В эпоху глобализации был жесткий общественный договор: от работников требовалось согласие на гибкий труд в обмен на меры по сохранению рабочих мест, чтобы уровень жизни большинства из них поднялся. Это была сделка в духе Фауста. Жизненный уровень поддерживался за счет того, что потреблению позволили превышать доходы, а заработку – превышать стоимость самой работы. И если последнее привело к неэффективности и искажению рыночного равновесия, то первое завело огромные массы населения в ужасную долговую яму. Рано или поздно нечистый должен был сделать свое дело, и для многих этот момент настал вместе с кризисом 2008 года, когда их уменьшившиеся доходы оказались меньше той суммы, что была нужна для оплаты долгов по кредитам, которые их так уговаривали когда‑то брать. Новый общественный слой готов был присоединиться к прекариату.
Можно сказать: на самом деле все, большинство из нас. От этого никто не застрахован, и оказаться в прекариате может едва ли не каждый – из‑за несчастного случая или если кризис уничтожит все «подушки безопасности», на которые мы привыкли полагаться. При этом не следуют забывать, что прекариат – это не только жертвы обстоятельств: одни попадают в прекариат, потому что отказываются от доступных альтернатив, другие – потому что это их в данный момент устраивает. Короче говоря, прекариат многолик.
С началом эпохи глобализации стало очевидно, что доля женщин во всех областях занятости возрастает: во всем мире наблюдалась тенденция к феминизации труда (Standing, 1989, 1999a). Это была феминизация в двух смыслах: увеличивалось число работающих женщин и росло число «гибких» рабочих мест, как правило занимаемых женщинами. Такая тенденция была отражением информализации (отхода от государственного регулирования) труда, увеличения сектора услуг и использования молодых женщин в зонах экспортного производства. Это не означало, что женщины повсеместно решили увеличить свой доход или улучшить условия труда. На самом деле разница в гендерных зарплатах и общественном доходе была по‑прежнему несправедливой, хоть и уменьшилась немного в некоторых странах.
Хотя мужчины и женщины в прекариате сталкиваются с совершенно разными проблемами, активная часть прекариата пополняется за счет групп нетрадиционной сексуальной ориентации. Это объясняется просто. Геи и лесбиянки чувствуют себя неуверенно в обществе, где нормой считается гетеросексуальное поведение и стандартная нуклеарная семья. Но есть и другие трудности, связанные с развитием рынка труда. Феминизация труда сказывается на традиционном представлении о мужественности и женственности. В частности, социологи давно уже обеспокоены тем, что молодые мужчины становятся более отчужденными и аномически деморализованными.
Всемирная молодежь, а это более миллиарда человек в возрасте от 15 до 25 лет, представляет собой самую многочисленную молодежную возрастную группу в истории, а в развивающихся странах это преобладающее большинство. Человечество понемногу «дряхлеет», но при этом вокруг множество молодых людей, которым есть из‑за чего переживать. И хотя в прекариат входят многие другие группы, самый привычный образ прекариата – это молодые люди, окончившие школу и колледж только для того, чтобы в результате годами пребывать в неопределенности. Зачастую это еще обиднее, поскольку поколение их родителей имело в этом возрасте стабильную работу.
Коммодификация образования (превращение образования в товар) также вызывает разочарованность и недовольство. Система образования, направленная на улучшение «человеческого капитала», не обеспечивает лучшими рабочими местами. Образование, продающееся как некое капиталовложение (которое для большинства покупателей никогда не окупится), – это просто обман. Взять хотя бы такой пример: в Испании 40 процентов выпускников университетов через год после окончания вуза оказываются на малоквалифицированных должностях, для которых такой уровень подготовки, как у них, не требуется. И это приводит лишь к повальной статусной фрустрации.
Можно заметить, что товаризованная система образования сейчас претерпевает реструктуризацию, с тем чтобы молодые кадры легко и естественно вписывались в гибкую систему труда, состоящую из привилегированной элиты, немногочисленного технического рабочего класса и растущего прекариата. Если индустрия образования продает дипломы‑товары и если подразумевается, что большинство студентов не смогут сделать профессиональную карьеру, тогда открывается больший простор для предоставления «плебейских» товаров. Один юный любитель серфинга сказал, что собирается в Плимутский университет (Plymouth University) «изучать серфинг и его технологию»: на этом курсе он должен будет «два раза в неделю кататься на доске, это обязательная дисциплина». Таковы оболванивающие дипломы для оболваненных работников.
всего статей: 100
