Cтарообрядчество по определению связано с историей. Старообрядцев всегда отличала глубокая историческая память. Для них не только недавно подвизавшиеся русские святые, но и библейские праотцы и пророки были реально жившими людьми, составлявшими всю совокупную целостность православного мира.
Излагая историю грехопадения первых людей, протопоп Аввакум с удивительным сочувствием, будто адресованным его современникам, писал: «Бытие паки: “и вкусиста Адам и Евва от древа, от него же Бог заповеда, и обнажистася”. О миленькие! Одеть стало некому; ввел дьявол в беду, а сам и в сторону. Лукавой хозяин накормил и напоил, да и с двора спекнул. Пьяной валяется на улице, ограблен, а никто не помилует».
Историческую память старообрядчества питали не только богослужебные тексты, но и сочинения – византийские и отечественные, последовательно излагавшие единую линию христианской истории.
Еще одной непреходящей ценностью для людей древлеправославия была семья. В семье формировались религиозные взгляды человека, его духовные устои, его повседневная культура. Примечательно, что собственно детской литературы на Руси ранее XVII века не существовало. Ребенка окружали герои устных фольклорных жанров – сказок, былин и песен, но грамоту он начинал постигать по серьезным, недетским книгам – Псалтыри и Часослову, т. е. вникая в высокие образцы христианской поэзии и богослужения.
В начале XX века, когда старообрядчество получило возможность развиваться свободно, оно предприняло попытку адаптировать для своих нужд существовавшую тогда в России систему среднего образования. В 1912 году в Москве на Рогожском кладбище открылся Старообрядческий институт.
В 1914 году директор Института Александр Степанович Рыбаков составил книгу «Старая вера. Старообрядческая хрестоматия», предназначенную для углубления познаний старообрядцев в своей собственной истории.
Почти столетие спустя вышла хорошо иллюстрированная книга другого жанра: «Старообрядчество: Иллюстрированная энциклопедия» (М., 2005), разъяснявшая основные вероучительные понятия и освещавшая главные события почти трехвековой истории. После другого, не менее трагического периода в истории старообрядчества это издание, подобно хрестоматии Рыбакова, носило новаторский характер.
Та книга, которую читатель держит в руках, также предназначена и для детей, и для взрослых. Это книга авторская, она включает краткие исторические очерки, хронологически охватывающие более чем тысячелетие: от крещения Руси святым князем Владимиром до современной истории старообрядчества. Это не первая книга Дмитрия Урушева. Историк‑религиовед по образованию, он свободно владеет и материалом, и языком.
История нашей страны изложена со старообрядческой точки зрения, в основе которой лежит понятие неизменности и преемственности церковной традиции. Здесь нет полемического подтекста, а есть объективный взгляд на реально произошедшие события, на подлинную историю значительной части русского общества – той части, которая сохранила верность вере отцов и дедов, сохранила их культурное наследие, а сохранив – дала возможность и нам, людям уже XXI века, прикоснуться к этим чистым родникам живой русской традиции.
Елена Михайловна Юхименко,
доктор филологических наук, заслуженный работник культуры РФ
Дмитрий Урушев адресовал свою книгу об истории русского старообрядчества преимущественно подрастающему поколению. Поскольку автор предметно занимается темой староверия, то в этом смысле для него не было другого выбора. Но писать подобную книгу для юношества – достаточно смелое решение. Ведь ее можно было бы назвать «Историей русского непослушания».
Помнится, народовольцы объявили бунт против патриархальной триады: Бога, царя и отца. Задолго до нигилистов XIX века староверы восстали против воли царя, задумавшего церковную реформу. Однако бунт защитников старых обычаев был объявлен во имя Бога и верности отцам. Верности светскому властителю они противопоставили верховную власть Господа, в непослушании царству земному они опирались на авторитет слова Божьего. Так что в этом смысле влияние книги на неокрепшие умы будет верным в духе политико‑педагогических веяний последнего времени.
Но история русского староверия – все же и история русского бунтовщичества. Не случайно многие народные движения возглавлялись приверженцами старой веры. В предлагаемой книге можно найти главы про восстания стрельцов и казачьих вождей Булавина и Некрасова, оборону от царских войск соловецких монахов. Сопротивление социальной несправедливости на Руси часто обосновывалось крайним консерватизмом, который многие считают косностью.
Как говорил Пушкин, правительство – единственный европеец в России. Это верно и в отношении истории старообрядческого сопротивления. Казалось бы, русские самодержцы открыли страну для новых веяний. Алексей Михайлович начал с духовной культуры, а Петр Алексеевич продолжил в области технологий и создания имперской политической системы. Прогресс! Но царей объявили антихристами, упрямцы шли на смерть, лишь бы не брить бороды и не пить кофей.
Казалось бы, какой урок могут извлечь читатели из этих рассказов о непослушании миллионов верующих на Руси? В Библии, с которой строго соотносят свое поведение набожные староверы, такое поведение целого народа называется словом «жестоковыйность». Оно используется и в хорошем, и в плохом смысле, как и все в этой непростой Книге.
Народ Израиля назван жестоковыйным за то, что отказался признавать нововведения Моисея, обратившись к старому, более понятному для них способу богопочитания. Но именно за это качество, за отказ сгибать по приказу начальства «выю», то есть шею, Бог возложил на этот народ особую миссию.
