Преамбула
Русский национализм как бизнес-проект, платная услуга и способ заработка
перепечатка текста ток-шоу
Егор Просвирин: Добрый вечер друзья! С вами очередной выпуск ток-шоу «Спутника и Погрома» и сегодня у нас в гостях русский националист и один из главных современных русских национальных философов Константин Крылов. Константин, здравствуйте!
Константин Крылов: День добрый! Очень рад, что я здесь нахожусь. Огромное спасибо устроителям этого журфикса.
Егор Просвирин: Первое о чем бы я с вами хотел поговорить, это о том, что из всех современных национальных русских мыслителей вы производите впечатление самого беспощадного. Поскольку у всех других национальных публицистов видны какие-то эмоции, какие-то обиды, какие-то комплексы, а у вас холодная беспощадная логика машины, которая не останавливается, не забывает, не прощает потому, что в принципе не мыслит в таких категориях. Поэтому первый вопрос: Константин Анатольевич, расскажите – как русским стать беспощадными?
Константин Крылов: На самом деле очень просто. Во-первых, помогает соответствующее образование - я окончил философский факультет МГУ. И не просто там что-нибудь валял, а действительно учился. А философия очень способствует определенному складу ума. Второе. Самое главное и вытекающее из первого. Достаточно иметь хорошую память. Собственно говоря, это вообще главное. Если философия чему-то и учит, так это хорошей памяти. В чем проблема нашего народа? В том, что мы, во-первых, мало чего помним, а даже если у нас в памяти это и есть, оно, как правило, окрашивается в определенную краску. Знаете, это было давно и не правда. Чем, например, отличался раньше человек благородный, аристократ, от человека неблагородного? Прежде всего, длиной собственной памяти. И для человека благородного актуальной темой является то, что происходило с его предками. Просто потому, что само его благородство было связано с тем, что кто-то когда-то это самое благородство получил. Он чувствовал, что то, что произошло сто лет назад, а то и двести – это актуальные вещи. Это важно.
Егор Просвирин: Кстати, тоже самое говорят про чеченцев. Говорят, что даже сейчас чеченцы периодически разбирают дела кровной мести, которые с ними случились еще во время высылки в Казахстан. То есть вы предлагаете русским стать большим чеченским народом?
Константин Крылов: Ну, зачем брать пример с дурной копии дурной копии. Чеченцы в этом плане – четвертая вода на киселе. Поскольку им в определенный момент прикрутили сверху умную голову, то они соответственно…
Егор Просвирин: Умную голову?! У чеченцев есть чеченские интеллектуалы знаменитые?!
Константин Крылов: Чеченские интеллектуалы – существа потешные. Я имею ввиду ту небольшую верхушку чеченского общества, которое действительно что-то решает. Эта голова достаточно умная, но прикручена она была в 19 веке этому славному народу. И прикручена она была некими внешними силами. Достаточно вспомнить, например, что у чеченцев очень распространен дикий культ предания (бретания?). И кто там эту голову прикрутил, не нужно читать даже Галковского, можно сообразить и так, просто послушав.
Егор Просвирин: То есть Рамзан Кадыров – это умный человек, который делает все правильно?
Константин Крылов: Я не знаю насчет Рамзана Кадырова, но то, что он человек неглупый это видно. Так вот особенно это видно сейчас.
Егор Просвирин: То есть вы думаете, что эти вот свадьбы чеченских школьниц, приказы стрелять по силовикам – они в итоге в долгосрочной перспективе хотя бы 20 лет приведут чеченцев к чему-то хорошему?
Константин Крылов: А давайте посмотрим. Я бы не отказался, допустим, в течение 10 лет, чтобы русский народ поднимался бы также как поднимался бы чеченский. Я думаю, что за это время мы бы многое успели.
Егор Просвирин: Но с другой стороны есть ингуши, которые родственны чеченцам, но которые в российском общественном сознании практически отсутствуют. Хотя им тоже идут самые разные дотации и так далее. И когда многонациональная федерация закончится, вряд ли кто-то пойдет к ингушам задавать вопросы, а вот чеченцы, как нация себя разрекламировавшая они могут дождаться некоторых вопросов. Поэтому, не кажется ли вам, что строить школы с бронзовыми изваяниями львов в горных селах, это не самая правильная национальная стратегия, если брать среднесрочную перспективу.
