинил евреев в том, что они доминируют в американском обществе, владея индустрией банков и прессой». Обычно сдержанные в оценках авторы тут не скрывают бурного возмущения. «Нет нужды доказывать ложность подобного утверждения».
Почему же? Ведь никаких конкретных данных в подтверждение своих резких опровержений в книге не приведено. «Нет», и все. Опять‑таки не станем касаться недостаточно известных нам американских дел, присмотримся к делам отечественным в сходной сфере. Ну, о наших «банкирах» и телеведущих уже говорилось, да тут никому и доказывать ничего не надо, борцы с «антисемитизмом» – у нас и за рубежом – очень сердятся, когда определяют еврейское происхождение кого‑либо, опять же почему?
Нам, русским, подобное особенно хорошо знакомо. Говорить о еврейском происхождении кремлевских деятелей эпохи «светлого капиталистического сегодня» никак нельзя, хоть имя им легион. Вот недавно в «Международной еврейской газете» гласно объявил ее редактор, что глава президентской администрации Александр Стальевич Волошин – еврей. Так вот и написал, и ничего. Мы‑то знали, что его дед, из «пламенных революционеров», назвал сына Сталием в честь известно кого (лавров дедушке это, впрочем, не принесло). Но нам писать о том не положено, начнется гвалт, а то и похуже. Разрешается болтать всякое в печати только об известном «сыне юриста», он словно еврейский «клоун у ковра», о нем всякое можно. А вот о супругах нынешних деятелей – ни‑ни. Даже про Нанесу Иосифовну Штиль, хоть о том давно уже знают «все»…
Заканчивается книга главой с примечательным названием «Что делать?». (Авторы, видимо, учились в советской школе, ибо в Калифорнии подобного вопроса не задают, там с младенческих лет знают ответ: делать деньги). Так вот здесь рассматриваются возможные меры для преодоления «антисемитизма» во вселенском масштабе. Разбираются сперва три из них: ассимиляция, переселение в Израиль («сионизм») и обращение большинства человечества в иудаизм. Все это, по заключению авторов, не принесет искомого результата.
Но есть еще один способ, и авторы четко определяют его: «Отпор проявлениям антисемитизма». Приведем ключевое суждение по этому исключительно важному сюжету:
«Наиболее распространенная реакция евреев на антисемитизм должна заключаться в том, чтобы давать отпор повсюду, где бы он ни проявлялся, а также в том, чтобы выявлять его истоки и подавлять их, не ожидая взрыва насилия…
Во всем, что касается борьбы с антисемитизмом и его антисионистским воплощением, еврейство свободного мира действует, как хорошо отлаженные часы. Евреи научились эффективно использовать средства массовой информации, писать петиции к общественным деятелям, устраивать демонстрации, а также организовывать предвыборные кампании в пользу кандидатов, готовых бороться против местных и международных антисемитов. В мире, который в значительной степени зависит от того, кто стоит у власти, и от насажденных в массовое сознание стереотипов, для выживания евреев очень важно, чтобы к власти приходили такие люди – евреи и неевреи, – которые считают эту борьбу своим делом».
Читаешь это с чувством, как будто речь идет о нынешней России. Так давайте же задумаемся и мы все, как лучше организовывать петиции, демонстрации и предвыборные кампании? Чтобы стать, значит, «хорошо отлаженными часами». Тогда, может быть, в Кремле придут к власти люди, которые будут считать русское дело «своим делом».
Гадов ненавидят все – и люди, и животные. И тех гадов, что душат свои жертвы, и тех, кого они умерщвляют ядом. И потому сами они всегда прячутся, словно чувствуя по‑животному эту всеобщую к ним ненависть. И наши маленькие уж с гадюкой, и грозные анаконда и кобра – все они разбойничают исключительно в темноте – боятся, злодеи, света божьего.
Однако в дурном человеческом обществе нравы куда хуже, нежели у любых гадов. В нынешней обугленной России они не прячутся даже в самые солнечные дни. Напротив, сверкают всеми своими чешуйками, выставляя их нам напоказ. Свои городские особняки и пригородные дворцы. Свои лимузины о шести дверцах. Своих проституток на обложках «глянцевых изданий». И даже свой нечистый быт.