Что‑то похожее произошло со старообрядцами. Благодаря трехвековому сопротивлению имперской государственной машине в этой среде сохранился дух вольности, который совсем исчез в остальной, крепостнической России, придавленной единомыслием. Парадокс, но именно староверы, купцы и промышленники, стали в России проводниками капиталистического прогресса. Купеческий прогресс, конечно, тоже нес в себе противоречия, что достаточно отражено в русской литературе.
В ответ на неповиновение империя и ее официальная Церковь подвергли староверов жестоким, упорным гонениям. Приходит на ум сравнение с Новгородской республикой, которую двумя веками ранее раздавили московские князья. И в случае с Господином Великим Новгородом, и в случае со старообрядческими анклавами в русской глубинке самодержавие столкнулось с несистемной вольницей. Наряду с официальной Россией возникла альтернативная страна старообрядцев, тоже русских, тоже христиан, но живущих независимо от царя‑батюшки. В этом, наверное, следует искать объяснение упорству гонений на упрямцев.
Как бы то ни было, но история русского старообрядчества представляет собой летопись наиболее массового и последовательного проявления инакомыслия. Что по нынешним временам уже немало.
Андрей Львович Мельников,
кандидат филологических наук, ответственный редактор «НГ‑религий», приложения к «Независимой газете»
Александр Сергеевич Пушкин утверждал: «Величайший духовный и политический переворот нашей планеты есть христианство. История новейшая есть история христианства».
Также можно утверждать, что история российская есть история православия.
Но эта история непонятна и неполна без истории старообрядчества. Бедствия русского народа в наши дни необъяснимы без изучения церковного раскола в XVII веке.
Раскол – важнейшее событие отечественной истории. Им объясняется все, что происходит с нами от дней царя Алексея Михайловича доныне. Даже несчастья новейшего времени – гибель Российской империи, развал Советского Союза, смута на Украине – были предопределены в середине XVII столетия.
Тогда же были предопределены причины Первой мировой войны, двух революций 1917 года и Второй мировой войны. Их последствия – грядущие революции и войны, которые предстоит пережить России.
Истинные причины всех бедствий нашего народа сокрыты в веках, как корни дерева в земле…
Многим памятен звучными балладами о синем пакете и гвоздях поэт Николай Семенович Тихонов. Но мало кто знает его горестные строки, долгие десятилетия пролежавшие в «могиле стола» – в личном архиве автора:
Нет России, Европы и нет меня,
Меня тоже нет во мне.
И зверей убьют, и людей казнят,
И деревья сожгут в огне.
Не верить, поверить нашим дням,
Простить, оправдать – не простить.
Счастье нам, что дороги всегда по камням,
По цветам было б жутко идти.
Это стихотворение о 1917 годе. Тихонов очень точно выразил то, что произошло в тот черный год – «нет России».
Философ Василий Васильевич Розанов выразился грубее: «Русь слиняла в два дня. Самое большее – в три. Поразительно, что она разом рассыпалась вся, до подробностей, до частностей. Не осталось царства, не осталось Церкви, не осталось войска и не осталось рабочего класса. Что же осталось‑то? Странным образом – буквально ничего. Остался подлый народ».
В наши дни принято сожалеть о «России, которую мы потеряли», о великой империи, рассыпавшейся в 1917 году. Ах, какая была страна: хруст французской булки, дамы с собачками, господа офицеры, цыганские хоры, шустовский коньяк и устрицы.
Но знают ли наши сожалетели, что Русь слиняла не в 1917 году, а гораздо раньше – в XVII веке? То, что произошло при императоре Николае II, было предрешено еще при царе Алексее Михайловиче.
Церковные преобразования этого государя и последовавший за ними великий раскол явились началом самоубийства русского царства.
При Алексее Михайловиче были изменены многие богослужебные обряды и предания – крестное знамение, порядок крещения и литургии, все церковные песнопения и молитвы. Ни в одной священной книге не осталось ни одной строчки, которая бы не была переиначена, причем неудачно или ошибочно. Это обернулось величайшей бедой для нашего народа.
Нельзя не согласиться с писателем Александром Исаевичем Солженицыным: «Через 40 лет после едва пережитой народом Смуты всю страну, еще не оправившуюся, до самой основы, духовной и жизненной, потряс церковный раскол. И никогда уже – опять‑таки на 300 лет вперед – православие на Руси не восстановилось в своей высокой жизненной силе, державшей дух русского народа больше полутысячи лет. Раскол отозвался нашей слабостью и в ХХ веке».
Как наркотики не сразу убивают человека, а медленно разрушают его, так и церковные преобразования медленно разрушали русское государство до тех пор, пока не убили.
Ведь реформы царя Алексея Михайловича и патриарха Никона касались не только богослужения, книгопечатания или иконописи. Они касались народного умонастроения, общественных взглядов и государственного мировоззрения, одним словом, того, что называют идеологией.
Прежняя русская идеология – «Москва – Третий Рим» – была цельна и самодостаточна. Историк Николай Федорович Каптерев писал о ней: «Так сложился у русских взгляд на себя как на особый, избранный Богом народ. Это был своего рода новый Израиль, только в среде которого еще сохранилась правая вера и истинное благочестие, утерянные или искаженные всеми другими народами. Этот новый Израиль должен был тщательно хранить вверенное ему сокровище. В этом заключалась его главная историческая задача, залог всех его успехов и процветания. Утеря вверенного ему на хранение сокровища означала бы гибель истинного благочестия во всей вселенной, водворение на земле царства антихриста, а для самого Израиля – неминуемое конечное падение его царства».