Константин Крылов: Ну, во-первых, на счет долгосрочной перспективы, - я думаю, что они тоже об этом думали. И в том случае вопросы придется задавать не им, а, допустим, туркам или арабам. А это уже совсем другой разговор. Я думаю, что в случае распада многонациональной федерации у Чечни есть, как минимум, три-четыре хорошо проработанных варианта – под кого пойти. Они же не дураки и не будут играть в этот момент в какую-то там независимость. Они просто пойдут под кого-то, кто покажется им в данный момент и в данной ситуации наиболее привлекательным партнером. Они все эти направления разрабатывают уже сейчас.
Егор Просвирин: Но тем не менее, если появится русское национальное государство, то как оно должно отблагодарить «народ академиков»?
Константин Крылов: Я думаю, что оно не должно с этого начинать. У нас будет достаточно много проблем и без того. Откуда такое желание – как можно скорее разобраться с некоторыми вопросами? Это все та же самая вещь – страх короткой памяти. Типа, ну ведь потом же мы забудем, простим. А вот другие народы, заметим, такой привычки не имеют. Прежде чем разбираться с любыми народами надо, для начала, разобраться хотя бы с памятью тех, кто все эти приятные народы разгулял, финансировал, строил там маленькие местные раи. Я думаю в таких случаях нужно действовать методично и последовательно, то есть, начать с люстрации, потом заняться собственностью.
Егор Просвирин: Это как-то мягкосердечно. Это, знаете, как сейчас в Новороссии правосеки отстреливают ополченцу пальцы, а в ответ ополченцы возвращают совершенно целого украинца, которого никто пальцем не трогал. Говорят: «Вот, вы знаете, мы не такие как эти фашисты. Мы хорошие» с позиции морального превосходства. А не должны ли русские стать чуть-чуть побольше, скажем так, ИГИЛ? Вы отстрелили ополченцу два пальца, а мы украинцам – в два раза больше пальцев.
Константин Крылов: Дело в том, что нам постоянно предлагают так называемые альтернативы. Причем все время говорят, что одно исключает другое. А если разобраться, то противоречий на самом деле нет. Нам нужен результат.
Егор Просвирин: Мы можем рычать и показывать клыки. Ведь русское национальное движение находится в весьма прискорбном состоянии. В состоянии шоу-бизнеса.
Константин Крылов: Это, кстати говоря, было бы еще и не плохо. К сожалению, сейчас это шоу стало весьма унылым.
Егор Просвирин: А зачем вы, НДП, участвуете в «Русском марше», который годами ходит кругами по этому Люблино, показывая всю печальность русского движения. Хочешь быть русским – езжай в Люблино.
Константин Крылов: Ну, во-первых, чем плохо Люблино? Вполне себе русский район. Во-вторых, «Русский марш» был вполне себе нормальным мероприятием, одной из целей которого – вовлечение в процесс новых людей.
Егор Просвирин: А вам не кажется, что «Русский марш» привлекает неправильный сорт людей? Что русскому движению надо начинать с привлечения бизнеса? Что любая реальная политика это финансовые потоки. Пока финансовых потоков нет, можно сколько угодно ходить с красивыми флагами, с барабанами, жечь петарды.
Константин Крылов: Про привлечение бизнеса я слышу с 1991 года. Почему бизнес не привлекается? Потому, что бизнесмены у нас люди, во-первых крайне запуганы – они просто элементарно боятся связываться. Я сам лично за свою жизнь переговорил с несколькими сотнями этих самых бизнесменов. И я все время слышу примерно следующее: «Да ребята, я сам русский, я все понимаю, но если узнают чем я занимаюсь, то ко мне проверку пришлют.
Егор Просвирин: А вам не кажется, что это все от того, что никто не может внятно сказать зачем бизнесу поддерживать русский национализм, кроме каких-то высоких чувств? Ну вот как, помните, в фильме «Волк с Уолл-стрит»: «Продай мне эту ручку!» Продайте, Константин Анатольевич, мне русский национализм! Вот я, бизнесмен. Есть какие-то деньги, зачем мне поддерживать русский национализм? Зачем мне давать деньги «Русской Национальной Партии»? Что мне с этого будет, кроме морального удовлетворения?