Вот однажды «Аргументы и Факты» почтительно уведомили нас, что Березовский ожидает седьмого младенца от четвертой по счету женщины. Будущему папе пятьдесят пять лет, мамаше двадцать, но жизненный опыт у нее, как говорят, уже немалый. А старшая дочь Бориса Абрамовича, как сообщила та же газета, в тридцать лет ожидает третьего ребенка от какого‑то, по слухам, итальянца, а в промежутках между деторождениями хорошо балуется алкоголем и наркотой да еще издавала «глянцевый» журнальчик «Птюч» (что означает это слово, знает только издательница). В руки я его, разумеется, не брал, но говорили, что для гомосеков. Обоснованно предположим, что в «семье» гадюки или анаконды нравственность почище.
Автор объемистой книжки о гешефтах Березовского и его подельников носит русское имя и фамилию Павел Хлебников. Это в наше время мало что значит, а фотография автора, воспроизведенная на обложке, очень почему‑то мутная. Впрочем, в данном случае личность автора нас интересует лишь с точки зрения сугубо специальной, а именно – насколько он разбирается в столь важных для всего нашего общества материях. Тут мы должны успокоить читателя: разбирается, и даже весьма. Перетер всю нашу гешефтмахерскую грязь, тщательно перебрал их ношеное бельишко (кое‑где замаранное чужой кровью), даже побеседовал со многими из них. Под запись, которую обильно и охотно приводит. Сам Хлебников – доктор экономики в Лондоне, он один из редакторов весьма осведомленного в международных финансовых делах журнала «Форбс» («Forbes»). Недавно был застрелен в центре Москвы, убийц, естественно, не нашли.
Итак, доверимся осведомленному мистеру Хлебникову. (Павел Хлебников. Крестный отец Кремля Борис Березовский, или История разграбления России. М., 2001.)
Прежде всего нам четко объясняют, что такое «военные действия в Чечне» (их уже две кампании насчитывают). И выходит по беспристрастным лондонским данным, что никакой там борьбы за «свободную Ичкерию» нет и в помине, а сражаются там, как когда‑то на американском Дальнем Западе, за доллары. Цитируем: «Первое, что сделали чеченские власти после распада Советского Союза, – открыли двери тюрем, и на свободе оказалось около 4000 профессиональных преступников. Многие главари преступных групп вошли в состав чеченского правительства и поддерживали контакты с чеченскими группировками в Москве и других российских городах. Немалая доля средств, которые эти группировки получали от рэкета, переправлялась в Чечню. Аэропорт в Грозном стал перевалочным пунктом для контрабандных операций. Чечня превратилась в «международный порт торговли героином».
Такой вот «групповой портрет» чеченских «борцов за свободу», которых воспевал весь антирусский Запад, но в особенности – московский телеэкран, принадлежавший Березовскому и Гусинскому. О тех, кто в действительности управлял их телевизионной обслугой, тоже имеется выразительное свидетельство в книге Хлебникова.
До недавнего времени Первый канал Российского телевидения по сути возглавлял человек с труднопроизносимой фамилией – Бадри Патаркацишвили. Его редко показывали на телеэкране или на цветных фото в печати. Но и по тем тщательно отобранным фото он на обладателя подлинной грузинской фамилии все же не очень похож. Впрочем, главное тут в ином, цитируем книгу: «Официальная должность Бадри – заместитель совета директоров «ЛогоВАЗа» (хозяин Березовский. – С.С.). На самом же деле он занимался возвратом долгов, защищал от бандитов. В советские времена Бадри Шалвович был одним из руководителей системы автосервиса в Грузии. Один его брат, Мераб, – вор в законе; другой, Леван, – «авторитет» грузинской организованной преступной группировки. У Бадри есть кличка, как у любого бандита. В криминальной среде его называют Бадар».