Новая идеология царя и патриарха была порочна и убога. Ее вполне выразили сторонники церковных реформ в споре с протопопом Аввакумом:
– Глупы были и не смыслили наши русские святые, неученые люди были. Зачем им верить? Они грамоте не умели!
Такая идеология способствовала развитию у нашего народа чувства собственной неполноценности и ущербности. Дескать, мы, русские – невежи и дикари. Шесть веков христианства нас ничему не научили. Нам надобно всему учиться заново.
При царе Петре I эта народная неуверенность была доведена до всеобщего безумия. Отныне стало незазорно ругать Россию. Дескать, она и немытая, и убогая, и лапотная. Ничего‑то хорошего у нас нет. Всему‑то нам надо учиться.
И наши предки стали покорно учиться. При Алексее Михайловиче – у греков, малорусов, белорусов и поляков. При Петре Алексеевиче – у немцев, голландцев, англичан и шведов.
Но это была не учеба, а скорее, бессмысленное повторение, обезьянничанье. Греки учат креститься тремя перстами? Хорошо, будем так креститься. Малорусы учат по‑своему писать иконы? Нехай, будем так писать. Немцы учат брить бороды? Гут, будем бриться. Голландцы учат курить табак? Ладно, ребята, закуриваем!
То же происходит и в наши дни. Только теперь мы подражаем не европейцам, а американцам: джинсы, гамбургеры, чипсы, пепси‑кола, кока‑кола и Хэллоуин.
В Советском Союзе было такое понятие – «тлетворное влияние Запада». Сейчас оно может казаться нелепым и смешным. Но именно этим влиянием объясняются многие пороки и беды современной России.
И как ни странно, в распространении западного влияния виноваты не телевидение и интернет, а Алексей Михайлович и Никон. Именно они виноваты в том, что русская молодежь со школьной скамьи приучается к табаку, наркотикам, пиву, водке, громкой музыке и глупым фильмам.
Если бы в XVII веке царь и патриарх не начали раболепно заискивать перед всем иноземным, то сегодня наша родина была бы мощной христианской страной.
Образ этой несбыточной Руси можно видеть в старообрядчестве, староверии, древлем православии.
Старообрядцы – это те христиане, что не признали богослужебные реформы и последовавшее за ними изменение русской жизни. Они остались верны церковной старине и отеческой древности. О них и рассказывает эта книга.
Староверие – своеобразная русская Атлантида.
Она подобна сказочному городу Китежу, ушедшему на дно озера Светлояр. Проходят века, а город под водой живет неизменной древнерусской жизнью. И только чистый сердцем может проникнуть в тайну Китежа, услышать звон его колоколов, увидеть его златоглавые храмы.
Так и старообрядчество – отражение Святой Руси, воспоминание о Третьем Риме, мечта о Небесном Иерусалиме. Только тот, кто помнит о своих корнях и готов искать правду, найдет старую веру. «Иванам, не помнящим родства» и пренебрегающим минувшим, истина не открывается.
Увы, история не знает сослагательного наклонения. А так хочется помечтать о том, какой была бы Россия, если бы осталась староверческой! Несомненно, это была бы сильнейшая мировая держава.
Ведь старообрядчество – это не только старые обряды, двуперстное крестное знамение, трисоставный (восьмиконечный) крест и борода. Это также честность, верность, трезвость и трудолюбие.
Солженицын справедливо полагал, что если бы не реформы XVII века, то «не в России бы родился современный терроризм и не через Россию пришла бы в мир ленинская революция: в России староверческой она была бы невозможна».
Воистину, вот настоящая Россия, которую мы потеряли. О ней надо сожалеть. Ее надо оплакивать.
Трудно поверить в это, но сто лет назад на Руси проживало не менее 15 миллионов старообрядцев.
Когда‑то целые местности были заселены преимущественно староверами. Советская власть, разорив русскую деревню, разорила и эти местности. Там, где когда‑то жили справные крестьяне и стояли старообрядческие храмы, ныне разруха и запустение. Заброшенные кладбища и церковные развалины, заросшие крапивой и кипреем, – вот и все, что осталось от больших деревень.
Когда‑то даже целые города были населены в основном староверами. Богатые промышленники и торговцы заботились не только о набивании кошелька, но и о спасении души. Поэтому строили не только фабрики и лавки, но и храмы Божьи. Советская власть не пощадила купцов с их промыслами и торгами. Они канули в небытие. А вместе с ними канули ярмарки и базары, банки и заводы, богадельни и церкви.
Сегодня в каком‑нибудь городе Эн, который азиатски дик, скучен, пылен и всеми забыт, молодежь коротает вечера с сигаретой в зубах и пивом в руках. Ребята и не вспомнят, что сто лет назад в их городке было несколько старообрядческих храмов, а их прапрадедушки и прапрабабушки степенно расхаживали в кафтанах и сарафанах, картузах и платках. В ту пору встретить на улице человека с папиросой или бутылкой было просто немыслимо.
Чтобы не погибли русская земля и русский народ, мы должны помнить о своих корнях, о предках, не принявших новины Алексея Михайловича и Никона. Нам нужно знать, кто мы такие, чья кровь течет в наших жилах.
