Маршал Советского Союза Г. К. Жуков занимает особое место в плеяде полководцев-победителей Второй мировой войны. В расцвете сил и военного таланта встретил он начало величайшей и тягчайшей битвы с озверевшим фашизмом. Жуков жил этой войной, сделал все, что было в его силах, для Победы. Он нанес фашистам больше потерь, чем любой другой военачальник или даже группа их. В каждой битве маршал командовал более чем миллионом людей, вводил в дело большое количество танков. «Чудо-маршал» — так называл его американский военный историк М. Кайден. И это справедливая оценка деятельности нашего великого полководца.
Родился будущий маршал 19 ноября по старому, 2 декабря 1896 года в деревне Стрелковке Калужской губернии. Детство мальчика было трудным: бедность заставляла отца заниматься сапожным ремеслом, мать тянула на своих плечах крестьянское хозяйство. Очень рано пришлось приобщиться к труду и маленькому Георгию. Семи лет поступил он в церковноприходскую школу, где попал к «хорошему человеку», первому учителю Сергею Николаевичу Ремизову. Мудрый педагог сумел привить своему питомцу стремление к получению знаний.
В девять лет Жуков отправился «на ученье» в Москву. Семь лет он проработал в скорняжной мастерской и превратился за это время из мальчика-ученика в мастера, получавшего за труд «целых десять рублей». Окончил Георгий и городское четырехклассное училище, дававшее по тем временам неплохое образование.
Выстрел в Сараеве 28 июня 1914 года, с которого принято считать начало Первой мировой войны, изменил жизнь юноши. 7 августа 1915 года Жуков надел военную форму и тем самым сделал первый шаг к своему маршальскому жезлу. Воевал он храбро и умело, был произведен в унтер-офицеры и награжден двумя Георгиевскими крестами.
В августе 1918 года Георгий Жуков добровольно вступил в Красную Армию. Службу начал в 4-м кавалерийском полку 1-й Московской кавалерийской дивизии. Был рядовым, командиром отделения, помощником командира взвода, сражался на Восточном фронте, под Царицыном, на юге против Врангеля, участвовал в ликвидации антоновского восстания на Тамбовщине. За геройство в боях Жуков был награжден орденом Красного Знамени. Войну закончил командиром эскадрона.
Молодой командир понимал, что его жизнь теперь неразрывно связана с Красной Армией. Он имел за плечами солидную боевую подготовку, но ощущал недостаточность теоретических знаний. Конечно, многое Жуков почерпнул в общении со знаменитыми военачальниками, героями гражданской войны: Н. Д. Кашириным, Г. Д. Гаем, М. Н. Тухачевским, В. М. Примаковым, но главным источником пополнения знаний оставались книги. Георгий Константинович изучал всевозможную военную литературу, прибавив к общему рабочему распорядку еще три-четыре часа на самостоятельную учебу.
В июле 1924 года комдив Гай, высоко ценивший своего лучшего командира полка, направил Жукова на учебу в Ленинград, в Высшую кавалерийскую школу. В наборе, с которым поступил Жуков, было более двухсот человек. Из них выделили группу в 25 человек командиров полков, в нее вошли Г. К. Жуков, К. К. Рокоссовский, И. Х. Баграмян, А. И. Еременко и много других в будущем крупных военачальников. Все они были по годам молодые, по опыту бывалые люди, стремились получать знания, соревновались друг с другом.
Маршал Советского Союза Баграмян вспоминал о Жукове того времени: «Из всех нас он выделялся не только поистине железным упорством в достижении поставленной цели, но и особой оригинальностью мышления. На занятиях он частенько удивлял какой-нибудь неожиданностью. Его решения всегда вызывали наибольшие споры, и он с редкой логичностью умел их отстаивать. Хорошо зная его способности, я не удивлялся его поразительной, даже для тех лет, военной карьере».
Жуков действительно успешно рос по службе: в 1923–1930 годах — командир кавалерийского полка, затем командир бригады, в 1933–1936 годах — командир 4-й донской кавалерийской дивизии, в 1937 году возглавил кавалерийский корпус. В 1935 году Георгий Константинович за успехи в боевой подготовке войск был награжден орденом Ленина, а в июле 1938 года был выдвинут на должность заместителя командующего Белорусским военным округом.
На всех этих высоких постах Жуков зарекомендовал себя талантливым военачальником и умелым воспитателем бойцов. Его практический опыт, огромная работоспособность, жесткая требовательность подкреплялись значительно возросшим кругозором и уровнем теоретической подготовки. Г. К. Жуков окончил в 1930 году курсы усовершенствования высшего начальствующего состава и послужил в инспекции кавалерии РККА.
Становление полководца происходило в тревожной обстановке 30-х годов. В Вооруженных Силах проводились массовые аресты командующих войсками округов и флотов, членов военных советов, командиров и комиссаров соединений и частей. Тучи неоднократно сгущались и над головой Георгия Константиновича: он хорошо знал многих «врагов народа», с некоторыми был дружен, имелись и недовольные его требовательностью подчиненные, желавшие свести с ним счеты.
К счастью, Жуков уцелел. Можно предположить, что определенную роль в этом сыграли и его личные качества: мужество, воля, прямодушие, железная логика суждений. Очень скоро понадобился его талант — на Дальнем Востоке сложилась опасная обстановка.
Летом 1939 года японские агрессоры, основательно подготовив военную операцию, в которой участвовало 38 тысяч солдат и офицеров, 310 орудий, 135 танков, 225 самолетов, вторглись на территорию Монголии, потеснили советско-монгольские войска и вышли на восточный берег реки Халхин-Гол. С захваченного плацдарма они могли вести наступление в сторону советского Забайкалья.
