Преамбула
В Москве нет памятников Мусоргскому, Римскому-Корсакову, Свиридову, Шостаковичу.
Войну киевского режима с памятниками и советскими символами принято осуждать как культурное варварство, прямо аналогичное борьбе ИГИЛ с памятниками «кровавого ассирийского режима Ассархадона – Ашшурбанипала».
Эта оценка в своей основе, безусловно, справедлива. Те варварские методы, которые применяют майданные деятели для сокрушения остатков советского прошлого, сделали бы честь разве что неандертальцам и заставили бы смутиться вандалов, которые, вопреки непонятно откуда взявшемуся термину «вандализм», захватили Рим довольно цивилизованно, граждан не били, ничего не разрушали, забрали золотишко и ушли.
Но наши попытки апеллировать к общей с Украиной историей, в которой Ленин, Артем (Сергеев), генерал Ватутин и даже Кутузов имеют одинаковое значение – конечно, абсолютно беспомощны. Для украинского национализма все это памятники чуждого оккупационного режима. В рамках его идеологии Украина существовала всегда, начиная с Трипольской культуры, и то, что ее время от времени захватывали чудовищные «москали», ничего не меняет.
Истинное «украинство» (выдуманное чуть более чем полностью, но вы попробуйте это докажите им) существовало всегда, а подлая Москва его обманывала, захватывала, порабощала, грабила и т. д. Например, Богдан Хмельницкий – создал независимое государство, а ни с какой Россией не объединялся, а москали захватили Украину хитростью и силой. Или Мазепа – был независимым правителем, а то, что сидел на «московском» бюджете, тратя доходы с огромных поместий, пожалованных ему Петром в Центральной России, на пропаганду себя любимого в виде строительства общественных зданий по всей Малороссии – так это москали платили Мазепе дань, а потом обманули, когда он решил евроинтегрироваться.
Мы любим попрекать украинских националистов «подарками» Украине от Ленина, подарившего Донбасс, Сталина, подарившего Львов, Хрущева, стибрившего в их пользу Крым, и предлагаем им вернуть все советское наследие, включая подаренные регионы, раз уж они запрещают все советское.
Мы только забываем, что все эти события существуют лишь в рамках нашей исторической проекции. А в свидомой истории в 1917 году образовалась великая Украинская Народная Республика, которая должна была простираться чуть ли не до Кубани и Воронежа включительно. Но ее коварно захватили немцы да москали. И никаких «подарков» советских вождей в этой логике не было, а напротив – от Великой Украины оккупанты-большевики много чего отрезали.
С ними, конечно, боролись отважные бандеровцы и едва не изгнали и немцев и москалей с ридной Неньки, но что-то не срослось, случилась зрада, и Украину вновь охолопили, пока не восстал Майдан.
Мы пытаемся вести с майданщиками диалог в рамках нашей общей истории, которой попросту не существует. «История» украинского национализма ничего общего с нашим представлением о прошлом, а зачастую и с документами и фактами, не имеет.
Примитивность украинства в том и состоит, что ему недостаточно оказывается собственной интерпретации фактов, ему приходится врать, замалчивать, искажать, придумывать параллельную вселенную, в которой казак Мамай завоевал чуть не полмира, Мазепа едва не стал шведско-польским королем, Грушевский чуть не построил Великую Украину, а Бандера на равных воевал на два фронта против Сталина и Гитлера.
Собственно, вся та «перемога», которую мы видим в сегодняшних киевских фронтовых сводках с отсутствием потерь, блестящими победами в котлах, сокрушением москалей – все тоже опрокинуто и в прошлое.
Самый уязвимый элемент этой украинской мифологической конструкции – то, что для внешнего мира, в том числе для западной системы знаний, никакой Украины в истории по-прежнему не существует. История Украины для них – это часть русской истории в ее юго-западном угле, никакого самостоятельного значения не имеющая. Косность западной академической среды оказывается сильнее даже заказа из Госдепа.
И именно поэтому Киев так старается эмансипироваться от любых следов русского и особенно советского прошлого, именно поэтому так суетится, настаивая на собственной главе в западных учебниках истории, будь эта глава хоть трижды преступна. Пусть она состоит из еврейских погромов Петлюры, голодомора, волынской резни Бандеры – зато своя, а уж потом разукрасим.
