Ай батюшка у матушки
Как жил-то молодец да он во дрокушке,
А он ел сладко да и носил красно,
Ай носил красно да работал лёкко.
Похотелось тут дородню добру молодцю
Да й сходит ёму на чужу на сторонушку,
Посмотреть людей да показать собя.
Да ён делал-то одёжицу хорошеньку,
А он шил собе да кунью шубоньку,
По подолу он строчил ю чистым серебром,
По рукавчикам да й окол ворота
Строчил шубоньку да красным золотом;
Ворот шил-то в шубки выше головы,
Спереду-то не видать личка румянаго,
Из-заду не видно шеи белою;
На головушку-ту шапочку он шил да соболиную,
Дорогих-то соболей заморьскиих,
Ай кушачик опоясал он шелковенькой,
Да й перщаточки на ручки с чистым серебром,
Да й сапоженьки на ноженьки сафьянный:
Вокруг носика-то носа яицём кати,
По пяту под пяту воробей лети;
А он денежек-тых взял на пятьдесят рублей,
Пятьедесят рублей-то взял ён со полтинкою,
Да й пошел-то ён на чужую на дальну на сторонушку,
Приходил-то он ко городу ко чужому,
Тут сустигла молодца да ночка тёмная,
Да й не знает он куды да приютитися,
Город чуж, люди ему незнаемы.
Ай пришол-то ён к царевоему к кабаку;
Еще тут-то молодец да запечалился,
Еще тут-то молодец да й закручинился,
Приклонил буйну головушку к сырой земли,
Ясны очушки втопил он во сыру землю*
Из того царевого из кабака
Выходило бабищо курвяжищо,
Да й турыжна бабищо ярыжная,
Ай станом ровна да и лицём бела,
У ней кровь в лици да как у заяца,
Во лици ягодици как цвету макова.
Она стала вокруг молодца похаживать:
— Ты чого стоишь кручинен, доброй молодец?
Ты чого стоишь печален, доброй молодец?
То ли город тоби чуж, люди незнаемы.
Да й не знаешь ты куда да приютитися?
Ты поди-тко молодец да й во царев кабак,
Выпей рюмочку вина зеленаго,
Да и тут ты молодец да раскуражишься,
Тут пойдешь по городу похаживать,
Да й будешь по чужому погуливать,
Да чужих людей да познавать будёшь.
Ен послушал бабища курвяжища,
Да й турыжной бабища ярыжною;
Заходил-то молодец ён во царев кабак,
Выпил рюмочку вина зеленого,
Выпил рюмочку да еще другую,
Испивал-то он да й третью рюмочку,
А и тут-то молодец да й роскуражился,
А он бабищой турыжной позабавился.
Так он денежок-тых пропил пятьдесят рублей,
Пятьдесят рублей он пропил со полтинкою,
Обвалился молодец тут на царев кабак.
Подошли-то к нему голюшки кабацныи
И отпоясали кушачик семишолковый,
Ай то сняли с нёго шубоньку-ту куньюю,
Ай с головушки шапочку-ту сняли соболиную,
С ручок сняли то перщаточки да с чистым серебром,
Да й сапоженьки розули с ног сафьянный,
Ай лапотики обули ёму липовы,
Да й рогозаньку надели ёму липову,
Да й поношену да тую брошену,
На головушку колпак надели липовой,
Да й поношеной да тот и брошеной.
Пробудился молодец да ён от крепка сна,
Да й от крепка сна от молодецкаго,
Пороскинул он свои да ясны очушки,
А вся снята-то одёжа дрогоценная,
Ай надето-то одёженько всё липово.
Тут сидит-то молодец да запечаливши,
Тут сидит-то молодец да й закручинивши,
Ен повесил свою буйную головушку
Да й на правую он на сторонушку,
Ясны очушки втопил ён во кирпичной мост»
Подошла-то к нёму бабищо курвяжищо,
Да й турыжно бабищо ярыжное,
То станом ровна да и лицём бела,
У ней кровь в тшци быдто у заяца,
Во лици ягодици-то цвету макова.