Константин Крылов: Обычно на такого бизнесмена действует примерно следующее: «Есть у тебя Мерседес?» Он говорит «Ну, есть». «Хорошо, вот едешь ты в этом Мерседесе, ты можешь его купить, а вот, например, дорогу, по которой ты едешь, ты не купишь. Ты будешь вот на этих самых люках подпрыгивать. А государство тебе, поскольку оно на тебя плюет, дорогу тебе никакую не сделает. Когда ты вылезешь из своего Мерседеса, ты пойдешь в свою конторку и ты там будешь сидеть и трястись, как ты это уже делал – что к тебе пришлют проверку»
Егор Просвирин: Хорошо, но деньги-то в русских националистов зачем вкладывать?
Константин Крылов: Я дальше говорю: «У тебя есть два выхода, даже три – либо сидеть терпеть и ждать, что будет лучше, а ты уже знаешь, что лучше не становится.
Егор Просвирин: Константин Анатольевич, это ужасный спич!
Константин Крылов: Ужасный, но он работает! Слушай дальше. Лучше не становится. Ты можешь либо уехать отсюда, либо хотя бы что-то сделать для того, чтоб здесь стало лучше. Кто это может сделать? Существует всего два предложения на рынке: либо поддержать товарищей либералов, коим ты немножко сочувствуешь, хотя и считаешь их жуликами и маразматиками, либо поддержать нас. И то и другое – вероятность по 5%. Это мало. Но тем не менее, давай посмотрим, ты же еще нашего предложения не слышал. И дальше начинаю объяснять, что мы на самом деле хотим, всего-навсего такое же государство в которое он сам ездит отдыхать. К примеру, он ездит в Чехию.
Егор Просвирин: Хотеть мало. Надо еще иметь…
Константин Крылов: А дальше я ему объясняю, что хотеть мало и нужно хоть как-то помочь тем людям, которые этого хотят. Я могу сказать, что обычно то возражения, которое я слышу – не то что мы мелкие, не то что мы ничего не можем, а то что они не верят, что мы хотим именно этого. То есть, обычный аргумент: «Слушайте ребята, ну чего вы мне тут парите – вы же русские националисты…
Егор Просвирин: Слушайте, ну это все равно получается продажа коммунизма: ну ты же сознательный трудящийся, ты же должен поддерживать народное движение, которое…
Константин Крылов: Сейчас время другое, поэтому текст тоже другой. Мы не можем прийти к бизнесюку: «Знаешь что, мы не будем тебя ни в чем убеждать, но если ты нам не дашь денег, то…
Егор Просвирин: Ну почему же. Этим, например, занимаются ваххабиты в Дагестане. И это очень успешно.
Константин Крылов: Ваххабиты и прочие и прочие прекрасные люди, которые могут угрожать имеют за спиной уже состоявшуюся силу. И большую силу. Иначе угрожать нечем. Иначе товарищ скажет: «На вас даже ОМОНа много, я вас участковому сдам». Мы, на самом деле, находимся в крайне плохом положении и это надо осознавать, поэтому приходится говорить о пресловутой сознательности и прочих вещах.
Егор Просвирин: Но ведь это ж не продастся! Это никто не купит! Это никому не нужно!
Константин Крылов: Это иногда покупают. Иначе бы много чего бы не было бы.
Егор Просвирин: Это же азиатский тип мышления! Потому, что у азиатов есть концепция духовности, того, что вот некий высоко духовный и сознательный народ будет делать то-то и то-то. А европейцы, по умолчанию, уже думают, что все люди порочны и будут вести себя максимально скотским образом, поэтому нужно строить институты и создавать законы и правила таким образом, которые бы это учитывали.
Константин Крылов: Совершенно верно. Здесь мы говорим о ситуации, когда мы не можем создать ни закона, ни института, ничего. Все, что мы можем делать сейчас – это обещать людям лучшую жизнь и лучшую страну.
Егор Просвирин: Но невозможно построить устойчивое движение на одном лишь ожидании высокой сознательности.