Разумеется, для этой параллельной исторической вселенной чужие памятники, напоминания о чужой истории, каковыми выглядят любые остатки советского прошлого, категорически не нужны. И Майдан зачищает свое пространство от статуй, красных звезд, серпов и молотов и прочих отчужденных символов, заменяя их элементами своего новоизмышленного исторического мифа – мазепами, бандерами, шухевичами, «небесной сотней». Объявленную «оккупантской» историю заменяют своей, сделанной на коленке, но национальной.
И тут мне становится беспокойно уже не за Украину, а за нас. Украина – что. Вопрос о ней сегодня решается на полях сражений. Там, где пройдут итоговые разграничения начавшейся год назад войны, там пройдет и разграничительная линия между нашей и их историей, между лениностоем и ленинопадом.
Меня тревожит то, что наш лениностой заменяется ленноностоем. Что Московская городская дума может всерьез обсуждать предложение фонда с характерно намекающим названием «Третий Мир» поставить в Москве памятник Джону Леннону ввиду его вклада в мировую музыкальную культуру и общегуманистические идеалы человечества.
Если говорить о мировой музыкальной культуре, то памятник, конечно, нужно ставить Джорджу Мартину, гениальному звукорежиссеру (не путать с автором «Песни Льда и пламени»), превращавшему битловские три аккорда и бессвязную болтовню Леннона про «я хочу создать атмосферу цирка» в конкретные музыкальные и звуковые решения. Именно Мартин создал тот оригинальный звуковой мир поздних альбомов «Битлз», имеющий действительно общекультурное значение – Леннон был рантье этого процесса, больше прославившимся на ниве контркультурного эпатажа и унылой антирелигиозной пропаганды в духе «представь себе: нет никаких стран и никаких религий» (эту радость нам скоро устроит Хиллари Клинтон).
Но дело не в Ленноне. В Москве нет памятников Мусоргскому, Римскому-Корсакову, Свиридову, Шостаковичу. Нигде в России нет памятников Бородину и Стравинскому. О каком вкладе в мировую музыкальную культуру может идти речь, если мы не уважаем собственных музыкальных гениев?
Еще более впечатляюще обстоит дело с мемориальным увековечиванием памяти государственных, военных, общественных деятелей России и русского народа. В Москве нет памятника даже Ивану Калите – основателю московского политического могущества, нет памятников великому Ивану III, создавшему из княжества великую Россию, нет памятников ни его сыну Василию III, ни его внуку Ивану Грозному (ну давайте хоть для приличия поругаемся, нужен ему памятник или нет).
Забыты Федор Иоаннович, патриарх Филарет, Михаил Федорович и Алексей Михайлович, не возвращен снесенный большевиками памятник Александру III – а на его месте стоит неаутентичный памятник Александру II с посвящением от партии СПС и утверждением в надписи, что в России существовало «многовековое рабство».
Николаю I памятника тоже, кстати, нет.
У меня есть давний замысел, чтобы где-то в Москве, например на Суворовском бульваре, появился коллективный памятник русским мыслителям-славянофилам, то есть людям, которые внесли решающий вклад в становление русского национального самосознания.
Вот сидит в кресле пожилой Сергей Тимофеевич Аксаков, а у кресла почтительно стоят его сыновья, Константин и Иван, и посматривают на спрятавшегося во дворе друга семьи – Гоголя (впрочем, из двора его хорошо бы вернуть на место). Вот Алексей Степанович Хомяков энергично объясняет что-то братьям Ивану и Петру Киреевским, вот Тютчев рассказывает что-то Николаю Яковлевичу Данилевскому, а Константин Леонтьев энергично возражает Достоевскому и географу Ламанскому. Вот это был бы монумент русскому духу, русской семье, русскому человеку…
С нами же делают сейчас вещи, противоположные по знаку тем, которые проделываются с украинцами, но являющиеся частями одного процесса. В то время как Украина агрессивно вытесняет советское прошлое (по большей части омертвевшее) своими новоизмышленными, но уже искупанными в крови Донбасса националистическими символами, наши культурные пустоты заполняются чем-то предельно вненациональным, розовой жвачкой политкорректного общечеловечества.
«Бубльгамы» этих пустот буквально поглощают все места, где только могли бы появиться монументы и символы нашего, русского, национального сознания. И скоро их поставленному на место Ленина Бандере будет с нашей стороны противостоять поставленный на место Ленина Леннон. Как вы догадываетесь – Леннон при этой встрече очень быстро сбежит.
Автор текста: Егор Холмогоров
Материал создан: 15.04.2015
создано на основе этого материала