Подносила к нему чару зелена вина:
— Ты удаленькой дороднёй доброй молодец!
Да испей-ко чару зелена вина,
Тоби полно добру молодцю печалиться,
Тоби полно добру молодцю кручиниться.
Выпил рюмочку вина зеленаго,
А и тут-то молодец ён роскуражился,
Выходил-то молодец с царева кабака,
Ен пошел ходить по городу по чужому,
Да он стал-то познавать да он чужих людей.
Проходил ён целой день с утра й до вечера,
Ен зашол к хозяину к басонщичку,
Он задался во работушку в басонскую.
Он живёт-то доброй молодец по год поры,
Да й живёт-то доброй молодец другой год,
Да й живёт-то доброй молодец третей год,
Еще денежок ён нажил пятьдесят рублей,
Пятьдесят рублей ён нажил со полтинкою.
Сшил он соби шубоньку-ту куньюю,
По подолу он строчил ю чистым серебром,
По рукавчикам да й окол ворота
Строчил шубоньку да красным золотом;
Ворот шил-то в шубки выше головы,
Спереду-то не видать личка румяного,
Из-заду не видно шеи белою;
На головушку-ту шапочку он шил да соболиную,
Дорогих-то соболей заморьскиих,
Он кушачик-от купил да семишолковый,
Он сапожки сшил соби сафьянный:
Вокруг носика-то носа яицём кати,
Ай то под пяту воробей летит.
Он пошел ходить по городу по чужому,
Он ходил гулял да день до вечера,
Да й сустигла молодца да ночка темная,
Ен не знает да куды да приютитися,
Подходил-то ён к царевоёму к кабаку,
Припечаливши стоит он прикручинивши,
Приклонил свою головушку к сырой земли,
Ясны очушки втопил он во сыру землю.
Со того ли кабака да со цареваго
Выходило бабищо курвяжищо.
Она стала вокруг молодця похаживать,
Говорила-то й она да таковы слова:
— Ты чого стоишь печален доброй молодец?
Ты чого стоишь кручинен доброй молодец?
То ли город чуж тоби, люди незнаемы,
Да й не знаешь ты куда да приютитися?
Да й поди-тко молодец да й во царев кабак,
Ай ты рюмочку-ту выпей зелена вита,
Еще тут ты молодец да роскуражишься,
Будешь познавать ты чужа города,
Познавать-то будешь ты чужих людей.
Ен послушал бабища курвяжища,
Да й турыжной бабища ярыжною.
Заходил-то молодец ён во царев кабак,
Выпил рюмочку вина зеленого,
Выпил молодец да то и другую,
Выпил молодец да еще й третьюю,
Еще тут-то молодец да роскуражился,
Да он денежек-тых пропил пятьдесят рублей,
Пятьдесят рублей он пропил со полтиною.
Обвалился молодец ён на царев кабак.
Подошли-то к нему голюшки кабацныи,
Отпоясали кушачик семишолковый,
Да то сняли с него куньюю-ту шубоньку,
Сняли шапочку да соболиную,
Да й перщаточки-ты сняли с чистым серебром,
Да й сапожки-ты розули с ног сафьянный.
Пробудился молодец от крепка сна,
Пороскинул он свои да ясны очушки,
То ведь снята вся одёжа дрогоценная,
Ай одёжица одета-то всё лилова,
Да й поношена да тая брошена.
Запечалился ён закручинился,
Да й повесил свою буйную головушку,
Ясны очушки втопил ён во кирпичной мост.
Подошло-то к нёму бабищо курвяжищо,
Ай станом ровна да и лицём бела,
Да то кровь в лици быдто у заяца,
В лици ягодици-то цвету макова.
Подносила к нёму чару зелена вина:
— Ты удаленькой дороднёй доброй молодец!
Да испей-ко чару зелена вина,
А ще тут-то молодец ты роскуражишься.
Тут удаленькой дородний доброй молодец
Испивал он чару зелена вина,
Выходил-то молодец с царева кабака,
Ен пошел ходить по городу по чужому,
Да он сгал-то познавать да он чужих людей.
