Сегодня свадьба считается прежде всего семейным событием, происходящим в тесном кругу близких людей. В старину, когда деревни в основном состояли из родственников, участниками торжества становились практически все жители. Свадьба обычно продолжалась в течение нескольких дней. Недаром тогда говорили – не «справлять», а «играть свадьбу». Свадьбу действительно играли, как своеобразное театрализованное представление.
Свадьба состояла из многих эпизодов, в каждом из которых были свои участники, выполнявшие строго определенные роли. Любое действие или событие свадебного ритуала имело особый смысл и повторялось из поколения в поколение. Считалось, что отступление от установившегося порядка навлечет большую беду не только на новобрачных, но и на других участников свадьбы.
Отличаясь большим разнообразием и множеством региональных особенностей, русская свадьба сохраняла обязательную, общую для всех мест структуру. Основными эпизодами свадебного обряда считались:
- сватовство,
- рукобитье,
- сговор,
- девичник,
- мальчишник,
- баня,
- утро перед венчанием,
- венчание,
- встреча молодых,
- свадебные столы.
Свадьба начиналась со сватовства. В дом родителей невесты приходили сваты и договаривались о будущем бракосочетании. Если стороны достигали соглашения, устанавливался день смотрин. Тогда в дом невесты приезжали родители жениха. Их угощали и приветствовали как будущих родственников.
Родители жениха приносили в дом невесты особый пряник округлой формы (аналог солнца), на котором с помощью вырезанных из дерева досок оттискивали символические узоры – квадраты с точкой посередине, круги, волнистые и прямые линии (древние знаки плодородия).
Сговорный пряник представлял собой символическое напутствие невесте – она должна была стать хорошей хозяйкой и плодовитой матерью. Первоначально вместо пряника подносили хлебный каравай, специально испеченный к дню сговора. Постепенно каравай заменили пряником, который дольше сохранял свежесть. Пряником угощали гостей и после свадьбы.
Кроме сговорного пряника родители жениха также готовили к сговору всевозможные печеные изделия – хлебы, блины, кулебяки. Родители невесты обязательно подавали к столу курник – закрытый пирог с начинкой из куриного мяса. Он символизировал богатство и чистоту невесты, ведь в исполняемых во время сговора песнях девушку сравнивали с курочкой.
Невеста не принимала участия в пиршестве. Она выходила к гостям несколько раз (обычно от трех до пяти), причем каждый раз меняла наряды. Только после этого она могла сесть со всеми за стол. Смотрины завершались особым ритуалом – рукобитьем. Отцы жениха и невесты соединяли руки новобрачных и ударяли по ним рукавицей.
Иногда во время рукобитья отцы жениха и невесты били пирогом о пирог или разламывали пирог пополам в знак нерушимости сговора. Затем сваха трижды обносила вокруг рук жениха и невесты хлеб с солью и икону. Она как бы благословляла будущий союз от имени сил неба и земли.
С этого времени семьи жениха и невесты составляли одну семью, все расходы по подготовке к свадьбе делились пополам. После взаимного угощения свадьбу уже нельзя было отменить. Обычно во время сговора определяли дату венчания в церкви.
После совершения ритуала рукобитья девушку, становившуюся невестой, называли сговоренкой. Став невестой, девушка переодевалась в особый наряд, так называемую «печальную» одежду. Она надевала черную или белую рубаху, не украшенную вышивкой, повязывала на голову простой белый или темный платок. Обычно он завязывался «кукушкой» (в нахмурочку), так, чтобы закрывалась верхняя часть лица.
Невеста должна была носить платок до самого дня венчания, нередко не снимая его даже во время сна.
До дня свадьбы невеста, как правило, не появлялась на людях. Вместе с подругами она занималась подготовкой приданого. Обычно приданое шили задолго до свадьбы, теперь его готовили к переезду, украшали вышивкой и упаковывали в сундуки. В приданое входили вещи, которые женщина должна была носить в первые годы после замужества. Невестка приносила в дом мужа постельные принадлежности, несколько скатертей, полотенца, покрывала на сундуки. В приданое включали и отрезы материи, из которых впоследствии шилась одежда для детей.
Во время работы невеста и ее подруги причитали. Хором или сменяя друг друга, они произносили причеты или пели песни. Причеты помогали выразить сложную гамму чувств и справиться с естественным волнением.
Благослови Боже,
Господи, Матерь Божья, Богородица,
Мне запеть молодешеньке,
Невеселую песенку,
Не с веселья, со радости,
Со печали, со великия,
Со причетом, со жалостным,
Со слезами горючими.