Писатель Валентин Григорьевич Распутин заметил: «Правда в памяти. У кого нет памяти, у того нет жизни». Крепкая историческая память, твердое знание прошлого – залог нашей жизни, нашего будущего.
Недаром Пушкин писал: «Уважение к минувшему – вот черта, отличающая образованность от дикости». Он также писал: «Дикость, подлость и невежество не уважает прошедшего, пресмыкаясь пред одним настоящим».
Эти слова особенно важны сегодня, когда наша родина переживает не лучшие времена.
От нас, дорогие друзья, зависит будущее России. Что станется с русским государством и русским народом через полстолетия? Сохранится ли наша речь? Будут ли наши потомки исповедовать христианство? Будут ли они читать Пушкина?
Это зависит от того, как хорошо мы выучим свою историю и какие уроки извлечем из нее.
* * *
Считаю своим приятнейшим долгом высказать искреннюю признательность всем, кто словом и делом помогал мне в работе.
От всей души благодарю священника Алексия Лопатина – настоятеля Никольского храма у Тверской заставы в Москве, руководителя Музейно‑архивно‑библиотечного отдела Московской Митрополии Русской Православной Старообрядческой Церкви. Он неоднократно помогал мне в подборе иллюстраций, предоставляя как редкие старинные фотографии, так и современные, сделанные им самим.
Особая благодарность доктору филологических наук Елене Михайловне Юхименко, кандидату филологических наук Андрею Львовичу Мельникову, иконописцу Борису Владимировичу Кисельникову, художнику Дмитрию Александровичу Гусеву и фотографу Сергею Николаевичу Цымбалюку, самым деятельным образом участвовавшим в подготовке издания.
Сердечная признательность моей супруге Татьяне Ярославовне, первой читательнице, редактору и корректору этой и прочих книг. Низкий поклон моим родителям Александру Владимировичу и Татьяне Терентьевне, благодаря которым я появился на свет сорок лет назад. Им я и посвящаю эту книгу.
29 октября 2015 года
Ялта
Многовековая история России неразрывно связана с христианством. Евангелие было возвещено на наших землях задолго до появления русского государства. Древние летописи называют первым проповедником христианства в России апостола Андрея.
Он был уроженцем иудейского города Вифсаида, старшим братом апостола Петра. Братья были простыми рыбаками и ловили рыбу в Галилейском море[1].
Когда Иоанн Креститель начал проповедовать покаяние и крещение для очищения от грехов, Андрей сделался его учеником. Но встретив Исуса[2] Христа, последовал за Ним. Встреча Андрея со Спасителем описана в Евангелии. Однажды Иоанн, увидев Христа, сказал своим последователям:
– Вот агнец Божий!
Услышав это, два ученика, одним из которых был Андрей, пошли за Господом. Он же, обернувшись и увидев их, спросил:
– Что вам надобно?
Они сказали:
– Учитель, где живешь?
Спаситель ответил:
– Пойдите и увидите.
Они пошли, увидели, где Он живет, и пробыли у Него весь день. Вечером Андрей нашел брата Петра и объявил ему:
– Мы нашли Христа!
В другой раз Спаситель, проходя близ моря, увидел Андрея и Петра, закидывающих сети, и сказал им:
– Идите за Мной, и Я сделаю вас ловцами человеков.
Братья тотчас оставили сети и пошли за Господом. С тех пор они неотступно следовали за Ним, были свидетелями Его спасительной проповеди и бесчисленных чудес.
Андрей стал первым призванным апостолом – учеником Христа. Поэтому его называют Первозванным.
Вместе с тремя другими избранными учениками Андрей был участником беседы Спасителя о конце мира. Тогда Господь предупреждал апостолов о грядущих ложных учителях и проповедниках:
– Берегитесь, чтобы кто не прельстил вас! Ибо многие придут во имя Мое и будут говорить, что это Я, и многих прельстят. Тогда, если кто скажет вам: вот, здесь Христос или вот, там, не имейте веры. Ибо восстанут лжехристы и лжепророки и дадут знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных.
Также Спаситель предупредил о грядущих гонениях, мучениях и страданиях, ожидавших верующих в Него:
– Вас предадут на суд и будут бить в собраниях. И перед воеводами и царями поставят вас за Меня для свидетельства перед ними. Когда же поведут предавать вас, не заботьтесь наперед, что вам говорить, и не обдумывайте. Но что дано будет вам в тот час, то и говорите. Ибо не вы будете говорить, но Дух Святой. И будете ненавидимы всеми за имя Мое. Претерпевший же до конца, тот спасен будет.
После вознесения Господа на небо апостолы метали жребий и определяли, кому в какую страну идти проповедовать. И пал жребий, чтобы Андрею идти в Скифию.
В древности Скифией называли северное побережье Черного моря, заселенное воинственными скифами. Они кочевали с бесчисленными стадами в привольных степях от реки Дунай до Кавказских гор. В Крыму существовало скифское царство.
Направляясь в Скифию, апостол прошел многие греческие города по берегам Черного моря, всюду проповедуя Христа и Его Евангелие. Не раз святому Андрею приходилось терпеть страдания за веру. Его били палками, таскали по земле, волочили за руки и за ноги, побивали камнями. Но с Божьей помощью он все мужественно терпел и продолжал проповедь.
