Радоница, Троицкая суббота, семь Вселенских панихид
Еще сорок дней после Светлого Христова Воскресения отмечаем мы главное событие православного года. До самого праздника Вознесения будем приветствовать друг друга радостным возгласом «Христос Воскресе!» и троекратным поцелуем. Несколько яиц с пасхального стола русский человек всегда отложит до Радоницкой недели. Ее также зовут у нас Фоминой неделей, в память о сомнениях одного из апостолов, не сразу поверившего в подлинность Христова Воскресения.
Церковь наша не слишком жалует трапезы на могилах предков. И вправду, есть в этом что-то от язычества, древнеславянских тризн – пиров на могильных курганах. Но, что уж греха таить – в каждом из нас, кроме самых-самых праведных, есть что-то от евангельского Фомы. И несут наши люди на могилы родителей и дедов сбереженные со Святой недели крашеные яйца, ломтики куличей, а то и просто магазинные конфеты.
В книге «Сказания русского народа» И. П. Сахаров писал: « Обкладывание родительских могил на Фоминой неделе почитается у русских в числе необходимой принадлежности старых людей. Сюда сходятся женихи и невесты испрашивать благословение у своих покойных родителей на любовь и союз и в воспоминание своего обета кладут на могилы красные яйца ».
А еще в старину принято было катать яйца по могилам, поливать землю медом и вином – такие обряды существовали в некоторых губерниях. Интересно, что еще тысячу лет назад к подобным ритуалам относились как к языческим суевериям. Жил в те времена византийский историк Лев Диакон Калойский – суровый бытописатель, оставивший нам, помимо прочего, и воспоминания о князе Святославе. Вот что писал он в своем далеком X веке: « Русские, следуя языческим обрядам греков, совершали жертвы и возлияния в честь усопших ».
Странно, право слово, получается! И веру свою христианскую мы от греков взяли, и даже языческие ритуалы переняли у них же. Впрочем, жертвы и возлияния в честь своих покойных родственников устраивали и викинги, и ацтеки – явно не по примеру языческих Афин. Думается, что византийский историк сильно преувеличил значение греческого влияния на чужие традиции. Кулинарная сторона русского поминального обряда – особая тема.
Раз уж в этой книге мы коснулись поминовения усопших, давайте поговорим и об этом печальном ритуале. Вот вам такая, абсолютно реальная история. Во Владимирской губернии, на самом ее краю, близ Рязанщины, стоят рядышком два патриархальных села: Кононово и Дмитриевы Горы. От центра одного села до центра другого – с полчаса неспешного хода. Это когда каждой завалинке поклонишься, каждой встречной бабуле здоровья пожелаешь, с каждым мужичком позавчерашний дождь обсудишь.
Почти каждая семья из Дмитриевых Гор имеет родню в Кононове. Ну и наоборот, что само собой разумеется. Однажды в одной из тех деревень (уже и не важно – в какой именно) древний старичок скончался. Событие было ожидаемым, поэтому большого рева не последовало. Родня деловито рассчитывала количество гостей на поминках, договаривалась о том, кто и что будет готовить. Поскольку покойный попеременно жил то в одном селе, то в другом, то и поминки с одинаковым правом могли состояться в каждом из них.
И главная задача, стоящая перед скорбящими родственниками, была вот какой – определиться с местом тризны до того, как отправить в райцентр машину для закупки продуктов. Потому как если поминать ушедшего в мир иной в Кононове – следует блинов напечь. А ежели в Дмитриевых Горах – приготовить на поминки окрошку и кашу. Никаких компромиссных решений быть не могло. Робкое предложение приготовить и то, и другое встретило полное непонимание.
Потому что в Кононове на поминки веками пекут блины, а в Дмитриевых Горах – как раз наоборот, и тоже испокон веку. Не нами заведено, не нам и менять. В случае с теми поминками все решилось полюбовно, по-родственному. Печальное событие отметили в Дмитриевых Горах. Потому что лето, жарко. Блины печь как-то не с руки показалось, а вот окрошка в самый раз пришлась. А вот что надо готовить при любом раскладе, так это кисель и кутью.
Поминальный кисель в России известен, кажется, везде. И не только среди русских. Кисель на поминки варят и карелы, и вепсы. В старинном описании традиционного ритуала погребения у черемисов, нынешних марийцев, тоже едят кисель. В Записках Русского этнографического общества за 1853 год упомянут еще и поминальный кисель белорусов – жидкий и с грибами. Думаю, что это вовсе не кисель был, а жур – киселеобразный овсяный цеж. Этакий густой овсяный суп с грибами.
Поминальная каша, как и кутья, – тоже очень давние спутники печального обряда. Кутья с ее вечным смыслом «за упокой крестити усопшим» упоминается еще у Феодосия Печерского, киевского монаха XI века. Кутья ведь по сути своей тоже каша. В некоторых русских областях принято варить на поминки сразу несколько каш, из разных круп: гречневую, пшенную, даже гороховую. Поминальная каша почти всегда пресная, без молока и сливочного масла. Как и кутья.
Правда, на Васильев вечер кутья может быть богатой, со сливочным маслом – но это совсем другой случай. На поминальном столе уместнее то же, что готовили с вами в Сочельник. А вот блины на поминки пекут разные, как сдобные, так и совсем постные, только из муки, воды и дрожжей. В одной деревне принято поминать постными, а в другой – сдобными.
Автор текста: Сырников Максим (facebook)
Материал создан: 25.04.2021