Командование 57-го отдельного корпуса, находившегося в Монголии, действовало нерешительно. Комдиву Г. К. Жукову было приказано лететь в район боевых действий и разобраться в обстановке. 5 июня он прибыл в штаб советского корпуса и немедленно выехал в войска. Несколько дней машина комдива колесила по степи, Жуков хотел лично осмотреть все. Опытный воин, он чувствовал, что враг определенно готовит новое наступление.
Комдив отправил срочное донесение в Москву, предложив усилить советскую авиацию, направить в МНР не менее трех дивизий и танковую бригаду. Цель — подготовка контрудара. В один день из столицы пришли две шифровки: предложения Жукова принимались, он назначался командующим особым корпусом.
Вступив в командование, Георгий Константинович энергично готовил разгром агрессоров. Однако 3 июля японцы, скрытно сосредоточив войска, неожиданно форсировали реку, захватили гору Баин-Цаган и закрепились на западном берегу. Намерения агрессоров были ясны: ударом с севера окружить и уничтожить советско-монгольские войска, державшие фронт по Халхин-Голу.
Жуков своевременно заметил опасность, но противодействовать японцам было чрезвычайно трудно. Подкрепления еще не подошли, вовремя могли подоспеть лишь танкетные бригады М. П. Яковлева. Однако без поддержки пехоты танки в боях до сих пор никогда не использовались. Как всегда решение Георгия Константиновича оказалось неожиданным. Он вызвал авиацию бомбить переправу, сюда же перенацелил часть огня батарей с центрального участка и приказал ввести в бой 11-ю танковую бригаду комбрига Яковлева, не дожидаясь пехоты. Танкисты только что проделали длительный марш и встали на отдых в нескольких десятках километров от фронта. Получив приказ, бригада примчалась стремительно: танки БТ-5 и БТ-7 обладали большой скоростью, маневренностью и слишком тонкой броней.
Жуков позднее рассказывал: «Бригада была сильная, около 200 машин. Она развернулась и пошла в атаку. Половину личного состава бригада потеряла убитыми и ранеными и половину машин, даже больше… Танки горели на моих глазах. На одном из участков развернулось 36 танков, и вскоре 24 из них уже горело. Но зато раздавили японскую дивизию, стерли!..»
Комкор рисковал чрезвычайно, но победа была полной. Далее предстояло разгромить японскую 6-ю особую армию, не дав ей уйти за кордон. Москва запретила при этом переносить военные действия за монгольскую границу. Готовя удар на уничтожение, Георгий Константинович Жуков усыпил бдительность противника, создав впечатление, что советско-монгольские войска помышляют лишь об обороне.
Благодаря тщательно продуманной Жуковым системе дезинформации удалось скрыть от врага подход крупных подкреплений из СССР. К середине августа 1939 года в распоряжении комкора было уже 57 тысяч бойцов, почти 500 танков, около 400 бронемашин, 550 орудий и минометов, свыше 500 боевых самолетов.
Всю эту махину удалось принять, скрытно разместить в голой степи, а затем и незаметно вывести на исходные позиции. 20 августа в 5.46 утра начала мощную артподготовку советская артиллерия. Вскоре в воздух поднялись 150 бомбардировщиков под прикрытием сотни истребителей и нанесли сокрушительный бомбовый удар по японским позициям. Затем по всему фронту (70 км) пошли в атаку под звуки «Интернационала» советские и монгольские бойцы. Основные удары наносились на флангах, где выступили танковые и механизированные части. Преодолевая яростное сопротивление японцев, они к 25 августа окружили группировку противника. Трехдневные попытки врага деблокировать ее из Маньчжурии были отбиты. С образованием внешнего фронта вдоль государственной границы Монголии началось уничтожение японских солдат, оказавшихся в котле. 31 августа Г. К. Жуков доложил об успешном завершении операции. 15 сентября 1939 года в Москве было подписано соглашение о ликвидации конфликта.
Небольшая по масштабам армейская операция на Халхин-Голе имела большие политические последствия. Она подействовала отрезвляюще на японское командование. В 1941 году Япония не рискнула вступить в войну против СССР. Для самого же Жукова, ставшего Героем Советского Союза и Героем МНР, это была первая крупная военная операция, которую он задумал и блестяще осуществил. Произошло становление полководца.
После этой победы о Георгии Константиновиче заговорили не только в нашей стране, но и в военной среде всего мира. Жуков убедительно показал свой талант, чем снискал расположение Сталина, а это очень много значило в то время. В мае 1940 года ему присвоили звание генерала армии. «Теперь у вас есть боевой опыт, — сказал Сталин. — Принимайте Киевский округ и свой опыт используйте при подготовке войск».
Генералу предстояло взвалить на свои плечи тяжелейший груз забот: в Европе полыхал пожар Второй мировой войны, войска крупнейшего приграничного военного округа должны были быть в постоянной боевой готовности. Г. К. Жукова почти не видели в те месяцы в Киеве, он постоянно находился в войсках. Учения проводились днем и ночью в любую погоду. Командующий округом был требователен к себе и другим — учить тому, что действительно потребуется на войне. Серия учений в сентябре 1940 года, на которые прибыл народный комиссар обороны Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, прошла весьма успешно.
В октябре Жуков работал над подготовкой доклада «Характер современной наступательной операции», с которым ему поручено было выступить на совещании высшего командного состава РККА в конце декабря 1940 года. Впоследствии он вспоминал об этом: «Ввиду сложности темы и высокого уровня совещания пришлось работать над докладом целый месяц по многу часов в день. Большую помощь при этом мне оказал начальник оперативного отдела штаба округа Иван Христофорович Баграмян». Привлек Георгий Константинович к этой работе и некоторых офицеров штаба.
На совещание, которое проходило в Москве в конце декабря 1940 года и в первой декаде января 1941 года, пригласили всех командующих округами и армиями, начальников штабов, членов военных советов, профессоров военных академий. Присутствовали на совещании члены Политбюро ЦК ВКП(б), за его работой внимательно следил Сталин.