В первом причитании невеста просила отца не выдавать ее замуж. Она говорила, что родители рано отдают ее в чужую семью, что ей будет плохо на чужой сторонушке. Обычно дом жениха сравнивался с темным лесом, а его родные – со зверями. Во время причитания невеста садилась около печного столба, на границе мужской и женской частей избы, поскольку поочередно обращалась то к отцу, то к матери:
Не засвечивай да свечки Божией,
Ты родимый батюшка,
Не ходи к дубову столу,
Не принимай золотой чары,
Ты не пей зелена вина.
Не вино ты пьешь зеленое,
Ты мои.то пьешь горючи слезы,
Пропиваешь мою буйну головушку
Со хорошей девьей красотой.
Или:
Ну Господь же с тобой матушка,
И родимая моя матушка,
И соколики братцы желанные.
И голубушки невестушки!
Не послушались наказу крепкого –
Запоручили вы красну девицу
За поруки-то за крепкие,
За письма-то вековечные.
Отец никогда не отвечал на причитания, а мать произносила свой ответный причет. В нем она успокаивала свою дочь, говорила, что никогда не забудет ее и будет помогать после замужества:
Ты родимо мое дитятко,
У нас дело-то все сделано,
По рукам дело ударено.
Во субботу-то девичничек,
В воскресение – разлучный день:
Разлучат тебя с подруженьками,
Задушевными голубками.
Материнское причитание всегда завершалось своеобразным напутствием. Мать подсказывала невесте, как уважать свекровь и свекра, как следует относиться к мужу. В материнских причитаниях свекровь всегда выступала как злодейка, с которой следовало обращаться почтительно и даже осторожно. В последних строках причитания содержался совет невесте быть тихой и смирной.
Почти каждый день после рукобитья невесту навещали родственники и жених. Невеста принимала их в куте, небольшом помещении за печкой. Каждого приходящего она встречала причетом, ей отвечали только женщины, произнося ответный причет. Если у нее не было родителей, она обращалась к брату:
Уж как братец, мой, сокол,
Уж ты сходи-ка в село Павлово,
Уж ты скажи церковному сторожу,
Как ударил бы в большой колокол,
Да раздробил бы мать-сыру землю,
Разбудил бы родиму маменьку!
Будущие родственники говорили, что примут девушку как родную. Жених сравнивался с соколом, нежно кружащимся вокруг своей голубки. Молодой преподносил невесте разные лакомства. Принимая угощение, невеста отдавала его своим подругам и, в свою очередь передавала будущим родственникам пирог с инициалами жениха.
Обычно вместе с приданым невеста с подругами готовила дары, которые она должна была поднести всем членам семьи жениха. Работа не прекращалась до самой свадьбы. Когда дары и само приданое были готовы, в доме невесты устраивали девичник. Он проходил накануне свадьбы. После девичника невесту начинали называть молодухой.
Кульминационным моментом девичника являлся ритуал потери красоты (воли). Он начинался после завершения девичника, когда с невестой оставались только самые близкие подруги. Они усаживали невесту посредине избы на пустую квашню, покрытую шубой.
Исполняя протяжную песню, девушки снимали с невесты платок, надетый во время сговора, и расплетали девичью косу. Русские девушки традиционно заплетали волосы в одну длинную косу. Замужняя женщина носила более сложную прическу, состоящую из двух кос, которые укладывала в пучок на затылке.
Расплетая косу, подруги вынимали из волос «волю» – ленту, которая символизировала девичью красоту и свободу. Чаще всего после завершения обряда лента передавалась младшей сестре невесты. Если же у девушки не было сестры, воля переходила к ближайшей незамужней подруге невесты.
После расплетения косы и снятия воли невеста шла вместе с подругами в заранее истопленную баню. Девушку приглашали туда особой песней:
Ты пойдем, милая подруженька,
Ты посмой красу девичью,
Что свою.то волю-волюшку.
Чтобы защитить невесту от нечистой силы, подруги несли перед ней украшенный лентами веник. Иногда веник расплетали, а вынутые из него прутья втыкали вдоль дорожки, по которой невеста шла в баню. Подходя к бане, невеста обязательно обращалась к ней с особым причетом. Она просила, чтобы баня не смывала с нее красоту. Перед тем как войти в баню или сразу же после мытья, невеста гадала, чтобы узнать будущее. Обычно она бросала веник через плечо, иногда закидывала его на крышу. Если веник падал прутьями к невесте, то считалось, что она удачно выйдет замуж.