В Крыму апостол посетил город Корсунь [1] и побывал на берегах Боспора [2]. Отсюда, как рассказывает древняя русская летопись, святой Андрей с учениками решил отправиться на север – в земли, где жили славяне.
Апостол поплыл на корабле вверх по реке Днепр. Однажды он заночевал у высоких гор. Проснувшись утром, он встал и сказал ученикам:
– Видите эти горы? На этих горах воссияет благодать Божья, будет город великий и Бог воздвигнет многие церкви.
Андрей поднялся на горы, благословил их, поставил крест, помолился Богу и сошел с гор. Через несколько веков здесь возник город Киев.
Летопись рассказывает, что, путешествуя далее, апостол побывал у славян, живших на месте нынешнего Новгорода. Он увидел, как наши предки хлещутся вениками в бане, и очень удивился этому. Впоследствии он вспоминал:
– Диво я видел в славянской земле! Видел деревянные бани. Натопят их сильно, разденутся догола, обольются квасом, возьмут молодые прутья и бьют себя сами. И до того себя добьют, что едва вылезут, чуть живые. Обольются студеной водой и так оживут. И делают это постоянно, никем же не мучимые, но сами себя мучают. И то делают себе омовенье, а не мученье.
Во время своих путешествий Андрей посещал небольшой греческий город Византий, расположенный на берегу пролива Босфор [1] – на пересечении главнейших торговых путей из Европы в Азию. Здесь он проповедовал и создавал христианскую общину. В 37 году апостол рукоположил для нее епископа Стахия.
Через триста лет, в 330 году, великий царь Константин перенес в Византий столицу Римского государства. Отныне Византий стал называться Новым Римом, Царьградом – царским городом или Константинополем – городом Константина[2]. Византийские епископы – преемники Стахия – стали первенствующими пастырями в греческих землях. Отныне их стали называть цареградскими патриархами.
Царьграду и Греческой Церкви принадлежит особое место в истории русского христианства. Ведь именно отсюда мы приняли православную веру и благочестивое священство.
Из Византия Андрей отправился в греческий город Патры. Здесь он обратил в христианство всех жителей. Здесь же ему было суждено закончить земной путь, приняв мученическую смерть.
Возложением рук апостол излечил от различных болезней многих горожан. В том числе жену и брата градоначальника Егеата. Но правитель не принял проповедь Андрея и не уверовал во Христа. Он возненавидел апостола, приказал его схватить и распять на кресте. Это произошло около 70 года.
Всемогущий Господь покарал Егеата. Правитель упал с высокой стены, разбился и умер.
А дело, начатое святым Андреем, не умерло. Оно продолжается и поныне. Евангельская вера, возвещенная Андреем Первозванным, из Царьграда перешла на Русь, в Киев и Москву. Оттуда – в старообрядчество, неизменно и твердо хранящее предания, обычаи и обряды древних апостолов.
Старообрядчество – это удивительное окно в вечность. Через него мы можем заглянуть в глубь веков. Через него до нас доходит немеркнущий свет исконного христианства.
[1] Босфор – пролив между Европой и Азией, соединяющий Черное море с Мраморным.
[2] Царьград (по‑гречески Константинополь) – ныне город Стамбул в Турции.
Древние славяне, наши предки, были язычниками. Они не ведали истинного Бога, не верили в Него, а поклонялись солнцу и месяцу, небу и земле, огню и воде. Богами и духами славяне называли горы, деревья, камни и все природные явления: молнию, гром, ветер и дождь.
Недоброй была языческая вера, не было в ней ни любви, ни света, ни радости, только злоба, мрак и страх. Из камня и дерева делали славяне идолов, изображавших их вымышленных богов. Идолам воздавались почести, им молились и приносили жертвы.
Издревле русская земля была велика и обильна. Купцы наши широко торговали мехами, хлебом, льном, медом, воском и мечами. Князья наши были воинственны и удачливы, слава об их победах разносилась по всему миру.
Правители соседних держав хотели видеть в славянах союзников и друзей. Город Киев, столицу Древнерусского государства, посещали послы и купцы со всех сторон света. С юга приезжали греки, персы и арабы, с востока – хазары и булгары, с запада – немцы (так называли на Руси всех европейцев).
В IХ веке славянские племена начали принимать христианство. В этом столетии крестились Болгария и Великая Моравия [1]. Для новообращенных народов братья Кирилл и Мефодий, святые просветители и учителя славян, создали особую письменность и перевели с греческого языка церковные книги.
Появились первые христиане и в Киеве. Это были купцы, торговавшие в великолепном Царьграде и там принявшие православие. Киевские христиане собирались на молитву в храме святого пророка Илии. Но это был лишь робкий рассвет, предвещавший восход солнца истинной веры над Русью.
Впервые христианская заря осветила нашу землю во дни святой княгини Ольги, правившей Русью после гибели своего мужа, князя Игоря. В 955 году Ольга побывала в Царьграде, где ее крестили греческий царь и патриарх.
Своего сына, князя Святослава, Ольга как ни уговаривала, не смогла склонить к принятию крещения. Святослав был суровым воином, проводившим жизнь с дружиной в дальних походах и кровопролитных сражениях. Его воины были язычниками, и он хотел остаться язычником. Матери князь отвечал:
– Как мне одному принять иную веру? Дружина смеяться начнет!
Но если кто из воинов хотел принять христианство, Святослав не запрещал, а только потешался над тем.