Генерал армии Г. К. Жуков выступил в первый же день совещания. Он ясно обрисовал стратегию и тактику потенциального врага. Убедительно показал он, что ударная сила танковых соединений, действуя во взаимодействии с авиацией, позволяет пробить не только полевую, но и преодолеть укрепленную многополосную оборону. В прорыв будут введены войска для развития успеха, что позволит достичь решающих результатов. Нужно не ожидать пассивно вражеских ударов, а иметь собственные мощные подвижные войска, танковые и механизированные соединения типа «дивизия — корпус». Жуков со всей серьезностью подчеркнул: перед лицом сильной германской армии нельзя терять ни минуты, нужно быть готовыми во всеоружии встретить ее яростный натиск.
После совещания командующие и начальники штабов округов были оставлены для участия в большой двусторонней оперативно-стратегической игре на картах. Проигрывался начальный период войны. За «западных» (немцы) играл Г. К. Жуков, за «восточных» — генерал-полковник Д. Г. Павлов.
По плану игры предполагалось убедительно показать, что «восточные» («красные») смогут отразить наступление «западных» («синих») севернее Припяти, а затем перейти в решительное наступление. В игре же получилось совсем иначе: «западные» тремя мощными ударами прорвали укрепленные районы «восточных», «разгромили» их силы и вырвались в район города Лиды. Игра изобиловала драматическими моментами для «восточной» стороны. Они оказались во многом схожими с теми, которые возникли после 22 июня 1941 года, когда на СССР напала фашистская Германия.
После окончания игр Сталин предложил провести разбор операций в Кремле. Доклад о ходе игры сделал начальник Генерального штаба генерал армии К. А. Мерецков. Когда он сообщил, как сложилась игра и что успех был на стороне «западных», Сталин выразил явное неодобрение и потребовал объяснений. Проигравший Павлов попытался отшутиться: «В играх такое бывает, на то она и есть игра». Такое объяснение принято не было.
Затем слово взял «победитель» Жуков. Он указал на необходимость расширения кругозора и совершенствования навыков в организации наступательных операций у высшего командного состава. А затем Георгий Константинович разобрал причины, по которым укрепленные районы «красных» не сдержали наступления «синих», — они располагались слишком близко от границы. Их нужно сооружать значительно глубже, настаивал он.
Атмосфера на разборе накалилась. Ворошилов бросил Жукову резкий упрек: укрепленные районы строятся по утвержденным планам Главного Военного совета. Жукову пришлось прекратить выступление и сесть.
На следующий день И. В. Сталин вызвал Жукова и сообщил: Политбюро решило назначить его начальником Генерального штаба. Для генерала это оказалось полнейшей неожиданностью. Георгий Константинович заметил, что он никогда не служил в штабах. Нахмурившийся вождь повторил предложение, подчеркнув: «Политбюро решило». Солдату и коммунисту надлежало повиноваться. 1 февраля 1941 года Г. К. Жуков вступил в должность начальника Генерального штаба РККА.
Получив столь высокое назначение, Жуков весьма нелегко входил в эту работу. С одной стороны, сказывалась его природная нерасположенность к штабной службе, с другой — отсутствие необходимого для этой службы фундаментального образования. Георгий Константинович был ярко выраженным строевым генералом, практиком и, естественно, уступал такому опытнейшему генштабисту, каким был маршал Б. М. Шапошников. Ситуация осложнялась и тем, что аппарат Генштаба был значительно ослаблен репрессиями. В Генеральный штаб пришли новые, малоопытные люди, шел болезненный процесс перемен.
Жуков взялся за дело с напористой энергией, старался быстрее вникнуть в суть работы, чтобы соответствовать новому назначению. Его рабочий день составлял 15–16 часов, частенько оставался он ночевать в рабочем кабинете. Генералы и офицеры, служившие с ним, скоро поняли: они не могли, не смели что-либо упустить. Война была на пороге.
За 4,5 месяца многое удалось сделать: к 22 июня 1941 года от Баренцева до Черного моря были рассредоточены 170 дивизий. В обшей сложности приграничные округа и флоты насчитывали 2,7 млн человек, 1475 новых танков КВ и Т-34, более 1500 самолетов современных типов. Однако позднее Георгий Константинович отмечал: «…Мы вступили в войну… не с кадровой в целом армией, а с армией территориальной, что и сказалось на боеспособности войск. А что значит территориальная система? Это значит, они не знали, как бороться с авиацией, не знали танков, поэтому танкобоязнь… охватила армию».
Донесения разведчиков о концентрации на границах СССР стекались в Генштаб одно за другим. Обстановка становилась все тревожнее. С. К. Тимошенко и Г. К. Жуков неоднократно информировали об этом руководство страны. Как только стало известно о создании ударных группировок гитлеровцев у наших границ, Жуков понял неотвратимость войны. Он разработал и рискнул предложить в мае И. В. Сталину план упреждающего удара (документ этот сохранился в архиве).
Предложить такое вождю, который не разрешил даже вывести войска на позиции для отражения нападения агрессора, было в те дни почти самоубийственным поступком. Жуков не был ни дипломатом, ни политиком, он был талантливым полководцем и мыслил соответствующим образом.
Конечно, было бы трудно объяснить наше нападение на германские войска (хотя сегодня все-таки раздаются голоса, обвиняющие Сталина в таких намерениях и оправдывающие по сути Гитлера), но ход войны, видимо, был бы иным. Ведь тысячи самолетов и десятки тысяч орудий ударили бы по сосредоточенным фашистским войскам, места дислокации которых были известны до батальона. Тысячи самолетов, уничтоженных на аэродромах, и сотни тысяч снарядов, брошенных при отступлении, — все это обрушилось бы на силы агрессоров. Далее в наступление двинулись бы тысячи танков и 152 дивизии. Гитлеровцы абсолютно не имели опыта действий в таких экстремальных для них ситуациях. Видимо, ни о какой «молниеносной войне» не могло бы быть и речи.
