Вопрос о том, что представляли собой восточнославянские племена Повести временных лет, не раз поднимался в исторической литературе. В русской дореволюционной историографии было распространено представление, согласно которому славянское население на территории Восточной Европы появилось буквально накануне образования Киевского государства в результате миграции из прародины сравнительно небольшими группами. Такое расселение на обширной территории нарушило их прежние родоплеменные связи. На новых местах жительства между разрозненными славянскими группами образовались новые территориальные связи, которые из-за постоянной подвижности славян не были прочными и могли быть утрачены вновь.
Следовательно, летописные племена восточных славян являлись исключительно территориальными объединениями. Другая группа исследователей, в том числе большинство лингвистов и археологов, рассматривала летописные племена восточного славянства в качестве этнических групп. В пользу этого мнения определенно говорят отдельные места Повести временных лет. Так, летописец сообщает о племенах, что «живяху кождо съ своимъ родомъ и на своихъ местехъ, владеюще кождо родомъ своимъ», и далее: «Имяху бо обычаи свои, и законъ отоцъ своих и преданья, кождо свой нравъ». Такое же впечатление складывается и при чтении других мест летописи. Так, например, сообщается, что первыми поселенцами в Новгороде были словене, в Полоцке — кривичи, в Ростове — меря, в Белоозере — весь, в Муроме — мурома.
Здесь очевидно, что кривичи и словене приравнены к таким бесспорно этническим образованиям, как весь, меря, мурома. Исходя из этого многие представители лингвистики пытались найти соответствие между современным и раннесредневековым диалектным членением восточного славянства, полагая, что истоки нынешнего деления восходят к племенной эпохе. Имеется и третья точка зрения о сущности восточнославянских племен. Основатель русской исторической географии Н.П. Барсов видел в летописных племенах политико-географические образования. Это мнение было анализировано Б. А. Рыбаковым, который полагает, что названные в летописи поляне, древляне, радимичи и т.д. были союзами, объединившими несколько отдельных племен.
В период кризиса родоплемениого общества «родовые общины объединились вокруг погостов в "миры" (может быть, "верви"); совокупность нескольких "миров" представляла собой племя, а племена все чаще объединялись во временные или постоянные союзы. Культурная общность внутри устойчивых племенных союзов ощущалась иногда довольно долго после вхождения такого союза в состав Русского государства и прослеживается по курганным материалам XII—XIII вв. и по еще более поздним данным диалектологии». По инициативе Б.А.Рыбакова предпринята попытка выделить по археологическим данным первичные племена, из которых составились крупные племенные союзы, названные летописью. Рассмотренные выше материалы не позволяют решать поднятый вопрос однозначно, присоединившись к одной из трех точек зрения.
Однако, бесспорно, прав Б.А.Рыбаков, что племена Повести временных лет до сложения территории древнерусского государства были и политическими образованиями, т.е.племенными союзами. Представляется очевидным, что волыняне, древляне, дреговичи и поляне в процессе своего формирования прежде всего были территориальными новообразованиями (карта 38). В результате распада праславянского дулебского племенного союза в ходе расселения происходит территориальное обособление отдельных групп дулебов. Со временем у каждой локальной группы складывается свой жизненным уклад, начинают формироваться некоторые этнографические особенности, что находит отражение в деталях погребальной обрядности. Так появляются волыняне, древляне, поляне и дреговичи, названные по географическим признакам.
Сложению этих племенных групп, бесспорно, способствовало политическое объединение каждой из них. Летопись сообщает: «И по сих братьи [Кия, Щека и Хорива] держати почаша родъ ихъ княжепнье в поляхъ, а в деревляхъ свое, а дреговичи свое ...». Очевидно, что славянское население каждой из территориальных групп, близкое по системе хозяйства и живущее в сходных условиях, постепенно объединялось для целого ряда совместных дел — устраивало общее вече, общие совещания воевод, создавало общую племенную дружину. Формировались племенные союзы древлян, полян, дреговичей и, очевидно, волынян, подготовившие будущие феодальные государства. Не исключено, что формирование северян в какой-то степени обусловлено взаимодействием остатков местного населения с расселившимися в его ареале славянами.