После гибели Святослава и последовавшей за ней княжеской междоусобицей в 980 году в Киеве утвердился его младший сын – князь Владимир, народом прозванный Великим, а Церковью нареченный Святым.
Как и отец, Владимир поклонялся идолам, но язычество не нравилось ему. Приходили к князю послы от булгар, немцев и хазар. Каждый превозносил свою веру: булгары – магометанство, немцы – латинство, хазары – иудейство. Но ни одна из этих вер не полюбилась Владимиру.
И православные греки прислали проповедника. Он много говорил о жизни и смерти, о добре и зле, о бытии всего мира. И запали в душу Владимира эти слова. Щедро наградив грека, князь отпустил его, а сам задумался. Созвал он своих бояр и старейшин и спросил:
– Приходили ко мне булгары, немцы, хазары и греки. Каждый хвалит свою веру. Что посоветуете?
Бояре и старейшины отвечали:
– Знай, княже, что своего никто не бранит, но хвалит. Если хочешь доподлинно узнать чужую веру, отправь послов по разным землям и народам. Пусть разузнают, кто как служит Богу.
И Владимир отправил послов, наказав им изучить веры всех народов. Побывали послы во многих государствах, но не понравилось им, как молятся булгары и немцы. Не увидели они в их молениях ни радости, ни красоты.
Когда же послы прибыли в Царьград, греческие цари, братья‑соправители Василий и Константин, привели их в величественный храм святой Софии на торжественную патриаршую службу: рубиново и зелено мерцали лампады, жарко и желто горели нестройные ряды и пучки свеч, певчие славили Христа, струился благовонный дым кадил, блистали златотканые ризы священнослужителей.
Не помня себя от счастья, отправились послы в Киев и рассказали Владимиру, боярам и старейшинам:
– Обошли мы многие народы, но плохи их веры. Нет в них веселья и красоты. Пришли мы в Царьград. И ввели нас греки туда, где они служат своему Богу. И объяла нас такая радость, что не чувствовали и не понимали, на небе мы или на земле. Видели мы такую красоту и славу, что не можем рассказать. Знаем только, что Бог пребывает с этими людьми. Не можем забыть ту красоту, ведь всякий человек, попробовав сладкого, не захочет потом горького. И мы не хотим более быть язычниками!
Бояре и старейшины сказали князю:
– Если бы плоха была вера греков, то не приняла бы ее твоя бабка Ольга, а она была премудрой женщиной.
И спросил Владимир:
– Где креститься будем?
А бояре и старейшины ответили:
– Где тебе любо.
В 988 году киевский князь повел войско в Крым, осадил греческий город Корсунь и потребовал от царей Василия и Константина, чтобы они прислали к нему свою сестру, царевну Анну – Владимир решил жениться на ней.
Василий и Константин ответили, что не могут выдать сестру, православную христианку, замуж за неверного язычника. Тогда Владимир потребовал, чтобы Анна приплыла в Корсунь с епископом и священниками, которые крестят его.
Когда царевна прибыла в Крым, Владимир крестился и был наречен новым именем – Василий. Вместе с князем крестились его бояре и дружина. После этого Владимир обвенчался с Анной.
Вернувшись в Киев, князь повелел уничтожить всех идолов – одних изрубить, других предать огню. А главное идолище приказал бросить в Днепр. Затем послал объявить по всему городу:
– Если кто завтра не придет на реку креститься, беден или богат, стар или молод, будет моим врагом!
Наутро Владимир вышел на Днепр со священниками и диаконами. А там уже собрались люди без числа: вошли в воду и стояли – одни по шею, другие по грудь, иные держали на руках младенцев. Иереи крестили всех киевлян, а князь приказал строить святые храмы там, где прежде стояли идолы.
Так крестился Киев, а за ним – вся русская земля. Стали строиться по городам церкви Божьи, стали в них служить священники, стали дети учиться грамоте. На Русь приехали греческие зодчие, иконописцы, книжники и песнопевцы, обучившие наш народ всем своим удивительным премудростям.
Как губка впитывает воду, так новообращенная Русь жадно впитывала христианскую веру, полученную от греков. Наши предки были толковыми учениками и скоро во всем сравнялись со своими учителями.
Русская земля утвердилась многими храмами и монастырями, украсилась дивными иконами, наполнилась премудрыми книгами. Церковным благолепием воссияли наши города – Владимир, Киев, Новгород Великий, Полоцк, Псков, Ростов, Рязань, Суздаль, Тверь, Чернигов и Ярославль.
В ту пору в Европе правили безграмотные короли, не умевшие подписаться под собственными указами, а на Руси князья любили и почитали книги. В ту пору в Европе богослужение совершалось на латинском языке, непонятном народу, а на Руси Евангелие проповедовалось на общедоступном славянском языке. В ту пору в Европе царили темные века жестокости и суеверия, а на Руси строились величественные церкви, подобные прекрасным греческим храмам.
Известным ревнителем христианского просвещения и книжной премудрости был сын князя Владимира – киевский князь Ярослав, прозванный Мудрым (преставился в 1054 году).
В летописях сказано о нем: «И при нем стала вера христианская плодиться и расширяться. И любил Ярослав книги, читая их часто, ночью и днем. И собрал писцов многих, и они переводили с греческого на славянский язык. И списали они книги многие, ими же верные люди поучаются и наслаждаются учения божественного… И написав, положил в церкви святой Софии, которую создал сам. И иные церкви ставил по городам и по местам. Радовался Ярослав, видя множество церквей и людей‑христиан».