Но начальник Генерального штаба Г. К. Жуков, вопреки своему желанию и убеждению в необходимости привести Красную Армию в полную боевую готовность, вынужден был отдавать противоположные приказы. Сталин все еще не терял надежды, что удастся оттянуть войну, и делал все, чтобы не дать Берлину повод для оправдания агрессии.
В страшный день — 22 июня 1941 года — Георгий Константинович прибыл на Юго-Западный фронт как представитель Ставки Главного командования и организовал контрудар механизированных корпусов, который позволил задержать на неделю выход танков фон Клейста на оперативный простор и выиграть драгоценное время. 26 июля последовал вызов в Москву. Сталин просил немедленно вернуться, ибо «на Западном фронте сложилась тяжелая обстановка». Он уже понял свою ошибку с отправкой начальника Генштаба на передовую.
Положение на Западном фронте действительно складывалось крайне опасное: с захватом города Ельни враг приобретал плацдарм для наступления на Москву. Немцы стремились удержать его в своих руках во что бы то ни стало. Попытки советского командования контратаковать в направлении Смоленска из районов Белый — Ярцево — Рославль не имели решающего успеха: Смоленск возвращен не был, группировка противника разгромлена не была. И все же наступление противника было сорвано, фашистские войска вынуждены были перейти к обороне.
В Генштабе понимали, что немцы не имеют возможности вести наступление по всему фронту, но могли сосредоточить силы на одном направлении и добиться там серьезного успеха. Перед Жуковым стояла задача определить ближайшие намерения германского командования. Он и его помощники проделали серьезную аналитическую работу и пришли к следующим выводам: прямой удар на Москву в ближайшее время исключен, противник попытается ударить по Центральному фронту, прикрывавшему Гомельское направление, с целью выйти во фланг и тыл Юго-Западному фронту.
29 июля Георгий Константинович доложил об этом Ставке. Он настоятельно рекомендовал укрепить Центральный фронт, передав ему не менее трех армий, усиленных артиллерией. Юго-Западный фронт предлагалось перевести целиком за Днепр, оставив Киев. Далее Жуков предлагал организовать контрудар с целью ликвидации Ельнинского выступа. Сталин прервал доклад начальника Генштаба и с возмущением воскликнул: «Какие там еще контрудары! Что за чепуха?.. И как вы могли додуматься сдать врагу Киев?»
Жуков не смог сдержаться и ответил: «Если вы считаете, что я как начальник Генерального штаба способен только чепуху молоть, тогда мне здесь делать нечего. Я прошу освободить меня от обязанностей начальника Генерального штаба и послать на фронт, там я, видимо, принесу больше пользы Родине…»
Георгий Константинович был освобожден от своего поста и получил назначение командующим Резервным фронтом, оставаясь членом Ставки Верховного командования. Сдав обязанности начальника Генштаба маршалу Б. М. Шапошникову, он выехал на свой фронт. Удаление Жукова от непосредственного руководства боевыми действиями в масштабе всех Вооруженных Сил отрицательно сказалось на ходе сражений.
Г. К. Жуков прибыл в штаб Резервного фронта 31 июля 1941 года. В своей обычной манере он вник во фронтовые дела. Оказалось, гитлеровцы весьма основательно укрепили Ельнинский выступ — вырыли траншеи, натянули проволочные заграждения, вкопали в землю танки. Ликвидировать этот плацдарм без основательной подготовки было невозможно.
Жуков поставил командованию 29-й армии задачу: всеми видами разведки вскрыть систему вражеской обороны, установить местонахождение огневых точек и подтянуть две-три дивизии, а главное — артиллерию. Особенно большую помощь оказал генералу армии и в проведении разведки, и в подавлении огневой системы противника генерал-майор Л. А. Говоров, знаток артиллерийского дела и будущий маршал.
Пока шла подготовка операции, пока подвозились боеприпасы и перегруппировывались войска, Георгий Константинович занимался изучением противника. Оказалось, что выступ занимали элитные немецкие соединения: полк «Великая Германия» (на деле моторизованная бригада), две танковые и моторизованная дивизии.
Жуков приказал не давать покоя врагу, перемолотить огнем артиллерии его подвижные войска. Немецкие танковые и моторизованные части оказались под градом снарядов советской артиллерии, точность огня которой с каждым днем возрастала. Ельнинский выступ постепенно превращался в кладбище отборных гитлеровских частей и техники. Командование группы армий «Центр» вывело остатки танковых дивизий с выступа, прислав им на замену пять пехотных дивизий. Их ожидала та же участь.
30 августа после артиллерийской подготовки двинулась в наступление 24-я армия, шедшая с северо-востока. Навстречу ей, с юго-востока, Жуков направил несколько соединений 43-й армии. К 4 сентября, постоянно отражая сильные контратаки, советские группировки приблизились друг к другу. План командующего Резервным фронтом осуществлялся успешно — над гитлеровцами нависла явная угроза окружения.
5 сентября наши войска освободили Ельню, преследование фашистов продолжалось еще на 25 километров. Однако сил для полного окружения противника не хватало.
Значение Ельнинской операции в ходе Великой Отечественной войны весьма весомо. Это была первая наступательная операция советских войск, завершившаяся успешно. Ставка присвоила наиболее отличившимся 100-й и 127-й дивизиям 24-й армии гвардейские звания. Так в боях, руководимых Г. К. Жуковым, родилась советская гвардия. Первая победа придала новые силы всей Красной Армии.
