1. Культура как духовность
Культура есть выражение духовности и свободы человека. В этом ее главное отличие от материального производства. Поэтому едва ли правомерно выделять еще и так называемую “материальную культуру”, как это до недавнего времени делалось в советском марксизме. Хотя культура и материальное производство тесно взаимосвязаны и неотделимы друг от друга, тем не менее это разные способы проявления человеческой жизнедеятельности, приспособления к окружающей среде.
Производство вырастает из естественного навыка живых существ к самосохранению. Человек сочетает этот навык с собственным трудом, отделяющим его от остальных особей. Созданное трудом материальное благо доставляет человеку необходимую свободу, открывающую путь к созиданию и творчеству. Здесь-то и кроется предпосылка возникновения духовного мира, воплощением которого является культура .
2. Методологические подходы
В новоевропейской науке выделяются три основных позиции в трактовке истории культуры: во-первых, это концепция линейного прогресса как общей закономерности развития культуры; во-вторых, противостоящий ей фактографический эмпиризм, сводящий изучение культуры к простой хронологии; наконец, в-третьих, теория “локальных цивилизаций”, достигшая расцвета на рубеже XIX-XX вв. Степень их влияния неоднозначна и определяется скорее региональными пристрастиями.
Так, американская культурология отдает предпочтение эмпирико-хронологическому приему, усматривая в нем возможность обосновать право “последних” стать “первыми”. В Германии традиционно господствует линейно-прогрессистская методология, замешанная на принципах политизированного культуртрегерства. Англия, напротив, склоняется к локально-цивилизационной парадигме, демонстрируя тем самым исключительность своего культурно-исторического процесса.
3. Теория культурно-исторических типов
Россия в этом отношении близка к Англии. Она также в большой мере тяготеет к теории локальных цивилизаций, или культурно-исторических типов.
Разработка этой теории принадлежит Н. Я. Данилевскому (1822-1885), автору знаменитого трактата «Россия и Европа». В трактате развивается тезис о том, что человечество не может вечно двигаться в одном и том же направлении - в надежде достичь уравнительного прогресса. У каждого народа свой путь, свое призвание в мировой истории, но лишь некоторые из них приходят к созданию самобытных культур, воплощающих одно из четырех духовных начал - религиозное, философское, научное или политическое.
Такими народами в разное время были китайцы, индусы, евреи, греки и т. д. Всего Данилевский насчитывал десять существовавших в истории цивилизаций. Последняя цивилизация – европейская - находится в стадии своего заката. На очереди - возникновение славянского культурно-исторического типа, который, на взгляд русского мыслителя, сможет сразу воплотить в себе все четыре духовных начала, объединив их под эгидой православия. Возглавит же славянское культуротворчество Россия, являющаяся в силу этого историческим “противовесом Европе во всей ее общности и целости” .
4. Теократические формы русского культуротворчества
Всякая культура, как следует из рассуждений Данилевского, этнонациональна и идеократична. Этнонационалъна - потому что “культурно-исторические типы соответствуют великим лингвистико-этнографическим семействам или племенам человеческого рода” . Идеократична - потому что воплощает определенную идею, которая пронизывает дух и самосознание нации, формирует ее мировоззрение и нравственные ориентации.
В то же время вовсе не обязательно, чтобы эта идея всегда оставалась одной и той же. Отдельные нации переживают несколько идеократических стадий в развитии собственной культуры, сохраняя при этом способность к однозначной самоидентификации и оценке. Смена господствующей идеи обычно сопровождается кризисом сложившейся культурной традиции, обусловленным как внутренними, так и внешними причинами. Взять, к примеру, античный мир 1 в. и. э., когда монотеистическое христианство пришло на смену старому язычеству.
В основе этого процесса лежала внутренняя эволюция духовной жизни эллинов и римлян. Однако чаще всего переход от одной идеократической парадигмы к другой совершается вследствие заимствования: таково именно культуротворчество ново-европейских народов. Немцы, англичане, французы, испанцы, а вслед за ними и другие нации в качестве начального культурного капитала перенимали духовное достояние арабов и греков. Благодаря этому они быстро выходили из “тьмы веков” и становились участниками общечеловеческого культурного движения.
Заимствование определяет и содержание русской культуры, которая за свою тысячелетнюю историю пережила три идеократические ломки, по существу всякий раз начиная заново культуротворческое дело.
В X в. Русь отвергает верования и культы автохтонного язычества, заменяя их византийским христианством, православием. На целые столетия в русской культуре утверждается идеократия святости как духовной противоположности секуляризованного знания. Весь образ жизни древнерусского общества регламентируется канонами и уставом православия. Борьба с католицизмом и протестантизмом способствует укоренению глубокой неприязни к Западу и его культуре. Эта неприязнь в основном сохраняется в православии и в наши дни .
С середины XVII в. Россия выбирает путь европеизации и просвещения. Толчком к этому послужило присоединение Украины (1654). Долгое время находившаяся в зависимости от католической Польши, она прониклась более светскими, толерантными началами. Царь Алексей Михайлович, опираясь на “киевских нехаев” - выучеников Киево-Могилянской академии, резко изменяет положение церкви: отныне и патриарх, и духовенство судятся по общему государственному закону, а не по особому, церковному, как это было раньше.