Вышедшую из бани невесту у дверей дома встречали отец с матерью. Отец держал в руках икону, которой благословлял дочь. Одновременно он желал ей удачного замужества. В ответном причете дочь благодарила отца и подруг, в конце причета она вновь обращалась к бане, благодаря ее за то, что она не смыла девичью красоту.
Войдя в дом, невеста вновь садилась на пустую квашню. Девушки начинали расчесывать волосы невесте. Теперь косу уже не заплетали, а только готовили несколько прядей. Согласно обычаю невеста должна была идти под венец с распущенными волосами. Только приехав в дом жениха, она уходила в комнату, где ей заплетали две косы, укладывали их на голове и надевали женский головной убор.
Расчесывание волос сопровождалось своеобразным диалогом. Невеста обращалась к своим подругам, родителям, умершим предкам. Мотивы расставания и страха перед будущим постепенно уступали место другим просьбам. В них невеста просила пожелать ей всяческого благополучия, умоляла предков защитить ее и обещала почитать их после свадьбы.
Подруги также отвечали невесте причетами и песнями, в которых сожалели о расставании, просили невесту не забывать их. Они также напутствовали невесту: умоляли ее оставаться такой же красивой и доброй, любить своего будущего мужа.
Расчесав невесте волосы, подруги усаживали ее за стол, где было приготовлено угощение. Обычно в это время приезжал жених. Он привозил подарки невесте, ее родителям и подругам. В свою очередь невеста передавала заранее приготовленные дары жениху и его родне. Когда жених уезжал, девушки прощались с невестой и пели ей последнюю песню.
На следующее утро невеста одевалась к свадьбе, но не заплетала волосы, оставляя расчесанные пряди. Настроение невесты отразилось в песне:
Не поет ли пташечка рано по заре,
Не плачет ли девица об русой косе,
Вечор ее косыньку девушки плели,
Да девушки плели!
Разделили косыньку на шесть на долей,
Да на шесть на долей!
Клали ее косыньку да поверх головы,
Вот тебе, да косынька, да до веку лежать,
А тебе подруженька, в девках не бывать.
Утром в день свадьбы к невесте приезжал кто-нибудь из родных жениха, обычно его старший брат. Он привозил подарок и уезжал с ответным даром. Только после этого за невестой приезжал жених. Он останавливался перед запертыми воротами. Подруги невесты отказывались отпереть ворота и требовали подарков. Жених передавал одной из девушек деньги, и ворота открывались. Иногда вместо жениха разговор с подругами невесты вел дружка.
Получив шуточный выкуп, невесту показывали жениху, и они садились в свадебный поезд. Он состоял из нескольких повозок, украшенных лентами и колокольчиками. В свадебные повозки никогда не запрягали кобыл. Считалось, что новобрачных могут везти только кони – животные, символизирующие стихийную силу природы.
В первой повозке всегда ехали дружки, во второй – невеста с крестной матерью или свахой. В третьей повозке находился жених, за ним следовали все остальные родственники и гости.
В церкви священник проводил обряд венчания. Обряд не происходил во время постов, святок, пасхальной недели, а также во вторник, четверг и субботу.
В течение долгого времени в христианской церкви вообще не было брачного обряда. Видимо, слишком отчетливая связь брака с «плотской» стороной человеческой жизни препятствовала тому, чтобы его заключение стало предметом соответствующего таинства. Только когда численность членов христианских общин увеличилась, была составлена соответствующая служба. Образцом для нее послужил обряд крещения.
Традиционно обряд венчания состоит из двух частей – обручения и собственно венчания. Во время обручения священник спрашивает жениха и невесту, готовы ли они вступить в брак. Получив утвердительные ответы, он надевает им заранее освященные кольца, которыми жених с невестой троекратно меняются.
Обряд венчания начинается с того, что в руки молодых священник вкладывает венчальные свечи. Они должны гореть, пока совершается таинство. Жених и невеста подходят к алтарю и становятся на белый плат, расстеленный перед аналоем, на котором находятся крест и Евангелие. Священник снова спрашивает о намерениях брачующихся. Получив подтверждение намерения вступить в брак, священник с благословением возлагает на головы жениху и невесте венцы.
Затем венчающиеся пьют из одной чаши вино, под песнопения священник трижды обводит их вокруг аналоя. Венцы снимаются, и над молодыми читают завершающие молитвы. Как и все таинства, венчание завершалось совместным принятием святого причастия.