После завершения Ельнинской операции 9 сентября Сталин вызвал к себе Жукова. «Вы были тогда правы, — припомнил он беседу с генералом 29 июля. — Куда вы думаете теперь?» «Обратно на фронт», — коротко ответил Георгий Константинович. Верховный, так стали называть Сталина высшие военачальники, приказал Жукову немедленно вылететь в Ленинград, где сложилось «крайне тяжелое положение».
10 сентября самолет генерала армии отправился в опасный полет. Сразу же после посадки Г. К. Жуков отправился в Смольный и принял командование фронтом у К. Е. Ворошилова. Обстановка оказалась еще тревожнее, чем это представлялось в Москве. Фашисты были уверены в скором падении города на Неве. Георгий Константинович думал иначе.
Он отдал приказ снять часть зенитных орудий с позиций и установить их на танкоопасных направлениях в районе Урицк — Пулковские высоты. Сюда же были нацелены орудия больших калибров кораблей флота.
Новый командующий фронтом потребовал не только удерживать занимаемые рубежи, но и обязательно контратаковать. Многие не понимали такой тактики — сил не хватало и для обороны. Однако Жуков противопоставил мощи вермахта, навалившегося на Ленинград, дерзкий стремительный маневр. Были сняты медлительные командиры, выдвинуты новые.
Командующий фронтом сосредоточил кулак численностью до 50 тысяч человек и при массированной поддержке артиллерии фронта и флота нанес 19 сентября удар во фланг ударной группировки немцев, изготовившейся к броску на осажденный город. В тяжелейших боях фашистские дивизии были обескровлены. Обе стороны в полном изнеможении остановились на достигнутых рубежах.
54-я армия, которой командовал маршал Г. И. Кулик находилась за пределами ленинградского окружения. Ставка поставила Кулику задачу: пробить кольцо блокады в районе станции Мга. Шапошников, сообщив об этом Жукову, просил его организовать встречный удар. 15 сентября Жуков связался с Куликом, чтобы увязать взаимодействие и договориться о совместных действиях.
Однако маршал или не понимал, или не желал понять всей сложности обстановки под Ленинградом. К сожалению, на Кулика не подействовало и распоряжение Сталина. Маршал упустил момент и был освобожден от командования армией.
Несмотря на эту неудачу, Г. К. Жуков настойчиво искал пути спасения Ленинграда. При этом он не упускал из виду общую картину борьбы на всем советско-германском фронте. Когда стало известно о поражении наших войск на Украине, Жуков понял, что опьяненный победой Гитлер обрушит на Москву как танковую группу Гудериана, так и танковую группу Гота. План «Барбаросса» уже трещал по всем швам, наступление на советскую столицу должно было состояться до зимы. Следовательно, танковые дивизии Гота долго под Ленинградом не задержатся. Значит, нужно выдержать во что бы то ни стало последние яростные атаки и устоять.
Командующий Ленинградским фронтом продемонстрировал безупречное стратегическое мышление. И когда фельдмаршал фон Лееб в отчаянии бросил танковые дивизии на наши позиции, везде перед немецкими танками вставала сплошная стена разрывов: били полевая артиллерия, «катюши», орудия главных калибров флота. Гитлеровцы в ужасе пятились.
Лееб не смог взять Ленинград. 22–23 сентября ушли на юг избитые у стен невской твердыни танковые части Гота — им предстояло наступать на Москву. Жукову доложили, что «немцы окапываются» — непосредственная опасность захвата Ленинграда была ликвидирована.
5 октября Георгию Константиновичу позвонил Сталин и вызвал в Москву: на подступах к столице сложилось весьма опасное положение. «Ставка, — сказал Верховный, — хотела бы с вами посоветоваться о необходимых мерах». 7 октября 1941 года Г. К. Жуков был в Кремле, а через три дня стал командующим Западным фронтом.
Обстановка под Москвой сложилась тяжелейшая: многие части оказались в окружении, сил было явно недостаточно для успешного сопротивления, резервов не существовало. Конечно, с Дальнего Востока к столице мчались сотни эшелонов, перебрасывались кадровые стрелковые и танковые дивизии, но нужно было выстоять до их прибытия.
Быстро и реально оценив обстановку, прекрасно зная тактику врага, Жуков пришел к выводу, что гитлеровцы не смогут наступать по всему фронту. Он решил организовать прочную оборону вдоль дорог — на Волоколамском, Можайском, Калужском шоссе. Здесь сосредоточили артиллерию и противотанковые средства. Сюда генерал нацелил силы имеющейся авиации. На этих направлениях войска возглавили опытнейшие военачальники К. К. Рокоссовский и Д. Д. Лелюшенко, а после его ранения — Л. А. Говоров.
Поставил Георгий Константинович боевые задачи и войскам, находившимся в окружении. Он объединил командование всеми частями в руках командарма М. Ф. Лукина и поручил ему руководить боями и выводом частей из кольца. В течение недели окруженцы активными действиями приковывали к себе значительные силы противника. Затем они предприняли попытку прорыва. Часть воинов вышла к своим.
К середине октября гитлеровцы, перегруппировав силы, опять рванулись к Москве. Вновь начались кровопролитные бои. Жуков твердо держал управление войсками, молниеносно реагируя на любую опасность. Более того, при малейшей возможности наши войска наносили фашистам сильные контрудары. Фронт, к сожалению, отодвигался на восток, но каждый шаг оплачивался немцами большой кровью.
По решению Военного совета Западного фронта за можайским рубежом сооружалась основная оборонительная линия Ново-Завидовский — Клин — Истринское водохранилище — Истра — Красная Пахра — Серпухов и Алексин. Еще один рубеж проходил непосредственно по окраинам города. В холод, нередко под огнем противника, в короткий срок 600 тысяч жителей Москвы и области, из них три четверти женщины, построили 700 километров противотанковых рвов, 3800 дотов и дзотов. Отходившие под давлением врага наши войска находили уже оборудованные позиции, что значительно умножало силу их сопротивления.