Явились на Руси собственные святые, удивившие вселенную любовью, смирением и благочестием. Всему миру было открыто, что Дух Божий осенил нашу землю и благословение Господне снизошло на наш народ. Потому исстари называют нашу страну Святой Русью.
Первыми русскими святыми стали братья Борис и Глеб, сыновья князя Владимира. В 1015 году их злодейски убили сторонники князя Святополка, умыслившего захватить киевский престол. Отказавшись от борьбы за власть, со смирением и молитвой встретили Борис и Глеб подосланных убийц. От крови этих страстотерпцев, оросившей нашу землю, произросли неисчислимые сонмы новых святых.
В середине XI века в Киеве была заложена одна из первых русских обителей – знаменитый Печерский монастырь с церковью во имя Успения Пресвятой Богородицы. Его основали святые отцы Антоний и Феодосий, прославившиеся суровой иноческой жизнью и благочестием.
Братия этой обители была известна подвижничеством и чудотворениями. Из числа монастырской братии произошли многие угодники Божьи – преподобные и святители.
Теперь уже из нашей страны распространялась по миру евангельская проповедь – радостная весть об истинном Боге и Сыне Божьем Исусе Христе, победившем смерть, поправшем дьявола и спасшем род человеческий. Далеким народам, прозябавшим в язычестве, несли эту весть русские проповедники.
В XI веке из Киева на север Древнерусского государства, в город Ростов, отправился с учением о распятом и воскресшем Христе епископ Леонтий (скончался около 1077 года). Здесь он встретил упорных, суровых и диких язычников, от которых уже принуждены были бежать два его предшественника.
Взрослые ростовчане воспротивились проповеди святого Леонтия и не захотели принимать крещение. Видя их упорство, епископ обратился тогда с ласковым увещательным словом к детям. Он собирал их в церковь, поучал, обращал в христианство. За детьми принимать крещение мало‑помалу начали и их родители. Так крестилась ростовская земля.
На север, в глухие леса, принес свет евангельской истины уроженец Ростова – святой Стефан, епископ Пермский (преставился в 1396 году), обративший пермяков. Еще юношей, сожалея о невежестве этого народа, он изучил пермский язык и перевел на него христианские книги, для чего создал особую письменность. Придя в далекий и суровый край, Стефан крестил пермяков и уничтожил язычество.
В XVI веке на самом крайнем севере, на Кольском полуострове, где по берегам студеного моря жили язычники‑лопари, проповедовали веру Христову благочестивые иноки Трифон и Феодорит. Они уничтожали идолов, разгоняли жрецов и возвещали лопарям Евангелие на их родном языке, крестив многих людей.
Никакое несчастье, никакие бедствия не могли умалить веру наших пращуров. Нападали на Русь супостаты – печенеги, половцы, монголы, татары, литовцы, поляки, немцы и шведы, хотевшие поработить ее и истребить православие, но выстоял наш народ. Его вера окрепла и закалилась, как в огне закаляется сталь.
Преданный истинной вере святой князь Александр Ярославич, прозванный Невским (скончался в 1263 году), не раз бил врагов Руси. Не раз бежали от его разящего меча воинства спесивых немецких рыцарей. Когда же немцы не смогли покорить Русь силой, решили действовать хитростью – прислали к князю послов с предложением принять латинскую веру.
Но святой Александр не предал православия и ответил иноземцам:
– От вас веры не примем!
С молитвой громил супостатов святой князь Довмонт, при крещении нареченный Тимофеем (преставился в 1299 году). Родом литовец, он поселился в городе Пскове, и местными жителями единодушно был избран князем. Не раз бил он немцев и литовцев, созывая народ на битву победным кличем:
– Псковичи! Кто из вас стар – тот отец мне, а кто молод – тот брат. Слышал я о мужестве вашем во всех странах. Сейчас же, братья, нам предстоит жизнь или смерть. Постоим за Святую Троицу, за святые церкви и за свое Отечество!
По благословению преподобного Сергия Радонежского великий князь Димитрий Иванович, прозванный Донским (скончался в 1389 году), смело вышел на Куликово поле и в кровопролитной битве победил монгольские и татарские полчища…
Наши предки считали, что за мужественное хранение православия и его неустанную проповедь, за веру и верность Бог по‑особому отличил русский народ и русскую землю. Он вознес нашу Церковь над всем христианским миром, сделав ее ярким солнцем, озаряющим вселенную. Он возвысил нашу державу над всеми странами, покорив ей многие земли. Он прославил наш народ более всех племен и родов, сделав русских старшими братьями в семье людской.
За две тысячи лет Церковь пережила не один раскол. В течение веков еретики не раз отделялись от нее, увлекая за собой целые страны и народы в Азии и Африке. Еще в древности от Церкви отпали, увлеченные ложными учениями, армяне, египтяне, сирийцы и эфиопы. Но самым крупным разделением стал великий раскол Церкви на Восточную и Западную, произошедший в 1054 году, за шестьсот лет до русского раскола.
Исстари между Царьградом и Римом существовали различия в богослужении и церковном управлении. Например, греки совершали литургию на красном вине и квасном пшеничном хлебе. А латиняне служили на белом вине и опресноках – хлебцах, выпеченных из пресного теста, состоящего исключительно из муки и воды.