Константин Крылов: На одном – нельзя, но нужно с чего-то начинать. Вернемся теперь к «Русскому маршу». Если бы все происходило в какой-нибудь там Франции или средненькой стране третьего мира, то этот самый «Русский марш» был бы вполне эффективным институтом. Он бы разрастался и так далее. Здесь были приложены весьма неслабые усилия, для того чтобы все это дело маргинализовать с тем же Люблино. Но даже там он какое-то время работал в плюс потому, что приходили новые люди, те или не те, но это все-таки были люди. Любой человек – это ресурс. Происходило некоторое обновление движения – люди хоть и выходили, но кто-то и входил. Происходили контакты.
Егор Просвирин: Но политика – это же не Олимпиада. В политике важна победа, а не участие. Политика про власть, а не про «мы привлекли 10 новых людей»
Константин Крылов: Это может быть и не политика, но без этого политика не делается. Я не вижу никаких оснований для оптимизма или гордости – мы ничего такого не совершили, чем следовало бы гордиться, но и говорить, что все плохо и неправильно я просто не могу. Это нужно делать в любом случае. Мы это делали, может быть, плохо, мы это делали, может быть, мало. Как говорится – предложите другой способ действий. Я с удовольствием сам первый подпишусь.
Егор Просвирин: Ну, мне кажется, что национализм должен начинаться с вопроса о собственности.
Константин Крылов: Отлично! Мы этот вопрос тоже поднимаем. И что?
Егор Просвирин: Национальное движение должно, в первую очередь, должно себя позиционировать как людей умеющих вопросы собственности решать.
Константин Крылов: Я ровно в той самой речи про Мерседес и дороги об этом и говорил.
Егор Просвирин: А вопрос о собственности решаются не «Русскими маршами». Вопросы собственности решаются митингами озабоченных граждан о том, что в универсаме Дагестана Магомета Ваххабитова продают просроченные продукты. Работают нелегальные мигранты. Вообще это надо закрывать.
Константин Крылов: Совершенно верно! Вот, например, сейчас…
Егор Просвирин: А была ли хоть одна такая акция «Русского движения»? По-моему, ни одной не был. По-моему никто об этом даже не писал в таком разрезе.
Константин Крылов: Ну, во-первых, одним из первых мероприятий которое мы делали, когда создавали НДП – это мы привлекли людей, которые именно этим и занимались. Была такая организация и есть «Гражданский патруль». Создал ее Ростислав Антонов из Новосибирска. Она занималась, собственно говоря, сначала именно вопросами того где какие продукты продают, кто ими занимается и так далее. Собирали митинги и так далее. Единственное, чего им было делать нельзя – это выйти и прямо сказать, что какого черта этим самым универмагом владеет Магомед.
Егор Просвирин: Так и не надо.
Константин Крылов: Но на сам универмаг и на то, что он продает, естественно, наезд был.
Егор Просвирин: Но наезд должен быть не просто из каких-то платонических чувств, а наезд должен быть с тем, что а вот есть хорошая социально-ответственный предприниматель Иван Иванов, который готов на этом месте готов открыть хороший добрый универмаг. В котором не будут продавать просроченные продукты. Друзья давайте составим петицию, давайте пойдем среди жителей района ее подпишем.
Константин Крылов: Еще раз. В данном случае я прошу всех, кто нас смотрит поинтересоваться работой «Гражданского патруля». Эта организация оказалась весьма успешной, сейчас она уже и в Москве открылась. Они сотрудничают сейчас и с нами и с «Русским общественным движением». Посмотрим, что из этого получится. Такого рода организации очень сильно нуждаются в том, чтобы о них знали – нужна какая-то реклама. Сейчас чем я занимаюсь – я ее даю. Более того, я считаю, что русские националисты сейчас должны очень серьезно озаботиться несколькими направлениями. Снова возобновить работу по русской правозащите. Сейчас очень сильно прикрутили саму возможность этим заниматься. То что я делал в 2005-2006 годах в этом направлении, сейчас делать технически невозможно. Прикрутили крантики. Чтоб сейчас собрать митинг во дворе у суда – это уже сейчас нельзя. Или получить разрешение на митинг в центре города посвященный правозащитной тематике – сейчас этого делать нельзя. Наше государство тоже не дремлет.
Егор Просвирин: Само собой!