20 октября 1941 года Государственный Комитет Обороны ввел в Москве осадное положение. В постановлении говорилось о Жукове: «Сим объявляется, что оборона столицы на рубежах, отстоящих на 100–120 километров западнее Москвы, поручена командующему Западным фронтом т. Жукову».
Георгий Константинович смог организовать жесткую оборону, его войска изматывали врага. За каждый шаг продвижения гитлеровцы платили чрезвычайной ценой. К концу октября наступление противника выдохлось. Но враг захватил Калинин, а танки Гудериана застряли под Тулой. Поэтому нельзя было исключить возможности ударов в тыл столицы. Генерал армии понимал, что решительный натиск на Москву еще предстояло выдержать. Однако 1 ноября в Кремле, когда И. В. Сталин спросил его, можно ли провести кроме торжественного заседания по случаю годовщины Октября еще и парад войск, Жуков ответил утвердительно. Он заверил Верховного, что враг в эти дни не в состоянии решиться на большое наступление. Что же касается защиты с воздуха, то нужно укрепить противовоздушную оборону и подтянуть с соседних фронтов истребители к столице. Так и было сделано.
7 ноября 1941 года мир был потрясен: в полуосажденной Москве проводился военный парад, радиоприемники доносили маршевую музыку, мерный шаг пехоты, цокание копыт, громыхание броневиков, пушек, тягачей, танков. Многие из частей, прошедших в тот день по Красной площади, отправлялись прямо на фронт. Напутствуя их, И. В. Сталин сказал:
— Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков: Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова!
Торжественное празднование 24-й годовщины Октябрьской революции в Москве вдохнуло новые силы в защитников столицы. В эти полные боевого подъема дни суровый реалист Жуков прекрасно понимал, что враг еще очень силен и надо ожидать нового натиска. Он всеми силами стремился укрепить фланги фронта. Однако удар полководцу нанес не противник, а непосредственный начальник — И. В. Сталин. Верховный потребовал нанести упреждающие удары по фланговым группировкам противника в районах Волоколамска и Серпухова.
Приказ был отдан, а Георгий Константинович вынужден был его выполнять. 16 ноября войска Западного фронта нанесли контрудары. Выбиваясь из последних сил, вступили они в схватку с гитлеровцами. И в это же утро перешли в наступление фашисты. 51 дивизия противника, из них 13 танковых и 7 моторизованных, двинулась на Москву. Самый сильный удар наносился севернее.
На Истринском направлении на войска генерала К. К. Рокоссовского наступало более 400 вражеских танков, масса моторизованной пехоты. Группировка, продвигавшаяся в уплотненных порядках, обладала значительной пробивной силой. Именно здесь враг ближе всего подошел к Москве, фашистские танки доползли до Крюкова. В боях против них обессмертили себя 78-я стрелковая дивизия полковника А. П. Белобородова и 316-я — генерала И. В. Панфилова, павшего смертью героя. На помощь им Г. К. Жуков снял с других боевых участков группы танков, артиллерийские батареи, зенитные дивизионы, солдат с противотанковыми ружьями.
Жуков и штаб фронта точно рассчитали и проявили неслыханную выдержку, решив отразить гитлеровцев только силами Западного фронта. Гитлеровские штабы, завороженные идеей окружения советской столицы, совершили грубейший промах. В то время как истекали кровью фланговые группировки, в центре фронта немцы не сумели организовать фронтальное наступление, хотя сил для этого у них было достаточно. Георгий Константинович пошел на рассчитанный риск — снял войска с пассивных участков фронта и перебросил их против ударных группировок противника.
Не удались гитлеровцам удары танковой группы Гудериана на Тулу и Каширу. Растеряв в бесплодных атаках много танков, немецкий генерал был вынужден перейти к обороне. В 20-х числах ноября Жуков заверил Верховного главнокомандующего в том, что столицу, безусловно, удержат. По многим признакам полководец заключил: враг исчерпал наступательный порыв, утратил пробивную силу.
Георгий Константинович и его штаб готовили план разгрома гитлеровцев под Москвой. Замысел операции заключался в том, чтобы без паузы в оборонительных боях перейти в контрнаступление и, по словам Жукова, разгромить ударные группировки группы армий «Центр» и устранить непосредственную угрозу столице.
6 декабря 1941 года войска Западного фронта обрушились на врага. Жуков умело бил армии фашистов. Он не давал им передышки ни на минуту. Несколько фельдмаршалов и сам Гитлер, взявший на себя командование сухопутными войсками, ничего не могли противопоставить предприимчивым действиям армий Г. К. Жукова. Он вцепился в противника мертвой хваткой, не давая ему возможности оторваться, передохнуть, закрепиться на промежуточном рубеже. При этом у Жукова не было превосходства в силах, которое необходимо для наступления. Три свежие армии, выделенные Ставкой, прибавили мощи Западному фронту, но не давали необходимого превосходства. Гитлеровцы имели живой силы в 1,5 раза больше, артиллерии — в 1,4, танков — в 1,6 раза больше. Но войска Жукова шли вперед.
Значение московского сражения для Жукова как полководца он сам оценивал так:
— Когда меня спрашивают, что больше всего запомнилось из минувшей войны, я всегда отвечаю: битва за Москву.
В августе 1942 года Георгий Константинович стал заместителем Верховного главнокомандующего. Он внес большой вклад в разработку и осуществление операций по разгрому гитлеровских войск под Сталинградом, по прорыву блокады Ленинграда. В 1943 году ему было присвоено высшее воинское звание — Маршал Советского Союза.