Также греки не препятствовали народам, принявшим от них христианство, молиться Богу на своих языках. Они поощряли евангельское просвещение этих народов, создание для них особых письменностей и перевод на их языки церковных книг. Так было и с нашими предками – древними славянами. А римляне молились Богу на латыни, требовали того же от всех христианских народов и не одобряли перевода Библии и богослужения на другие языки.
Греческие иереи могли жениться до принятия сана. А священники Западной Церкви были обязаны соблюдать безбрачие. Кроме того, греческие священнослужители и иноки носили бороды, а латинские – брились.
Греки признавали высшей духовной властью лишь церковные Соборы. А латиняне считали, что управление Церковью единолично принадлежит патриарху Рима – Папе Римскому. Они называли его наместником Христа, преемником апостола Петра и верховным пастырем всей Церкви, над которой он имел полную власть.
Со временем к этим различиям добавилась разница в богословии. Но больше всего спорили о власти папы, которую не признавали греческие цари и епископы.
В 1048 году Папой Римским был избран Лев IX. В ту пору главными врагами Рима были норманны – бесстрашные мореходы с севера, своими набегами наводившие ужас на всю Европу. Они достигли Средиземного моря, захватили остров Сицилию и теперь угрожали Италии и Риму.
Папа решил просить помощи у греческого царя Константина IX Мономаха и цареградского патриарха Михаила.
Константин был человеком беспечным и ветреным. Поэтому папа вступил в переписку с патриархом. В посланиях Лев настаивал на своем первенстве. Он указывал Михаилу, что вся Восточная Церковь должна слушаться и почитать Западную Церковь как мать. Этим положением папа оправдывал расхождения между латинянами и греками.
Патриарх был готов примириться с любыми различиями, но себя он считал не ниже папы. Лев же не соглашался на такое равенство.
Ранней весной 1054 года в Царьград прибыло папское посольство во главе с епископом Гумбертом, человеком горячим и высокомерным. Послы должны были обсудить возможности военного союза римлян и греков, а также примириться с патриархом, не умаляя при этом достоинства папы.
Однако с самого начала латиняне отнеслись к Михаилу без должного почтения, надменно и холодно. При встрече с патриархом они не удостоили его поклоном и должным приветствием. Видя такое отношение, Михаил отплатил послам тем же – отказался от переговоров с ними.
Римляне захотели проучить непослушных греков, как учителя – нерадивых учеников. Они стали устраивать в городе богословские споры, указывая грекам на богослужебные различия. Прежде всего поднимался вопрос о том, на каком хлебе служить литургию – на квасном или на пресном. Спорили и о том, должны ли епископы, священники и иноки носить бороды.
Между тем скончался папа Лев. Гумберт, узнав об этом, решил возвращаться в Рим. Напоследок он необычным образом выказал свое недовольство греками. В субботу 15 июля 1054 года, во время патриаршего богослужения, папские послы вошли в храм святой Софии, прошли в алтарь и положили на престол грамоту об отлучении от Церкви Михаила и всех, кто разделяет его мнения.
В храме, переполненном молящимися, воцарилась мертвая тишина – настолько все были поражены увиденным. Латиняне вышли из церкви и сказали:
– Пусть Бог видит и судит!
Патриарх велел читать грамоту. В ней было написано: «Гумберт, Божьей милостью епископ Римской Церкви, всем чадам Церкви… Властью Святой и Нераздельной Троицы и апостольского престола, посланниками которого мы состоим, и всех православных отцов, бывших на семи Вселенских Соборах, произносим отлучение на Михаила, каковое господин наш папа присудил ему и его сообщникам, если не вразумятся. Михаилу, злоупотребившему именем патриарха, и всем приверженцам его – анафема со всеми еретиками и вместе с дьяволом и ангелами его. Аминь».
В храме послышались крики возмущения. Народ поддержал патриарха. Поднялся мятеж, который чуть не стоил жизни папским послам, едва успевшим покинуть Царьград. Через пять дней Михаил созвал собор, на котором были обсуждены произошедшие события и определено отношение к ним Восточной Церкви. Было решено объявить анафему Гумберту и остальным посланникам.
Так начался великий раскол.
В течение полутора столетий греки и римляне предпринимали попытки договориться о примирении. Окончательное разделение Восточной и Западной Церквей произошло после разорения Царьграда латинянами в 1204 году.
В том году итальянцы и французы, которые всегда завидовали славе, богатству и красоте греческой столицы, захватили, разграбили и сожгли великий город. Это стало сокрушительным ударом для греческого царства, после которого оно не оправилось.
За века раскола Римская Церковь все более отдалялась от православия. Появились новые расхождения в богословии и богослужении. Конечно, самым главным стало изменение латинянами чина крещения.
Древняя Церковь знала только один способ совершения крещения: через троекратное полное погружение человека в воду с призванием имен Пресвятой Троицы – Отца, Сына и Святого Духа. Так крестили со времен апостолов. Так крестила Греческая Церковь, а вслед за ней – Русская.
Латиняне же стали крестить не через погружение, а через обливание или окропление водой. Восточная Церковь не признает такой обряд действительным. Поэтому исстари латинян, обращающихся в православие, крестят в три погружения.
всего статей: 1096