Петр I и вовсе упраздняет патриаршество (1721), не желая больше терпеть двоевластие. В его глазах окончательно меркнет старая мифология византинизма (тем более что самой Византийской империи не существовало уже с 1453 г.). Мечтая о могуществе России, он устремляется в сторону реального европеизма с его идеей просвещения и блага. Претворение заветов монарха-преобразователя легло на плечи интеллигенции - новой социальной силы, сменившей у власти духовенство. Она произвела революцию в русской культуре. Ее усилиями в течение XVIII и XIX вв. создаются новая литература, новое искусство, новое законодательство. И хотя церковь сохраняет политико-идеологическое значение, православное культуротворчество отходит на второй план, подвергаясь маргинализации и опрощению.
Однако союз монархии и интеллигенции оказался менее прочным, чем союз монархии и духовенства.
Раскол между интеллигенцией и властью явственно обозначился после Отечественной войны 1812-1814 гг. Победоносное шествие русских войск по Западной Европе, завоевание Берлина и Парижа вовлекли в процесс европеизации рядовые массы русского народа, изменили его самосознание. Со всей остротой был поднят вопрос об уничтожении крепостного права. Интеллигенция не могла, да и не желала больше заниматься апологией чистого просветительства: от идеи блага как знания она быстро переходит к идее блага как равенства.
На горизонте социальной жизни России забрезжила политическая революция. Первый шаг к ней сделали декабристы (1825). Царизм пытался исправить ситуацию, ослабив влияние интеллигенции. Церкви вновь была возвращена монополия духовной власти. В университетах запрещается преподавание философии, естествознание подводится под схему библейского шестоднева.
Но это лишь разжигает активность интеллигенции: начинается “хождение в народ”, создаются политические партии и группировки. В конце XIX - начале XX вв. доминирующее положение в обществе занимает марксистская идеология, проводниками которой выступают большевики. Они доводят борьбу с самодержавием до победного конца, преобразуя Россию в соответствии с идеалом уравнительного коммунизма. Развитие русской культуры принимает атеизированные формы, происходит ее омассовление и идеологизация. На это уходит почти все двадцатое столетие.
5. Примеры из историографии
Падение коммунистического режима вновь завело русскую культуру в трагический тупик. Теперь ей предстоит либо очередная идеократическая ломка, овладение новой “национальной идеей”, либо освоение и развитие культурно-исторических традиций прошлого. Попытки постсоветской системы продвинуться в первом направлении пока что ни к чему не привели, да и вряд ли способны в ближайшей перспективе дать нечто положительное. Остается один путь - путь синтезирования и освоения духовного достояния предков. Необходимо освободиться от конфронтационной риторики, от тех идеологизированных Филиппин, которыми исполнена наша историография.
Сошлемся на некоторые примеры. Так, П. Н. Милюков, придерживавшийся либерально-западнических ориентаций, касаясь вопроса о роли церкви в русском культурно-историческом процессе, отмечал, что православное духовенство всегда было и остается носителем архаического сознания, чуждого науке и прогрессу. Церковь никак не ознаменовала себя в качестве культуро-образующей силы. Даже в допетровский период, утверждал он, занимая преобладающее положение в духовной жизни страны, она “оказалась не в состоянии устроить школу не только для распространения знаний в обществе, но даже для поддержания знаний в собственной среде”. Точка зрения Милюкова характерна и для многих современных мыслителей и историков.
В ответ на подобные суждения из православно-консервативного лагеря раздаются не менее жесткие обвинения в адрес русской интеллигенции. Она объявляется носителем “ассоциированного (т. е. нерусского. - А. 3. ) сознания и ассоциированной психологии”, которые, с одной стороны, нацелены “не на духовное совершенствование личности и общества, а на захват власти и последующее ее удержание”, а с другой - обусловлены интернациональной природой капитала, всепланетарным характером транспорта, связи, средств информации, особенностями современного развития производства, торговли, науки.
Ассоциированное сознание лишено “духовной опоры и нравственного ориентира”, оно развернуто “в сторону материальных ценностей и полностью секуляризовано”, а потому “не способно противостоять искушению и сознательно или бессознательно принимает сторону дьявола”. “Порабощенная темной силой, - утверждает церковный иерарх, - эта реальность (т. е. русская интеллигенция. - А. 3. ) становится одновременно и жертвой и орудием зла”.
Едва ли можно согласиться с какой-либо из этих позиций. Обе они, по сути дела, утверждают собственное право на монопольное видение России, понимание ее исторических судеб. Но против этого восстает русская культура, объединившая в себе разнородные идеократические тенденции. Все они имели жизненное значение для России, и их нельзя рассматривать в парадигме борьбы и отрицаний. Культура народа - не поле для ристалищ, а место встречи и единения поколений. Уяснение этого составляет базис целостности и развития русской нации.
Материал создан: 01.05.2016