Ярко проявилось полководческое искусство маршала Г. К. Жукова в гигантских битвах 1943–1944 годов, когда он координировал действия фронтов в Курском сражении, руководил стратегическими операциями по освобождению Правобережной Украины, Белоруссии. Когда маршал приезжал на тот или иной фронт, радостное оживление охватывало бойцов: «Значит, будет дело!» Они знали: где Жуков — там победа. 12 ноября 1944 года Г. К. Жуков встретился с Верховным главнокомандующим. Сталин отметил, что линия фронта значительно сократилась, и поинтересовался мнением маршала об упразднении института представителей Ставки, координировавших действия групп фронтов. Георгий Константинович согласился с мнением Верховного. Вечером того же дня он получил назначение командующим 1-м Белорусским фронтом. 16 ноября Г. К. Жуков вступил в командование.
Рядом с ним вели на Берлин воинов 2-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов два других выдающихся советских полководца — Маршалы Советского Союза К. К. Рокоссовский и И. С. Конев.
Советская Армия вступала в 1945 год в зените своего могущества. В действующей армии насчитывалось 6,7 млн человек, 107,3 тысячи орудий и минометов, 12,1 тысячи танков и самоходных орудий, 14,7 тысячи самолетов. Германия могла выставить на Восточном фронте 3,7 млн солдат и офицеров, 56,2 тысячи орудий и минометов, 8,1 тысячи танков и самоходных орудий, 4,1 тысячи самолетов. Однако вплоть до самого Берлина тянулись семь оборонительных полос.
Много надежд возлагали гитлеровцы на Висленский рубеж обороны, некоторые немецкие военачальники считали, что советское командование не решится атаковать на этом участке фронта. Маршал Жуков и его штаб думали иначе. Незаметно для противника удалось сосредоточить на берлинском направлении 68 дивизий (германский генштаб оценивал его силы в 31 дивизию).
Перед рассветом 14 января 1945 года маршал приехал на командный пункт 5-й ударной армии на Магнушевском плацдарме, что южнее Варшавы. В 8.30 утра ударили «катюши», все залил багровый свет. Началась артиллерийская подготовка. Через 25 минут передовые батальоны, проводившие разведку боем, пошли в атаку.
Решение Жукова оказалось неожиданным для немцев, ожидавших многочасового обстрела. Без больших потерь наши войска овладели первой линией траншей. Слаженно действовали танки-тральщики и отряды саперов, проделавшие проходы в сплошных минных полях. Далее нанесли удар главные силы. Враг был опрокинут.
На второй день операции маршал ввел в действие 1-ю и 2-ю гвардейские танковые армии, которые с невиданной скоростью пошли на запад. Висло-Одерская операция стремительно развивалась. 17 января войска 1-го Белорусского фронта и 1-я армия Войска Польского освободили Варшаву.
К вечеру 22 января танкисты Жукова, продвинувшиеся за семь дней на 350 км, дрались в 120 км впереди главных сил фронта. Маршал торопил командование танковой армии опередить врага и не позволить ему занять укрепления по берегам рек Нейсе и Одер. Танкисты не подвели своего командующего: в ночь на 2 февраля части 1-й гвардейской армии вышли на Одер. К 15.00 этого же дня передовые танковые бригады форсировали реку. 3 февраля в районе Геритц через Одер переправились части 8-й гвардейской армии.
Появление советских войск за Одером, последней крупной водной преградой, в 68 километрах от Берлина, взбесило гитлеровское командование. Враг судорожно собирал резервы, стремясь сбросить с плацдарма советских воинов. Завязались кровопролитные бои.
Наши солдаты и офицеры не только не отдали ни метра земли на плацдарме, но и оттеснили немцев. Бешеные атаки фашистов имели только один результат — плацдарм был расширен до 44 километров. Войска Г. К. Жукова, вставшие на западном берегу Одера, предвещали скорый конец фашизма.
Советские воины горели желанием скорее добить фашистского зверя в его берлоге. 26 января 1945 года Военный совет 1-го Белорусского фронта обратился в Ставку с предложением: подтянуть войска, пополнить запасы боеприпасов, горючего и «стремительным броском взять Берлин». 27 января Ставка утвердила это предложение.
Эта операция, однако, не была проведена. Настоящей обороны по Одеру у немцев не было, но именно в эти дни поступили сведения о серьезной концентрации войск противника в Померании. Эта группировка угрожающе нависла над правым флангом фронта. Еще 23 января немецкие войска в Померании и у Берлина объединились в группу «Висла». Командовать ею Гитлер поставил шефа СС Гиммлера.
Первоначально Жуков предполагал, что совместными действиями с сопредельным 2-м Белорусским фронтом маршала Рокоссовского удастся парировать угрозу. Однако 2-й Белорусский фронт, основные силы которого вели бои в Восточной Пруссии, начал наступление лишь 10 февраля и продвигался очень медленно. За 10 дней было пройдено лишь 50–70 километров. Гитлеровцы сопротивлялись очень упорно. 1-й Украинский фронт смог выйти на уровень продвижения 1-го Белорусского фронта только к концу марта. Овладеть Берлином тогда не удалось, война затянулась еще на несколько месяцев.
Лишь к середине апреля войска 2-го Белорусского фронта вышли на восточный берег Одера до Балтийского моря и обеспечили северный фланг 1-го Белорусского фронта. Главной и завершающей задачей нашей армии оставалось взятие Берлина. Г. К. Жуков не прерывал работы над планом овладения столицей Германии. В марте 1945 года его дважды вызывали в Ставку для уточнения деталей грандиозной операции. Сталин ознакомил маршала с решениями Ялтинской конференции, на которой были утверждены границы зон оккупации Германии. Берлин после войны должен был находиться в советской зоне. Верховный сообщил также, что советские и союзные войска должны в дальнейшем встретиться на Эльбе. Однако документы, полученные от советских разведчиков, свидетельствовали о возможности «открытия гитлеровцами путей союзным войскам на Берлин». Действительно, американцы и англичане практически не встречали сопротивления на Западном фронте.