Проходил ён целой день с утра й до вечера,
Ен зашол к хозяину к басонщичку,
Он задался во роботушку в басонскую.
Он живёт-то доброй молодец по год поры,
Да й живёт-то доброй молодец другой год,
Да й живёт-то доброй молодец по третей год,
Еще денежок ён нажил пятьдесят рублей,
Пятьдесят рублей ён нажил со полтинкою,
Сшил он соби шубоньку-ту куньюю,
По подолу он строчил ю чистым серебром,
По рукавчикам да й окол ворота
Строчил шубоньку да красным золотом;
Ворот шил-то в шубки выше головы,
Спереду-то не видать личка румянаго,
Из-заду не видно шеи белою;
На головушку-ту шапочку он шил да соболиную,
Дорогих-то соболей заморьскиих,
Он кушачик-от купил да семишолковый,
Он сапожки сшил соби сафьянный:
Вокруг носика-то носа яицём кати,
Ай под пяту воробей летит.
Он пошел ходить по городу по чужому,
Он ходил гулял да день до вечера,
Да й сустигла молодца да ночка темная.
Ен не знает да куды да приютитися,
Подходил-то ён к царевоёму к кабаку,
Припечаливши стоит он прикручинивши,
Приклонил свою головушку к сырой земли,
Ясны очушки втопил он во сыру землю.
Со того ли кабака да со цареваго
Выходило бабищо курвяжищо,
Она стала вокруг молодця похаживать,
Говорила-то й она да таковы слова:
— Ты чого стоишь печален, доброй молодец?
Ты чого стоишь кручинен, доброй молодец?
То ли город чуж тоби, люди незнаемы,
Да й не знаешь ты куда да приютитися?
Да й поди-тко молодец да й во царев кабак,
Ай ты рюмочку-ту выпей зелена вина,
Еще тут ты молодец да роскуражишься,
Будешь познавать ты чужа города,
Познавать-то будешь ты чужих людей,
Ен послушал бабища курвяжища,
Да й турыжной бабища ярыжною.
Заходил-то молодец ён во царев кабак,
Выпил рюмочку вина зеленого,
Выпил молодец да то и другую,
Выпил молодец да еще й третьюю,
Еще тут-то молодец да роскуражился,
Да он денежек-тых пропил пятьдесят рублей,
Пятьдесят рублей он пропил со полтиною.
Обвалился молодец ён на царев кабак.
Подошли-то к нему голюшки кабацкыи,
Отпоясали кушачик семишолковый,
Да то сняли с него кунью-ту шубоньку,
Сняли шапочку да соболиную,
Да й перщаточки-ты сняли с чистым серебром,
Да й сапожки-ты розули с ног сафьянный.
Пробудился молодец от крепка сна,
Пороскинул он свои да ясны очушки,
То ведь снята вся одёжа дрогоценная,
Ай одёжица одета-то всё липова,
Да й поношена да тая брошена.
Запечалился ён закручинился,
Да й повесил свою буйную головушку,
Ясны очушки втопил ён во кирпичный мост.
Подошло-то к нёму бабищо курвяжищо,
Ай станом ровна да и лицём бела,
У ней кровь в лици быдто у заяца,
Во лици ягодици-то цвету макова;
Подносила к нёму чару зелена вина:
— Ты удаленькой дороднёй доброй молодец!
Да испей-ко чару зелена вина.
Испивал-то молодец он чару зелена вина,
Выходил ён с кабака да й со цареваго,
Обвернулся доброй молодец серым волком,
Побежал-то он от Горюшка в чисто поле,
А и Горюшко, за ним собакою.
Обвернулся-то да й доброй молодец,
Полетел-то он да ясным соколом,
Горюшко вслед за ним черным вороном...
А и тут-то доброй молодец приставился.
Да свезли-то на могилу на родительску,
Положили добра молодца в сыру землю,
Прибегало тут да к нёму Горюшко,
Прибегало Горе, об нем плакало:
— Ай хорош ты был удаленькой дороднёй молодец!
Я топерь пойду во славну в каменну Москву,
У меня там есть еще лучши тобя.
Материал создан: 02.11.2015