После венчания невеста едет вместе с женихом. Приехав из церкви в дом жениха, гости занимали места за свадебным столом. Молодых сажали в красном углу, под иконами. Они принимают поздравления и приветствия, но не могут участвовать в общем пиршестве.
Через некоторое время молодые уходят в горницу или в кут, где для них была приготовлена специальная еда. Чаще всего им подавали два пирога, один из которых пекли в доме невесты, а другой – в доме жениха. Молодой кормил жену пирогом, привезенным из своего дома, а она кормила мужа своим пирогом.
Поев, невеста уходила в свою комнату и переодевалась в женский наряд. Она надевала рубаху, поверх нее сарафан с широкими лямками, подруги заплетали ей две косы и укладывали их на голове. В заключение невесте надевали кику и накрывали ее платком – головным убором замужней женщины.
Потом невеста выходила к гостям и вместе с женихом садилась за общий стол. Вначале молодоженам подавали кашу и хлеб, а также стакан с молоком. Они должны были пить из одного стакана, есть одной ложкой из одного блюда, откусывать от одного куска хлеба или пирога. Предполагалось, что общая еда навеки соединит молодых. Затем молодые принимали участие в общем веселье. Центральной фигурой на пире был дружка, он поддерживал произносивших тосты и заполнял паузы собственными шутками и прибаутками.
Во время пира жену с мужем сажали в красном углу. Остальные родственники рассаживались двумя рядами, причем с одной стороны мужчины, с другой – женщины. К столу подносили угощение, обычно свадебный пирог, который раздавал дружка. Потом подавались горячие и жареные блюда. Считалось, что свежеприготовленная горячая пища передает молодым плодородящую силу огня.
Подруги невесты и женщины пели величальные песни, в которых молодых называли князем и княгиней, солнцем и голубкой, месяцем и солнышком. Сначала обращались к жениху:
Князь-то у нас хорошенький,
Князь-то у нас пригоженький,
Что Иван-то Васильевич,
Ты не во саду сидишь,
Ты не во зеленоем –
За столом дубовыим,
За скатертям браныим,
За рисом сахарныим.
Все не соловьи поют.
Тут поют все девицы,
Души красные певицы,
От тебя даров хотят,
От тебя великиих.
Потом пели величание не. весте:
И сколь хороша, и сколь хороша,
Лицо-то у ей, лицо-то у ей,
Будто белый снег, будто белый снег,
Щечки-то у ей, щечки-то у ей,
Будто алый цвет, будто алый цвет,
Брови-то у ей, брови-то у ей,
У черна соболя, у черна соболя,
Очи-то у ей, очи-то у ей,
У ясна сокола, у ясна сокола,
Славна-то была, славна-то была,
У Никифора дочь, у Никифора дочь,
У Леонтьевича, у Леонтьевича.
После молодых величали их родителей и других родственников, в том числе и дружку. Когда пир заканчивался, молодых провожали в спальню с пением подблюдных песен (например, «Эй, Настасья, эй, Настасья, отворяй-ка ворота»).
Утром молодых будили громкими окриками, ударами в дверь, даже выстрелами их ружья. Иногда перед их дверью разбивали горшки. Так появилось со временем выражение «посуда бьется к счастью».
Основной пир – красный стол начинался на следующий день. Еду для него готовили только замужние женщины. Им помогала молодая.
На третий день невеста выходила к гостям в обычной будничной одежде. Когда молодая входила в комнату, на пол бросали соломы, сор, иногда и деньги. Она должна была мести пол, причем по направлению от двери к печке. В старину верили, что обряд предохранит новую семью от враждебных действий со стороны домового.
Во время завтрака устраивался «мягкий стол». Мать жениха выносила горшок с кашей и притворно причитала: «Ой жарко, жарко!» Невеста должна была взять горшок у нее из рук, подуть на него и подарить свекрови платок, чтобы та могла взять горшок в руки. С этого момента невестка считалась полноправным членом семьи и принимала участие во всех домашних хлопотах.
Обычно на третий день молодые приезжали в дом родителей невесты. Теща выходила встречать зятя с блинами. Он должен был откусить кусочек верхнего блина и подарить теще подарок за проявленную заботу.
Свадебный ритуал нередко завершался обсидками – ритуальным пиром. Замужние женщины деревни принимали молодуху в свое общество. Они угощали ее вином и студнем.
Материал создан: 23.08.2015