Константин Крылов: Это нужно учитывать как фактор – у нас есть большое и сильное государство, которое делает то-то и то-то. Жаловаться на то, что оно такое – глупо и смешно, и мы этого не делаем. Мы просто обсуждаем это как технический вопрос. Товарищ за границей у меня спрашивал: «А почему вы не делаете того-то и того-то? Почему вы не напишете документ и не пошлете его своему правительству?» Я ему говорю: «Мы это регулярно делали. Эффект нулевой. Не забывайте, что у нас весьма специфическое правительство, которое в отличие от вашего этот документ может игнорировать». «Тогда выступите по телевидению!» сказал он таким вот тоном как будто пытался мне объяснить мне нечто банальное. Так вот – не будем уподобляться этому наивному датчанину!
Егор Просвирин: Дело в том, что любое движение строится с ресурсной базы. Как это «Национализм – это любовь к своему народу!», - все это фигня. Все это нафиг никому не нужно. Ты можешь сидеть на диване и любить один народ, другой народ – это никого не интересует. Вопрос интересует в том – вкладываешься ли ты в русское дело? И что это русское дело способно обеспечить? А вместо этого обсуждают – как падет кровавый, антинародный, антирусский режим и как мы поедем карать все приглянувшиеся народы.
Константин Крылов: Вы с этого и начали – с карания народов. А я как раз стал говорить на счет этой самой базы. Так вот, напоминаю, что самым масштабным действием, которое можно отнести к успехам русского национализма, в плане ресурсной базы, была массовая помощь Новороссии. Ничего подобного до того не было и близко. И вы этим занимались весьма успешно. И я этим занимался, и многие другие. Удалось организовать нехилый ресурсный поток в одном направлении. Это получилось. У нас только-только начинается нормальное национальное просвещение. В которое «Спутник и Погром» внес огромный вклад. Уже внес. И не надо его преуменьшать. Просто нужно продолжать.
Егор Просвирин: А почему внес? А потому, что мысль «Спутник и Погром» очень проста: Хочешь национальную публицистику – плати деньги. Хочешь жить как русский – плати деньги. Денег нет – ты советский. Я это несколько раз повторял: русский это тот, у кого деньги есть! Русская национальная идентичность должна стоить денег! Она должна быть престижной. Она должна быть преиумной. Бесплатных некачественных русских – нам не нужно.
Константин Крылов: В свое время, очень давно, я написал в «Литературную газету» статью, которая многих оскорбила, называлась она «Рубль». Я написал, что несколько ржавых копеек, которые принесены в движение важнее, чем любые абстрактные симпатии. Да, нужно предлагать русский национализм как 1) уже оказываемую услугу 2) нельзя разрывать связь с идеалистическим планом – она важна. Например, чего стоит тому же «Гражданскому патрулю» или другим инициативникам просто отделиться от политики и заниматься тем, что мы боремся с плохими универмагами. Нет! Нужно всегда оставлять связь со сверхцелью. Это понятно. И, наконец, 3) представление о шебутном народе-бессребренике, который на самом деле интересуется березками и всем прочим – это банальная работа государственной пропаганды. Которая изображает русских как деревенских дурачков. А много ли таких дурачков на самом деле осталось в России? Когда я слышу постоянный разговор о том, что «Вы тут москвичи! Настоящая Россия она в глухой деревне Запердыневке!» В Москве сколько миллионов человек живет?
Егор Просвирин: Пятнадцать миллионов. По официальным данным – в районе десяти.
Константин Крылов: Это десятая часть населения России. А в деревне Запердыневке живет два алкоголика. Почему я должен искать настоящую Россию в деревне Запердыневке, спрашиваю я? Обычно на это ответа не бывает. Так вот – будем искать русских там, где они есть.
Егор Просвирин: А мне кажется, что никого не надо вообще искать. Надо делать акцент на том, что ты либо что-то делаешь, либо ты ничего не делаешь. Если ты ничего не делаешь, то твой голос ничего не значит. Потому, что все эти упоительные истории: «Вот я русский! А что вы, русские националисты для меня сделали?» А почему мы для тебя должны что-то делать? Что ты сделал для нации? Что ты сделал для народа, чтобы тебе что-то делали в ответ? Ничего не делал? Пил пиво? Смотрел телевизор? Живи без национальности! Друзья! Коммунизм кончился!
Константин Крылов: Ах, Егор… Если бы! С коммунизмом еще придется иметь дело и довольно долго. Не надо забывать о столетней выученной беспомощности – люде просто выучили, что они не могут ничего. А вторая сторона: то что они могут – не имеет никакого значения. Кстати, если уж и обвинять в чем-то современных русских националистов, так это пожалуй именно в недооценке этого последнего фактора. Ну, ребята, пока вы не победили всю вселенную, вы – никто.