Все это в совокупности властно диктовало: медлить нельзя. 2 апреля 1945 года Верховный главнокомандующий подписал директиву 1-му Белорусскому фронту: «Подготовить и провести наступательную операцию с целью овладеть столицей Германии городом Берлин и не позднее двенадцатого — пятнадцатого дня операции выйти на р. Эльба». Начало операции — 16 апреля. Так завязалась историческая битва, венчавшая войну.
В районе Берлина противник имел свыше миллиона человек войск, 10400 орудий и минометов, 1500 танков и самоходных орудий, 3300 самолетов. С нашей стороны в войсках трех фронтов — 2,5 млн человек, 41600 орудий и минометов, 6250 танков и САУ, 7500 самолетов. Из них на сравнительно узких участках прорыва маршал Жуков сосредоточил 68 стрелковых дивизий, 3155 танков, 22 тысячи орудий. Плотность орудий на километр фронта, где наносились решительные удары, превышала 300 стволов. 1-й Белорусский фронт, наступая главными силами с Кюстринского плацдарма, должен был атаковать Берлин, выделив танковые армии для обхода города с севера. С ним взаимодействовал 2-й Белорусский фронт. Наступавший южнее 1-й Украинский фронт шел на Эльбу, готовый при необходимости повернуть свои танковые армии на Берлин.
За всю войну еще не приходилось брать такой крупный и сильно укрепленный город, как германская столица, занимавшая площадь в 900 квадратных километров. Жуков прекрасно знал, что Берлин превращен в крепость, а все подходы к нему с востока от Одера — сплошная зона оборонительных сооружений. По приказанию маршала изготовили точный макет города и пригородов, на котором проигрывали как общий штурм, так и отдельные его фазы. Было предпринято все возможное, чтобы разведать районы предстоящего сражения.
5 апреля в штабе фронта собрались командующие армиями, члены военных советов, командиры корпусов, Г. К. Жуков зачитал приказ Верховного главнокомандующего о штурме Берлина, объяснил задачи фронта, соединений и частей. Затем на картах и макете провели командную игру. Совещание продолжалось два дня, после чего разъехавшиеся участники провели игры и занятия в армиях, корпусах и дивизиях. Командующий фронтом побывал во многих из них, добиваясь точного уяснения задач наступления.
16 апреля за три минуты до начала артподготовки маршал Жуков поднялся на наблюдательный пункт командующего 8-й гвардейской армией Чуйкова. С него отлично просматривалась местность. В 3.00 земля дрогнула — началась артиллерийская подготовка. Из 1236 тысяч снарядов и мин, израсходованных 1-м Белорусским фронтом в тот день, 500 тысяч обрушилось на врага за 25 минут этой подготовки. Жуков сознательно спланировал ее неслыханно интенсивной и короткой, чтобы ошеломить врага.
Еще не смолкли орудия, как вспыхнули 143 зенитных прожектора, стоявших через 200 метров на участках прорыва. Подсветка облегчила продвижение нашей пехоте и танкам и привела в смятение гитлеровцев. Уже ночью сотни бомбардировщиков ударили по намеченным целям в глубине обороны противника, а с рассветом над полем боя нависли советские бомбардировщики и штурмовики. За первые сутки операции было сделано 6550 самолетовылетов.
Первые линии обороны немцев были буквально сметены. Но уже в 13.00 маршал понял, что рубежи на Зееловских высотах прорвать не удалось. Жуков принял решение ввести в бой обе танковые армии. Танкисты пробили глубоко эшелонированную оборону врага, но несли очень чувствительные потери. Только к утру 18 апреля высоты были взяты, а 21 апреля бои начались уже в самом Берлине. 25 апреля танковые армии 1-го Украинского фронта двинулись на столицу Германии с запада. Кольцо окружения замкнулось.
Маршал Жуков определил главную задачу уличных боев — не допустить, чтобы враг собрал свои силы в кулак, дробить гитлеровские войска и уничтожать их по частям. В Берлине успешно применялась тактика, рожденная в Сталинграде: стремительное продвижение штурмовых отрядов и групп, составленных из представителей всех родов войск.
Нацисты сопротивлялись ожесточенно, бои бушевали труднейшие и кровопролитные. И все же в ночь на 1 мая Красное знамя взвилось над рейхстагом, а 2 мая гитлеровский гарнизон капитулировал. 8 мая 1945 года маршал Г. К. Жуков от имени и по поручению советского Верховного главнокомандования принял капитуляцию нацистской Германии. В июне того же года прославленный полководец был удостоен чести принимать Парад Победы на Красной площади в Москве.
После войны Георгий Константинович был главнокомандующим Группой советских войск в Германии; он много сделал для укрепления демократических сил и искоренения последствий фашистского режима на немецкой земле. Затем он командовал войсками Одесского и Уральского военных округов, в 1955–1957 годах занимал пост министра обороны СССР. Маршал Жуков был четырежды удостоен звания Героя Советского Союза (1939, 1944, 1945, 1956), награжден шестью орденами Ленина, орденом Октябрьской революции, двумя орденами «Победа», тремя орденами Красного Знамени, двумя орденами Суворова 1-й степени, а также 20 иностранными орденами и многими медалями.
Г. К. Жуков прожил славную, яркую, но нелегкую жизнь, в которой были взлеты и падения. Долгие годы он находился в немилости у партийных, государственных и военных руководителей. Однако память народная сберегла имя великого русского полководца. Очень верно заметил известный журналист В. М. Песков: «…Суворов, Кутузов, Жуков… Мы скоро привыкнем к соседству этих имен. И это лучший памятник полководцу».
Материал создан: 26.01.2015