Вот такие лица у нас руководили Центральным телевидением…
Недавно наш обобранный народ заставили отмечать десять лет пресловутых «реформ». На этот раз «торжества» были очень скромные. Бывший президент заперся в Барвихе (или его там заперли?), а нынешний поехал отмаливать грехи к валаамским старцам. Ну, это в общем‑то их личное дело. А как быть с итогами общественными?
Ну, о падении российской промышленности, о вывозе невосполнимого природного сырья за бесценок, про упадок передовой отечественной науки и многом ином наши сограждане хорошо знают, не станем повторяться. Но добавим кое‑что из новой книги.
Вот, например, пойдет речь о чем‑то вроде бы известном, но обобщенные сведения выглядят ужасающе. Читаем: «Алкоголизм и преступность способствовали росту таких категорий, как насильственная, травматическая и случайная смерть – эти показатели выросли как никакие другие. С 1992‑го по 1997 год 229 000 россиян совершили самоубийство, 159 000 отравились дешевой водкой, 67 000 утонули (как правило, вследствие опьянения) и 169 000 были убиты».
Понимаем, тяжело такое читать, но все же придется процитировать некоторые сведения того же разряда, только еще, пожалуй, горшие: «Более всех от социально‑экономического спада в России пострадали дети. В 1992 году в России родилось 1,6 миллиона детей; в тот же год число новорожденных, от которых отказались родители, составило 4 процента от всех родившихся. В 1997 году отказ родителей от детей приобрел катастрофические масштабы. В тот год родилось 1,3 миллиона детей, но от 113 ООО (9 процентов) родители отказались». Автор не уточняет, но мы‑то знаем, что речь идет тут прежде всего о коренном русском населении, столпе государства.
Множить бесчисленные примеры такого рода мы не станем, и без того щемит наше сердце. Но кто же тому виной? Нет, не о каких‑то глобальных явлениях идет речь, а о лицах, кто же они? Автор не уходит от этих понятных вопросов. Ясно, что ни один гайдаро‑чубайс публично не признается в том, что он сознательно разваливал страну и морил русский народ, – серые они ребята, но не дураки же. А вот в беседах с иностранцем Хлебниковым некоторые из них проговаривались. Вот, например, Ясин, кремлевский еврей‑долгожитель, он и сейчас чего‑то там консультирует, откровенное его высказывание весьма впечатляюще. Он сравнивает состояние обобранной Российской Федерации с Германией и Японией, потерпевшими разгром в итоге Второй мировой войны. Сравнение уместно, но вот как оно выглядит в устах ельцинского министра и путинского советника:
«Японцам и немцам было проще (!), потому что у них была просто разрушенная промышленность, была оккупационная власть и уже многое было сделано для того, чтобы расчистить почву и начать сначала. Россия, к сожалению (!), не находится в такой ситуации».
Хоть и осторожничал немножко министр‑советник, но все‑таки проговорился! Сожалеет, видите ли, управитель России (с потенциальным двойным гражданством), что не были мы оккупированы, что не разбомбили нас с воздуха фугасными и даже атомными бомбами, так что «почву» (то есть русскую землю) «расчистить» (от нас с вами) пока не удалось. Посочувствуем же Ясину и иже с ним, но все же подивимся, почему он до сих пор вхож в Кремль?..
Или вот отзыв пресловутого Гайдара и его коллег: «В России живут одни «совки», и все, что в России существует, нужно уничтожить и потом вырастить новое. И пускай все уничтожит инфляция. Никакая не проблема, потому что все это не нужно». Странно было бы видеть, что Францией управляли франкофобы, а Великобританией – англоненавистники. Увы, в нашей России случилось именно так.
Как говорится, подобьем итоги. Они грустны, они даже чудовищны, однако знать нам о том необходимо. Знать, чтобы в свое время спросить с вредителей и врагов народа. Вот первый вывод, который делает специалист по «чистому», так сказать, капитализму:
«Березовский, равно как и его «приближенные» капиталисты, ничего не сделал для российских потребителей, для промышленности, для российской казны. Не создал нового богатства. Все его деловые начинания сводились к захвату предприятий, которые уже были высокоприбыльными либо оснащены исключительными ресурсами. Компании, которые он приватизировал, не стали богаче, конкурентоспособнее. Наоборот, под его патронажем они постепенно разрушались. Его приход к власти в ОРТ не улучшил качество программ, не сделал канал более эффективным. ОРТ на сегодня – канал весьма серенький, скорее всего, без солидных государственных субсидий его ждало бы банкротство».