Егор Просвирин: Современные русские националисты, в политическом смысле, это хобби. Люди с гитарами в лесу собираются, а русские националисты – в Люблино с флагами. В принципе, тоже прикольно. Музыка там разная в конце концов, концерт играет. Это не политическое движение.
Константин Крылов: Точно тоже самое, можно сказать и про клуб с чаем.
Егор Просвирин: Но клуб с чаем не позиционирует себя как политическое движение.
Константин Крылов: Давайте тогда снизим требования к тому же «Русскому маршу» и будем считать, что это мероприятие, которое имеет некоторую политическую ценность, но не будем от него ожидать слишком многого. И все. Я не собираюсь ругать «Русский марш», за то, что этот самый «Русский марш» ходит в Люблино. У меня к нему другие претензии. Так вот, свою функцию, маленькую, но полезную, он нес и имел.
Егор Просвирин: Пока не скончался в страшных муках под крики заукраинцев. Почему, кстати, ваша делегация бывшая на этом «Русском марше» не расстреляла хотя бы из травматов эту заукраинскую колонну? Почему вы их не избили и не унизили? Почему вы им позволили жить?
Константин Крылов: Потому, что нас было меньше. Еще вопросы?
Егор Просвирин: А почему вас было меньше?
Константин Крылов: А вот это вопрос самый интересный.
Егор Просвирин: А вам не кажется, что русский национализм как реальное движение родится в тот момент, когда заукраинцем в России станет быть физически опасно. Ну вот как на Украине быть физически опасно пророссийским. Почему есть украинский национализм? Потому, что вы не можете быть пророссийским человеком на Украине – это больно. А вот в России заукраинцам ничего не будет. Ну как так?
Константин Крылов: А вот так. На Украине стало это возможным за двадцать три года государственной помощи, пропаганды по центральным каналам и так далее. После этого и после большой двадцатилетней работы украинских националистов – в крайне благоприятных условиях. За двадцать три года они создали ситуацию когда быть прорусским стало опасно.
Егор Просвирин: А мы-то не создали.
Константин Крылов: А как?
Егор Просвирин: Ну вы же философ! Один из самых главных мыслителей русского движения. Вы не можете сказать, как сделать так чтобы заукраинцам в России было больно?!
Константин Крылов: Егор! Могу. Только это будет разговор на туже самую тему – давайте мышки станут ежиками. Я отвечу. Для того чтобы заукраинцам в России стало больно, для начала, необходимо создание государства по типу Украины 1991 года независимого от Советского Союза и многонационалочки. У украинцев все так расцвело потому, что этот прекрасный цветок с самого начала посадили в отдельный горшочек, очень хорошо удобряли, создали отличные условия и за 23 года выросло. Мы сейчас находимся на асфальте, у нас этого самого горшочка нет.
Егор Просвирин: Мы не можем даже побить колонну из двадцати заукраинцев.
Константин Крылов: Из двадцати побили бы. Мы на этом «Русском марше» были единственной не заукраинской колонной. Более того – как раз нас обещали там побить, но не побили.
Егор Просвирин: Слушайте, но это странное достижение: ходили по Москве и вас не побили.
Константин Крылов: А я не говорю, что это достижение. Гордиться здесь абсолютно нечем. Единственное, что мы сделали хорошего – это мы испортили украинским товарищам обедню. Плюнули им в суп. Это невесть какое достижение, Егор, но другого достижения в данной конкретной ситуации, когда там шли толпой заукраинцы, достичь было нельзя. Лучше ответьте мне на такой вопрос: каким образом после всего того, что в русском национализме было антиукраинского, такое количество людей из этой прекрасной тусовки вдруг превратились в любителей батальона «Азов»? Это интересный вопрос.
Егор Просвирин: Ну как. Батальон «Азов» проецирует некий образ силы: «страшные нацисты на танках». Приедем всех расстреляем. А русский национализм проецирует образ слабости – вот ходили по Москве и нас не побили. Уже хорошо.
26:35 из 41:55 -- продолжение следует
скачать видео файл ток-шоу в формате mp4
Материал создан: 11.08.2015