Название племени, очевидно, осталось от аборигенов. Трудно сказать, создали ли северяне собственную племенную организацию. Во всяком случае летописи ничего не говорят о таковой. Аналогичные условия имелись и при формировании кривичей. Славянское население, расселившееся первоначально в бассейнах р. Великая и оз.Псковское, не выделялось какими-либо специфическими особенностями. Формирование кривичей и их этнографических особенностей началось в условиях стационарной жизни уже в летописном ареале. Обычай сооружать длинные курганы зародился уже на Псковщине, часть деталей погребального обряда кривичей была унаследована кривичами у местного населения, браслетообразные завязанные кольца распространяются исключительно в ареале днепро-двинских балтов. По-видимому, формирование кривичей как отдельной этнографической единицы славянства началось в третьей четверти I тысячелетия н.э. на Псковщине.
В их состав, помимо славян, вошло и местное финское население. Последующее расселение кривичей в Витебско-Полоцком Подвинье и Смоленском Поднепровье, на территории днепродвииских балтов, привело к их членению на кривичей псковских и кривичей смоленско-полоцких. В результате накануне образования древнерусского государства кривичи не образовывали единого племенного союза. Летопись сообщает об отдельных княжениях у полочан и у смоленских кривичей. Псковские кривичи, видимо, имели собственную племенную организацию. Судя по сообщению летописи о призвании князей, вероятно, новгородские словене, псковские кривичи и весь объединились в единый политический союз.
Центрами его были словенский Новгород, кривичский Изборск и весское Белоозеро. Вероятно, что и формирование вятичей в значительной степени обусловлено субстратом. Группа славян под предводительством Вятка, пришедшая па верхнюю Оку, не выделялась собственными этнографическими особенностями. Они сформировались на месте и отчасти в результате воздействия местного населения. Ареал ранних вятичей в основных чертах совпадает с территорией мощинской культуры. Славянизированные потомки носителей этой культур, вместе с пришлыми славянами и составили отдельную этнографическую группу вятичей. Регион радимичей не соответствует какой-либо субстратной территории. По-видимому, радимичами назывались потомки той группы славян, которая расселилась на Соже.
Вполне понятно, что эти славяне включили в себя и местное население вследствие метисации и ассимиляции. Радимичи, как и вятичи, имели свою племенную организацию. Таким образом, те и другие были одновременно этнографическими общностями и племенными союзами. Формирование этнографических особенностей словен новгородских началось только после расселения их предков в Приильменье. Об этом свидетельствуют не только археологические материалы, но и отсутствие собственного этнонима у этой группы славян. Здесь же, в Приильменье, словене создали политическую организацию — племенной союз. Скудные материалы о хорватах, тиверцах и уличах не дают возможности выявить сущность этих племен. Хорваты восточнославянские, по-видимому, были частью большого праславянского племени. К началу древнерусского государства все эта племена были, очевидно, племенными союзами.
В 1132 г.Киевская Русь распалась на полтора десятка княжеств. Это было подготовлено историческими условиями — ростом и усилением городских центров, развитием ремесел и торговой деятельности, укреплением политической силы горожан и местного боярства. Возникла необходимость создания крепкой власти на местах, которая бы учитывала все стороны внутренней жизни отдельных регионов древней Руси. Боярству XII в. нужна была местная власть, которая могла бы оперативно выполнять нормы феодальных отношений. Территориальное дробление древнерусского государства в XII в. в значительной степени соответствует ареалам летописных племен. Б.А.Рыбаков отмечает, что столицы многих крупнейших княжеств были в свое время центрами союзов племен: Киев у Полян, Смоленск у Кривичей, Полоцк у Полочан, Новгород Великий у Словен, Новгород Северский у Северян.
Как свидетельствуют археологические материалы, летописные племена в XI—XII вв. были еще устойчивыми этнографическими единицами. Родовая и племенная знать их в процессе зарождения феодальных отношений превратилась в бояр. Очевидно, что географические границы отдельных княжеств, которые образовались в XII в., были определены самой жизнью и прежней племенной структурой восточного славянства. В некоторых случаях племенные территории оказались весьма устойчивыми. Так, территория смоленских кривичей в течение XII—XIII вв. была ядром Смоленской земли, границы которой во многом совпадают с пределами коренного региона расслоения этой группы кривичей.
Славянские племена, занявшие обширные территории Восточной Европы, переживают процесс консолидации и в VIII—IX вв. образуют древнерусскую или восточнославянскую народность. Современные восточнославянские языки, т.е. русский, белорусский и украинский, сохранили в своей фонетике, грамматическом строе и словаре ряд общих черт, свидетельствующих о том, что после распадения общеславянского языка они составляли один язык — язык древнерусской народности. На древнерусском, или восточнославянском, языке написаны такие памятники, как Повесть временных лет, древнейший свод законов Русская Правда, поэтическое произведение Слово о полку Игореве, многочисленные грамоты и др. Начало сложения древнерусского языка, как отмечалось выше, определяется лингвистами VIII — IX вв. На протяжении последующих веков в древнерусском языке происходит ряд процессов, характерных только для восточнославянской территории. Проблема образования древнерусского языка и народности рассматривалась в трудах А.А.Шахматова.