Четко подвел итог английский экономист правлению проспиртованного неуча Ельцина: «Проводимые им выборы были свободными, но вовсе не справедливыми. Рынок был свободным, но только для малой кучки игроков. Принесенная
Ельциным свобода оказалась в основном для горстки политических лидеров и «приближенных» капиталистов. Это был не капитализм, не свободный рынок, не демократия. Это была мафия». Следует повторить для нашего общего вразумления это определение британского экономиста – «мафия», то есть преступное сообщество, захватившее власть не в городском квартале, не в какой‑нибудь несчастной Гватемале, а в великой недавно державе. А это – уголовное деяние, мы все должны такое до поры запомнить.
В заключение нельзя не упомянуть новую «олигархическую звезду» Рому Абрамовича. Аттестат об окончании средней школы у него под некоторым сомнением, но к тридцати восьми годам разбогател вдруг безмерно. Итоговую справку на этот счет воспроизводим из «Международной еврейской газеты» от ноября 2004 года:
«Русская община в Лондоне насчитывает около 70 тысяч человек. Большие друзья Абрамовичей дочка президента Ельцина Татьяна Дьяченко и ее муж Валентин Юмашев, известный как соавтор книги Бориса Ельцина «Исповедь на заданную тему».
Дочь Юмашева от первого брака – Полина Юмашева – вышла замуж за алюминиевого короля Олега Дерипаску, который является другом и партнером Абрамовича по алюминиевому бизнесу. Дерипаска тоже лондонский завсегдатай, и мы его видели с Абрамовичем на матче «Челси» с «Блэкберном». К слову, именно тогда Дерипаска окончательно договорился о покупке 25 процентов акции «Русала» стоимостью 2 миллиарда долларов, принадлежавших Роману Аркадьевичу.
В Лондоне пускают корни немало отечественных миллиардеров. Это и основатель «ЛУКОЙЛА» Сафин, и алюминиевый магнат Михаил Черный, и чеченский бизнесмен Умар Джабраилов, близкий друг супермодели Наоми Кэмпбелл.
Нередко Абрамович устраивает у себя в «Челси» русские вечера. Например, месяц назад Роман Аркадьевич пригласил к себе на «гастроли» московский ресторан «Пушкин». Единственный лондонский отшельник, с которым Абрамович ни под каким соусом не общается, это бывший шеф Романа Аркадьевича Борис Березовский, который отпугивает от себя осторожных российских магнатов.
Самые крупные приобретения Абрамовича:
– $ 22 миллиона – поместье Файнинг Хилл на юге Великобритании, 2000 год.
– $ 2,1 миллиона– квартира в районе Найтбриджа в Лондоне, 2001 год.
– $ 270 миллионов – клуб «Челси» вместе со стадионом, «Стемфорд бридж», гостиницей «Челси вилладж» и супермаркетом «Челси‑Мегастор» (60 миллионов фунтов стоили непосредственно акции клуба и еще за 90 миллионов Абрамович выкупил долги клуба).
– $ 90 миллионов – яхта «Голубая бездна».
– $ 130 миллионов – яхта «Пелорус».
– $ 130 миллионов – яхта «Экстазия».
– $ 72 миллиона – летающий офис «Боинг‑737».
– $ 500 тысяч – дворец на Английской набережной в Санкт‑Петербурге.
– $ 23 миллиона – замок «Де ла Кро» во Франции.
Итого, за последние четыре года расходы Романа Аркадьевича на недвижимость и транспортные расходы составили 1 миллиард 239 миллионов 100 тысяч долларов».
Божьего суда они не страшатся, а суд мирской… он пока в их нечистых лапах. Но главное, что нам уже с разных сторон сообщили об их преступных деяниях. А это значит, что будущим следователям легче станет составлять необходимые для суда обвинительные заключения.
всего статей: 204