Согласно представлениям этого исследователя, общерусское единство предполагает наличность ограниченной территории, на которой могла выработаться этнографическая и лингвистическая общность восточного славянства. А.А.Шахматов предполагал, что анты — часть праславян, спасаясь от авар, в VI в. поселились на Волыни и Киевщине. Эта область и стала «колыбелью русского племени, русской прародиной». Отсюда восточные славяне и начали заселение других восточноевропейских земель. Расселение восточных славян на обширной территории привело к дроблению их на три ветви — северную, восточную и южную. В первые десятилетия нашего столетия исследования А.А. Шахматова пользовались широким признанием, а в настоящее время представляют чисто историографический интерес. Позднее историей древнерусского языка занимались многие советские лингвисты.
Последней обобщающей работой по этой теме остается книга Ф.П.Филина «Образование языка восточных славян», в которой основное внимание уделяется анализу отдельных языковых явлений. Исследователь приходит к заключению, что сложение восточнославянского языка произошло в VIII —IX вв. па обширной территории Восточной Европы. Исторические условия оформления отдельной славянской народности остались в этой книге не выясненными, поскольку они в большей степени связаны не с историей языковых явлений, а с историей носителей языка. На основе исторических материалов Б.А.Рыбаков показал прежде всего, что сознание единства Русской земли сохранялось как в эпоху Киевского государства, так и в период феодальной раздробленности.
Понятие «Русская земля» охватывало все восточнославянские области от Ладоги на севере до Черного моря на юге и от Буга на западе до Волго-Окского междуречья включительно на востоке. Эта «Русская земля» и была территорией восточнославянской народности. Вместе с тем Б.А.Рыбаков отмечает, что имелось еще узкое значение термина «Русь», соответствовавшее Среднему Поднепровью (Киевская, Черниговская и Северская земли). Это узкое значение «Руси» сохранилось от эпохи VI — VII вв., когда в Среднем Поднепровье существовал племенной союз под главенством одного из славянских племен — русов. Население Русского племенного союза в IX—X вв. послужило ядром для образования древнерусской народности, в которую вошли славянские племена Восточной Европы и часть ославяненных финских племен.
Новая оригинальная гипотеза о предпосылках формирования древнерусской народности изложена П.Н.Третьяковым. По мнению этого исследователя, восточные в географическом смысле группировки славян издавна занимали лесостепные области междуречья верхнего Днестра и среднего Днепра. На рубеже и в начале нашей эры они расселяются на север, в области, принадлежащие восточнобалтским племенам. Метисация славян с восточными балтами и привела к сложению восточного славянства. «При последующем расселении восточных славян, завершившемся созданием этногеографической картины, известной по Повести временных лет, из Верхнего Поднепровъя в северном, северо-восточном и южном направлениях, в частности в поречье среднего Днепра, двигались отнюдь по «чистые» славяне, а население, имевшее в своем составе ассимилированные восточнобалтийские группировки».
Построения Третьякова о формировании древнерусской народности под воздействием балтского субстрата на восточную славянскую группировку не находят оправдания ни в археологических, ни в языковых материалах. Восточнославянский язык не обнаруживает каких-либо общих балтских субстратных элементов. То, что объединило всех восточных славян в языковом отношении и в то же время отделило от других славянских групп, не может быть продуктом балтского воздействия. Как же позволяют решать вопрос о предпосылках образования восточнославянской народности материалы, рассмотренные в настоящей книге?
Широкое расселение славян на территории Восточной Европы приходится в основном на VI—VIII вв. Это был еще праславянский период, и расселявшиеся славяне были едины в языковом отношении. Миграция происходила не из одного региона, а из разных диалектных областей праславянского ареала. Следовательно, всякие предположения о «русской прародине» или о зачатках восточнославянской народности внутри праславянского мира ничем не оправданы. Древнерусская народность сформировалась на обширных пространствах и имела в своей основе славянское население, объединенное не на этнодиалектной, а на территориальной почве. Языковым выражением по крайней мере двух источников славянского расселения на территории Восточной Европы является противопоставление.
Из всех восточнославянских диалектных различий эта особенность — наиболее древняя, и она дифференцирует славян Восточной Европы на две зоны — северную и южную. Расселение славянских племен в VI—VII вв. на огромных пространствах Средней и Восточной Европы привело к разобщенности эволюции различных языковых тенденций. Эта эволюция стала носить не всеобщий, а локальный характер. В результате «в VIII —IX вв. и позже рефлексы сочетаний типа деназализации о и р и ряд других изменений фонетической системы, некоторые грамматические инновации, сдвиги в области лексики образовали особую зону на востоке славянского мира с более или менее совпадающими границами. Эта зона и составила язык восточных славян, или древнерусский». Ведущая роль в сложении этой народности принадлежит древнерусскому государству.
Ведь недаром начало формирования древнерусской народности по времени совпадает с процессом складывания русского государства. Совпадают и территория древнерусского государства с ареалом восточнославянской народности. Возникновение раннефеодального государства с центром в Киеве активно содействовало консолидации славянских племен, составивших древнерусскую народность. Русской землей, или Русью, стали называть территорию древнерусского государства. В этом значении термин Русь упоминается Повестью временных лет уже в X в. Появилась необходимость в общем самоназвании всего восточнославянского населения. Прежде это население называло себя славянами. Теперь самоназванием восточных славян стала Русь.
При перечислении народов Повесть временных лет отмечает: «В Афетове же части седять русь, чюдь и вси языци: меря, мурома, весь, моръдва» . Под 852 г. тот же источник сообщает: «...приходиша Русь на Царьгородъ». Здесь под Русью подразумевается все восточное славянство — население древнерусского государства. Русь — древнерусская народность получает известность в других странах Европы и Азии. О Руси пишут византийские авторы и упоминают западноевропейские источники. В IX—XII вв. термин «Русь» и в славянских и в иных источниках употребляется в двояком смысле — в этническом и в значении государства. Это можно объяснить только тем, что древнерусская народность складывалась в тесной связи с формирующейся государственной территорией.
Термин «Русь» первоначально применялся только для киевских полян, но в процессе создания древнерусской государственности быстро распространился на всю территорию древней Руси. Древнерусское государство объединило всех восточных славян в единый организм, связало их общностью политической жизни, и, безусловно, способствовало укреплению понятия о единстве Руси. Государственная власть, организующая походы населения из различных земель или переселения, распространение княжеской и вотчинной администрации, освоение новых пространств, расширение сбора дани и судебной власти способствовали более тесным связям и сношениям между населением различных русских земель.
Сложение древнерусской государственности и народности сопровождалось бурным развитием культуры и экономики. Строительство древнерусских городов, подъем ремесленного производства, развитие торговых связей благоприятствовали консолидации славянства Восточной Европы в единую народность. В результате складывается единая материальная и духовная культура, что проявляется почти во всем — от женских украшений до архитектуры. В формировании древнерусского языка и народностей существенная роль принадлежала распространению христианства и письменности. Очень скоро понятие «русский» и «христианин» начали отождествляться.
Церковь играла многостороннюю роль в истории Руси. Это была организация, способствовавшая усилению русской государственности и сыгравшая положительную роль в формировании и развитии культуры восточных славян, в развитии просвещения и в создании важнейших литературных ценностей и произведений искусства. «Относительное единство древнерусского языка...поддерживалось разного рода экстралингвистическими обстоятельствами: отсутствием территориальной разобщенности среди восточнославянских племен, а позже отсутствием устойчивых границ между феодальными владениями; развитием надплеменного языка устной народной поэзии, тесно связанного с языком религиозных культов, распространенных на всей восточнославянской территории; возникновением зачатков публичной речи, звучавшей при заключении межплеменных договоров и судопроизводстве по законам обычного права (нашедших частичное свое отражение в Русской Правде) и т.п.»
Материалы языкознания не противоречат предлагаемым выводам. Лингвистика свидетельствует, что восточнославянское языковое единство оформилось из неоднородных по происхождению компонентов. Гетерогенность племенных объединений Восточной Европы обусловлена и расселением их из разных праславянских группировок, и взаимодействием с различными племенами автохтонного населения. Таким образом, формирование древнерусского языкового единства является результатом нивелировки и интеграции диалектов восточнославянских племенных группировок. Обусловлено это было процессом сложения древнерусской народности. Археологии и истории известно немало случаев формирования средневековых народностей в условиях сложения и упрочения государственности.
Материал создан: 26.10.2015
